Love Race

В боксах уже вовсю царила суета. Механики обменивались короткими фразами, смысл которых оставался для Чжаня туманным. Он догадывался, что речь шла о каких-то деталях мотоциклов, о характеристиках, которые имели значение в гонке, о фишках, которыми пользовались пилоты, чтобы добиться успеха, но для него все эти слова звучали как алхимические заклинания. Чжань не смыслил ничего ни в алхимии, ни в устройстве мотоциклов. Он и в машинах-то разбирался постольку-поскольку. Его собственная водительская лицензия пылилась на полке в его пекинской квартире, в то время как Чжань предпочитал передвигаться между домом, работой и заказчиками на общественном транспорте. А Ибо, наверное, со своим мотоциклом не расставался. По крайней мере, у Чжаня складывалось впечатление, что при необходимости Ибо сможет разобрать и собрать его обратно даже с закрытыми глазами. — Парень, ты что здесь делаешь? — наконец кто-то из механиков заметил в боксах архитектурное излишество в виде Чжаня и окликнул, чтобы выяснить, что этот растерянный дурачок здесь забыл. — Работаю, — Чжань нервно дёрнул шнурок аккредитации и тут же поморщился, болезненно прижав кожу на шее. — Я фотограф. — Здесь нечего фотографировать, фотограф, — мужчина хмыкнул. — На трассу иди, там сейчас всё самое интересное будет. — Что будет? — Чжань всё ещё не представлял, что могло быть интересного в том, чтобы толпой кататься по кругу на ревущих металлических чудовищах. — Последняя свободная практика в суперспортах. — В чём? — Ай, — мужчина поморщился, и на его лице Чжань отчётливо прочитал презрительное «понабирали дилетантов». — Это звезды́ нашей категория. — Какой звезды? — Чжань так и не продвинулся в своём знакомстве с командой дальше имени Ибо, поэтому если и думал о ком-то в подобном контексте, так только о нём. — Так Ван Ибо. У нас одна такая звезда, — и снова презрение в голосе, словно «звездой» Ибо считался не за собственные заслуги, а в насмешку. — А что с ним не так? — Чжань ощутил зародившийся в груди гнев и сам удивился. Не он ли орал, что Ибо псих? Не он ли сбегал от него утром, как от маньяка? Так что это сейчас было? Стокгольмский синдром? Но Ибо же его не похищал, ну в том смысле, в котором это показывали в криминальных новостях. Они просто познакомились при странных обстоятельствах и провели некоторое время вместе. И ведь Ибо даже заботился о нём. Вчера и сегодня. Кормил, одежду дал, чтобы Чжань не топтался в мокром… Здесь вообще-то стоило бы вспомнить, что перед этим Ибо забрал его с улицы и фактически приютил на ночь в своём номере, но Чжань был слаб. Он так и не смог окончательно определиться в своих чувствах относительно факта, что они провели ночь вместе. Вроде бы и не случилось ничего такого, чего стоило бы по-настоящему стыдиться. И даже вспомнить толком получалось не слишком много — мягкая подушка, тёплые объятия, сильные руки и дыхание, от которого на шее дыбом вставали волоски, — но в животе всё равно появлялось сладкое ощущение предвкушения. — Эй, парень, ты слушаешь? — Да-да, — Чжань кивнул, хоть и вынужден был признать, что всё пропустил. — Так вот, я говорю, что для звезды гонору слишком много. А побед мало. То есть они есть, конечно, но какой смысл, если стабильности нет? Машина же отличная, а если нет у звезды настроения, то и всё, даже квалификация никакая, что уж там про гонку говорить. А руководство с ним носится, только что в жопу не целует. Контракты ему тянет рекламные, фотосессии в журналах покупает. Нахрен ему эти журналы, пусть бы ездить учился нормально, — кипятился механик, и Чжаню приходилось глубоко дышать, чтобы хоть как-то держать себя в руках. От гнева, который переполнял его изнутри, ему даже жарко стало. От гнева и возмущения, потому что какого чёрта, а? Пусть бы сам попробовал гонку выиграть, если такой умный! Чжань стиснул кулаки, но усилием воли заставил себя разжать руки. Ещё не хватало сейчас броситься в драку! И за кого? За Ибо! Да тот