Слова Кокичи словно бы околдовали их. Хотя, возможно, это с ними сделало признание Кайто или кипящий гнев Маки, готовой откусить голову любому, кто скажет хоть слово против него.
Какая бы ни была причина, Каэде поймала себя на том, что сжимала края подиума, когда на неё накатил смысл всего того, что она пыталась разоблачить. Перед своей смертью Шуичи сказал ей, почему он так боялся правды: почему он позволил себе умереть, чтобы не переживать этого снова. Акамацу понимала его страхи лишь отдалённо, но прямо сейчас они окружали её, спрашивая, гордится ли она собой и всем тем, чего она добилась, вытаскивая на свет чужие секреты.
Она была слишком поглощена мыслями о том, что всё в этом деле и в этой игре её вина, чтобы что-то говорить.
— Как будто ты,
сука, что-то знаешь! — выкрикнула Миу.
Пианистка дёрнула головой и увидела, что изобретательница буквально трясётся от гнева на другой стороне зала.
— Ирума-сан?
— Хмм? — произнёс Ома, мельком глянув на Миу. — Ты что-то сказала?
— Я сказала, закрой ебало! Я сказала… — она наклонилась через подиум, ткнув на правителя пальцем с бешеными глазами, — что ты
нихуя не знаешь о Киибо, жалкий уебан!
— Ах, Ирума-сан, — вымолвила Цумуги, — ты знаешь что-то о смерти Киибо-куна?
Изобретательница насупилась и устремила взгляд на Кокичи, Маки и Кайто, прежде чем тяжело вздохнуть и скрестить руки.
— Я знаю, что у этих трёх марионеток эго больше моих сисек, раз они пытаются корчить из себя главных героев, блять, в
смерти Киибо.
— Хочешь сказать, что их показания неважны? — спросил Рёма.
— Я хочу сказать, что мне нихуя не хочется тратить время и жалеть этого пидора-выскочку, когда один из нас пытался убить Киибо. — Она забросила волосы за плечи. — Я в курсе, что вы все достаточно безмозглые, чтобы купиться на пиздобольства этого коня о том, что, мол, Киибс не считается за человека, но если вы считаете, что он вообще ничего не значил, то… то… — она яро жестикулировала в попытке придумать достойную угрозу, — я вас нахуй вылижу, пока вы не зарыдаете!
— Ам, — сказала Широганэ, — это… достаточно мерзко…
— Тенко не знает, что действительно имел в виду Ома-сан, но… Тенко тоже считает, что вести себя так, будто Киибо-сан не имел никакого значения, для того чтобы спорить между собой… — Она помотала головой. — Тенко устала оттого, что все говорят, будто смерти её друзей не имеют значения, так что она не позволит так говорить!
Ома поднял бровь, глядя на неё и отстранённо наблюдая за ситуацией.
— Ваши банальности очень милые и так далее, и, ну, — он ухмыльнулся, сложив руки за головой, — если хотите игнорировать мою помощь и пойти не по той дороге, то кто я такой, чтобы вас останавливать? Чтоооо ж, — он просиял, — веселитесь!
— По-моему, я сказала тебе завалить ебало! — прокричала Миу. — Если ты ещё хоть подумаешь о том, чтобы назвать Киибса бесполезным роботом и завести эту шарманку вокруг вашего тройничка, я пойду к вам и, нахуй, выбью тебе зубы!
Правитель захныкал.
— Почему ты такая грубая? Я уже сказал вам делать то, что вам самим хочется… меня и так сегодня пытались убить кому не лень, и-и… и… — Его всхлипы превратились в болезненно громкие рыдания: — Ваааааа! Ирума-чан задира!!!
— Заткнись, — огрызнулась Харукава.
Астронавт вздохнул и снова уставился на землю, слишком стыдясь за себя, чтобы спорить.
— Но… Ирума так-то, блять, права: я натворил много хуйни, но мы здесь не ради меня, Харумаки или Омы… — в пол произнёс он.
— Ома всё ещё может быть убийцей, — резко перебила ассасин.
— Уууу, — протянул Кокичи, вдруг снова радостный, — неужели?
— Ам, — вымолвила косплеер, — почему ты такой взволнованный?
— Ома не убийца, — сказал Момота и провёл рукой по лицу. — Мы же уже об этом говорили?
— Нет, — возразил теннисист. — Раз уж на то пошло, кое-кто пытался отогнать от нас эту мысль. — Он помотал головой. — Наверное, теперь ясно, почему Момота защищал его.
Миу направила на него обвинительный палец.
— Ты хотел, чтобы мы проголосовали неправильно и твой пидорок избежал наказания за убийство Киибса?!
Кайто закатил глаза.
— Беру слова назад — Ирума нихуя не знает, о чём она говорит.
— Тогда позвольте мне прояснить, — сказала ассасин. — Момота не убийца — это очевидно, но Ома всё ещё подозрительный, так как он остался в библиотеке один после того, как Момота вышел из программы.
— Харумаки, — измученным голосом сказал Кайто, — я понимаю, почему ты его обвиняешь, но просто доверься мне, окей? — Он снова вздохнул. — Это не Ома — он много пиздит, но он ни за что бы такого не сделал.
— У тебя есть хоть какие-то доказательства? — спросил Хоши. — Или это просто интуиция?
— Ни то, ни другое. Может, я не расследовал и у меня нет доказательств, но я уже сказал, что я верю в Ому, и после той хуйни, что я выкинул, я нихера не собираюсь менять своё мнение.
— Значит, это всё из чувства вины, — тихо сказала Тенко, показательно кинув взгляд на Кокичи, рассеянно стоявшего рядом с ней. — Момота-сан…
— Не называй меня идиотом и не говори, что я не прав, — огрызнулся астронавт. — Я понимаю, если вы мне не доверяете, но я не отступлю.
Каэде нахмурилась. Кокичи и Маки молчали, и она знала, что если им взбредёт в голову продолжить разговор, она должна опередить их.
— Тогда перестанем просто так обвинять друг друга и на самом деле попытаемся разгадать одну из тайн в смерти Киибо-куна.
Её предложение встретила короткая тишина — но не враждебная, — прежде чем теннисист сказал:
— И с какой тайны ты предлагаешь начать?
— Ам, Каэде-сан, если ты не против, у Тенко назрел вопрос.
Акамацу кивнула, справедливо полагая, что Чабашира не станет тут же превращать разговор в тыканье друг на друга пальцем.
— Хорошо, что у тебя?
— Ну, мы много раз говорили, что Момота-сан почему-то вышел из программного мира, но мы вроде ещё не установили, как это произошло. — Она закусила губу. — Тенко просто кажется это очень странным, так как в реальности перед этим с ним ничего не случилось.
— Это верно, — ответила Цумуги. — Мне бы тоже хотелось узнать ответ. Может, его уровень синхронизации был настолько низкий, что программа перестала как-либо на него откликаться.
— Насчёт этого я не знаю, — сказала пианистка, — но отсюда действительно будет неплохо начать.
Кайто почесал затылок.
— Да, жалко это говорить, так как я сам хочу понять, какого хуя это было, но я не могу рассказать вам что-то новое после того, что мы уже обговорили во всех… ну, деталях.
Правитель наконец подал голос.
— Мы с Момотой-чаном разговаривали, а потом вокруг его ног появился сияющий круг, как когда ты выходишь из программы через телефон.
