I'd Trade My Life for Yours

Узники молча в остолбенении смотрели на Тенко. Последняя заёрзала под их взглядами, но явно не собиралась продолжать самостоятельно. Пока Цумуги всё ещё приходила в себя, Каэде подала голос. — Тенко-сан, о чём ты? — Ам, Тенко не знает, как ещё сформулировать. Тенко просто… она просто думала о том, что вы рассказали про Фонарь Флэшбэков, и о том… как в это вписывается Амами-сан. — Ч-Чабашира-сан, — обратилась Широганэ, собравшись с мыслями, — что ты имеешь в виду? Амами-кун был такой же ученик, как и мы, верно? — Он… — произнёс Рёма, — он был как Ома, как все остальные. Не помню, чтобы в Фонаре, кроме Акамацу, выделялся кто-то ещё. Мастерица айкидо нахмурилась. — Но такого не может быть. — Что не может быть? — уточнила косплеер. Маки вздохнула. — Видимо, кому-то стоит полностью пересказать то, что было в том Фонаре. Чабашира явно что-то недопонимает. — Ну, я могу это сделать, — вызвался Хоши и повернулся к Тенко. — Большую часть я уже говорил, но, если вкратце, давным-давно была школа под названием «Пик Надежды». Потом Эношима Джунко — Ультимативное Отчаяние — вместе со своим культом — Остатками Отчаяния — начали, ну, — он вздохнул, — это вполне можно назвать апокалипсисом, но Земля каким-то образом смогла оправиться от него. Апокалипсис, который сейчас снаружи, начался позже. Акамацу сдвинула бровь к переносице. — Какое это имеет отношение к Амами-куну? — Без понятия, — ответил теннисист. — В общем, Эношима устроила похожую убийственную игру, но со студентами из оригинальной Пик Надежды. Но потом она умерла, а выжившие вышли на свободу, и группа под названием «Фонд Будущего» начала восстанавливать мир, собирая Остатки Отчаяния. — Дальше, ам, — вставила Цумуги, — всё становится немного странно. Может, именно здесь тебе что-то непонятно, Чабашира-сан? Когда Остатков Отчаяния подключили к программному миру и между ними устроили игру убийств? Мастерица айкидо покачала головой. — Нет, Тенко всё это знает. Была основана новая Пик Надежды, и мы все подали туда заявление, верно? — Да, — подтвердил Рёма. — Это всё, что нам известно, так что, боюсь, тебе придётся объяснить, как с этим связан Амами. Чабашира помялась с ноги на ногу, собираясь с мыслями. — Во второй убийственной игре участвовали Остатки Отчаяния… как Каэде-сан, да? А вы не помните, чтобы Амами-сан был Остатком Отчаяния, так что… он вряд ли там был. — Эти события имели место годы назад, — заговорила Харукава. — Никто из нас не мог там оказаться. — Тенко так и думала… А между той и нашей игр убийств больше не устраивалось, правильно? — Да, — подтвердила Широганэ. — А что не так? Чабашира закусила губу. — Но в видео с Амами-саном… он говорил, что уже один раз прошёл через игру убийств. Поэтому он был ультимативным выжившим. — Кем? — уточнила Каэде. — «Ультимативным выжившим»? — повторила ассасин. — Где ты это услышала? Что за видео? — Тебе стоит начать сначала, Чабашира, — сказал Рёма. — Видимо, у тебя на руках намного больше информации, чем у нас. — Хорошо, — кивнула мастерица айкидо. — Ам, Тенко знает, что не должна была этого делать, но она пошла проверить Каэде-сан после того, как ей рассказали про Фонарь Флэшбэков. Когда она навещала её, Ома-сан дал ей инструкции. Кайто поднял на неё глаза. — Кокичи… тебе что-то дал? Оно до сих пор у тебя? — Нет, — робко ответила Чабашира, — Тенко потеряла сознание вчера ночью. По-моему, кто-то подкрался к ней сзади и дал что-то понюхать… а когда она проснулась, записки не было. — Чабашира-сан, — обратилась Цумуги, — почему ты держала это в секрете? — Потому что Ома-сан просил никому не рассказывать. Но… его больше нет, так что Тенко показалось, что ей нужно это сказать, ведь, — она бросила взгляд на Момоту, — это было почти что последнее, что он сделал. Астронавт запустил руку в волосы, но никак не ответил. Вместо него заговорила пианистка: — Я помню, как он отдавал тебе записку, но он так и не сказал, что в ней. — Эту информацию ты узнала из записки Омы-куна? — уточнила Широганэ. — В таком случае нам, наверное, ам, не стоит полностью принимать это на веру. Ведь это, ну, Ома-кун. — Это последнее, что написал Кокичи, — произнёс Кайто с мрачной законченностью. — Это его завещание. Косплеер съёжилась от такого подхода. — Оу, а, я не имела в виду, что нам совсем не стоит к этому прислушиваться… — Думаю, хватит обсуждений, — вставил Хоши. — Чабашира, что было в записке? — Там было написано, чтобы я шла в лабораторию Амами-сана на пятом этаже и взяла с собой электромолоток, чтобы иметь при себе защиту от Монокумы. Но, ам, Тенко очень нервничала, и, когда зашла внутрь, она испугалась и использовала молоток зазря… — Ома-кун, — начала Каэде, — попросил тебя пойти в лабораторию Амами-куна? Мы уже расследовали её, но… он действительно будто бы зациклился на ней, по крайней мере, он был настолько заинтересован, что подорвал входную дверь. Чабашира помотала головой. — Тенко не знала об этом. В инструкциях был только прописан код от сейфа, так что… она открыла его. — И внутри оказалось видео? — спросила Маки. — Так вот что ты делала на пятом этаже… Акамацу нахмурилась, глядя на Экзайл. — Это ты напала на Тенко-сан. Даже не пытайся это отрицать. — Выходит, ты знаешь, что она там делала? — спросил Хоши у Харукавы. — И именно ты забрала у неё записку? — Я понятия не имела, что Чабашира собиралась на пятый этаж. Я слышала, как она шумела, пока я готовила стрелы в лаборатории Сайхары. Чтобы избежать битвы, мне нужно было вырубить её, а химикаты были как раз под рукой. Мы оказались там в одно и то же время по чистой случайности. Широганэ заломила руки. — А записка? Это ты взяла её, или… — Нет, — перебила наёмница. — Я понятия не имела, чем она там занималась, уже не говоря о том, что у неё при себе были инструкции, как оказалось, касательно одного из секретов этой школы. Пианистка сощурила глаза. — Это правда? — У тебя есть доказательства «против»? — ответила Маки. — А ты можешь доказать, что говоришь правду? — в ответ выстрелила Акамацу. — Ты просишь меня предъявить отсутствие записки, чтобы доказать, что я не вру? — скептически ответила наёмница. Рёма вздохнул. — Мы можем обсудить это позже. Чабашира, ты нашла видео в сейфе в лаборатории Амами. И там было сказано, что он был… ультимативным выжившим? — Что это за талант такой? — спросила Цумуги. — Т-тебе не кажется, что это видео — очередная уловка Монокумы? — Несмотря на ненадёжный источник в виде Чабаширы, — сказала Харукава, — сомневаюсь, что Монокума станет прятать за прочным стальным сейфом с неизвестным для нас кодом то, чем планировал мучить нас. Косплеер поникла. — Оу. Ам, думаю, это верно… — Чабашира, — заговорил Кайто, — Кокичи говорил, откуда у него код? — Нет, в записке не было сказано, откуда Ома-сан всё это узнал. Вообще-то