Love Race

А ведь ещё минуту назад Чжань был уверен, что выбрал всё своё невезение за сегодня, когда узнал об отмене тренировки. По крайней мере, отсутствие идей, как вернуться обратно, имея в своём распоряжении две ноги, кофр с камерой и километров сорок пути по шоссе, Чжань считал именно невезением, потому как в противном случае ему следовало согласиться с Чжочэном, никогда особо не рассчитывавшим на его умственные способности в том, что касалось решения насущных проблем. Но самокритичность никогда не была его главной добродетелью. И даже второстепенной. Чжань вздохнул и зачем-то снова повертел головой во все стороны. Место, в котором он оказался без всякого участия со своей стороны, производило определённое впечатление. — Здесь приличная еда, на удивление, — Ван Ибо всё это время пристально наблюдал за ним, из-за чего Чжань всё более явственно ощущал себя главным блюдом этого вечера. Подавив желание застегнуть куртку на все пуговицы, Чжань перевёл взгляд на руки Ван Ибо. Тот зачем-то разминал пальцы, и Чжаня будто гипнотизировало это зрелище. Наверное, уже тогда ему стоило бы задуматься, что никогда прежде подобные вещи не выбивали его из равновесия так быстро и так… так возмутительно! С некоторым — колоссальным, будем откровенны — опозданием Чжань возмутился. Да что этот выскочка вообще себе позволяет? Почему он ведёт себя с Чжанем так, словно тому лет пять? Зачем Чжань вообще продолжает здесь сидеть? Он уже согрелся, а чай попить можно и у себя в номере — между прочим, у него там и чайник, и какой-никакой выбор напитков. Всего-то и нужно, что подняться из-за стола, сухо поблагодарить за помощь и свалить уже наконец, чтобы в одиночестве обдумать, что из этого рассказать Чжочэну, а что похоронить под грифом «совершенно секретно». — Эй, ты в порядке вообще? — Ван Ибо щёлкнул пальцами у него перед носом, и Чжань вздрогнул, взглянул на нахала с раздражением, как смотрел обычно на Чжочэна, вламывавшегося в его кабинет с каким-нибудь дурацким вопросом в самый неподходящий момент. — Ого… — Ван Ибо его темперамент если и впечатлил, то как-то не так, как Чжаню того бы хотелось. — А ты, оказывается, не такой отмороженный… — Эй! — Чжань вспыхнул мгновенно. — Сам ты отмороженный! — Детский сад, — насмешливо констатировал Ван Ибо. — Тебе сколько лет? Двадцать хоть есть? — Между прочим, мне двадцать восемь, — Чжань попался на удочку и выдал Ван Ибо информацию, которую в другой ситуации предпочёл бы придержать. Обычно после того, как он озвучивал свой возраст, все проблемы только начинались. — Врёшь, — Ван Ибо прищурился. — Ты слишком наивный. Не удивлюсь, если на рыбном рынке тебя обсчитывают и обвешивают даже самые безобидные тётушки… — Ничего подобного, — Чжань чувствовал, что раздражение затапливает его с головой. — Тётушки любят меня и всегда оставляют для меня самое лучшее… — Чжань осёкся, когда Ван Ибо расхохотался. Ледяной принц — нет, конечно, нет, Чжань вовсе так не думал! — оказывается, мог ржать как лошадь. Чжань отвернулся, чтобы заметить официанта, поднос которого буквально ломился от всевозможных блюд. — А ты реально забавный, — отдышавшись, заметил Ван Ибо, и Чжань еле удержался, чтобы не огрызнуться. В самый последний момент он вспомнил, что всё ещё очень слабо представляет, где находится и как отсюда выбраться. Он должен повести себя как взрослый и разумный мужчина, как бизнесмен, в конце концов. Он должен сунуть поглубже свою уязвлённую гордость и осторожно выяснить, какими способами люди могли покинуть автодром, но Ван Ибо его опередил: — Слушай, ну не психуй… Просто ты не похож на человека, которому скоро тридцать. — Я буду считать это комплиментом, — чаша терпения Чжаня грозила переполниться в любой момент. — Как пожелаешь, — Ван Ибо откинулся на спинку стула, чтобы дать официанту возможность расставить тарелки на столе. Чжань отметил отличную сервировку и красивую посуду. Каждое блюдо выглядело как настоящее