— Но разве мы можем вам доверять? — спросил Рёма. — После всего, что мы обсудили, можно с уверенностью сказать, что они, вероятно, прикрывают друг друга — возможно, Момота сделал это специально.
Мастерица айкидо нахмурилась.
— Тенко сомневается: Момота-сан очень паниковал, и Тенко не думает, что он достаточно разбирается в компьютерах, чтобы такое провернуть.
— Эй! Я дохуя знаю о технологиях и всяком таком! Просто тупая программа Ирумы в это не входит!
— Я уверена, что Кайто выкинуло из-за кого-то другого, — сказала пианистка. — И у меня, кажется, есть теория о том, что случилось, и если я окажусь права, то это, надеюсь, докажет его невиновность.
— Тогда не тяни, — ответила Харукава. — Ты медлишь, чтобы нас впечатлить?
— Харумаки, пусть говорит. Всё-таки, — Момота пусто рассмеялся, — мне нечего скрывать.
Ассасин помедлила, прежде чем ответить:
— Ладно. Только не напортачь, Акамацу.
Каэде нахмурилась, проходясь рукой по козырьку кепки Сайхары.
— Я и не собиралась, Харукава-сан. Я просто хочу найти правду этого дела и покончить с этим как можно скорее.
— Тогда не медли, раз ты так уверена в своём ответе.
Каэде еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, и вздохнула, чтобы сконцентрироваться и слушать остальных.
Представьте свой Аргумент)
— Тенко всё ещё не знает, почему Момоту-сана выкинуло из программного мира.
— Может, это был глюк, — предложила Маки. — Это простое совпадение.
— Но это случилось в странный момент, — ответил теннисист. — Момота вышел из программы как раз до Харукавы, нет? Есть шанс, что они что-то планировали.
— Не-а! — сказал Кокичи. — Без шансов!
— Я была в прихожей после того, как Харукава-сан вышла, и я не видела, чтобы кто-то проходил мимо, — произнесла Широганэ. — Хоши-кун и Ома-кун тоже были в подвале, так что я просто-напросто сомневаюсь, что Момота-кун мог дойти до телефона.
— И ещё учитывая то, что я повторяю снова и снова: я ни разу, блять, не ходил в гостиную, — добавил Кайто.
— Н-ну, — сказала Миу, — телефон — единственный блядский выход из программы, так что этот бесхерственный должен был его использовать! И-и по-другому никак!
— Акамацу-чан, кое-кто врёт! — театрально прошептал Кокичи.
— М-может, он хакнул систему! — протараторила Миу. — О-очевидно, всё дело в этом!
— Божечки, — протянул Ома, — и кто бы это мог быть…
(БРЕЙК)
Миу уже вспотела, когда Каэде потёрла переносицу со словами:
— Ирума-сан, ты сама мне говорила, что можешь запретить человеку выйти из программного мира, будучи в нём сама. Тебе придётся предоставить мне хорошее объяснение, чтобы я поверила в то, что ты не знаешь, в чём дело.
— Н-ну, в-видишь ли… Э-это сложная хуйня, ладно?
Кайто грозно посмотрел на неё.
— Так это была ты! Какого хуя, Ирума?!
Маки вздохнула.
— Конечно — очевидно же.
— А? — произнёс правитель. — Если это было так очевидно, почему ты раньше не сказала, Харумаки-чан?
Та нахмурилась; её глаза практически пылали.
— Ясно — вы с Ирумой хотите умереть, так?
— Тенко считает, что нам нужно дать Ируме-сан объясниться, прежде чем продолжать обсуждение.
— Я бы тоже хотел услышать её причины, — сказал Хоши. — И как она вообще такое провернула.
Миу переводила взгляд с одного обвинителя на другого; её прежняя грозная решимость испарилась.
— Ч-что вы несёте, девственники? Я-я никогда такого не говорила! То, что вам втюхивает Бакамацу, — такая же подделка, как её сиськи!
— И это твой аргумент? — спросила Цумуги. — Но для чего Акамацу-сан врать?
— Да я хуй знает! — прокричала Миу, вскидывая руки в воздух. — Может, это она убийца!
Каэде состроила грозный взгляд.
— Ирума-сан, мы были вместе практически всё время — я не могла быть убийцей.
— А-а ещё это значит, что и я не могла провернуть хуйню, в которой вы меня обвиняете!
— Мне надоел этот бред, — сказала Харукава. — Можно с уверенностью сказать, что Ирума ответственна за вылет Момоты из программы, но я сомневаюсь, что она убийца: кто-то из вас реально думает, что Ирума сможет врать целый суд и не сломаться?
— Тенко тоже не считает, что Ирума-сан стала бы вредить Киибо-сану — возможно, это наивно, но Тенко верит, что этого достаточно, чтобы исключить её из списка подозреваемых.
Кайто вздохнул.
— Должен согласиться. В смысле, я не отрицаю, что Ирума могла бы попробовать такую херню, но она бы наверняка проебалась…
— Эй! — перебила Миу. — Пошёл нахуй! Я на сто процентов смогу прикончить какую-нибудь тварь, если захочу! Н-не то чтобы я хотела!
—…и я сомневаюсь, что она станет вредить Киибо, — закончил он. — Особенно после её речи про то, какой он особенный.
Пианистка сдвинула бровь.
— Что ж, но даже если Ирума-сан не убийца, она всё ещё подозрительная, если намеренно выкинула кого-то из программы. Когда мы были вместе, Ирума-сан то и дело перебирала что-то у себя в кармане — если у неё была возможность выкинуть кого-то на расстоянии, то она наверняка сделала это в тот раз.
— Хмм, — протянул Ома, — звучит правдоподобно. Итааак, что скажешь, Ирума-чан? Ты очень смешно врёшь, так что можешь продолжать, если хочешь.
— Или она может просто перейти к сути. Ирума, — Маки повернулась к ней, — отвечай. Сейчас же.
Под ледяным взглядом Маки изобретательница заёрзала и чуть ли не взорвалась с криком:
— Н-ну и ладно! Заебись! В-возможно, я выкинула фиолетового дилдоса из программы! Н-но я больше ничего не делала, правильно, Бакамацу? Никуда не съёбывалась без тебя!
Пианистка нахмурилась.
— Ну, это правда, но зачем тебе вообще кого-то выкидывать?
— Реально! — выкрикнул Кайто. — И какого хуя это был я?
Изобретательница вскинула руки в воздух.
— Да я, бля, на рандоме выбрала, окей?!
— Но, — настояла Широганэ, — зачем тебе вообще кого-то выбирать?
— Может быть, — сказал Кокичи, — даже если она не охотилась за Киибоем, Ирума-чан тоже планировала убийство, не так ли?
Миу сжала челюсть; капли пота усиленно скатывались у неё по лбу. Акамацу спросила:
— Ирума-сан… это правда?
Мастерица айкидо заёрзала, глядя вниз со словами:
— Тенко подумала об этом, и ведь Ирума-сан действительно расстроилась из-за того, что Тенко осталась и не пошла в виртуальный мир.
— Это верно, — поддержала Каэде. — И… Ирума-сан выглядела раздражённой, когда мы говорили о том, из-за чего нам всё равно пришлось бы идти в программу, словно ей самой это не приходило в голову.
— Ёб твою мать, — ругнулся Момота. — Ирума просрала собственное убийство.