там было написано, — она нахмурилась, — «У тебя явно не хватит мозгов найти, где в этой школе спрятан код, так что бери на халяву». А после была указана сама комбинация. Кайто посмотрел на неё с полуулыбкой. — Он потратил время, чтобы написать это. Видимо, он… всегда остаётся собой, что бы ни случилось. — Момота… — заговорила Маки, но перебила саму себя. — Чабашира, продолжай. Ты открыла сейф и нашла видео? — Верно. Ам, ну, на самом деле Тенко нашла флэшку для ноутбука в лаборатории Амами-сана, но, в общем, там было видео… с Амами-саном в его лаборатории. — Это не… — Каэде оборвалась на полуслове, в глубокой концентрации сдвинув бровь к переносице. — Его лаборатория была закрыта, пока Ома-кун не использовал Экзайлы. — Верно, — ответила Цумуги, — а лестницы на пятый этаж вообще не было, когда Амами-кун ещё был с нами. На тот момент имелась только малая часть второго этажа. То есть, школа достроилась совсем недавно, нет? — Это действительно странно, — сказал теннисист. Мастерица айкидо кивнула. — Тенко не помнит похожего места с такими же жуткими красными стенами. — Если Чабашира-сан абсолютно уверена, — Широганэ глубоко вздохнула, — значит, есть две возможности. — В смысле? — спросила пианистка. — В-в смысле, две возможности, как это видео вообще могло создаться. Амами-кун не мог записать видео в той лаборатории при жизни… — Широганэ, — перебила наёмница, — если ты намекаешь, что Амами стал призраком, я тебя пристрелю. Косплеер охранительно подняла руки. — Я-я не об этом, честно. Я просто хотела сказать, что видео либо фальшивое, либо… может, Амами-кун просто-напросто оказался не тем, кем он нам представился при первой встрече. Пианистка уставилась на неё во все глаза. — Что? Цумуги огляделась, оценивая всеобщую реакцию на свои слова. — Ам, если вы не против, могу я объяснить свою точку зрения? — Тенко… хотела бы послушать. Она думает, что будет вполне справедливо это обсудить, раз Тенко сама подняла эту тему. — Я тоже хочу послушать, — сказал Кайто. — Я… хочу разобраться во всём этом. — Значит, все согласны, — момент спустя подытожила Маки. — Широганэ? Цумуги сглотнула, не спуская глаз с тяжёлого оружия Экзайла. (Представьте свой Аргумент) — Тенко нашла видео с Амами-саном в его лаборатории. Тенко понимает, что это странно, но… что это говорит об Амами-сане? — Мы уже установили, что он не мог попасть в свою лабораторию, — сказала Маки. — Если только мы чего-то не знаем. — Зная эту школу, — произнёс Рёма, — такое вполне вероятно. — Но, — сказала Акамацу, — Амами-кун ни разу не говорил про свою лабораторию и про видео, верно? В смысле, у него была информация насчёт ультимативной охоты, которую мы не знали, так что, может, он скрывал что-то ещё… Момота помотал головой. — Но почему он поделился с нами только этим, а не всей хернёй, которую он знал? — Причина, по которой Амами скрывал от нас сведения, — проговорила Маки. — Широганэ, на это ты намекаешь? — Но ему не за чем было что-то скрывать, — утверждала Каэде. На лице Тенко резко вспыхнуло осознание, но та ничего не сказала, только закусив губу. (БРЕЙК) — Народ, — начала Цумуги, — подумайте о том, что вы сказали: есть только одна причина, по которой Амами-кун не рассказывал нам такую важную информацию насчёт планировки школы, своём таланте и… был ли он в предыдущей игре убийств или нет. — Раз ты так уверена, — сказала Харукава, — то говори, а не устраивай представление. Широганэ вздрогнула. — Я-я честно не… Ох, ох, ладно… Ам, — она со вздохом взяла себя в руки, — мне кажется, единственная правдоподобная причина поведения Амами-куна состоит в том, что, ну, он был заодно с мастермайндом. Пианистка округлила глаза. — Что? Тенко поёрзала, переминаясь с ноги на ногу. — Амами-сан был… — Она снова опустила взгляд, не переставая жевать губу. Акамацу в смятении не заметила реакции Чабаширы и крикнула: — Это… это невозможно! Амами-кун, он… он умер в попытке прекратить игру убийств, разве нет? Он говорил нам, что сделает всё ради этого, а потом он ещё и пытался пробраться в логово мастермайнда, так что, очевидно… — Но потом его убил предполагаемый мастермайнд, — перебила ассасин. Каэде одарила её суровым взглядом, но та невозмутимо продолжила: — В твоей теории есть пара дыр, Широганэ. — Разве мы ещё на суде Сайхары не установили, что он не мог быть мастермайндом? — уточнил Рёма. — У него не было ключ-карты или чего-то подобного, чтобы попасть в комнату в библиотеке. Так что, если он был сообщником… думаешь, он просто ждал снаружи, пока настоящий мастермайнд не впустит его, или что? Кайто нахмурился. — Звучит… очень тупо. И ещё, — он помотал головой, — Искать подсказки насчёт личности мастермайнда было охренеть как сложно — разве стал бы он так подвергаться риску разоблачения? — Это верно, — ответила косплеер, — но, может, дело не в том, что Амами-кун хотел попасть в секретную комнату, а в том… что он просто ждал мастермайнда? — Это всё похоже не беспочвенные домыслы, — произнесла Маки. — У тебя есть другие доказательства, кроме того, что Амами потенциально находился в своей лаборатории до начала игры? — Мне всё равно кажется, что это вполне весомое доказательство, — ответила Цумуги. — Я хотела сказать… вдруг Амами-кун ждал в библиотеке, но потом его предали? — Предали? — повторила Каэде. — Кто, мастермайнд? Зачем мастермайнду предавать своего сообщника? — Я… если честно, не уверена, — съёжившись, призналась Цумуги, — но, ну, как ещё объяснить то, что Амами-кун имел доступ ко всей школе и ничего нам не сказал? — Ну, — отвечала Маки, — чтобы узнать, почему мастермайнд предал и убил своего партнёра, просто спросите. Акамацу, зачем… — Я не мастермайнд! — перебила Каэде, отчаянно всплеснув руками. — И ещё, я могу отметить, что слова Тенко-сан насчёт того, что Амами-кун был в какой-то странной третьей игре убийств, делают Фонарь Флэшбэков, где я мастермайнд, — не знаю — неправильным? — Не уверен, как совместить эти вещи, признаю́, и, — Рёма кивнул Тенко на другом конце зала, — кстати о Чабашире, ей вроде как есть что добавить. Каэде повернула голову к мастерице айкидо, неустанно ёрзавшей на месте. — Тенко-сан? В чём дело? Чабашира вздрогнула, оказавшись в центре внимания. — А, ну, Тенко просто размышляла о том видео. Потому что в нём, — она закусила губу, — Амами-сан говорил, что кто-то из участников уже знал его истинное лицо и что если он будет неосторожен, за ним могут открыть охоту. — Не похоже на то, что стал бы говорить сообщник, — тихо произнёс Кайто. — Акамацу, — обратилась наёмница, — ты знала личность Амами до того, как… — Нет. Он сказал мне, что не помнит, и я верила ему — я думала, все верили. — Это, конечно, важно, — заговорил Хоши, — но, Чабашира, Амами говорил это всё, чтобы… Для кого это видео? Тенко нахмурилась. — В каком