даже не слышал, как тут разглагольствует какой-то механик! — Так вы бы сказали кому-нибудь, — наконец определился с ответом Чжань. — У вас же есть какое-то начальство, которое вас услышит. Пожалуйтесь, пусть его уволят. — Да кто его уволит? Он же команде кучу денег приносит! — теперь уже наступила очередь механика возмущаться. — То есть он всё же звезда? — Чжаню бы с клиентами быть таким дерзким, когда его пытались развести на бесплатную работу. Но там он только улыбался беспомощно, а сейчас, надо же, припекло. — Я бы тебе сказал, кто он, — механик нахмурился, видимо, догадавшись, что Чжань хоть и производил впечатление дурачка и потеряшки, на деле был поумнее. — Но ничего, скоро сам разберёшься. Для него такие, как ты, вообще не люди. — Такие, как я? — Ну обслуга всякая. — А это здесь при чём? — Чжань искренне удивился. Нет, конечно, его вообще не удивило, что Ибо не пользовался успехом у персонала команды. Но с выводами Чжань не торопился. Он допускал, что у того могли быть на то свои причины. И уж если расспрашивать об этом, то только самого Ибо. Собирать сплетни Чжань не собирался. — При том, что он с тобой даже разговаривать не станет, не обольщайся. — Да я вроде и не собирался. — Эй, Чан, что ты там встал? Ставку делать будешь? — окликнул их другой механик, и Чжань вздрогнул, обернулся, словно так ему стало бы понятнее, о каких ставках шла речь. — Буду, конечно, — собеседник Чжаня, которого назвали Чаном, полез в карман и вытащил несколько мятых купюр по двадцать юаней. — Сотню ставлю, что завтра наша звезда сядет в лужу ещё в квалификации. — Нет, думаю, до заезда ещё протянет, а там максимум второй десяток. — Ну что вы совсем уж, я ставлю сотню, что в первой десятке приедет, — заметил молоденький парнишка с пятном от чего-то чёрного и маслянистого на щеке. — Смотри, опять будешь мамочке звонить, чтобы денег прислала до зарплаты. У меня примета есть, верняк, ещё никогда не подводила, — захохотал Чан, а Чжань поморщился. Ему было неприятно даже наблюдать за этим, но, похоже, мироздание ещё недостаточно развлеклось за его счёт. — Эй, новенький, сюда иди. Как зовут? — Сяо Чжань, я фотограф… — Да насрать, — резко перебил его Чан. — Мы тут принимаем ставки, ничего серьёзного, всё по-дружески. На каком месте завтра в заезде наша звезда придёт. Что думаешь? — На первом? — у Чжаня других вариантов не было. Он просто был уверен в этом так же, как в том, что его звали Сяо Чжань. — Да ты шутишь, парень? — Чан усмехнулся. — Нет, — Чжань покачал головой. — Я думаю, он придёт первым. — Может, и деньги рискнёшь поставить? Или ты только на словах такой уверенный? Чжань понимал, что его берут на слабо. Догадывался, что будь Чжочэн рядом, он бы уже влез в драку, защищая своего наивного, местами до безумия, друга. Но Чжочэна не было, а у Чжаня в кармане оставалось несколько купюр. Он вынул их и даже не стал пересчитывать, хотя и подозревал, что там было больше, чем сто юаней. — Держите. — А с тобой приятно иметь дело, малыш, — Чан засмеялся. — Люблю таких наивных, — он даже ущипнул Чжаня за щёку, оставив на ней тёмный масляный след. Чжань попытался его стереть, но, похоже, только хуже сделал. Под громкий хохот команды механиков Чжань поспешно убрался из боксов и наудачу двинулся по одному из коридоров в поисках уборной. Ему казалось, что запах масла уже въелся в его кожу, даже голова начала болеть. И внутри этой самой головы Чжань решал дилемму, которая грозила отравить всё его существование на ближайшие сутки: сказать Ибо про ставки или не говорить? Наверное, он должен был знать, что о нём говорят? А может, будет лучше, чтобы он ничего не знал? Чжань понятия не имел, как поступить правильно. А ещё он с опозданием стыдился того, что позволил развести себя на ставку. Как будто он собирался получить выгоду от победы Ибо. Но ведь он же не собирался. И искренне желал Ибо победы не для того, чтобы сорвать банк, а чтобы все эти люди поняли, как они были