произведение искусства, хотя Чжаню оставалось только гадать, что именно лежало на каждой из тарелок. Наконец обед был сервирован, в небольшой чашке дымился отлично заваренный чай, а у Чжаня натурально чесались руки. Прежде всего, это было красиво. Нет, даже не так. Это было так красиво, что хоть сейчас размещай фотографию на обложке лучшего журнала о стиле жизни. — За это время можно было вырастить корову с нуля, — Ван Ибо совершенно не впечатлился прекрасным зрелищем и уже протянул руку, чтобы взять салфетку, но Чжань не позволил. Он хлопнул его по руке и прошипел: — Не трогай! — В смысле? — Ван Ибо опешил и замер с протянутой над столом рукой. — Ничего не трогай, — Чжань рывком сдёрнул с себя лямку кофра, чудом не оторвав себе ухо, вынул камеру и на пару секунд замер, решая, какой объектив лучше всего подойдёт для такой съёмки. — И руки убери куда-нибудь! — Может, мне вообще выйти? — Ван Ибо нахмурился. — Как хочешь, — Чжань наконец определился с объективом, сделал несколько кадров и поморщился: — Свет отвратительный. Весь эффект теряется. — Да ты псих... — задумчиво протянул Ван Ибо, а потом жестом подозвал официанта: — Принесите свечи. — Да, — Чжань кивнул. — А ещё вино и пару бокалов. Только белое! Никакого красного, здесь достаточно цвета. — Вино? Ты серьёзно? — Это для фото, — Чжань несколько раз обошёл вокруг стола, чтобы найти для себя нужный ракурс, а потом опустил камеру и посмотрел на Ван Ибо. — Что у тебя под курткой? Рубашка есть? — Нет, конечно, — Ван Ибо, похоже, окончательно перестал понимать, что происходит вокруг него. — Обычная футболка… — Расстегни куртку, — Чжань работал, поэтому ни трепета, ни смущения, ни волнения у него не осталось. — А ты не… — Я не! — Чжань поморщился. — Я же не прошу тебя раздеться! — Ещё не хватало, — Ван Ибо, похоже, никак не мог прийти в себя. Перемена в Чжане слишком сильно сбивала с толку. Только что краснел и не знал, куда деться, а теперь едва не орал на него. Такие метаморфозы кого угодно заставили бы усомниться в собственном душевном здравии. Впрочем, если быть откровенным, Чжань не ставил перед собой цели шокировать Ван Ибо или вообще как-то выводить его из равновесия. Он просто видел перед собой нечто по-настоящему красивое и не хотел упустить момент. Официант вернулся к их столику, расставил свечи в высоких подсвечниках, разлил по бокалам вино и даже бутылку любезно оставил, сделав картинку совершенной. Чжань вздохнул и посмотрел на стол — и на Ван Ибо, что уж тут ходить вокруг да около, — через объектив своей камеры. — Теперь лучше. — Что лучше? — Ван Ибо явно не знал, куда себя деть. Он ёрзал за столом и не знал, куда деть руки. Белая футболка под чёрной кожаной курткой смотрелась более эффектно, чем Чжань предполагал. А ещё Чжаню чертовски сильно понравился контраст роскошной ресторанной сервировки и грубой чёрной кожи мотоциклетной куртки. Ван Ибо смотрелся в этой атмосфере чужеродно, но так его внутренняя уверенность казалась только заметнее. — Отлично, — Чжань не стал утруждать себя очевидными ответами. Он сделал несколько десятков быстрых кадров, а потом прищурился и осмотрелся по сторонам. Всё ещё чего-то не хватало. Какой-то небольшой детали, которая бы сделала картину идеальной. Нашёл! Чжань выдернул из вазы на соседнем столе пышную белую розу и уверенно обломил стебель так, чтобы осталось совсем немного, только-только взяться двумя пальцами. Он положил розу на салфетку на тарелке и кивнул: — Вот наконец то, что нужно. — Ты дурной, уже остыло всё, — Ван Ибо посмотрел на Чжаня как на безумца, но тот даже бровью не повёл: — Я быстро. — Да уж, конечно, охотно верю, — Ван Ибо не поверил и правильно сделал. Потому что в следующий раз Чжань позволил себе вспомнить, что его модель тоже живой человек, ещё через десять минут: — Можешь взять розу. — Я не ем цветы, — Ван Ибо, похоже, начал терять терпение. — И я, кстати, не разрешал тебе снимать меня… — Я хороший фотограф, — Чжань