Love Race

После еды бороться со сном стало невозможно. Огромная постель, местами помятая самим Чжанем, манила со страшной силой, но он сдерживался из последних сил. По-хорошему, нужно было выяснить у хозяина номера, как тот планировал ночевать, но Чжань не хотел быть тем, кто начнёт этот разговор. Чтобы не заснуть стоя, он пристроился на краешке дивана. Ужин прошёл… никак. По крайней мере, именно это слово всплывало у Чжаня в голове, когда он думал о том, как они провели последние полчаса. Нет, всё, что Ибо заказал, было очень вкусным. Он даже запомнил, что Чжань предпочитает чай, поэтому попросил принести целый чайник насыщенно-рубинового чая с фруктами. На этом плюсы ужина заканчивались и начинались минусы. Главным минусом вечера Чжань считал тяжёлое молчание, которое воцарилось за столом, едва Ибо заявил, что больше не будет позировать. Не то чтобы Чжань ещё собирался его снимать. Он даже подумать об этом толком не успел: сказывалась и усталость, и, если уж говорить откровенно, отсутствие у Ибо навыков сервировки. Но он вновь ощутил себя обиженным, хоть и понимал, что для взрослого и зрелого самостоятельного мужчины слишком часто обижается на человека, которого знает меньше суток. Не хочет позировать — и не надо. Чжань даже напрягаться не будет. Пусть его снимает кто-то ещё, Чжаню не жалко! В пресс-службе команды наверняка болтается ещё парочка таких же наёмных фотографов, как он сам. Он себе найдёт работу, ему совершенно не нужно уговаривать этого упрямого… барана, да! Осла! Чжань резко выдохнул. Ещё не хватало подсесть на коня из-за этого человека! «Этот человек» продолжал сидеть за столом и мелкими глотками тянуть остывший кофе. Его взгляд словно ощупывал Чжаня, изучал его лицо, волосы, линии тела и положение рук. Чжаню хотелось чем-нибудь прикрыться, но он терпел, только глаза отводил, разглядывал замысловатый узор на ковре. Кто-то должен был не выдержать первым, и Чжань собирался бороться до конца. — Я опять, да? — наконец поинтересовался Ибо, и Чжань едва смог сдержать улыбку: он смог! Он справился и победил Ибо в этом коротком, но всё равно чудовищно изматывающем бою. Он выдержал и теперь мог гордиться собой, пусть и повод для гордости мог показаться кому-то ничтожным. Главное — как к нему относился сам Чжань. Он настолько увлёкся переживанием своего внутреннего триумфа, что забыл о том, что Ибо всё ещё ожидал ответа. И похоже, ждать подолгу тот не любил. — Теперь ты со мной вообще не разговариваешь? — прозвучало прямо над ухом, отчего Чжань уже привычно шарахнулся в сторону. — Я… — Ты, — Ибо хмурился и кусал губы, словно ответ на этот вопрос был для него чрезвычайно важен. Настолько важен, что он даже перебрался к Чжаню на диван, не оставляя пространства для манёвра. Впрочем, судя по тому, как тесно Ибо прижимался своим бедром к бедру Чжаня, оставлять ему личное пространство он тоже не планировал. Он вытеснял из окружения Чжаня всё, что казалось ему ненужным. Даже воздух. — Вроде нет, — Чжань пожал плечами. Даже для него это было уже как-то слишком. К тому же ему не мешало бы помнить, что это он находился здесь в зависимом, а оттого и более уязвимом положении. Ему сейчас даже уйти было не в чем, не то что до своего отеля добраться. — Нет, не разговариваешь? — уточнил Ибо. — Просто нет, — Чжань задумался, как коротко и ёмко выразить свою мысль. — Разговариваю… Просто нечего сказать. — Почему? Ты мог бы мне рассказать что-нибудь... — Что? — Чжань потёр руками лицо, чтобы хоть немного взбодриться и ещё подержать глаза открытыми. — Почему тебе это нужно, например, — предложил тему Ибо, но Чжань был слишком уставшим, чтобы ловить намёки и додумывать за других. Он и за себя-то думал не слишком уверенно. — Почему мне нужно что? — Чжань очень старался, но в конце всё равно широко зевнул и даже рот прикрыть не успел. — Почему тебе так важно снимать меня? — А мне важно? — Иначе ты бы не обиделся снова, — проницательно заметил Ибо, но у Чжаня уже не хватало энергии отбиваться от его напора и юлить. — Я не