неправы. Задумавшись, Чжань проскочил очередной коридор и оказался на открытом воздухе. Там его встретила суета ещё большая, чем царила до этого в боксах. По широкому полотну трассы то и дело с рёвом проносились мотоциклы, а вдоль обочин суетились фотографы, операторы и другой персонал, о назначении которого Чжань не имел ни малейшего представления. Чжань отступил туда, где, по его мнению, он никому не должен был помешать, достал камеру, но снимать сразу же не стал. Ему хотелось хоть немного разобраться, что вообще происходит на трассе. Ощущения соревнования не было. Гонщики не пытались обгонять друг друга, они просто ехали так, словно кроме них на трассе никого не было. И это смущало Чжаня, совершенно далёкого от гоночного мира. Разобраться, к каким командам принадлежали участники, на высоких скоростях не представлялось возможным, но Чжань и не пытался. Он просто наблюдал за проносившимся мимо мотоциклами, которыми не иначе как при помощи магии управляли такие хрупкие, в общем-то, люди, и думал, что что-то в этом определённо есть. Что-то завораживающее и привлекательное. Чжань хотел бы знать, какой из этих мотоциклов принадлежит Ибо. Это наверняка был какой-то другой мотоцикл, не тот, на котором они ехали до автодрома, а после и до города. — Прочь! — рявкнул кто-то за спиной Чжаня, и он машинально отскочил в сторону, чтобы увидеть, как по тому месту, где он только что стоял, по инерции протащило мотоцикл. Парень, который им управлял, обнаружился в нескольких метрах. Сидящим и пытающимся стащить с головы шлем, который лишь отчасти заглушал ругательства. Что ж, если у человека есть силы и желание так ругаться, значит, ничего непоправимого с ним не произошло. — Бля, парень, тебе жить надоело? — голос господина Хвана заставил Чжаня вздрогнуть. — Ты с ума сошёл? — Я просто… — Я понял, — господин Хван прихватил Чжаня за плечо и потащил в подтрибунные помещения, оглядываясь по сторонам, остановил свой выбор на заваленной бумагами комнате и продолжил: — Заруби себе на носу, здесь нельзя быть невнимательным. Любая секунда может перечеркнуть жизнь на «до» и «после». Ты вообще соображаешь, что могло с тобой сейчас случиться? — Нет, — Чжань покачал головой. — Но тот парень, он же в порядке, да? — Ты шутишь? — господин Хван встряхнул Чжаня за плечо. — Во-первых, он экипирован. Там, где у него треснул щиток, у тебя было бы три перелома. — А во-вторых? — Чжань всё ещё до конца не понимал, чего именно ему удалось избежать. Он вообще не соотносил эту ситуацию с собой и куда больше беспокоился, всё ли в порядке с тем парнем. — Во-вторых… Сяо Чжань, я уже не так уверен, что сделал правильный выбор, когда пригласил тебя сотрудничать с командой. Ты же вообще не понимаешь, где ты находишься и что делаешь. — Не могу сказать, что мне хоть кто-то это объяснил, — Чжань пристроил камеру на ближайший стол, на котором лежало чуть меньше деталей и бумаг, чем на другом, отсоединил и спрятал в кофр объектив. — А сам я о мотоциклах знаю точно только то, что в них два колеса. — Я понял, — господин Хван вздохнул. — И что с тобой делать? Держать тебя в боксах, чтобы ты не убился? Или, может, разорвать контракт? В смысле, может, всё же это не твоя работа? — Это его работа, — Ибо влетел в помещение как вихрь, бросил на стол шлем и перчатки, а потом повернулся к господину Хвану: — Что случилось? — Пока ничего, но это явно вопрос времени, — господин Хван усмехнулся. — Ямамото едва не лишил нас фотографа. — Я понял, — Ибо нахмурился. — Вы хотите его уволить? — Нет, конечно, — господин Хван держался с лучшим гонщиком команды совсем не так, как со своим подчинённым, и Чжань не мог этого не заметить. — Я просто предложил рассмотреть вариант разрыва контракта на случай, если эта работа его не устраивает, — господин Хван подхватил пачку каких-то бумаг, кивнул Чжаню, давая понять, что у него есть время на размышление, и неспешно покинул комнату. — Его устраивает, — бросил Ибо закрывающейся