почему-то расценил эти слова как попытку продать себя подороже, если можно было так сказать. К тому же он реально старался. Эти фотографии могли сделать честь не только ему самому, но и Ван Ибо. — Я предпочитаю не верить на слово. — Как хочешь, — Чжань взял крупным планом руки, сфотографировал пальцы, смявшие нежнейшие лепестки, и на долю секунды потерял концентрацию, сбился с настроя и тяжело задышал. Это было горячо. Нет, не горячо, это было… обжигающе. Это было невероятно сексуально, сказал бы Чжань, если бы кто-то его спрашивал. По крайней мере в системе ценностей самого Чжаня это зрелище оценивалось на восемь оргазмов из десяти. — Если ты не закончишь в течение пяти минут, ты об этом пожалеешь, — очень спокойным и очень холодным голосом предупредил Ван Ибо, но Чжань не испугался. Ладно, сразу не испугался. Когда Ван Ибо рванулся с места и схватил его за отвороты куртки, Чжань дрогнул и опустил камеру, растерянно моргнул и как с высоты в море рухнул в чёрные от ярости глаза. — Я же тебя предупредил… Чжань не ответил. В голову вдруг пришло, что в какой-нибудь дораме за таким рывком непременно последовал бы яростный поцелуй, где главные герои в процессе опрокинули бы стол или хотя бы своротили подсвечники и бокалы. Представить Ван Ибо целующим его робко и трепетно Чжань не смог, но, может, он плохо старался. — Давай только без поцелуев, — наконец пробормотал Чжань, когда пауза затянулась, а расстояние между ними сократилось до нескольких жалких сантиметров. — Я закончил… — Твоё счастье, — Ван Ибо встряхнул Чжаня так, что у того зубы лязгнули. Но Чжань был не в обиде. В конце концов, Ван Ибо мог бы сломать ему нос или раскроить бровь, так что Чжань ещё дёшево отделался. Он тяжело рухнул на свой стул, взял бокал и буквально опрокинул в себя вино. Конечно, так пить благородный напиток было не принято, но Чжань устал, перенервничал, а ещё умудрился отработать небольшую фотосессию. Он заслужил возможность немного расслабиться. Есть ему не хотелось, но под тяжёлым взглядом Ван Ибо Чжань всё же придвинул к себе тарелку и аккуратно подцепил небольшой кусочек. — Что это хоть? — Рыба на гриле, — Ван Ибо поморщился. — Смотри не поцарапай язык коркой льда. — Какого льда? — удивился Чжань, но потом сообразил и даже рассмеялся: — Я не так уж долго снимал. Обычно фотосессия занимает гораздо больше времени. — Я даже знать не хочу, — Ван Ибо отмахнулся. — Я рассчитывал, что пообедаю здесь… — Извини, — Чжань не чувствовал себя виноватым, но подумал, что сказать по этому поводу несколько слов не помешало бы. В конце концов, Ван Ибо не сломал ему нос, да-да. — Я не хотел портить тебе обед. Тебе вообще не нужно было приводить меня сюда. — А давай я сам решу, что мне стоит делать, а что нет? — неожиданно огрызнулся Ван Ибо, и Чжань опешил. — Ладно, конечно, — он ещё и кивнул пару раз, чтобы Ван Ибо уже наверняка убедился, что Чжань не собирался навязывать ему своё мнение. Сейчас, когда работа осталась позади, Чжань вернулся к своему обычному состоянию, когда от резких слов в свой адрес его тянуло вжать голову в плечи и отойти подальше. Остаток обеда прошёл в полном молчании. Чжань честно доел всё, что ему было положено, и мысленно поспорил с собой, стоит ли ему извиняться перед Ван Ибо ещё раз. За то, что тот не получил от его компании того удовольствия, на которое рассчитывал, когда заказывал обед. Ещё, разумеется, не мешало бы спросить, как именно Ван Ибо собирался рассчитываться за обед, но интуиция подсказывала Чжаню, что ответ он мог бы и не пережить. Он чувствовал волны раздражения, которые исходили от Ван Ибо, как расходится волнами радиация от взорванного реактора. Чжань за собой склонности к самоубийству прежде не замечал, поэтому предпочёл молчать и рассматривать изящный узор на скатерти. — Если я тебя так раздражаю, можешь идти, я не держу, — наконец проговорил Ван Ибо, и Чжань не смог скрыть удивления: — Ты меня? — Ты сейчас