такой уж плохой фотограф, — он вздохнул. — Впрочем, наверное, и не такой уж хороший. Это, конечно, неприятно, но терпимо, — Чжань снова зевнул. — Извини, у меня сегодня день не задался с самого утра. И похоже, в ближайшее время ничего не изменится. — Иди в постель, — Ибо, похоже, правильно оценил его состояние и решил отложить допрос на другое время. Чжань с радостью согласился бы продолжить когда-нибудь никогда, но Ибо интересовался его мнением лишь постольку-поскольку. Чжань открыл было рот, чтобы спросить, во сколько ему обойдётся такая щедрость, а потом передумал и рот закрыл. И даже уверенно поднялся, хотя меньше всего ему хотелось шевелиться и куда-либо двигаться. На эту жертву он пошёл только потому, что сложно было придумать место более удобное для сна, нежели кровать в номере отеля. Конечно, дома Чжань бы в такой долго не выдержал: слишком высокая, слишком мягкая и пружинистая, слишком тёплая. Но после тяжёлого дня, выпавшего на его долю, лучше было не придумать. Он рухнул прямо поверх одеяла и не удержался, застонал в голос, настолько это было хорошо. Больше, чем просто хорошо: это было идеально. Голова, едва коснувшись подушки, потяжелела, такими же тяжёлыми стали веки, и Чжань отключился прежде, чем успел подумать, что гости должны вести себя скромнее. С каким-нибудь другим хозяином — может быть. А раз Ибо позволял себе всё то, что позволял, то и Чжань мог ни в чём себе не отказывать.

***

Спалось ему просто прекрасно. Давненько Чжань так не отдыхал. С этой мыслью он открыл глаза на рассвете. В комнате пахло дождём, как будто всю ночь было открыто окно. Наверное, даже прохладно было, но Чжань был укрыт, а ещё со спины к нему прижимался кто-то по-настоящему горячий. Интересно, кто бы это мог быть? Вопрос был риторическим, а поэтому ответа не требовал. Да и вариантов не было. Чжань глубоко вздохнул и прислушался к себе. Ибо обнимал его поперёк живота, прижимая к себе. Спасибо, что ногу сверху не забросил, тогда у Чжаня и вовсе не было бы шансов выбраться. А выбираться нужно было срочно. В голову отдохнувшего и набравшегося сил, в том числе и душевных, Чжаня пришла отличная мысль: ему нужно уйти до того, как Ибо проснётся. Тот, конечно, шутил про похищение, но Чжань уже устал чувствовать себя пленником. Ему требовалось немного свободы воли, кислород и возможность не вздрагивать каждые пять минут оттого, что Ибо понятия не имел о личных границах других людей. Чжань не знал, насколько чутко Ибо обычно спит, поэтому действовал максимально осторожно и быстро. Он собрал свои вещи — камеру, телефон и карточки — сунул ноги в сырые кроссовки и буквально на цыпочках выбрался в коридор. Конечно, выглядел он, мягко говоря, не слишком хорошо, но у него при себе были деньги, а ещё телефон с соответствующим приложением. Поэтому Чжань ещё в лифте вызвал себе машину, терпеливо помёрз несколько минут на открытой террасе отеля, а потом рыбкой скользнул в тёплый салон подъехавшего такси. Водитель даже если и подумал о нём что-то неприятное, вслух ничего не сказал. Пока клиент платит, никого не интересует, как именно он проводит своё время. Только когда громадное стеклянное здание скрылось из виду, Чжань позволил себе расслабиться и перевести дух. Похоже, он всерьёз ожидал, что Ибо бросится за ним в погоню. Интересно, с чего он взял, что заинтересовал Ибо настолько, чтобы тот захотел продолжить знакомство? Они столкнулись случайно, не слишком поладили и вообще оказались на одной территории благодаря стечению обстоятельств. В другой ситуации Ибо, наверное, даже головы в его сторону не повернул бы. Чтобы не думать о всякой ерунде, Чжань решил скоротать дорогу за просмотром фотографий, до которых вчера так толком и не добрался. А ведь хороша была голова, чудо как хороша, даже если Чжаню проще было отгрызть себе руку, чем открыто это признать. Даже на тех фотографиях, что он успел посмотреть, Ибо получился великолепно. Так идеально, словно всё искусство фотографии было изобретено, чтобы сохранить его изображение для