смысле? — А, ты говоришь про предполагаемую аудиторию, Хоши-кун? — уточнила Цумуги. Тот кивнул. — Да. Пересказ Чабаширы был похож на предупреждение, но для кого оно предназначалось? — Для него самого, — почти шёпотом ответила Тенко. — В начале видео… Амами-сан говорил так, словно разговаривал с самим собой, но, — она помедлила, сдвинув бровь в попытке сформулировать следующие слова, — Тенко показалось, что Амами-сан говорил… с собой так, будто знал, что он потерял память. — Амами, — заговорил Момота, — знал? Он знал, что Монокума даст нам эту ебучую амнезию? — Н-но постойте, — произнесла пианистка, — Амами-кун знал, что он потеряет наши воспоминания и что кто-то откроет на него какую-то охоту, и-и… и, — она в исступлении вскинула руки вверх, — и всё, что он сделал, — записал себе, блять, видео?! Косплеер кивнула, добавив: — Если он знал всё заранее, это, ну, только подтверждает нашу теорию о том, что Амами-кун работал с мастермайндом, нет? — Тенко… не уверена. — Как это «не уверена»? — спросила Маки. — В видео было что-то ещё, но ты нам об этом не рассказываешь? Чабашира нахмурилась, глядя на невозмутимый Экзайл. — Тенко ничего не скрывает, если ты об этом. — Она права, — поддержал Рёма, — Чабашира, продолжай: в этот раз мы не будем на тебя набрасываться, пока ты не договоришь. Мастериц айкидо перевела на него неуверенный взгляд. — Спасибо, Хоши-кун, — натужно выговорила она и глубоко вздохнула. — В видео Амами-сан, скорее всего, обращался к самому себе и говорил, как он однажды уже выжил в убийственной игре, из-за чего Тенко запуталась, так как до этой игры убийств было всего две. Так что… она не поняла, в какой именно он участвовал. — Полагаю, мы остановились на «ни в одной», — сказала Харукава, — что только поднимает больше вопросов, которые нам нужно проработать. Продолжай. Чабашира нахмурилась из-за приказа, но послушно заговорила: — Амами-сан также упомянул, как и говорила Тенко, что кто-то знал его настоящее лицо и что этот человек откроет на него охоту. А потом, — она нахмурилась, — он говорил про некий предмет, который был у него с собой, когда Амами-сан только попал сюда, но Тенко без понятия, о чём он говорил. — Мы не нашли у его тела ничего из ряда вон выходящего, когда он умер, — сказала косплеер. — Так что, может, он оставил этот «предмет» в своей комнате? — Можно проверить после суда, — произнесла Каэде, показательно глядя на Харукаву. — Если у этого суда вообще будет конец. — Будет, — ответила Маки. Чабашира неуверенно посмотрела на девушек и продолжила: — И ещё кое-что: Тенко кажется, что это… даст нам ответы насчёт Амами-сана, который может быть как-то связан с игрой убийств. — Он обращался к мастермайнду? — радостно спросила Широганэ. — А-а он говорил о его секретах? Или про выход наружу? — Нет, ничего такого. Амами-сан пытался заговорить про, ам, наверное, то правило о выпуске двух учеников, но у него возникли какие-то неприятности, и он сказал, что, как оказалось, ему нельзя о таком говорить. — За ним следили? — спросил Кайто. — Значит, мастермайнд смотрел за ним? Чабашира помотала головой. — Тенко не знает. Кроме Амами-сана, на видео никого не было. — Но на тот момент он находился под чьим-то контролем, — заключила ассасин. — Так что, скорее всего, он был обычным участником, как и мы. — Тенко кажется, что он был слегка особенным. Последнее, что Тенко посчитала важным, — это то, что Амами-сан говорил, что то видео и экстра-что-то были его, ам, «Бонусами Выжившего» за победу в предыдущей убийственной игре. — И это возвращает нас к вопросу, почему это вообще нихрена не сходится с тем, что мы знаем, — сказал теннисист, натянув шапку ниже. — Вот именно, — ответила Акамацу. — И, согласно показаниям Амами-куна из видео Тенко-сан, то, что мы знаем об убийственной игре, — явно неправда. Косплеер помотала головой. — Но такого не может быть. Я просто… я знаю, что не может. — Почему ты такая уверенная? — спросила наёмница. — Потому что, — проговорила Цумуги, глубоко вздыхая, — потому что я-я могу доказать это. Просто, пожалуйста, дайте мне шанс. Каэде посмотрела на неё с подозрением. — У тебя есть… доказательства? — По крайней мере, у меня есть аргумент. Пианистка нахмурилась со словами: — Широганэ-сан, я знаю, что в Фонаре Флэшбэков говорилась неправда. Почему ты так во мне сомневаешься? — Дело не в этом. Но просто… вы выслушаете меня? Акамацу помедлила, перебирая кепку. — Ладно, но, говорю тебе, несмотря ни на что, Фонарь Флэшбэков всё равно был ложным, а я всё равно не мастермайнд. — Ну… может быть, — уступила косплеер, и обсуждение началось. (Представьте свой Аргумент) — То, что вы увидели в Фонаре Флэшбэков, — начала Каэде, — противоречит словам Тенко-сан, верно? И на это нельзя закрывать глаза. — Есть шанс, что Чабашира врёт, чтобы защитить Акамацу, — продолжила Маки. — Но в таком случае я не представляю, зачем ей было выдумывать такую сложную историю. — Я считаю, что мы должны верить Чабашире, — произнёс теннисист. — После всего, что она сделала, думаю, ей можно поверить на слово. — Тенко… благодарит тебя за поддержку, — всё же не без дискомфорта сказала мастерица айкидо. — Тогда, — заговорил астронавт, — Фонарь Флэшбэков… просто опустил подробности насчёт Амами? Такое возможно? Пианистка помотала головой. — Зачем Монокуме давать вам воспоминания только о первых двух убийственных играх и пропускать остальные? — Может, тайна раскрыта не до конца, — предложил Хоши, — и он хочет, чтобы мы нашли ответ и поразвлекали его. — А может, — вставила Тенко, — последний Фонарь Флэшбэков… неправда? — А остальные? — спросила Харукава. — Или конкретно в этом было что-то особенное? — Тенко не знает, но если все Фонари Флэшбэков ложные, то… — Мы ничего не знаем о своей ситуации, — заключил Момота, — и нам пиздели всё это время. (БРЕЙК) — Думаю, вот что, — вставила Цумуги. — Харукава-сан, ты говорила об этом: я считаю, что только последний Фонарь Флэшбэков был ложным. Ассасин помедлила, а после сдержанно спросила: — И почему ты так уверена? — Ну, ам, — отвечала косплеер, — тот день, когда мы нашли его… э, в смысле, как мы нашли его. Кайто фыркнул. — Когда мы с Маки зашли в кафетерий в тот день, он просто лежал на столе. — И нам всем показалось это странным, разве нет? — подтолкнула Цумуги. — Раньше мы исследовали школу в поисках Фонаря Флэшбэков, а сейчас нам его просто подсунули на тарелочке. — Это и впрямь… странно, — уступил Рёма. — Ну и что? — спросила Каэде. — Думаешь, кто-то копался с этим Фонарём? Но кто? У кого вообще была такая возможность? — Акамацу, — обратилась Харукава, — если только ты сейчас не задаёшь наводящие вопросы, чтобы раскрыть себя, ты считаешь, что все Фонари Флэшбэков — обман? Вопрос не прозвучал как обвинение, в отличие от предыдущих слов Маки в сторону Каэде, и