разорвёшь салфетку, — ещё одна кривая улыбка, которая, однако, совершенно не затрагивала чёрные, как полоса в жизни Чжаня, глаза. — А… — Чжань отложил скомканную ткань и беспомощно поскрёб пальцами по скатерти, а после и вовсе спрятал руки под стол. Скрытый камерой, он ощущал себя более уверенным и спокойным. Сейчас же снова хотелось провалиться в Амазонку, чтобы только не ощущать на себе этот тяжёлый взгляд. Как его вообще угораздило хлопнуть этого человека по рукам? Сейчас от одной только мысли Чжаню хотелось притвориться мёртвым. — Я же говорю, я не держу тебя, — снова повторил Ван Ибо, и Чжань прикусил язык, чтобы не ляпнуть недоверчиво: «Пиздишь!». — Если хочешь, вали… — Куда? — Чжань до сих пор очень смутно представлял, где именно он находится. Он понятия не имел, как устроены автодромы вообще и Сепанг в частности, до этого дня он даже не представлял, что на территории можно найти рестораны уровня звёзд Мишлена, а уж куда ему нужно было идти, чтобы попасть в расположение команды «Ямаха Чайна Рэйсинг», Чжань даже не догадывался. — Как куда? — Ван Ибо искренне удивился. — Куда-то же ты приехал. Сам сказал, что опаздываешь… Звонить рвался. — А… Господин Хван уже позвонил мне сам. Сказал, что на сегодня отменяется всё, — Чжань вздохнул. Как вообще так умудрился? Ну да ладно, себя он ещё мог оправдать. Он работал — от этого слова веяло нереальностью больше, чем от самого странного сна, который только снился Чжаню за все двадцать восемь лет его жизни, — в «Ямаха Чайна Рэйсинг» первый день, он ещё ничего не знал, да и ему хотя бы отмашку дали, что до завтра в его услугах не нуждались. Но разве гонщику команды не стоило хотя бы поинтересоваться, что происходит? Или Ван Ибо сейчас обманул его? Чжань мог бы спросить в лоб, но под пристальным взглядом Ван Ибо не решился открыть рта. Вместо этого он взял свой телефон и открыл поисковик. Прочитав несколько абзацев по первой же ссылке, Чжань присвистнул. — Мог бы и у меня спросить, — заметил Ван Ибо и — Чжань мог бы поставить на это деньги, так он был уверен, — обиделся. — Мне показалось, что ты скорее откусишь мне голову, чем просто ответишь, — Чжань и рад был соврать, но ничего убедительного с ходу не придумал. Он действительно опасался и не знал, чего ему ожидать. — Ты только чудом не разбил мне нос… — Никакого чуда, — неожиданно перебил Ван Ибо. — Просто так ты красивее, даже если бесишь меня. — Вот спасибо, — Чжань сначала ответил на автомате, как привык отвечать Чжочэну, но потом спохватился и переспросил: — В каком смысле? — В прямом, — Ван Ибо закатил глаза. — Тогда куда тебя? — Куда меня? — Чжань уже самого себя начал раздражать собственной несообразительностью. Как будто весь здравый смысл из его головы выдуло по пути на автодром. — Раз тебе сюда больше не надо, куда тебя отвезти? — Ван Ибо тяжело вздохнул, нашёл на столе бокал, в котором уже добрый час выдыхалось вино, и выпил в один глоток. — Давай, у тебя секунда на размышление. — Мне нужно в отель, — пробормотал Чжань, которому от такого лихого обращения с алкоголем стало физически дурно. Нет, конечно, он и сам пил. И даже сейчас он поступил с бокалом вина примерно так же. Но он-то не собирался садиться за руль. — Но я… Я такси… вызову. — Ха-ха, очень смешно, — Ван Ибо даже поаплодировал его гениальному разрешению ситуации, и Чжань ощутил себя беспросветно тупым. — А что не так? — Всё так, если в качестве такси ты вызовешь вертолёт, — Ван Ибо смотрел так многозначительно, что Чжаню хотелось чем-нибудь прикрыться. И на этого человека он повышал голос, когда ему казалось, что тот портит композицию? Чжань едва держался, чтобы не побиться головой об стол. Ничего, совершенно ничего из этого нельзя было рассказывать Чжочэну. Ни единого слова, если Чжань хотел сохранить хоть каплю уважения к себе. — Я… Я что-нибудь придумаю, — он снова нашёл многострадальную салфетку и принялся терзать её, словно так решение его проблемы могло