потомков. Чжань, конечно, преувеличивал, но впервые в жизни ему настолько сильно нравились собственные фотографии. Буквально каждая из них казалась ему красивой. Нет, даже не так. КРАСИВОЙ. Такой, что не давала отвести взгляд, завораживала и заставляла смотреть, смотреть, смотреть… — Хорошего дня, — пожелал ему таксист, когда Чжань наконец выбрался из машины и осмотрелся. Он не мог на сто процентов сказать, что знает этот район, но всё же места показались ему знакомыми. А здравый смысл подсказал, что не стоило так полагаться на таксистов. Стоило на один вечер остаться без связи, и он уже понятия не имел, куда ему нужно было попасть. Повесив кофр на плечо, Чжань глубоко вздохнул, чтобы набраться решимости, расправил плечи, а потом двинулся мимо охранника к стеклянным крутящимся дверям. Нужно было поспешить, чтобы переодеться и успеть позавтракать, прежде чем ему позвонит босс. Похоже, ночной апокалипсис закончился, а значит, днём можно будет работать. Уже в дверях Чжань краем глаза заметил мотоцикл, припаркованный явно не по правилам, но только дёрнул плечом. В Куала-Лумпуре хватало любителей экстрима, а распознавать мотоциклы по маркам и моделям он не умел. Да он вообще не приглядывался! Если бы его спросили, какого цвета был мотоцикл у Ибо, Чжань бы не ответил, даром что ездил на нём несколько раз. Поэтому ему и в голову не пришло… — Сильно торопишься? — голос ввинтился в затылок и вышел наружу из точки во лбу. Ощущения показались Чжаню такими интенсивными, что он даже руку прижал к голове, словно это могло бы ему помочь. Как так, вашу мать, вообще получилось? Откуда он здесь взялся? Откуда он вообще знал, где ему нужно было взяться, чтобы довести Чжаня до предынфарктного состояния? Зачем? Зачем Ибо нужно было так настойчиво следовать за Чжанем и испытывать его терпение? Ответов не было. Даже фантастических. Во всём этом не было смысла, по крайней мере, Чжань его не видел. Он не понимал, зачем человек раз за разом пробивал его оборону, обижал, ломал себя, чтобы извиниться, но продолжал настойчиво искать его компании. — Что тебе нужно? — Чжань не рискнул оборачиваться. Он шагнул в лифт, гостеприимно раскрывший перед ним двери, и Ибо ожидаемо последовал за ним. Зеркальные стены размножили изображение, которое показалось Чжаню одновременно нелепым и притягательным. В одежде с чужого плеча он выглядел… Хотелось бы сказать, что глупо, но нет, просто неожиданно молодо, даже юно. Конечно, не младше Ибо, но где-то очень близко к нему. А ведь Ибо было едва за двадцать — это Чжань успел прочитать, когда пытался выяснить, с кем его столкнула очередная насмешка мироздания. Мрачный, как демон преисподней, плотно упакованный в чёрную кожу и очень стильно взлохмаченный Ибо смотрелся за его плечом… горячо. Чертовски горячо, если не сказать больше. Обжигающе он смотрелся, хоть глаза зажмуривай и хватайся за огнетушитель. А ещё Ибо молчал. То ли не знал, что ответить, то ли просто считал ниже своего достоинства отвечать на глупые вопросы. Ещё вчера Чжань бы смирился с этим и отстал, но сегодня всё изменилось. Во-первых, он успел разозлиться. Ибо преследовал его, но не мог объяснить зачем? Тогда ему лучше проваливать! Да, вот так! И плевать, что Чжань всё ещё испытывает трепет в душе, когда вспоминает о фотографиях. Но фотографии — это работа, а Ибо — это жизнь. Вернее, это жизненные трудности, которые Чжань собирался самым решительным образом преодолевать. А во-вторых, они провели вместе ночь! Чжань проснулся в мужских объятиях. Да Чжочэн даже пьяный себе такого не позволял, когда они вырубались в одной постели! Догадывался, что Чжань бы ему этого не простил. А Ибо… Ибо даже не спрашивал! Возмутительно! — Что тебе нужно? — повторил Чжань, когда все эти мысли пронеслись в его голове. — Зачем ты притащился сюда, если ты не можешь внятно объяснить… — Я могу! — Отлично, — Чжань резко повернулся, когда лифт остановился, прошёл мимо Ибо и нарочито ощутимо толкнул его плечом, мол, не стой на моём пути. — Объясняй. — В коридоре? — А чем