— З-заткнись, долбоёб! — огрызнулась Миу. — Н-неправда!
Ассасин вздохнула.
— Выходит, Ирума попыталась совершить убийство, но оказалась слишком некомпетентной. Вполне логичный исход.
— Ох, — произнесла косплеер, — а это объясняет яд, который мы нашли на месте преступления? Ну, если я правильно помню, Ирума-сан сидела на стуле рядом со мной, и между нами была разлита лужа…
Миу бешено махала руками.
— Это никак не связано, сучья ты крыса!
— «Сучья крыса»? — повторила Цумуги. — Эй, я не являюсь членом проклятой семьи!
— Я так понимаю, это значит, что она планировала кого-то отравить. — Рёма вздохнул. — Удобно, когда убийца не умеет врать.
— З-заткнись! — снова выкрикнула она. — Я-я ничего не знаю ни о к-каком яде, и-и я точно не стащила его из лаборатории Шлюхары!
Каэде вздохнула и закрыла рукой лоб.
— Всё ясно.
— Тенко помнит, как находила разбитый флакон яда позади стула Широганэ-сан, и в компьютерной комнате его раньше не было.
— А, верно, — поддержала косплеер. — Я помню, что нашла его уже после того, как вышла, — выходит, Ирума-сан пыталась убить кого-то после выхода из программы?
— Когда она вышла из программы, — сказала Маки, — она в панике подбежала к Киибо.
— И ещё: Тенко-сан или я наверняка бы заметила, если б Ирума-сан вышла из программы до этого, — добавила Акамацу.
— Помню, как видел яд, и как по мне, тут всё просто и понятно, — сказал теннисист.
— Ууу, — протянул правитель, — Хоши-чан вылез из раковины, чтобы насолить Ируме-чан!
Рёма вздохнул и ответил:
— Нельзя сказать «насолить», когда ты доказываешь чью-то невиновность. Но моя мысль в том, что Чабашира просто помешала планам Ирумы, а Ирума очень неуклюжая.
— Эй! Я сама грациозность, нахуй!
Каэде вскинула бровь от такой защиты и сказала:
— А, ладно, но, Хоши-кун, — она повернулась к нему, — у тебя есть теория о произошедшем.
— Есть. И Харукава с Момотой наверняка могут её подтвердить, раз уж они там были.
— Окей! — воскликнул Кайто, ударяя кулаками. — Раскроем это дерьмо!
Теннисист нахмурился.
— По-моему, тут не из-за чего так оживляться…
— Блять, как я вас всех ненавижу… — промямлила Миу, и обсуждение продолжилось.
(Представьте свой Аргумент)
— Флакон просто лежал разбитый. После того как Тенко вышла из программы — до этого она его не видела.
— Наверное, это правда. — Рёма игрался с сигаретой и продолжил со словами: — Моя теория в том, что у Ирумы яд был с собой: может, в кармане или около её стула. Типа того…
— Достать яд как два пальца об асфальт! — вставил Кокичи. — У меня у самого такое есть, прямо из лаборатории Сайхары-чана!
— Я-я даже, блять, не знаю, где она! — протестовала Миу.
— Заткнись, — приказала Маки. — Пусть Хоши скажет.
— Я только хотел сказать, что она, скорее всего, просто не обратила внимания на яд, когда подбежала к Киибо после выхода из программы.
— Выходит, — сказала Цумуги, — оно просто упало и разбилось?
— Оно упало, потому что Ирума неуклюжая идиотка, — заключила Харукава. — Элементарно.
— Я… Я даже не знаю, что такое яд… — слабо пробормотала Миу.
(БРЕЙК)
— Верно, — начала Каэде. — Меня не было там в тот самый момент, когда Ирума-сан вышла из программного мира, но она была в панике, верно? Так что вполне возможно, что яд разбился просто по случайности.
— Типа того, да, — согласился Хоши. — Моя догадка в том, что она тогда уже не думала о своём убийстве. Она сама виновата, что мы его раскрыли.
— Сам разбитый флакон лежал за стулом Широганэ, да? Она была в панике, так что он наверняка упал, а потом Миу пнула его, когда бежала к Киибо или как-то так. В таком случае разбитое стекло лежало бы подальше от яда, и заметить его было бы труднее.
— Ирума-сан была очень расстроена, верно? — уточнила Тенко. — Если она кричала, то это могло заглушить треск флакона.
— Именно, — поддержала пианистка, — особенно если она пнула бутылку, и та укатилась от остальных.
— Логично, — ответил Кайто. — Но, выходит, яд, типа, ни на что не указывает, помимо того, что Ирума идиотка?
— Ох, закрой ебальник. Когда ты проебался с убийством этого кастрата, все просто забили на это, а вот когда я…
— Что?! — воскликнула Каэде. — Ирума-сан… ты…
— Я насчитал три! Хмм, — Кокичи поднёс палец к подбородку, — ну что? Сколько всего убийц в этой комнате?
Руки Миу подскочили к её рту.
— Я… Я не…
— Целью Ирумы-сан был Ома-кун? — уточнила косплеер. — И-и она хотела отравить его?!
— Но Чабашира-чан сорвала злобные планы Ирумы-чан! — добавил правитель. — И этого хватило, чтобы разрушить план, для которого она создала весь виртуальный мир.
— Ирума… — произнёс Кайто и помотал головой, пытаясь обработать слова Кокичи. — Это всё было, просто чтобы убить Ому?! — Он повернулся к ней, крепко сжав челюсть и проговаривая сквозь стиснутые зубы: — Ты, блять, сказала нам перестать искать выход из этой школы, потому что планировала убийство? Какого хуя с тобой не так?!
Миу с визгом отпрянула.
— Н-не ори на меня! М-мой план провалился, и-и после этого я просто помогла всем, л-ладно? Клянусь, я больше нихуя не делала, и я бы ни за что не навредила Киибсу! Так что всё это неважно!
Момота всё ещё выглядел озлобленным и вновь пробормотал:
— Какого хуя со всеми творится?
— Творится то, — начал Кокичи, — что я говорил ранее: почти каждый в этой комнате может оказаться грязным, мерзким убийцей. — Он начал всхлипывать со словами: — Все такие грубые: злятся на меня и обвиняют во лжи…
Ассасин вздохнула.
— Три человека пытались убить тебя, и ты всё равно как-то выжил. Как неудачно.
— Ага! — поддержала Миу, вдруг воспрянув духом. — Он как таракан, нахуй!
Хотя Каэде не испытывала никакой привязанности к Кокичи, но их бессердечные заявления и тяжесть всей ситуации вынудили её выкрикнуть:
— Какого хрена вы несёте?! Вам жаль, что вы не убили его?! Вам жаль, что вы не стали убийцами? Вы хотите, чтобы мы голосованием приговорили вас к
смерти?
Изобретательница немедленно ретировалась, тараторя:
— Я… Я не об этом…
— Твои действия говорят за тебя, — холодно оборвал Хоши. — Несмотря на то, что ты провалилась, ты всё равно попыталась отнять у человека жизнь — это почти так же непростительно, как успешное убийство.
Кокичи жестоко улыбнулся.
— Золотые слова, Хоши-чан. Кстати об этом, не хочешь ничем поделиться с нами?
Рёма нахмурился.
— Я?