последняя изучающе прищурила глаза, глядя на Экзайл. — Я… не уверена. Почему ты меня такое спрашиваешь? Наёмница снова замолчала. — Я просто хотела понять, кто что думает. — Маки, — обратился Кайто, — что ты… — Ничего. В общем, полагаю, пока что мы можем согласиться с Широганэ. Последний Фонарь Флэшбэков был… ложью. Рёма скептически посмотрел на громадную машину рядом. — Ты так легко сдалась? — А у тебя есть аргументы «против»? — спросила Харукава в ответ. — Нет. Думаю, то, что ты сказала, — наш самый лёгкий вариант. — «Самый лёгкий вариант»? — повторила Цумуги, стараясь не дрожать голосом, хотя паника постепенно брала верх. Суд скоро закончится. Тем для обсуждения оставалось всё меньше. Рёма пожал плечами. — Учитывая слова Чабаширы, мы знаем, что Фонарь Флэшбэков был ложным — тут спорить особо не о чем. Следующий вопрос в том, врали ли все Фонари Флэшбэков, и если это так, — он вытащил сигарету из кармана, явно просто чтобы перебирать её в руках, — то информации о внешнем мире у нас даже меньше, чем мы думали. Кайто нахмурился. — Так ты считаешь, что нам легче… поверить в это без причины? Рёма перевёл взгляд на него. — Странно слышать такое от тебя. Момота стиснул челюсть. — До меня ты тоже решил доебаться? Хоши окинул его взглядом, прежде чем перевести внимание обратно на сигарету. — Не уверен, что ты хочешь услышать честный ответ. Но смысл в том, что нам пока стоит просто оставить всё как есть. Наверное, так будет лучше. Косплеер переводила взгляд с Рёму на Маки, решительно не понимая, что происходит, и в отчаянии думала найти предлог, чтобы продолжить тему и услышать больше от Хоши, как вдруг заговорила Чабашира. — Тенко всё равно кое-что смущает в Фонаре Флэшбэков. — О, Чабашира-сан, — ответила Цумуги, — ты вспомнила что-то про Амами-куна? — Нет, Тенко больше ничего не знает про Амами-сана. Тенко хотела узнать… зачем кому-то подставлять Каэде-сан с помощью фальшивого Фонаря Флэшбэков? Широганэ кивнула, с энтузиазмом пускаясь в новую тему обсуждения. — Это хороший вопрос… — Мне кажется, я знаю, — перебила Акамацу с новой властностью в голосе. — Срок ультиматума подходил к концу, но никто из нас ничего не предпринимал, а мастермайнд не мог такого допустить. Так что, — она подняла глаза на Маки, — мастермайнд дал нам его, чтобы подстроить моё убийство, и Харукава-сан попалась в его ловушку. — Неужели? — невозмутимо ответила Харукава. — Я… — Каэде перебила саму себя, внезапно взбесившись. — В каком смысле «неужели»?! Тебя… тебя одурачили, и ты убила человека без причины, и это всё, что ты можешь сказать?! — Я считаю, я уже всё сказала, — произнесла ассасин. Пианистка стиснула края подиума с яростью в глазах, но, не давая ей огрызнуться вновь, Кайто заговорил: — Маки… это правда? — Момота? Астронавт глядел в землю с озадаченным выражением лица. — Просто… — он сдвинул бровь, — ещё до всей этой хуйни… ты снова и снова повторяла, что не дашь себя одурачить. Наёмница помолчала, а после вздохнула. — Но, видимо, что было, того не миновать. А когда ассасин проваливает свою миссию, он подвергается наказанию. — Маки, ты же не дашь им просто… — Нет. Я ни за что не собираюсь без боя отдавать свою жизнь. Возможно, я умру, но только в попытке прекратить убийственную игру. Кайто снова заговорил с ней, умоляюще, по-доброму, но на другом конце зала, мимо непонятного молчания Хоши, мимо странного волнения Широганэ, Каэде услышала в словах Маки нечто, что, как ей кажется, она не должна была слышать. Нечто, что развеяло гневный туман, который заволакивал её глаза ещё с того момента, когда она только ступила в зал суда. Её сознание не переставало исполнительно твердить, что виновата Маки, и глушить любые сомнения. Твердить, что Маки из тех людей, которые без задней мысли готовы пойти на убийство. И всё же… — Ч-что ж, — заговорила косплеер, — есть ещё что-нибудь? Никто больше ничего не заметил, или, может, у кого-нибудь остались вопросы или улики? — Тенко вроде рассказала всё, что знает. — А, кроме вас, больше никто не расследовал, — добавил теннисист, судя по выражению лица, явно испытывая противоречия. Цумуги умоляюще глядела на остальных, и, несмотря на закравшееся сомнение в голове, Каэде ничего не сказала, когда взгляд косплеера упал на неё. Маки заговорила: — Значит, пришло время… — Вообще-то, — вставила Широганэ, запустив руку в карман, — во время расследования я нашла ещё кое-что. Я, ам, не уверена, что это доказательство, так что мне было бы неудобно просто бросить это с криком: «Получите!» или что-то в таком роде, но… нам всё равно стоит хотя бы осмотреть это? Каэде увидела в её руках небольшой кусок знакомой ткани, даже на расстоянии понимая, что некогда он имел белый цвет, но сейчас насквозь обагрён кровью. — Что это? Чабашира с опаской осмотрела ткань, сдвинув бровь. — Тенко не видела такого в ангаре. — Я нашла это в ванной, — пояснила Цумуги. — Оно было в раковине под тряпками, которыми, э, наверное, убирали пресс. Кайто вздрогнул, так что Маки поспешно заговорила: — Кусок ткани наверняка оторвался из-за чрезмерного использования тряпки. Иногда мусор — просто мусор. — Думаешь, это важно, Широганэ? — спросил Кайто, несмотря на слова Харукавы. — Что это… как-то связано с Кокичи? — Я не уверена, но не знаю — тогда оно мне показалось… не к месту. — Можно посмотреть? — попросил Рёма. Косплеер опешила от его просьбы, но, робким взглядом попросив у Монокумы разрешения, она поспешно отошла от подиума и поместила ткань в маленькие руки теннисиста, прежде чем юркнуть на место. — Ну, — сказал он спустя где-то две секунды осмотра, — гадать тут нечего. Это марля в высохшей крови. — «Марля»? — повторила Цумуги. — Всё так просто? Хоши пожал плечами. — В последнее время часто такое вижу. Цумуги поникла. — О, значит, это не улика? — Почему ты так говоришь? — спросила пианистка. Косплеер моргнула. — Ам, ну, ты долго провела в ангаре: наверное, раз у тебя раны, я подумала, что ты просто оставила марлю там, когда меняла бинты на руке. — Она заломила руки. — А что… нет? Каэде помотала головой. — Нет. Я провела там всего день, а, когда Тенко-сан приходила ко мне с запасами, она приносила только обезболивающее. — Это правда, — подтвердила Чабашира. — Хотя Каэде-сан действительно стоит сменить бинты на руке после суда, так как в ангаре она этого не делала. — Это мусор, — повторила Харукава. Акамацу открыла рот, но Цумуги еле удалось перебить её и как можно осуждающе произнести: — Н-неужели? Астронавт нахмурился. — Какого хрена происходит? — Они с помощью мусора пытаются выбить из меня признание, которое я им уже давала, — ответила ассасин. — Но если вы хотите устроить представление из ничего, то я не могу помешать вашим выходкам. Хотя, — она помедлила, — чтоб вы знали, вы не должны лезть во всё, что не