двери. И даже не обернулся, чтобы взглянуть на Чжаня и убедиться, что тот разделяет его мнение! Впрочем, едва ли Чжань смог сейчас ответить что-то внятное, ведь всё его внимание было занято картиной, казавшейся исключительной по своим эстетическим свойствам. Ну ладно, не только эстетическим. Он рассматривал влажные волосы, прилипшие к виску Ибо, крохотные капли пота на его коже и думал о том, почему его так сильно привлекает это зрелище. Что вообще в нём такого, что Чжань не мог оторвать глаз? — Чжань? — Ибо уже почти привычно щёлкнул пальцами у него перед носом, заставляя вернуться в реальность. — А? — Чжань встряхнул головой. — Теперь ты мне объясни внятно, что здесь успело случиться, пока я отошёл, — Ибо смотрел строго, как отец в детстве, когда Чжань прогуливал сольфеджио в музыкальной школе, чтобы посидеть у воды. — Да ничего такого, — Чжань пожал плечами, всё ещё не понимая, какое к нему отношение имела эта авария, — судя по всему, не особо серьёзная. И с чего вдруг его собрались уволить? Нет, конечно, он всё ещё не прыгал до потолка от радости, что получил эту работу, но и расставаться с ней вот так не собирался. Не так позорно, по крайней мере. Он должен был продержаться хотя бы до конца этого этапа. Ну и посмотреть на Ибо на трассе, если уж на то пошло. — Настолько ничего, что тебя готовы уволить на второй день? — Ибо скрестил руки на груди и придвинулся, вынудив Чжаня отступить. Далеко отступить не получилось, очень скоро Чжань ощутил, как ему в бедро врезался край столешницы. — Я просто вышел туда, к трассе, чтобы немного посмотреть. — И тебя чуть не сбил Ямамото? — Ибо сделал ещё шаг, и Чжаню пришлось отвести глаза, чтобы хоть немного снизить градус напряжения между ними. Собственное отражение в непроницаемых чёрных очках Ибо нервировало и заставляло думать о посторонних, совершенно неуместных сейчас вещах. Например, о том, что именно думал Ибо, когда смотрел на него через эти тёмные стёкла. — Да никто меня не сбивал. И вообще, — Чжань с трудом подбирал слова, чтобы описать ситуацию, которую всё ещё не осознал до конца. — Просто произошла авария, мотоцикл вынесло на гравий, я просто отскочил в сторону — и всё. Я думал, что после таких аварий людей в мешок собирают, а он шлем стянул и материться начал. — Людей собирают, — Ибо кивнул. — Тебя бы собирали, — он резким движением стянул очки и привычно зацепил их дужкой за ворот своей куртки. — Чжань, ты вообще в своём уме? Ты понимаешь, что могло случиться? — Нет, — Чжань покачал головой. — Я впервые на гонках, я вообще не понимаю, что здесь происходит. Что вы делали сегодня? Что будет завтра? Будет так или по-другому? — Чжань, я вообще не об этом тебя спрашивал, — Ибо окончательно стряхнул с себя налёт терпения и дружелюбия. — Ты понимаешь, что ты мог этого не пережить? — Нет, — Чжань очень устал от бесконечных вопросов, ответов на которые у него не было, и повысил голос: — Как я должен был это понять? Кто-то крикнул, я отскочил в сторону — и всё. Что ты хочешь, чтобы я понимал? — Не ори на меня! — Ибо на секунду сжал кулаки, заставив Чжаня непроизвольно зажмуриться, и удивленно выдохнул: — Ты всерьёз сейчас думал, что я тебя ударю? Чжань открыл глаза, посмотрел на Ибо и признался: — Я бы не удивился. Мне кажется, что я раздражаю тебя. — Ты даже не представляешь, как сильно, — Ибо заставил себя отступить, но всего лишь на шаг. — Ты меня просто бесишь сейчас. — Извини, — Чжань понятия не имел, что на сей раз сделал не так. Нет, конечно, Чжань понимал, что поступил глупо, когда вышел из боксов, когда перестал следить за окружающим миром. Он должен был сохранять бдительность, но не сделал этого. Чжань оправдывал себя тем, что впервые находился на гонках и понятия не имел, как себя вести. И он был бы признателен любому, кто смог бы внятно и без лишних нравоучений объяснить ему технику безопасности на автодроме. В конце концов, разве это не входило в обязанности его нанимателя? Теперь же он