— А вообще да. — Ома поднёс палец к губам. — Сначала спросим кого-то другого: так будет веселее. Итааак, Акамацу-чан, почему бы тебе не рассказать о своих находках из подвала? Это может пролить свет на нашу ситуацию.
Каэде нахмурилась, прекрасно понимая, что её тестируют.
— Ома-кун, что ты делаешь?
— Я просто спрашиваю! И если ты мне не ответишь, я просто спрошу Широганэ-чан! Уверен, она даст мне тот же ответ.
— Ам, я не против пройтись по находкам в подвале, но, эм, — Цумуги робко глянула на пианистку, — если я просто расскажу всё как было, это не будет никакая ловушка, верно?
— Верно! Итак-так-так, вы с Акамацу-чан и Хоши-чаном ходили в подвал во время расследования — выкладывайте всё со всеми подробностями.
— Ну, — начала косплеер, — после ухода Чабаширы-сан Хоши-кун продолжал расследовать комнаты в подвале, а Акамацу-сан подошла поговорить со мной. Я не… думаю, что мы обсуждали что-то важное. В целом, мы только пожаловались на то, что в подвале был ужасный беспорядок.
— Верно, — поддержала Каэде. — Мы немного осмотрелись, но вся локация была такой грязной, что исследовать было тяжело, хотя позже Широганэ-сан удалось найти Фонарь Флешбеков.
К удивлению Акамацу, Кайто вдруг принял озадаченный вид со словами:
— Погодите… подвал, в смысле, типа, коридор со спальнями и вся хуйня?
— Да, — ответила Цумуги. — До этого я ходила туда ещё с Киибо-куном, когда мы пытались собрать всех, хотя… если бы мы этого не сделали, он бы не умер…
— А, да, — сказал Момота, потирая затылок, — это грустно и вся хуйня, но разве в комнатах был беспорядок?
Косплеер озадачилась и продолжила со словами:
— Ну да: одеяла, там, подушки и мебель были разбросаны по всему подвалу. Честно говоря, я не виню вас за то, что вы не нашли Фонарь Флешбеков: там было очень тяжело исследовать.
— Ну, такого не должно быть, — ответил астронавт, — потому что когда я туда ходил, там всё было пиздец чисто.
Миу забросила волосы за плечо.
— Да, Шлюхаганэ, тебе надо сходить проверить глаза. Всё, запрограммированное великой Ирумой Миу, чисто и организовано что пиздец, чтоб ты понимала.
Пианистка нахмурилась, недоумевая от их разговора.
— Ирума-сан, в церкви тоже было очень грязно, но ты говоришь, что в подвале было чисто, прежде чем Кайто вышел из программы, и стало грязно, когда туда пришли Широганэ-сан и Киибо-кун?
— Вообще-то, а, Тенко кое в чём запуталась.
— Что? — спросила Маки. — Неужели так сложно следить за обсуждением?
Акамацу кинула грозный взгляд на ассасина со словами:
— В чём дело, Тенко-сан?
— Ну… Когда Каэде-сан ходила в библиотеку и там было грязно, они с Хоши-саном подумали, что там случилась драка, но в спальнях тоже было грязно, но Широганэ-сан сказала, будто так и должно быть. Это просто… показалось Тенко странным…
Пианистка сдвинула бровь.
— Ты права: странно… — Она посмотрела на косплеера. — Широганэ-сан, правда, почему ты так решила?
Косплеер заломила руки.
— Ну, мне так сказали Хоши-кун и Ома-кун — я и вправду не думала их расспрашивать, признаю.
Кайто фыркнул.
— Либо после того, как меня выкинуло, по подвалу прошёлся ураган, либо они врут.
— Возможно, Хоши-сан просто разбросал всё, когда исследовал, — предложила Чабашира. — Ужасные мальчики всегда устраивают беспорядок, в конце концов.
— Но раз так, почему он не нашёл Фонарь Флешбеков? — спросила Маки. — Его невозможно было спрятать в беспорядке, которого и не было.
— Значит, эти два долбоёба всё мне засрали, — заключила Ирума. — Нахуя?
Кокичи надулся.
— Что ты злишься на меня? Не моя вина, что мне пришлось убегать…
Акамацу нахмурилась.
— Ты убегал?
— Ома, — позвал теннисист, — если ты пытаешься что-то им сказать, просто говори прямо.
Правитель надул щёки.
— Мне не нравится, когда мной командует Хоши-чан, особенно после того, как он бегал за мной по всему виртуальному миру. Если хотите обвинять меня в беспорядке, то вините и Хоши-чана!
— Эй, — позвала Чабашира, — разве не ты вообще поднял эту тему?
— О, — Ома поднёс палец к подбородку, — и вправду. — Он ухмыльнулся, складывая руки за головой. — Просто подумал, что будет весело поделиться с вами.
— Просто игнорируйте его, — сказала ассасин. — Его история всё равно не имеет никакого смысла.
Акамацу озадаченно посмотрела на неё.
— Что тебе в ней кажется странным?
— Да всё! — ответила Ирума. — У тебя башка такая же пустая, как твоя половая жизнь?
Маки закатила глаза.
— Ома всегда врёт — если вы до сих пор всерьёз воспринимаете его показания, вы и вправду безнадёжны.
— Тогда скажи мне, где, по-твоему, он соврал, — настояла Каэде.
— Ладно. Может, тогда вы поймёте, какой идиотизм — слушать Ому.
(Представьте свой Аргумент)
— В истории Омы есть несоответствия, — проговорила Харукава. — Если вы хоть что-то знаете, вы должны были это заметить.
— Кончай с этой ёбанным загадочным пиздежом и просто скажи уже! — выкрикнула Миу.
— Я понятия не имею, о чём говорит Харумаки-чан! — сказал Кокичи. — Я всего лишь сказал, что в подвале был беспорядок, когда я убегал от Хоши-чана!
— Что тут не так, Харумаки? — спросил Кайто.
— Неправильно то, что Ома вообще убегал. Ома — слабак, так что быстрый и сильный Хоши тут же его поймает.
— Хоши-сан очень быстрый, — добавила Тенко. — Получается, по-твоему, погоня закончилась бы ещё до того, как началась?
— Думаю, такое вполне возможно… — пробормотал Рёма, приспуская шапку.
— Но, — сказал Момота, — зачем вы вообще бегали?
— Я бежал, потому что за мной гнался Хоши-чан, — ответил Ома. — Как я сейчас спорю, потому что Харукава-чан тупица!
— Ты хочешь умереть?
(Представьте свой Аргумент)
— Постойте, — попросила Акамацу. — Харукава-сан, ошибаешься. То, что говорит Ома-кун, абсолютно возможно.
Ассасин с предельным скептицизмом повернулась к Каэде.
— Ты серьёзно встаёшь на сторону Омы?
— Дело не в сторонах, — ответила пианистка. — Дело в том, что нам нужно пережить суд и что у меня есть доказательства.
— Ууу, — произнёс правитель, — Акамацу-чан вошла в раж!
Каэде закатила глаза.
— Ещё в программе Ирума-сан объясняла, как работают аватары, и она затронула тот пункт, что сила и скорость у всех усреднена.
— Выходит, что у гремлина и заднеприводного одна скорость, — объяснила Миу и хохотнула: — Ага! В Ируматопии все приходят к финишу одновременно!