понимаете. Я думала, все уже усвоили этот урок после последнего суда. Каэде опустила козырёк, ломая голову над противоречивым сообщением Маки не продолжать эту тему, несмотря на то, что оно только подтверждало её подозрения. Но Цумуги заговорила до того, как ей удалось найти ответы. — Мне кажется, мы не можем позволить себе закрывать глаза на нераскрытые тайны. В конце концов, это классный суд. Наёмница вздохнула. — Не понимаю, зачем я вообще надеялась, что ты послушаешь. Ладно, флаг тебе в руки. Получив в ответ отступление, Цумуги поправила очки со странной решимостью в глазах, которой Каэде никогда не видела у неё на судах. (Представьте свой Аргумент) — Давайте установим факты, — начала косплеер. — Акамацу-сан, марля, которую я нашла, не принадлежит тебе, верно? — Нет, она не моя. — Может, у неё оторвались бинты, — предложил Кайто. Чабашира помотала головой. — Очень навряд ли. — Марля выглядит так, будто её отрезали, — вставил Рёма. — Сомневаюсь, что это можно сделать случайно. — Ома имел в ангаре абсурдное количество «запасов» — произнесла ассасин, — и под «запасами» я имею в виду мусор. Марля оттуда. — Акамацу-сан, — обратилась косплеер, — ты не видела нечто такое, когда была в ангаре? — Нет… вряд ли. Рёма вздохнул. — Раз её принесла не Акамацу и не Ома, значит, это Харукава. Других вариантов нет. — Харукава-сан поранилась в ангаре? — спросила Тенко. Экзайл молчал. Кайто произнёс: — Маки? (БРЕЙК) — Хоши-кун прав, — начала Цумуги. — Марлю могла принести только Харукава-сан. И, что ж, — она уверенно поправила очки, — Хоши-кун также говорил, что её от чего-то отрезали, а это значит, что у неё имелся кусок побольше, который она для чего-то использовала. — Маки, ты правда… — спросил Кайто, — приносила такое в ангар? — Я была готова ко всему, — ровно ответила она. — И это включает в себя раны. — Широганэ-сан только что сказала, что марлю использовали, — произнесла Каэде, — значит, ты поранилась? — Да. — Это был Ома-кун? — предложила косплеер. — Но как он сумел атаковать… — Это был Момота, — перебила ассасин. — Он уже говорил об этом, и Акамацу может подтвердить, что в ангаре мы вступили в драку. Там всего пара царапин, не больше, но у меня были с собой принадлежности, и я не видела причин не обработать раны. Астронавт стиснул челюсть. — Маки… — О, — Цумуги казалась разочарованной, — и это всё? Пианистка размышляла. Большая часть ночи в ангаре была как в тумане, приправленном болью, особенно с того момента, как её подстрелили. И всё же… но, не давая ей возможности заговорить, Момота спросил: — Я правда это сделал? — Да. Кайто выглядел озадаченным, но вновь замолчал, получив резкий ответ Маки. Акамацу оглядела его в попытке понять, получится ли выудить из него ответы, которые отказывается давать безликий металл Экзайла. Каэде даже не знала, что её смущает и что она ищет, но на каком-то инстинктивном уровне ей хотелось услышать больше от Харукавы, несмотря на то, что в зале речь снова зашла о голосовании. Она также поняла, что в данный момент смотрит прямо на решение проблемы. В животе бурлила тошнотворная вина, а в голове крутилось только: «Прости, Момота-кун», после чего она наклонилась вперёд. — Харукава-сан, ты действительно уверена, нам стоит проголосовать за тебя? В смысле, ты сама знаешь, что тогда будет. — Акамацу, — отвечала наёмница, словно разговаривая с несмышлёным ребёнком, — мы уже обсуждали это как минимум тысячу раз. По-моему, все всё поняли. — Я знаю, но дело не в тебе — ты помнишь, что было, когда Ирума-сан сопротивлялась своей казни, верно? — Э-это случится снова? — произнесла Широганэ. Маки не ответила ей тут же, так что пианистка продолжила: — Может, Экзайл защитит тебя от последствий, но как же все мы? — Я уже говорила, что мне всё равно на… — Нет, это неправда. Может, ты не против послать на смерть меня, но всех? — Акамацу, — обратился Кайто, — хватит, блять… — В таком случае я сделаю то, что мне нужно, — перебила Маки. — Ты правда считаешь, что сможешь? — продолжала Каэде. — Ты сама говорила, что мы не знаем, на что способен Монокума, и, учитывая количество всех ран — того, кто именно ранен, — разве ты правда сможешь защитить ег… — Я сказал прекрати, — прорычал Кайто, — отъебись от неё уже… — Потому что, если ты обманываешь нас или пытаешься хоть как-то избежать казни, — перебила Акамацу, — ты прекрасно знаешь, кого ты ставишь под угрозу. — Заткнись! Просто заткнись! — Момота, успокойся. Акамацу делает это, просто потому что чего-то хочет. Так чего же? Ещё пару секунд назад настойчиво оказывая давление, сейчас Каэде только моргнула в ответ. — Ты просто… — Она нахмурилась. — Что ты делаешь? — Я спрашиваю, чего ты хочешь, — пояснила Маки. — Чтобы я в очередной раз повторила свои же слова и растянула суд, в котором ты ни с того ни с сего так заинтересовалась? — Нет, всё нормально, — заговорила косплеер. — Акамацу-сан, у тебя есть вопрос к Харукаве-сан? Пианистка потеребила козырёк кепки, не ожидая такой поддержки. Просто попросить Маки продолжать говорить, пока она не найдёт в её словах несостыковки и не поймёт, что не так, не представлялось возможным. Но, глядя с высоты своего опыта разгадывания тайн, она знала, что что-то нечисто. — Я хочу знать, почему ты ворвалась ко мне в комнату. — О, это, — ответила ассасин. — Я хотела найти улики касательно мастермайнда и того, на что он способен, прежде чем совершать на него покушение. Перед любым убийством нужно собрать информацию о своей цели. Почему-то именно Кайто снова смутило её показание. — Маки? — Да? — как всегда спокойно отозвалась она. — Ничего, — после короткой паузы ответил он. — Видимо, просто… всё это было зря. — Итак, что ж, — заговорила косплеер, снова застав Каэде врасплох, — я не детектив, но даже для меня это звучит подозрительно. Момота-кун, ты что-то знаешь? Астронавт ничего не ответил, а Тенко робко добавила: — Харукава-сан говорила с Момотой-саном до суда. Тенко кажется… Может, Харукава-сан рассказала ему, что произошло? — Это да, — оживлённо ответила Широганэ, но вдруг снова поникла. — Но… ничего не было украдено. По крайней мере, так говорила Акамацу-сан, верно? — Да… — подтвердила пианистка. — Потому что я не нашла никаких вещей, которые указывали бы на мастермайнда, — пояснила Харукава. — Я предположила, что на тот момент они были спрятаны где-то в другом месте, но, если ты действительно невиновна, полагаю, твоя комната это подтверждает. — Погоди, значит, — произнесла Каэде, — ты ворвалась в мою комнату, не нашла улик в пользу того, что я мастемайнд, и всё равно решила охотиться за мной? Косплеер кивнула. — Это и впрямь странно. А комната Омы-куна? Ты говорила, что не считаешь его мастермайндом, не так ли? — Я говорила, что мне всё равно, связан ли он с этим или нет. Я всё равно решила проверить его