плохо? — Чжань пожал плечами. — Я здесь вечно жить не собираюсь, чтобы беспокоиться о мнении соседей, — тут, конечно, Чжань покривил душой, он не любил конфликты и старался не привлекать внимание посторонних, но Ибо ведь не обязательно об этом знать. — Я не собираюсь ничего тебе объяснять в коридоре, — твёрдо заявил Ибо, но Чжань сделал вид, что его это нисколько не впечатлило. Хотя, конечно, впечатлило, да ещё как! Откровенно злой Ибо выглядел… отлично. Чжаню стоило бы признаться в этом хотя бы себе. Ему как художнику такой Ибо ужасно нравился. Как художнику, да. Чжочэн сказал бы, что Чжань идиот, но Чжочэна здесь не было. А сам Чжань терпеть не мог себя критиковать, он и так перевыполнил свою норму по рефлексии на несколько ближайших лет. — Как хочешь, — Чжань постарался убедить себя, что ему не так уж и интересно, что там творится в голове у Ибо. Ему хватало собственных тараканов, чтобы выяснять, на какую тему бушевали чужие. — Тогда хорошего дня… — договорить он не успел, поперхнувшись воздухом, который буквально вышибло из лёгких. Чжань вообще не заметил, как это вышло. Вот он шёл по коридору к своему номеру, Ибо двигался за ним, держа дистанцию в несколько шагов, а вот уже Чжань вытирал спиной пыль с ближайшей стены, к которой Ибо прижимал его, как в детективных фильмах бравые полицейские прижимают злодеев. Или как в фильмах другой направленности… Чжань заставил себя остановиться и не развивать эту мысль. Об этом однозначно не стоило думать, когда к его телу прижимался кто-то настолько горячий, что даже кожаная куртка не могла сдержать этот жар. — Ты понятия не имеешь, что я хочу! — процедил Ибо, но Чжань позволил себе думать, что он догадался. Как минимум один вариант у него был. — Может, извиниться? — Чжань щекой чувствовал шершавую поверхность стены, к которой прижимал его Ибо. — А тебе нравится, когда я перед тобой унижаюсь? — Не нравится, — Чжань попытался вывернуться, но ничего не вышло. Впрочем, оно и понятно было. Ибо с мотоциклом легко управлялся, а Чжань не держал в руках ничего тяжелее камеры. — И когда меня мордой по стене возят, тоже не нравится. Тем более под камерой наблюдения. — Мы просто разговариваем, — процедил Ибо, но Чжань только хмыкнул. — Просто разговаривали мы вчера. А сегодня… Слушай, убери руки, иначе я плохо о тебе подумаю, — Чжань решил пойти ва-банк. — Ещё хуже? — Ибо криво усмехнулся, но всё же ослабил хватку, а после и вовсе отступил на пару шагов. — Всегда может быть хуже, — Чжань одёрнул мятую футболку. Ему не терпелось переодеться и привести себя в порядок. И позавтракать не мешало бы, да. — Почему ты так ушёл? — Как? — от резкой смены темы Чжань растерялся. — Тайком, — Ибо сжимал и разжимал кулаки, и Чжань очень легко мог представить руки Ибо на своей шее. — Я что, не заслужил даже «до свидания»? — Да я просто… — Чжань окончательно перестал что-либо понимать. В том смысле, что он прекрасно знал, почему поступил именно так, как поступил. Но чего он точно не ожидал, так это болезненной реакции со стороны Ибо. Словно теперь пришла его очередь просить прощения за свой проступок. — Я не хотел, чтобы ты проснулся. — Я догадался, — Ибо нервно облизал губы. — Тебе противно? Или ты так обиделся, что больше не хочешь иметь со мной ничего общего? Или… у тебя кто-то есть? У тебя кто-то есть, да? И ты поэтому так от меня шарахаешься? — Я от тебя шарахаюсь, потому что ты псих, — признался Чжань. — Я тебя знаю один день. И ты меня тоже. Но я проснулся утром в таком положении, в каком с невестой не просыпался. — С какой невестой? — у Ибо даже голос изменился. — У тебя есть невеста? — У меня много чего есть. Кроме мозгов, конечно, — отшутился Чжань, но, видимо, Ибо хотел услышать от него что-то другое. Что-то более конкретное и однозначное. А эти слова прозвучали как минимум двусмысленно. И трактовать их можно было как угодно. Судя по тому, что произошло дальше, Ибо свои выводы сделал. Он рванулся к Чжаню, чтобы на несколько секунд снова прижать его к стене, как если бы собирался