— Значит, Ома-сан вполне мог убежать от Хоши-сана при необходимости? Тенко знает, что ужасным мальчикам нравятся дурацкие игры, но зачем им это делать?
— Это нам и предстоит узнать, — ответила Акамацу. — Ома-кун отказывается отвечать напрямую, так что, Хоши-кун, ты можешь рассказать, почему вы боролись?
Рёма вздохнул и уставился на землю.
— Вы хотите, чтобы я сам всё сказал, но, признаться, мне кажется, тут всё очевидно. Всё-таки для борьбы в таком месте может иметься лишь одна причина.
— Ты… Ты, бля, хотел его убить. Господи, — Момота провёл рукой по лицу, — ты, нахуй, попросился идти с нами, потому что… Блять.
Живость Кокичи испарилась со словами:
— С Хоши-чаном выходит четыре.
— Т-то есть… стоп, — вымолвила Цумуги, — сколько вы боролись?.. Вы до этого находили Фонарь Флешбеков?
— Как только я вышел из библиотеки и рассказал Хоши-чану, что Момота-чан исчез, погоня началась! Действительно глупо с моей стороны было говорить известному убийце, что я остался один.
Теннисист приспустил шапку.
— Вот и всё.
Чабашира помотала головой.
— Хоши-сан… Хоши-сан, — она пристально глядела на Рёму, — вчера, когда ты приходил в лабораторию к Тенко, ты сказал, что скоро нам станет хуже, — ты уже тогда планировал убить Ому-сана?
Теннисист играл с сигаретой и молчал. Натянутым голосом мастерица айкидо произнесла:
— Хоши-сан! Ты, — она подняла руки, чтобы вытереть, как подумала Каэде, собиравшиеся слёзы гнева, — ты просто пришёл в лабораторию к Тенко, чтобы успокоить её, потому что собирался убить её и всех остальных?! Для этого ты пришёл: ты просто хотел одурачить Тенко и убедить её, что тебе не плевать на всех, кроме себя?!
Рёма молчал. Кайто выкрикнул:
— Эй! Чабашира, блять, с тобой разговаривает!
— И я сомневаюсь, что она хочет выслушивать оправдания от убийцы, — холодно ответил Рёма. — Не понимаю, что она хочет от меня услышать, кроме того, что я увидел возможность убить и воспользовался ей, — ничего сложного…
— Э-это ужасно, но, — произнесла Широганэ, — ты охотился за Омой-куном, да? А что насчёт Киибо-куна?
Каэде на секунду зажмурила глаза и расправила плечи со словами:
— Не знаю. Но… мы определили, что четверо из нас вошли в программу, чтобы совершить убийство.
— И на этом нам стоит сосредоточиться! — сказал правитель. — Четверо весёлых убийц доказывают свою невиновность!
— Мы уже доказали мою невиновность, виноградный засранец! — прокричала изобретательница.
— И мы уже решили, что это не могли быть мы с Момотой, — сказала Маки.
— Верно: мы с Харумаки никак не связаны со смертью Киибо.
— Я не жду прощения за свои действия… — произнёс Хоши. — На самом деле я этого заслужил…
Четверо не переставали перебивать друг друга, без остановки вторя собственные версии истории и о том, насколько они невиновны. Каэде попросила:
— Народ… успокойтесь, стойте…
— Нет, — тихо возразил Кокичи. — Если не перебивать убийцу, в итоге он проговорится, особенно если ему кажется, что никто его не слушает. Так чтооо, — он ухмыльнулся ей, — твой выход, Акамацу-чан! Используй свои волшебные уши и задай им жару!
Пианистка моргнула.
— «Волшебные уши»? — Несмотря на странный выбор слов, Каэде осознала их суть, пока в зале нарастала паника.
Тяжело вздохнув, она поправила кепку Шуичи и сосредоточилась на работе, которую способна выполнить только она.
(Панический Разговор)
— Я всё ёбанное время была вместе с Бакамацу! — сказала Миу.
— Мне надоело, что вы слепо обвиняете меня, — пожаловалась Маки.
— Когда мы с Омой остались в подвале наедине, — начинал Хоши.
— Особенно когда у меня есть алиби.
— Разве не было такого, что вы оба на какой-то момент оставались одни? — уточнила косплеер.
— Я пытался убить его — поэтому в комнате был беспорядок.
— Максимум пару блядских секунд! Как будто за это время возможно успеть провернуть убийство! — выкрикнула Ирума.
— Но я не видел Фонарь Флешбеков, пока Широганэ его не нашла, — добавил Рёма.
— Харумаки, — вступил Кайто, — я знаю, что это была не ты, но…
— Как мы можем доверять такому ужасному человеку, как ты?! — прокричала Тенко.
— Думаю, это верно… — сказала Цумуги. — Это напомнило мне…
— Мы всё равно проебались, понимаешь? Мы оба — и мы должны загладить вину.
— Несмотря на все эти попытки убийства, я не видела в виртуальном мире то, что можно использовать в качестве оружия.
— Вот почему ты решил верить в Ому…
— Справедливо: я заслужил этого, — сказал Хоши. — Я говорил серьёзно…
— Потому что я всё вытащила вовремя! — заключила Ирума.
— Покушение на чью-то жизнь непростительно.
— Хотя это всего лишь твоё чувство вины, — сказала Маки.
(БРЕЙК)
Посреди хаоса Каэде услышала если не признание от убийцы, то кое-что ложное.
— Широганэ-сан, — вдруг позвала она, — ты сказала «в виртуальном мире не было того, что можно использовать в качестве оружия». Так ли это?
Косплеер моргнула, удивившись оттого, что её выделили.
— Ам, ну, мне так показалось. Думаешь, это неверно, Акамацу-сан?
— Оу? — произнёс Кокичи. — Значит, ты подозреваешь Ируму-чан? Ну, всё логично: она ведь просто ужасная, бесполезная лгунья.
— Эй! Кто это ещё лгунья, мелкий засранец?
— Вообще-то, — начала пианистка, — как по мне, кое-что могло быть использовано как оружие, хотя оно слегка… необычное.
— Необычное? — уточнила Цумуги. — Насколько? Это была шпилька, игровая карта, тиара? Агх, — она скорчилась, — это же не что-то вроде волос в носу?
— А, нет, — слегка смутившись, ответила Акамацу. — Я подумала о золотых статуях, которые сама себе сделала Ирума-сан: они были разбросаны почти по всему виртуальному миру, их можно легко переносить с собой, и они просты в использовании. — Она вздохнула. — И когда я подняла одну такую на складе на крыше, я заметила, что они ещё и очень тяжёлые.
— Каэде-сан, — еле слышно спросила Тенко, — были ли статуи настолько тяжёлые для того, чтобы использовать их как тупое оружие, когда…
У Акамацу сжалось горло, когда слова, недоговорённые Чабаширой, глубоко отозвались у неё внутри.
— Были, — выдавила она. — Их определённо можно использовать для атаки: достаточно сильный удар в голову вполне мог стать смертельным…
Кайто выругался на выдохе.
— Блять… Эй, разве те, кто шли на крышу и на склад, тоже ходили по одному?
— Получается, любой, кто туда ходил, мог взять статую, — подытожила Маки. — Итак, это точно не я, не Чабашира и… — она глубоко вздохнула, — выходит, не Ома.
— Ому пока что нельзя исключить, — возразил Рёма. — В библиотеке тоже были статуи, так что он вполне мог взять одну там.