бы найтись быстрее. И кто там утверждал, что развитие мелкой моторики стимулирует мозг? Чжань сейчас был готов с этим поспорить, потому что содержимое его черепной коробки отказывалось функционировать. — Боишься? — Конечно, — Чжань торопливо кивнул. — Ты выпил! — Это единственная причина? Или ты опять будешь бредить, что я собираюсь отожрать тебе задницу… — Голову, — машинально поправил Чжань, тут же смутившись. — Не буду. — Слабо верится, — Ван Ибо жестом подозвал официанта и попросил счёт. Чжань тоже потянулся к карману, куда сунул свои карточки, но замер под тяжёлым и полным осуждения взглядом Ван Ибо: — Я достаточно зарабатываю, чтобы оплатить счёт за обед. — Но… — Попробуешь влезть — пойдёшь домой пешком, — пригрозил Ван Ибо, и Чжань отступил. Нет, конечно, он всё ещё не собирался ехать с этим ненормальным, но и спорить не хотел. С того сталось бы заявить, что шрамы украшают мужчин, а потом своротить Чжаню нос на сторону полумесяцем. Ван Ибо его покладистость оценил: — Вот и молодец. Чтобы хоть чем-то занять руки, Чжань принялся собирать в кофр оборудование. Ему ужасно хотелось пересмотреть фотографии, отобрать те, с которыми можно работать, и заняться тем, что по-прежнему приносило удовольствие. Но сначала нужно было попасть в отель, в свой номер, к своему лэптопу — и уже там, в тишине и уединении, заняться делом. — Мы можем идти, — Ван Ибо первым выбрался из-за стола и, как Чжаню показалось на долю секунды, собрался подать ему руку. Впрочем, уже спустя секунду Чжань смог убедить себя, что такое ему могло только померещиться. Стоило ему подняться, как Ван Ибо отступил на несколько шагов, словно всерьёз опасался столкнуться с Чжанем. — А куда? — На парковку, где я мотоцикл оставил. А… — Ван Ибо на секунду сбился с шага. — Нужно ещё найти тебе шлем… — Я не поеду на мотоцикле, — Чжань замотал головой. — Спасибо, конечно, но нет, я не поеду. Я просто… Нет, не могу. — Я не спрашиваю, поедешь ты или нет, — на сей раз Ван Ибо остановился, и Чжань закономерно врезался ему в спину. — Я тебе говорю, что ты поедешь, потому что у тебя выбора нет. Большинство людей уже разъехались, здесь оставаться… Сомневаюсь, что ты найдёшь место, здесь полно таких умных. Такси не приедет, на вертолёт, полагаю, у тебя нет денег. А, ну да, до города километров сорок… — Но ты же… — Ты сам виноват, — Ван Ибо правильно трактовал робкую попытку Чжаня хоть что-то возразить и пресёк её на корню. Чжаню пришлось смириться. У него действительно не было другого выбора, кроме как доверить свою и без того невесёлую жизнь этому ненормальному человеку. Конечно, его должно было успокоить то, что разнообразных гоночных титулов у Ван Ибо было гораздо больше, чем Чжань мог себе представить, но бокал вина, выпитый за обедом, сводил впечатление от них на нет. От одной только мысли, что они могли бы попасть в аварию, Чжаня начинало натурально потряхивать. — Это уже даже оскорбительно, — Ван Ибо заметил его состояние и нахмурился. — Это даже меньше, чем минимальная допустимая доза… — Всё равно, — временами Чжань мог быть чертовски упрям. — Я не хочу быть виноватым в твоей смерти. — Я не собираюсь умирать, — глаза Ван Ибо метали молнии. — И у тебя есть пять секунд, чтобы решить, готов ли ты мне довериться или предпочитаешь тащиться ночью вдоль шоссе. Я гарантирую, второе поможет тебе существенно разнообразить свою личную жизнь. Если ты, конечно, не за этим сюда приехал. Раз, два, три… — Ладно, — Чжань решился. Может, в его бокале вино было более крепким? А может, во взгляде Ван Ибо было что-то такое, что заставило его передумать и согласиться? Ответа не было, как не было и желания задерживаться здесь ещё на какое-то время. Над автодромом медленно сгущались тучи, и Чжань только сейчас начинал понимать, о чём говорил ему босс. Похоже, ночью здесь должен случиться локальный погодный апокалипсис. И Чжань уже сейчас дорого бы дал, чтобы оказаться подальше от его эпицентра.