поцеловать, но в последний момент отстранился — и спустя минуту Чжань остался в коридоре один. Как будто ничего не было. Только почему тогда сердце колотилось как бешеное, и не в груди, а в горле? Почему Чжань испытывал чувство вины и хотел броситься следом, объясниться и убедить Ибо, что тот всё не так понял? Впрочем, этот порыв Чжань подавил. Он не хотел, чтобы Ибо думал, будто он навязывается. Чжань был уверен, что людям с такими характерами, как у них с Ибо, не стоило даже оказываться рядом. О том, чтобы тесно общаться, нечего было и думать. Только за один день, что они провели рядом, Чжань успел обзавестись несколькими болезненными шрамами на сердце, а также нанести пусть ответный, но не менее подлый удар. Ему стоило остановиться сейчас, пока последствия не стали необратимыми. Кое-как придя к согласию с собой, Чжань наконец отлип от стены и прошмыгнул в свой номер. Стоило начать переодеваться, как телефон напомнил о себе пронзительной трелью. Чжань не глядя принял вызов и тут же вздохнул с облегчением, услышав в трубке голос Чжочэна: — Ты там сдох? — Не дождёшься! — он даже не пытался скрыть, как рад был слышать голос лучшего друга. — Что, тётушки тебя взяли в осаду? — И это тоже, — сознался Чжочэн. — Но я пока терплю. Говорю, что ты приедешь в понедельник и удовлетворишь их всех оптом и в розницу. Но я не поэтому вообще позвонил. — А почему? — Чжань рухнул на постель. — Неужели мой друг соскучился? — Отвали! — возмутился Чжочэн. — Ты там настолько одурел от отсутствия личной жизни, что даже меня клеить пытаешься? — Зачем ты мне сдался? — Чжань удивился. — Я просто гадаю, зачем ты звонишь в такую рань? Лучшего времени не нашлось? — Я звоню в такую рань, потому что вечером вчера я тебе не дозвонился. У тебя телефон был вне зоны доступа. Я хотел спросить, как тебе там работается. Вот честно, к утру я уже был уверен, что придётся ехать и забирать тебя в разных пакетах. — Пошёл ты, — Чжань огрызнулся. — Просто телефон разрядился. Я только утром его включил… — Так а что с работой? — А хер знает. Я вчера на автодром так и не попал. Вернее, попал, но не работал. Сначала в пробке стоял, потом добирался на оленях, потом назад выбирался… Ещё и ливень начался, я уже думал, что всё, хана моим объективам… но вроде пронесло, — Чжань старательно избегал деталей, которые могли бы вызвать неудобные вопросы. — Я бы удивился, если бы у тебя всё нормально было. — У меня всё нормально было, когда я своим делом занимался, — напомнил Чжань. — Кто меня в спину толкал, мол, соглашайся, интересно, мир посмотришь, себя покажешь, с людьми интересными познакомишься?.. — И что? Не познакомился? — Таксисты достаточно интересные? — Ой, да иди ты… Один день поработал — и уже ноешь. — Я бы на тебя посмотрел здесь, — Чжань перевернулся на живот, перевёл телефон на громкую связь и пристроил подбородок на сложенные кулаки. — Я вчера думал, пешком домой пойду. Так потянуло… — Так, может, надо было жениться, а не в наёмные специалисты подаваться. Вил бы сейчас гнёздышко со своей Мейли, а? Она бы тебе ужины готовила… — Да пошёл ты, — Чжань фыркнул. — Не так уж плохо идут мои дела. — Ну да, конечно, куда там бедной девушке до крутых чуваков с мотоциклами и кубками. Может, склеишь себе одного такого? — Может, сразу двух? Тебе привезу. Как сувенир… — Иди в задницу! — мгновенно вспыхнул Чжочэн. — Я согласен только на бухло. — Перебьёшься, — Чжань засмеялся. Он собирался добавить что-то ещё, но в разговор вплелись звуки параллельного вызова, а на экране отобразилось имя главы пресс-службы. — Я перезвоню! — он сбросил Чжочэна, даже не став дожидаться реакции, и принял следующий вызов. — Да, босс? — Работаем сегодня. Чтоб через полтора часа самое позднее был здесь. Как подъедешь, набери, я за тобой кого-нибудь пришлю, чтобы ты там до завтрашнего утра не бродил. — Конечно. — Вот и молодец. Работаем, — господин Хван отсоединился, а Чжань испытал небывалое волнение. Ему представился ещё один шанс зарекомендовать себя, и Чжань просто не мог его упустить.