На удивление Каэде, перекрикивая Кокичи, всхлипывающего из-за того, что «Хоши травит его», Тенко произнесла:
— Не
тебе его обвинять!
После всего произошедшего на суде именно этому удалось потрясти теннисиста, сумевшего выдавить только:
— Что?
— Ты не… Как ты смеешь, — от злости мастерица айкидо запуталась в словах, но в итоге у неё получилось сказать: — Ома-сан ни за что никого не убьёт, и-и… и когда Юмено-сан умерла, Гонту-сана тоже убили! И Тенко подумала, что, возможно, именно поэтому ты всё понял, когда пришёл к ней в лабораторию!
Рёма кинул на неё взгляд и снова опустил их в пол.
— Не знаю, что тебе сказать…
Чабашира показала рукой на весь зал.
— Тенко столько раз говорила, как ей надоело, что все думают только о себе! Она устала оттого, что все хранят секреты, врут ей и пытаются навредить другим, пока убийца Юмено-сан наблюдает за нами и смеётся!
Момота стыдливо повесил голову.
— Бля, Чабашира…
— Тенко думала, — она злобно потёрла глаза, — Тенко подумала, что раз Хоши-сан тоже потерял важного человека, может, он понял, насколько ужасна эта игра. Но она, видимо, ошибалась… — Она помотала головой, огрызаясь: — Вот что выходит, если верить в мальчиков.
Рёма не сводил глаз с пола, приспустив шапку.
— Ты права. Эта игра ужасна: вся эта ситуация ужасна, и я делаю только хуже. — Он покачал головой. — Мне жаль — это всё, что я могу тебе сказать, Чабашира.
Чабашира ничего не ответила — только вытерла глаза рукавами. Рядом с ней Кокичи хмыкнул.
— Очень проницательно, Чабашира-чан, — и пока мы пристаём к Хоши-чану, Акамацу-чан следует закончить свою мысль о том, почему нищенские статуи Ирумы-чан можно было использовать в качестве оружия.
Пианистка пристально уставилась на него со словами:
— Когда мы с Широганэ-сан расследовали спальни в подвале, мы нашли там одну спрятанную статую. И… само по себе это неподозрительно, но там не было их скопления, как, например, в библиотеке и на крыше, так что кто-то умышленно отнёс её туда.
— Трудно поверить, кто-то станет таскать с собой статую без причины, — присовокупила Харукава. — Если бы её нашли там, где была драка, было бы понятно, что кто-то пытался использовать её в качестве оружия.
— Ну, — сказала Миу, — а вдруг это Шлюхоши: ты пытался выбить карлику мозги с помощью моего прекрасного тела?
Рёма грозно посмотрел на неё.
— Я бы сформулировал по-другому, но так и было.
— Подтверждаю! — радостно воскликнул Ома. — Сама по себе погоня — это довольно страшно, но когда за тобой гонятся с тем, что выглядит как Ирума-чан? — Он содрогнулся. — Агх, даже от одной мысли мурашки.
— Это всё имеет смысл, — сказал Кайто, — но, — он почесал затылок, — мы хоть как-то приблизились к раскрытию произошедшего с Киибо?
— Ах, это верно, — обнимая себя, произнесла Цумуги. — Возможно, одну из статуй Ирумы-сан использовали в качестве орудия убийства, но… на месте преступления рядом с телом никаких статуй не было.
Каэде кивнула.
— Верно, на некоторые тайны у нас всё ещё нет ответов, — она скрестила руки, — самым странным мне кажется то, как быстро убили Киибо-куна.
— Он зашёл в комнату и умер за пару секунд, — сказала Маки. — Если этим временным рамкам можно доверять, скорее всего, он умер, как только прошёл загрузочный экран.
Правитель надул щёки.
— Смерть сразу после спавна просто ужасна, хотя логично, что игра Ирумы-чан такая же отвратительная и забагованная, как она сама.
Миу нахмурилась.
— Единственный баг в программе — это ты, пиздюк.
Акамацу нахмурила бровь, вспоминая, как заходила в библиотеку.
— Эй, может, дело во мне, но вам не показалось, что загрузочный экран в библиотеке занял дольше, чем обычно?
Астронавт завёл руку в волосы в попытке вспомнить.
— Бля, — откуда ж мне помнить — наверное? А что? Думаешь, кто-то воспользовался этим?
— Загрузочные экраны, — тихо произнесла Чабашира. — Тенко помнит, как удивилась, когда проходила через него: ты полностью ослеплён, оглушён и обездвижен.
Кокичи поднёс палец к губам.
— Абсолютно беспомощно, согласитесь? Достаточно легко подкрасться к человеку в таком положении.
— Но, ам, — произнесла Широганэ, — может, я ошибаюсь, но разве сам убийца не задержится в загрузочном экране?
— Если он последовал за Киибо-куном, то задержался, — ответила Каэде. — Выходит, единственное, что мы можем —
должны — предполагать касательно смерти Киибо-куна, — это то, что кто-то установил ловушку.
— Почему так? — спросила Ирума. — Это потому что у всех есть алиби?
Пианистка кивнула.
— Верно: алиби и тот факт, что Киибо-кун был один, когда умер, означает, что так могло произойти, только если кто-то заранее установил ловушку.
— Это могли сделать только Момота — как мы знаем, он невиновен, — и Ома, — сказала ассасин. — Значит, Ома убийца, и мы могли получить этот ответ ещё пару часов назад, если бы вы не одержимо верили в законченного лжеца.
— Законченного
дружелюбного лжеца, — поправил правитель. — Но не-а! Хорошая попытка, Харукава-чан! Ты на верном пути.
Кайто встряхнул головой.
— Ома, прекращай. Если будешь так говорить, навлечёшь на себя только больше подозрений.
— И когда я там говорила, что все одержимо защищают его? — съязвила Маки.
Каэде решила вставить слово.
— Если мы хотим снять подозрения с Омы-куна, нам нужно понять, сколько времени он провёл в библиотеке один. У меня… чувство, что на ловушку для убийства Киибо-куна наверняка пришлось потратить много времени.
— Ну, может, фиолетовый дилдо номер один помог фиолетовому дилдо номер два, — предложила Миу. — Они ахуеть как сдружились в последнее время, нет?
— Н-нет, — возразила Чабашира, так и не убрав руки с груди, — Тенко… не знает, можно ли им доверять, но из-за того, как Момота-сан себя вёл, она очень сомневается, что он стал бы помогать Оме-куну в том, что кончится его смертью.
— Ни за что, — сказал Кайто. — Мои слова, скорее всего, нихуя не значат, но я клянусь, что я не помогал устанавливать никакую херню, чтобы кому-то навредить.
— Раз уж мы верим, что Момота-кун не помогал, — вымолвила косплеер, — ам, тогда, если Ома-кун убийца, ему пришлось установить эту самую ловушку в одиночку.
— Ууу, очко уходит Широганэ-чан! — радостно воскликнул Кокичи. — Нооо я пробыл в библиотеке не больше минуты.
Маки закатила глаза.
— И мы просто поверим в это без доказательств.
Ома хмыкнул.
— Доказательства… доказательства… дока… зательства… Акамацу-чан! — Он просиял, повернувшись к ней. — Ты отлично умеешь вытаскивать команду, даже если она состоит из грязных убийц, тааак что думаешь? Есть какие-нибудь дока-зательства, чтобы доказать невиновность ангела вроде меня?
