Love Race

Ресторан оказался более чем впечатляющим. В потёртой джинсовой куртке и мятой футболке Чжань остро ощутил себя лишним, но Цзыи только подтолкнула его в спину и заставила двинуться дальше. Похоже, босс планировал натуральную попойку, потому как арендовал не столик, а всю угловую барную стойку. Другие парни и даже парочка девушек сразу же расселись по высоким стульям и потянули к себе папки меню. Чжань пристроился на том стуле, что располагался ближе всего к дверям, и поискал глазами Цзыи. В конце концов, она была ему уже знакома, а к её манере общаться он успел привыкнуть. Но рядом с ним оказался парень с мужественным лицом. Он протянул Чжаню руку и представился: — Меня зовут Лю Хайкуань. — Сяо Чжань, — он пожал протянутую руку. — Я здесь новенький. — Да, я в курсе, — Хайкуань улыбнулся. — О тебе сегодня много говорили, и я решил, что стоит познакомиться поближе. — Говорили? — Чжань неприятно удивился. Ему-то казалось, что он себя вёл тише воды и ниже травы. Кроме разве что того инцидента с мотоциклом, но ведь ничего же не случилось... — Ничего такого, — Хайкуань правильно растолковал выражение его лица и поспешил объяснить: — Просто Цзыи показала нам фотографии… Я ничего не смыслю в том, как это делается, но даже мне показалось, что они очень хорошие. — А ты не фотограф? — О нет, я возглавляю департамент по рекламе и к вашей пресс-службе прямого отношения не имею. Просто сегодня я как раз заходил к Сичэну… К вашему боссу, — уточнил Хайкуань, когда лицо Чжаня стало откровенно непонимающим. — Я увидел у него те распечатки, Цзыи как раз их показывала всем желающим… И мне понравилось. — Спасибо, — Чжань чувствовал себя крайне неловко и понятия не имел, что на это ответить. Не то чтобы ему не важно было мнение других людей о том, что он делал, скорее даже наоборот, но когда его хвалили вот так прямо и открыто, Чжань не знал, как себя вести и что говорить. — Не за что, — Хайкуань снова улыбнулся. По всей видимости, у него, как и у всех остальных здесь, не было никаких проблем с тем, чтобы улыбаться. И только Ибо держал себя так, что за изменением выражения его лица следили едва ли не более пристально, чем за курсом акций на Нью-Йоркской фондовой бирже. — И это, кстати, ещё не всё. Цзыи рассказала, что ты сегодня победил в местном тотализаторе. — О господи! — Чжань прикрыл лицо рукой и пожелал самому себе немедленно провалиться сквозь землю. Дались всем эти тупые ставки! Да он вообще не из-за денег это сделал, а просто… Просто потому, что ему стало обидно за Ибо. И он захотел подчеркнуть, что верил в него, а не во всякие сплетни и слухи, что не считал его титулы и победы случайными, пусть они и перемежались с поражениями. А теперь буквально каждый первый говорил о его выигрыше так, словно Чжаня интересовали деньги, которые ему причитались. — Что-то не так? — искренне встревожился Хайкуань, но Чжань только поморщился и махнул рукой, мол, ничего, какая уже теперь разница. Однако Хайкуань не собирался сдаваться так просто: — Я что-то не то сказал? — Да просто… Я не собирался участвовать ни в каких тотализаторах. И выигрыш меня вообще не волновал. Я просто подумал, что это неправильно. Любая команда болеет за своего пилота, даже если он не хватает звёзд с неба. Вернее, я так думал… И мне показалось, что это неправильно. Невозможно побеждать, если никто в тебя не верит. И если это никому не нужно, — выпалил Чжань, смутился и отвёл взгляд. — Ну почему же, — Хайкуань задумался, — Команде нужно, чтобы наша звезда… Чжань застонал. Он просто не успел проконтролировать себя и удержать внутри этот звук. Но он действительно физически не мог больше слышать это пренебрежительное определение в адрес человека, который буквально пару часов назад рисковал своей жизнью, чтобы у всех здесь сидящих была работа и деньги на