ощущал себя ребёнком, которого отчитывали за проступок, тяжести которого он не мог понять в силу обстоятельств. И эти ужасы, которыми его пугали, также не оказывали того эффекта, на который надеялись его собеседники. Впрочем, слова Ибо всё же заставляли Чжаня думать. Правда, вовсе не о том, как вести себя на трассе, а о том, почему Ибо так беспокоила его безопасность. Разве ему было не всё равно? — Ты думаешь, этого достаточно? — А ты считаешь, что нет? — Чжань напрягся. — Я был неправ, я извинился. Или ты тоже считаешь, что я должен уволиться? — Не должен. — Тогда что? — Чжань окончательно перестал понимать, что происходит. — Мне остаться или лучше собирать вещи? Я не понимаю, что вам нужно от меня! — Нам? — Господину Хвану, тебе... Вы уж определитесь, что мне делать, — завёлся Чжань. — Я чувствую себя полным придурком здесь. Меня наняли фотографировать, но вместо этого я болтаюсь бог знает где, в чужой стране, и мной недовольны все без исключения, включая местную звезду. — Я не звезда, — отмахнулся Ибо, но Чжаня уже понесло. В такие моменты он всегда говорил больше, чем стоило бы, а потом долго и мучительно расхлёбывал последствия своей несдержанности. — Ещё какая! В боксах только о тебе и говорят. Что ты даже не заговоришь с таким, как я. Что ты не гонками своими приносишь деньги в компанию, а рекламными контрактами. Они даже ставки делают на тебя, — Чжань захлопнул рот, но было уже поздно. — Ставки? — Ибо услышал главное, и расстояние между ним и Чжанем снова испарилось, как капля воды, попавшая на раскалённую сковородку. Чжань сейчас чувствовал себя этой сковородкой и всерьёз опасался обжечь Ибо, если тот придвинется ещё на миллиметр. — Да, ставки. — И на что нынче ставят мои механики? — Что ты приедешь во второй десятке. Или в первой… В общем, они не особенно рассчитывают на твою победу. — И много ставят? — Они ставили по сотне. — А ты? — Я? — Чжань растерялся. — Откуда ты… С чего ты взял, что я… — У тебя это на лице написано, — Ибо усмехнулся, но Чжань заметил, что искривились только губы. Глаза оставались холодными, как поверхность горного озера. — На что ты поставил? — Что ты победишь. — Серьёзно? — Ибо удивился, горное озеро дрогнуло и пошло мелкой рябью, как будто тронутое ветром. — Я думал, ты лучший. — Я лучший, — Ибо кивнул. — Но я не привык, что кто-то ещё так думает. И сколько ты поставил на мою победу? — Всё, что у меня было, я не считал, — Чжань чувствовал себя полным придурком. — Я не собирался ставить… Но они… — Я понял, тебя развели, как ребёнка, — Ибо усмехнулся. — Но ты меня удивил. — Не уверен, что хочу знать чем, — Чжань вздохнул. — Слушай, если на сегодня всё закончилось, я могу поехать обратно в отель? Мне ещё фотографии нужно разобрать, карты памяти почистить, чтобы было завтра на что снимать. Может, ещё можно найти такси… — Я сам тебя отвезу. — Как в прошлый раз? — Чжань передёрнул плечами. — Это было не так уж плохо. К тому же я должен как-то компенсировать тебе твою ставку, — Ибо отступил, чтобы взять свой шлем и перчатки. — Мне нужно полчаса, чтобы привести себя в порядок. Можешь подождать меня здесь. — Полчаса? — Думаешь, ты найдёшь такси быстрее? — Не думаю, — Чжань покачал головой. — Я просто не понимаю, зачем тебе это нужно. Зачем тебе нужно возиться со мной? Ты как будто опекаешь меня. — Думай что хочешь, — Чжань бы ничего не заметил, если бы Ибо не потёр пальцами покрасневшее ухо. — И займи себя чем-нибудь на эти полчаса. Я постараюсь не задерживаться. В твоём отеле хороший ресторан? — Понятия не имею, я ещё ни разу туда не попал, — Чжань улыбнулся. — Тогда поужинаем в моём, там шикарные креветки. И вообще отличные морепродукты, — решил Ибо, а Чжань даже не нашёл что возразить. — А разве… — Я не предлагаю тебе напиваться, — Ибо усмехнулся. — Мне можно ужинать перед гонками, если что. И даже гулять, если очень захочется. — А тебе хочется гулять? — Впервые, — Ибо похлопал Чжаня по плечу. — Жди меня здесь.