комнату, раз уж был в ангаре. Рёма вздохнул. — Наверное, всем и так становится всё понятно, но Харукава врёт. — Хоши-кун? — обратилась Каэде. — Ты что-то знаешь? — Да. Это уже давно меня смущает, но я не был уверен, что это важно. — Он поднял глаза на Экзайл. — Раз уж Харукава напрямую врёт нам об этом, я начинаю думать, что это может быть как-то связано. На обвинение Маки ничего не ответила. — Хоши-сан единственный провёл в общежитии всю ночь. До этого Тенко была с ним, но она не слышала и не видела, чтобы Харукава-сан вламывалась в чью-то комнату. — Я была там до тех пор, пока Акамацу-сан и Момота-кун не вышли из ангара, — в свою очередь призналась Цумуги. — Но… я ничего такого слышала. — Это потому, — сказал Рёма, — что Харукава соврала насчёт времени, когда она вламывалась в те комнаты. — Она сделала это до того, как вошла в ангар? — спросила пианистка. Теннисист покачал головой. — Вчера ночью я слышал, как кто-то выламывает несколько дверей, и это было после ухода Широганэ. — Значит, — продолжила Каэде, — Харукава-сан наверняка врёт ещё и о причине. Потому что, если это произошло после убийства Омы-куна, то… — она нахмурилась, — зачем ей были нужны наши комнаты уже на тот момент? Маки и Кайто молчали, хотя Акамацу заметила, как последний вздрогнул от её слов. Опять же, ей ответила косплеер. — Я не уверена, но об этом явно стоит поговорить. В конце концов, если Харукава-сан пытается это скрыть, наверное, это важно. — Да, — поддержала Каэде, — я тоже так думаю. — А после этого мы сможем раскрыть секрет, стоящий за смертью Омы-куна, — произнесла Широганэ. — «Секрет»? — повторил Момота. — Я уже говорил вам: нет никакого… — он оборвался на полуслове, в задумчивости сдвинув бровь к переносице. Затем он помотал головой со словами: — Мне уже всё равно на все эти «зачем и почему». Мы можем просто перестать об этом говорить? — Ох, Момота-кун, — ответила Цумуги, — мне кажется, ты сам знаешь, что теперь это невозможно. Астронавт слегка ошарашенно уставился на косплеера, а Каэде оставалось только продолжать обсуждение, несмотря на собственное замешательство. (Представьте свой Аргумент) — Вчера ночью, — начала пианистка, — Харукава-сан вломилась в мою комнату и комнату Омы-куна, и это произошло после убийства. — И Харукава-сан соврала о том, когда она это сделала, но, — Чабашира закусила губу, — все вещи остались на месте… тогда зачем она это сделала? — Харукава-сан явно соврала насчёт своего мотива! — воскликнула Широганэ. — Я был один в общежитии, когда это произошло, — вставил Хоши. — Звучало так, словно она в панике пыталась открыть дверь. Значит, это было нечто срочное. — Но Ома-сан… — произнесла Тенко, — на тот момент он был уже мёртв. Что Харукава-сан хотела найти у него после того убийства? — Ну, что бы это ни было, — вдруг подал голос Кайто, — она явно это не нашла, нет? Косплеер вздрогнула в ответ на возражение. — Нет, наверное… (БРЕЙК) — Постойте, — начала пианистка, — Хоши-кун, ты единственный засвидетельствовал, как Харукава-сан выходила из ангара, правильно? Ты видел что-нибудь или кого-нибудь после того, как ушла Широганэ-сан, и до того, как мы все вернулись в общежитие? Рёма в раздумье перебирал сигарету. — Ну, ночью я даже не увидел Харукаву. Я застрял в своей комнате, так что делаю выводы только из того, что слышал, но, надо сказать, она наделала шуму, когда пыталась выбить несколько дверей. Так что, — он вздохнул, — нет, кроме этого, я больше ничего не слышал, пока был один. — Ладно, — ответила Каэде, — даже этого нам всё равно хватит. Ты не помнишь, чтобы там было несколько человек? Ты слышал разговоры? — Нет, только громкий топот. — Ясно, — сказала Акамацу. — Значит, это ещё одна ложь. — Ам, Тенко запуталась. А что за ложь? Цумуги яростно закивала. — Да, давайте сделаем шаг назад, чтобы все всё понимали. — Что ж, — ответила пианистка, — просто мне показалось странным, что Харукава-сан была одна. В смысле, Момота-кун помог мне на пятом этаже, но после этого он быстро вернулся в ангар, чтобы дать Оме-куну антидот. И, Хоши-кун, ты не слышал, чтобы он возвращался в общежитие, правильно? — На самом деле, — произнёс теннисист, — я подумал, что это Момота возвращался в общежитие, пока на следующее утро не выяснилось, что это была Харукава. У меня не абсолютный слух, как у тебя, но шаги звучали слишком… — Это был я, — перебил астронавт. — Я ворвался в комнаты Акамацу и Кокичи. Каэде нахмурилась. — Момота-кун, ты опять врёшь? — Нет, — огрызнулся он, — я не вру. После того, как я проебался и не смог дать антидот Кокичи, Маки сказала мне поискать в ваших комнатах и что если я… — он вздохнул, — Антидота уже не было, но она сказала, что отпустит Кокичи, и мне просто… мне просто нужно было сделать хоть что-то . — Зачем ты им всё рассказываешь? — спросила Харукава. Момота запустил руку в волосы. — Маки, ты же знаешь, что это уже нихуя не важно. Они всё равно всё разгадают, и, — он помотал головой, — я даже не понимаю, зачем ты просила меня сохранить это в секрете. Это и лабораторию Ирумы. — «Лаборатория Ирумы-сан»? — первая отозвалась Тенко. — Да, Маки хотела оттуда какой-то херни. — Какой? — спросила Цумуги. — Момота, прекрати. Кайто нахмурился. — Маки, просто… просто будь честна со мной: почему? Почему это секрет? Почему я не могу просто рассказать, что случилось? Мы обещали доверять друг другу. — Дело не в этом, — сухо ответила она. — Дело не в тебе и не во мне — дело в игре убийств. — И я не понимаю, что это значит! — выкрикнул он. — Из всего этого я понимаю только то, что ты не перестаёшь врать и мучить людей, и я не понимаю этого! И я пытаюсь… — он провёл рукой по волосам, — я пытаюсь помочь тебе, но ты только продолжаешь врать, и я в курсе, что я тоже напиздел и вся хуйня, но я просто не понимаю. Ассасин помолчала. Кайто вздохнул, лишившись прежней энергии. — Забей. Можешь не отвечать. — Нет, я отвечу, — наконец сказала Маки. Её слова зацепили внимание Каэде. — Харукава-сан? — Видимо, Момота прав: говорить прямо — это единственный способ пройти через это, — продолжила наёмница. — Так что я буду откровенна. Это всё между мной и Монокумой, и своими вопросами вы помогаете только мастермайнду. Акамацу сосредоточенно прищурилась, словно пытаясь физически рассмотреть слова Маки. Она сама много раз говорила, что проводить суды и играть в игру — как раз то, чего хочет мастермайнд, но сейчас, глядя на Харукаву и вспоминая вчерашнюю ночь, Каэде не могла видеть эту правду так же легко. Маки убийца, избегающий ответственности, — думала пианистка. Но при этом в голове возникал вопрос: «А так ли это?» — Харукава-сан, ты опять врёшь нам? — спросила Широганэ. — Просто… после всего этого ты опять пытаешься нас обмануть, не так ли? За смертью Омы-куна стоит какая-то большая тайна, и ты манипулируешь