Каэде сдвинула бровь.
— Тенко-сан, ты ведь помнишь, во сколько Кайто выкинуло?
— А, да. У Тенко… не было дел в компьютерной комнате, так что она часто поглядывала на часы, и она помнит, что где-то в пять сорок Момота-сан вдруг начал паниковать.
— И куда это нас приведёт? — спросила Миу. — В виртуальном мире нихуя нет часов, так что если среди нас нет экстрасенсов, то вообще поебать, в какое время выкинуло этого пидора.
— Говоришь так, будто это не на твоей ответственности, — проговорил Рёма.
Каэде повернулась, чтобы рассмотреть Кокичи. В библиотеке не было лестниц, и ему никто не помогал. Шанс, что он физически смог установить ту же ловушку, что и она когда-то давно, очень мал, но в раскрытии истинной природы этой ловушки были другие сложности. И… даже если ей придётся соврать, ей гораздо нужнее раскрыть другую ложь. Возможно, при этом ей придётся выложить собственные грехи, но пока что у неё есть обходной путь.
— У меня есть и другие доказательства. В конце расследования нам с Тенко-сан удалось кое-что раздобыть в компьютерной комнате, — она многозначительно посмотрела на Чабаширу, — и я знаю, что если мы можем этому доверять, то сможем пролить свет на произошедшее.
Мастерица айкидо слегка озадачилась, но легко кивнула в ответ.
— Верно: Тенко достала то, что… может доказать невиновность Омы-сана.
— Ну, не смею возражать, — произнёс Ома, поднося палец к губам. — Уверен, Акамацу-чан не подведёт нас.
Пианистка сжала челюсть, и споры возобновились по новой.
(Представьте свой Аргумент)
— Ома мог установить ловушку и убить Киибо, — начала Харукава. — У него были и средства, и мотив, и время.
— Притормози, Харумаки, — ответил Кайто. — Мы пока не знаем, насколько это всё правда.
— Но как мы можем узнать, было ли у него время на эту ловушку, — произнесла Цумуги, — если в виртуальном мире нет часов?
— Эй! Эй, Ирума-чан, — обратился Кокичи, — зачем ты убрала все часы?
— Я нихуя не убирала то, чего там изначально не было!
— Получается, отслеживать время было нечем, — заключила ассасин, — и это значит, что только по словам Омы можно решать, когда он покинул место преступления, — мы все понимаем, насколько можно ему доверять.
— Было бы намного легче, если бы в одной из спален были какие-нибудь часы, чтобы их увидел Хоши-кун, — пожаловалась Широганэ.
— Ничего такого не видел, — сказал теннисист. — Но даже если бы они там были, мои слова вряд ли чего-то стоят.
(БРЕЙК)
— Когда я впервые попыталась получить всеобщие алиби, я тоже подумала, что в программе никак нельзя отслеживать время… но я ошибалась.
— Это то, что вы нашли с Чабаширой? — спросил Кайто.
— Откуда конкретно вы получили эту улику? — уточнила Маки.
— А, в-вообще-то один Монокаб дал это Тенко… Красный сказал, что хочет отомстить за своего отца.
Спереди от трона Монокумы послышалось пронзительное:
— Она даже не знает моего имени! А вообще… как меня зовут? Монокид? Мономи? Моноч… — пока его не ударил розовый медведь.
— Честно признаться, сомневаюсь, что существует менее надёжный источник…
— Но это всё, что у нас есть, — сказала Каэде. — Будет странно, если они пошли на все эти сложности, чтобы сфальсифицировать такую масштабную улику.
— Ну что там уже? — спросила Миу. — Кончай дразнить нас и выкладывай!
Каэде сдвинула бровь, ни капли не впечатлившись реакцией Ирумы.
— Это данные обо всех использованиях считывателей карт: оказалось, что в этом списке записаны имя человека, место и время проведения картой.
— Это означает, что мы можем узнать, когда Ома-кун покинул библиотеку, — сказала Цумуги. — И что сказано в записях?
— Я просмотрела их вместе с Тенко-сан, и они подтверждают слова Омы-куна, — ответила Каэде, стараясь не дрожать голосом. — Кайто вышел из программы в пять сорок, а Ома-кун использовал свою карту для выхода из библиотеки на две минуты позже, а этого и близко не хватит для установки секретной ловушки, которую никто из нас не мог легко заметить после убийства.
Чабашира отрывисто кивнула.
— Верно. — Рядом с ней стоял довольный Кокичи.
Через всю комнату послышался ответ, который Акамацу как раз надеялась получить: Миу издала слабый, сдавленный звук.
— Стоп… что? К-когда это было?
— Ну, если взять время и прибавить к нему две минуты, то… — отвечал было правитель.
— Реальный вопрос, — сказала Маки, мрачно глянув на Миу, — почему наши передвижения записываются?
Изобретательница в свою защиту живо замахала руками со словами:
— М-меня, блять, не спрашивайте! Это медведи их туда встроили и вся хуйня, знаете ли: чтобы организовать совокупление команды или как там?
— Ты… ты имела в виду «сплочение»? — уточнила косплеер.
— Но, — вымолвил Кайто, — даже если так, нахуя им всё это записывать?
— Сомневаюсь, что кому-то интересно точное время, когда люди «становятся друзьями» или «начинают ладить», — сказал Рёма. — Но… если это правда, Ома выходит из списка подозреваемых, нет?
— И вот сомнения с меня снова сняты! — воскликнул Кокичи. — Лично я хотел бы поблагодарить академию, своих родителей, Акамацу-чан — хоть от неё и пахнет, — своего кота…
— Нет! — Ирума показала на него пальцем. — Придержи коней!
— Какие-то проблемы, Ирума-сан? — спросила пианистка.
— Да, ебать, есть одна! Эй! Чабашвабра, у тебя эти записи с собой? Я хочу посмотреть.
Тенко начала потеть.
— А-а, Тенко оставила их в компьютерной комнате.
— И не думаю, что Монокума позволит нам вернуться за ними, — договорила Акамацу. — Так что, если у тебя есть проблема, мы просто обговорим её здесь.
— Ах, Акамацу-чан! Ты такая грубая по отношению к Ируме-чан — а я-то думал, что вы лучшие подруги! Хотя, — Ома помрачнел и заулыбался шире, — думаю, это логично, после того, что она с тобой сделала.
Каэде моргнула.
— Со мной?
— Эй, чтоб ты знал, у меня есть блядские стандарты. Может, Бакамацу шестёрка или шестёрка с половиной, но я целюсь только на десяток.
— В этой жизни нет разговоров, которые я хотела бы слушать меньше, чем этот, — сказала Маки. — Ирума, скажи что-то полезное, либо ничего не говори.
— Я… п-просто думала, что, а… — сникнув, мямлила Миу.
— Она думает, что Акамацу врёт про время, когда Ома вышел из библиотеки, — перебил Рёма.
Пианистка повернулась к нему.
— Что?
Тот покачал головой в ответ.
— Если подумать о ситуации Омы после выхода Момоты, становится ясно, что он никак не мог выйти из библиотеки.
— Это… так и есть, верно? Бля… если я покинул библиотеку, а Ома остался один… — медленно проговорил астронавт.