нами, чтобы мы не стали её разгадывать! Ассасин помедлила, и Каэде, как ни странно, была готова ухватиться за любой её ответ — неважно, каким он будет. — Ну? — вновь подтолкнула Цумуги. — Полагаю, — начала Харукава, — о том, чтобы теперь просить вашего доверия, не может быть и речи. Но это ничего. Меня устраивает любой исход. Предпочтительнее всего было бы закончить суд сейчас, но, даже если мы продолжим, я уже всё решила. — Маки, — позвал Момота, — что? Ты просто… пытаешься доказать что-то мастермайнду? Для этого ты убила Кокичи? — Я убила его, чтобы доказать, что эта игра — фарс, а организатор из Монокумы просто никакущий. Каэде опешила от такого неожиданного заявления, а Тенко озвучила один из острых вопросов: — Так ты сделала это не для того, чтобы убивать мастермайнда? Однако Монокума не дал ей ответить: — Эй-эй-эй! Что это ещё за оскорбления, да ещё и без предупреждения? Разве твоя мать не учила тебя, по крайней мере, делать предупредительный выстрел? — Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? — спросила ассасин. — Могу спросить у тебя то же самое, милочка! — воскликнул директор в ответ, в ярости всплеснув лапами. — «Никакущий»? Никакущий! Никогда в жизни меня так не ранили, а у медведей девять жизней, чтоб вы понимали! — У котов, — невозмутимо поправил Рёма. — А от таких злобных оскорблений мне тоже хочется царапаться, раз уж речь зашла об этом, — отвечал медведь. — Так что я, пожалуй, отомщу и разрушу твой этот крутой, загадочный образ. Кайто почесал затылок. — Ты… будешь оскорблять её в ответ, что ли? Тенко кивнула. — Видимо, Харукава-сан была права. Монокума действительно никакущий. — Ах! Меня травит собственный класс — на моём собственном суде! Ни один директор в здравом уме не выдержит таких издевательств! — И что ты будешь делать? — спросила Цумуги. — Или ты… и дальше будешь драматично вздыхать? — Время на вздохи истекло, а вот драма только началась! Мой эпичный план и ответный удар, — продолжил Монокума, — это раскрыть малюсенькую толику информации, чтобы суд был честным. — И что это? — спросила Харукава. Его красный глаз вспыхнул, глядя на ассасина. — О, я считаю, будет вполне справедливо поделиться со всем классом именно тем, что было украдено из лаборатории трагически почившей Ирумы-сан. И, надо признаться, — произнёс он, пожимая плечами, — я сам так и не понял, в чём смысл, так что вдруг вы, детишки, поможете мне. — Поможем тебе? — повторила Каэде. — Именно об это я и говорила, — проговорила наёмница. — Помогая Монокуме, вы сыграете на руку мастермайнду. И единственный способ прекратить это… — И наш загадочный предмет, который был передан Момотой-куном Харукаве-сан вчера ночью, — ээээто, — протянул директор, — голова бывшего ультимативного робота! Акамацу с трудом не отшагнула назад после услышанного. — Ч-что?! Голова Киибо-куна?! Чабашира ахнула. — Киибо-сан… когда Тенко нашла его в ангаре, монопад Киибо-сана отказывался включаться. Харукава-сан сделала это с ним? — Момота, — обратился Рёма, — ты спрашивал Харукаву, зачем ей вообще может такое понадобиться? — Ну, нет, в смысле, — Кайто беспомощно пожал плечами, — это странно, да, но вчера ночью я был, как бы, в отчаянии. Я понимал, что чем больше времени я трачу на вопросы, тем меньше времени остаётся у Кокичи, особенно учитывая, что сначала мне нужно было зайти к нему в комнату за ключом. — Момота, — прошипела Маки, — хватит давать им информацию. — С-стойте, хватит! — лихорадочно произнесла Широганэ. — Тут столько всего не сходится! Во-первых, разве от тела Киибо-куна не избавились так же, как и от всех остальных? — Нет! — вставил Монокума. — Видите ли, после его несвоевременной и очень надоедливой смерти во время расследования Ирума-сан разобрала Киибо-куна в своей лаборатории. На тот момент он из трупа превратился в металлолом, и я посчитал, что кучку болтов с трудом можно назвать учеником. Так что я бросил это дело, хотя, признаться, это всё же риторический вопрос. — «Разобрала», — повторил теннисист. — Получается, он уже был демонтирован, когда Момота пришёл в лабораторию. — Да, — ответил Кайто. — Я неплохо разбираюсь во всякой технике, но открутить, блять, голову и ничего не расхуячить — это сложно даже для меня. — Ируме-сан правда пришлось делать это всё, чтобы спасти ИИ Киибо-сана? — спросила Тенко. — И как бедный Киибо-сан связан с этим делом? Косплеер вдруг направила палец в сторону Экзайла. — Харукава-сан! Что ты можешь сказать в своё оправдание?! — Ничего. Если вы не хотите слушать мои предупреждения, мне нечего вам сказать. — Но если ты не будешь спорить, — сказала Цумуги, — то как нам… разгадать хоть что-то? Как нам закончить суд? — Широганэ-сан, — заговорила пианистка, — я думаю, это ничего. Цумуги моргнула. — Акамацу-сан? — Я считаю, у нас уже есть вся нужная информация. По крайней мере, мне кажется, нам нужно обсудить то, что уже было сказано… потому что это может дать нам ответ ко всему. — И что это? — вызывающе спросила Маки. — Момота-кун, — обратилась Каэде, — можешь снова рассказать, как ты взял, ам, голову Киибо-куна из лаборатории Ирумы-сан? Кайто нахмурился и глянул на Харукаву, словно безразличное лицо Экзайла могло дать ему ответ. — Ам, Маки? — Доверься мне, — только ответила она. Астронавт ещё недолго задержал на ней взгляд, а после произнёс: — Ладно, — он тяжело вздохнул. — Тогда мне тоже нечего сказать. Я не планировал играть в игру Монокумы до суда и сейчас тоже. — Он испепеляюще глянул на пианистку. — Давай-ка ты сама, Акамацу. Руки Каэде сжались в кулаки. — Ну и ладно. Я и без твоего сотрудничества смогу использовать твои показания. Остальные, слушайте. Секрет Харукавы-сан намного запутаннее, чем мы думали, и я, кажется, знаю почему. Забывшись в своей решимости, пианистка не заметила, как губы Цумуги изогнулись в улыбке. (Представьте свой Аргумент) — Прямо сейчас Момота-кун сказал то, что противоречит истории Харукавы-сан, — начала Акамацу. — И, по-моему, он даже не понял этого. — Я ни за что не предам Маки, — огрызнулся Кайто. — Как по мне, для этого уже слишком поздно, — пробормотал Рёма. — Он сказал, — вымолвила косплеер, — ам, что Харукава-сан зачем-то попросила его принести ей голову Киибо-куна? — Ирума-сан заранее разобрала его, но Тенко не понимает, как всё это связано с Омой-саном и Харукавой-сан. — Харукава-сан, — глубоко задумавшись, произнесла Цумуги, — она хотела забрать вещи из комнаты Акамацу-сан, Омы-куна и лаборатории Ирумы-сан… но зачем? — Оказалось, что Момота ничего не спрашивал, — со вздохом продолжил Хоши. — А даже если спрашивал, сомневаюсь, что мы это узнаем. — Я ничего вам не скажу, — ответил Кайто. — Я верю в Маки. Это… Тут явно какая-то хуйня. (БРЕЙК) — Из моей комнаты ничего не украли, — начала пианистка, — а вот из комнаты Омы-куна — да. Момота-кун сам это говорил: ему нужен был ключ от лаборатории Ирумы-сан. Астронавт почесал затылок. — Да? Но это ничего не доказывает. — Он робко глянул на Маки. — Правда же? — А когда лабораторию Ирумы вообще заперли? — спросил Хоши. — Она сама смастерила замок, — объяснила Каэде, — а ты только что дал мне доказательство. Момота-кун, ты заранее знал про замок, или тебе сказала Харукава-сан? Кайто промолчал, продолжая глядеть на Маки в ожидании указаний. — Момота-сан? Ты не знал, правда? — спросила Тенко. Астронавт несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем наконец ответить: — Нет. Я не знал. Но это неважно. Верно, Маки? — Как раз-таки это важно, — продолжила Акамацу, — потому что Харукава-сан тоже не могла знать про замок. Насколько я знаю, единственные, кто посещали лабораторию Ирумы-сан, — это я, Киибо-кун, Ома-кун и сама Ирума-сан. Так откуда Харукава-сан могла знать про замок? Чабашира внезапно нахмурилась. — Ам, Каэде-сан? Ты… уверена? В смысле, Тенко тоже не знала про замок, но… Пианистка повернулась к мастерице айкидо, изо всех сил стараясь убедить её не выдавать её очевидную ложь. — Ирума-сан, — начала она, осторожно подбирая слова, — была достаточно скрытной, особенно после того, как Ома-кун украл её дрон. И… у неё не сказать что было много друзей, так что я сомневаюсь, что такой необщительный человек, как Харукава-сан, ни с того ни с чего вдруг нанесёт ей визит. Ассасин ничего не сказала в ответ на её ложное обвинение, и это дало Каэде понять, что под её предчувствием глубоко скрывалась страшная правда. В конце концов, она сомневалась, что настоящей Маки составило бы труда назвать точное время, когда она протащила тело Киибо по всей школе в то самое место, которое она якобы никогда не видела. Но то было расплывчатое воспоминание. Цумуги вновь пришла ей на помощь со словами: — Я поняла, к чему ты клонишь: единственные, кто могли знать про замок, — ты, Ома-кун и Киибо-кун. К тому же, наверное, можно с уверенностью сказать, что Акамацу-сан не рассказывала Харукаве-сан про него. Несмотря на слова Цумуги, защита Маки была адресована пианистке. — Ты врёшь. Не знаю как, но ты точно врёшь. Фальсифицировать доказательства, чтобы помочь мастермайнду, — на что ты вообще готова пойти ради продолжения этой игры? — Хару… кава-сан? — опешила Каэде. Вместо неё Кайто представил аргумент, которого ждала Акамацу. — Значит, ей рассказал Кокичи или Киибо! Они оба были в ангаре, верно? Да она просто взяла, блять, и спросила у Киибо, а он ей и рассказал! — Этого мало! — воскликнула Цумуги, отчего Каэде вновь моргнула, глядя на неё. — Потому что Киибо-кун хоть и мог знать про замок, но откуда он знал про ключ в комнате Омы-куна? — Значит, она спросила Кокичи! — А он просто взял и рассказал ей? — выстрелила Широганэ в ответ. — Ты знал Ому-куна. Разве он был из тех, кто станет вот так просто выдавать информацию даже под угрозой собственной жизни? — Значит, она… — Момота зажмурил глаза, — она выпытала из него сведения — для этого она использовала нож. Косплеер помотала головой. — Нет, такого не может быть. Зачем ей выпытывать из него информацию, которая на тот момент была ей не нужна? Помимо их перебрасывания словами, Каэде услышала, как Тенко проговорила себе под нос: — Что происходит… Широганэ-сан… Сердце в груди Каэде забилось быстрее. Гордость собственной дедукцией испарилась у неё на глазах, а в голове крутилась одна мысль: что-то совершенно, совершенно неправильно. Голос Маки звонко перекричал нарастающие разговоры в зале суда. — Я использовала логику. Ома пришёл в кафетерий с электромолотками и объяснил, что достал их из лаборатории Ирумы. Он явно знал, как туда войти. — Это никак не опровергает мою точку зрения, — ответила косплеер. — И ещё, если ты не забыла, Ома-кун может вскрывать замки, так что, даже если ты знала про лабораторию Ирумы-сан, на каких основаниях ты могла полагать, что у него есть ключ? — Чтобы все перестали кричать, — мрачно проговорил Рёма, — я скажу сам. Ома просто сказал ей без причины — по-другому не может быть, верно? — Он натянул шапку ниже. — Не знаю, что это даёт, просто… хватит грызть друг другу глотки. Астронавт опешил от его слов. — Постой… что? — Момота-кун, — произнесла Каэде в этот раз уже мягче, — просто подумай: даже если Харукава-сан знала про замок, разве она не попросила бы тебя пойти в комнату Ирумы-сан? И ещё… зачем ей было просить тебя? Кайто не ответил, только во все глаза уставился на Акамацу. Та глянула на ассасина, но Экзайл ничего не предпринимал. — Не знаю, почему мы так и не подумали об этом, но, даже если ей нужно было убрать тело, уборка и убийство Омы-куна не могли отнять у неё целую ночь. — Она… — отвечал Кайто сломленным голосом, — она оставила Кокичи в живых на какое-то время… по крайней мере, она сама так сказала… — Харукава-сан соврала Момоте-сану про то, что она пощадила Ому-сана, — тихо произнесла Чабашира. — Момота-сан уже много раз менял свою историю, но он хотя бы видел Ому-сана в ту ночь, после того, как ушёл с Каэде-сан? Астронавт только молча повесил голову. Харукава воспользовалась шансом заговорить. — Итак, новая версия заключается в том, что мы остались одни в ангаре, я поболтала с Омой, тут же убила его после и дала Момоте задание, когда он вернулся в ангар. — Да, — подтвердила Цумуги. — И раз уж это попросту не складывается, значит, это ещё не всё. И я не думаю, что нам стоит расслабляться, пока мы не разгадаем истинный секрет, стоящий за смертью Омы-куна. Остальные тоже так думают, вер… — Ты не… Харукава-сан, — перебила пианистка. — Так ты не убийца? Косплеер повернулась к ней. — Акамацу-сан? — Почему ты так говоришь? — на слух невозмутимо спросила ассасин. — Потому что, — пианистка сдвинула бровь, пытаясь пересобрать разбросанные кусочки паззла и получить ответ более реалистичный, чем тот, который она собиралась произнести, — это точно не ты. — Ясно, — ответила Маки, — ты сошла с ума. Это, конечно, интересно, но, тем не менее, раз уж это не я, то кого твой воспалённый мозг считает убийцей? Каэде поправила козырёк кепки так, чтобы он смотрел вперёд. Возможностей так мало, и все казались ей такими неправильными. Но если она хочет правды — а она должна хотеть правды, — то отступать нельзя. (Выберите Ко… — Или, — заговорила Маки, — я могу просто сказать всё сама. — Погоди, — Акамацу озадаченно уставилась на неё, — что? — Я надеялась довести это до конца, но сейчас мне видно, что я уже сделала всё рациональное, что могла, следуя этому курсу действий, — пояснила она. — Маки? — сказал астронавт. — О чём ты вообще? — Момота-кун, — обратился Киибо из Экзайла, — пожалуйста, сохраняй спокойствие. Каэде почувствовала, как все её теории разбились вдребезги, пока Киибо продолжал извиняться за то, что обманул их всех.