— Он бы не смог выйти из библиотеки без второго человека, — закончила Маки. — Выходит, он должен был остаться взаперти.
— Но, очевидно, не остался! — ответил Кокичи. — Ох, как хорошо: у меня от библиотек начинается сыпь, знаете ли.
— Я… сомневаюсь, что последнее — правда, — сказала Широганэ.
— Возвращаясь к теме, всё это указывает на одну единственную вещь, касаемо правил виртуального мира, которые мы узнали по прибытии, — заключила пианистка.
— Ирума-чан лгунья! — практически пропел Кокичи.
— Ирума-сан кто? — раздался чей-то голос.
Все тут же повернулись к источнику звука, которым оказалась Ирума, спешно вытаскивавшая из кармана свой монопад. Даже на расстоянии их подиумов Акамацу заметила его приглушённое сияние, и когда голос вновь произнёс: «Я пропустил что-то важное?», не оставалось сомнений, что Киибо вернулся.
Кайто наклонился через пустой подиум, разделявший его от Миу, со словами:
— Эй! Киибо!
Маки нахмурилась, отворачиваясь.
— Как удобно.
— Ах, извиняюсь, — произнёс Киибо. — Если вы обсуждали что-то важное, пожалуйста, продолжайте. Я постараюсь войти в курс дела.
— Верно! — ответил Ома. — Киибой мёртв и должен молчать! Пусть людям выпадет шанс проявить себя!
Хоши закатил глаза.
— Киибо, тебе нужно знать только одно: Ирума соврала нам.
— Соврала? — повторил он.
— Тенко… просто хочет понять, зачем ей это. Ирума-сан сделала программу такой не без причины, верно? Так… в чём она состоит?
Ирума, потея, выдала:
— Ладно… хорошо! Может, я соврала, но это нихуя не значит, поняли?
— Значит, ты просто не собираешься отвечать на её вопросы? — Харукава вздохнула. — Выходит, придётся разбираться самим…
— Ирума-сан? — тихо позвал Киибо, когда они начали обсуждать её ложь.
(Представьте свой Аргумент)
— Ирума-сан просто наврала нам, когда мы вошли в программу, — начала Цумуги. — То, что Ома-кун смог выйти из библиотеки один, всё доказывает, верно?
— Библиотеки… — повторил Киибо.
Кайто почесал голову.
— Значит, ID-карты — это всё полный пиздёж, а?
— ID-карты…
— Но… зачем это Ируме-сан? — спросила Тенко. — Зачем она пыталась разделить всех?
— Разделить…
— Ууу, а может, она пыталась загнать нас в ловушку! — сказал Кокичи.
— Ловушку…
— Может, она просто записывала нас? Отслеживала? Шпионила? — предложил Кайто.
— А может, вы все просто заткнётесь! — прокричала Миу. — Вы что, не видите, что пугаете Киибса?
Несмотря на всё им сказанное, Киибо промолчал после её последней реплики.
(БРЕЙК)
— Думаю, всё верно, — сказала Каэде. — Она отслеживала нас: когда мы получили записи из компьютерной комнаты, медведь сказал, что информация передавалась куда-то в виртуальный мир.
— Ииии, думаю, мы все можем согласиться, что она единственная, кто может наладить подобную систему! — добавил Ома.
Миу вспотела ещё сильнее, качая головой со словами:
— Н-нет, я-я даже не знаю, как…
— Ирума-сан, — перебила пианистка. — Пожалуйста, просто скажи правду. Я правда хочу верить в тебя, —
потому что ты точно не мастермайнд, — по многим причинам. Так что, пожалуйста, просто признай это, особенно если ты не убийца: секреты только усложняют поиск убийцы Киибо-куна.
— Мой настоящий убийца… — произнёс робот сам себе.
Миу закусила губу, опустив глаза на экран в руках. Тяжело вздохнув, она сказала:
— Ладно… ладно. М-может, считыватели карт были только для того, чтобы вас отслеживать.
— И ты сделала такую хуйню по той причине?.. — подтолкнул Кайто.
— Что мне было пиздец как страшно! Потому что в этой адской дыре я никому не могу доверять, кроме Киибса и Бакамацу, а стоило ему отойти, как его кто-то грохнул!
— Ты… — начала Чабашира, — боялась и мастермайнда, Ирума-сан?
Хватка Миу только усилилась после вопроса Тенко, и она мрачно пробормотала:
— Вы все в курсе, что он придёт за мной. Он просто, блять, выжидает, чтобы убить меня, пока я сплю, — и не притворяйтесь, мрази, что вы этого не знали.
— Ты… много думала об этом, не так ли? Ирума-сан… — произнёс Киибо.
— Ты… и вправду настолько параноидальная, — без доли удивления сказала Маки, уставившись на Миу.
— Но вышло так, что параноить стоило нам, — заметил правитель. — В конце концов, Ирума-чан следила за каждым нашим шагом.
Миу закатила глаза.
— Нихуя я не следила. Да, мне сообщалось, куда вы ходите, но это был простой список, как тот, что нашли сёстры-лесбиянки.
— Наверное, — сказал Момота, — наверное, это объясняет и то, что ты вытворила с мостом?
— Ты боялась нас… — вымолвила Широганэ, обнимая себя. — Но… после всех сегодняшних признаний и того, что мастермайнд всё ещё прячется… наверное, я бы тоже боялась нас…
— Ну, Бакамацу, — резко произнесла изобретательница. — Ты охуеть счастлива?
Каэде глубоко вздохнула.
— Я… не сказала бы, что счастлива, но, — она выпрямила плечи, — думаю, я знаю, что произошло и кто убийца.
Ома хмыкнул.
— Полагаю, ты давно знала и ничего не говорила, нооо, — он просиял, глянув на неё, — приготовься, Акамацу-чан! Тут начинается настоящая битва!
— Настоящая битва? — повторила Тенко. — Если Каэде-сан нужно с кем-то биться, то…
— Тогда ей придётся столкнуться с очень особенным соперником
и, — он ухмыльнулся, — ещё одним очень особенным человеком из прошлого — Амами-чаном!
Акамацу вздрогнула, пока остальные замерли.
— Нахуя ты о нём заговорил? — спросил астронавт.
— П-призрак Амами-куна… — ахнула Цумуги.
— Он просто пытается отложить неизбежное, чтобы поразвлечься, — перебила Харукава.
Чабашира повернулась к правителю и ударила его по макушке со свирепым и охранительным взглядом.
— Ау! — проскулил Кокичи, поднеся руки к ушибленному месту. — За что…
— Если ты продолжишь мучить Каэде-сан, тебе придётся ответить Тенко — на суде или нет, — перебила она.
— Н-но я просто хотел предупредить её…
— Ты угрожал ей! — перебила Чабашира. — И Тенко…
— Тенко-сан, — прервала пианистка, — всё нормально. Я в курсе, о чём он. — Она закрыла глаза козырьком кепки. — У меня… У меня ещё с расследования было чувство, что это всплывёт, как бы мне этого не хотелось.
Маки озадаченно посмотрела на неё, скрещивая руки со словами:
— Ты признаёшься, что ты убийца?
— Нет, но это убийство — моя вина, так как это повторное преступление, и среди нас очень, очень мало людей, которые могли сделать нечто подобное. На самом деле он всего один, и мне очень, очень жаль.
(Выберете кого-то)