выпивку. — Что такое? — Хайкуань моментально напрягся, а Чжань вздрогнул, ощутив на своём плече чужую руку. — У нашей звезды есть имя, — усмехнулась Цзыи. — А наш Чжань ужасно болезненно реагирует, если мы об этом забываем. И знаешь, я уже начала перевоспитываться, советую и тебе тоже. А если вы сейчас не выберете себе напитки, я сделаю это за вас. И не факт, что вы отделаетесь пятью порциями «Секса на пляже». — О, извини, — Хайкуань и с извинениями не испытывал никаких трудностей. — Я не замечал, если честно… Но я думаю, что в этом есть смысл. — Хайкуань, бухло! — напомнила Цзыи, и Чжань мысленно даже поблагодарил её, потому что она отвлекала Хайкуаня от темы, которую не хотелось обсуждать. — Чжань? — Я не буду. — Ты шутишь? — тут же вскинулась Цзыи. — А зачем мы тогда вообще сюда приехали? Поесть и в отеле можно. — Выпить тоже, — заметил Чжань. — Но я реально не буду, не хочу. — Ну и как хочешь, — Цзыи почему-то не стала настаивать. — Хайкуань, если сейчас и ты скажешь, что не пьёшь, я выйду в окно. — Мы на первом этаже, — напомнил Хайкуань, а Чжань невольно улыбнулся. — Эффектно уйти не получится, но публика знатно развлечётся. — Так что ты решил? — Ром с колой, дорогая, — Хайкуань улыбнулся. — Светлый Бакарди. — Да что ты говоришь! — Цзыи изобразила крайнюю степень восхищения. — А ты меня с барменом не перепутал? Светлый Бакарди? А почему не Капитан Морган там? Не Джонни Уокер? — Джонни — это виски, — машинально поправил Чжань. — Надо же, какие эксперты подобрались, — не осталась в долгу Цзыи. — Вот идите и заказывайте… И знаешь, Чжань, мой совет… Чтобы ты не стал второй нашей… Вторым Ван Ибо, — она подмигнула Хайкуаню, мол, видишь, я на глазах делаю успехи, — лучше что-нибудь закажи. Дай людям понять, что ты часть коллектива. — Я и так его часть, — Чжань вздохнул. — Но если я выпью, я здесь и отрублюсь. — А вот пить тебя никто не заставляет, — многозначительно протянула Цзыи и упорхнула к своему месту, а Чжань подумал, что в её словах есть резон. В ресторане он продержался полтора часа. За это время он успел перезнакомиться со всеми и даже запомнить пару имён, неплохо пообщаться с Хайкуанем, пару раз в шутку сцепиться с Цзыи и осознать, что больше он не может даже просто сидеть. Выждав удобный момент, он подошёл к боссу и максимально честно объяснил, что продолжать общение у него просто нет сил. И что он крайне признателен за этот ужин, но сейчас он может только упасть в постель и проспать там до самого утра. К счастью, порядком подвыпивший господин Хван оказался куда более сговорчивым, хоть и болтливым сверх меры. Прежде чем смог уйти, Чжань был вынужден выслушать, какой он замечательный фотограф и как им с ним повезло. И что если бы у их главной звезды был характер хотя бы вполовину такой же приятный, как у Чжаня, то вся команда была бы счастлива. Чжань прилагал все усилия, чтобы не развенчать этот миф раньше времени, и, когда наконец выбрался на воздух, не смог сдержать облегчённого стона. Теперь ему не помешало бы немного сориентироваться на местности и взять такси до отеля. Конечно, был соблазн сделать Ибо сюрприз и приехать в отель к нему, но Чжань от этой идеи отказался. Во-первых, потому, что Ибо сказал, что собирается отдыхать, а во-вторых, потому, что Чжаню не помешало бы хотя бы футболку завтра другую надеть. И сгрести своё барахло в чемодан, потому что обратные билеты в Китай у него были на такое раннее утро, что не стоило даже надеяться, что он успеет собраться перед вылетом. Ему бы — после второй-то гонки! — голову в Малайзии не забыть. Немного отдышавшись и наметив себе план действий, Чжань уверенно двинулся по улице к ближайшей остановке транспорта, чтобы там через приложение вызвать такси. Но он и десяти шагов не прошёл, как услышал знакомый низкий голос: — Чжань? Эй, Чжань! Сяо Чжань! — Ибо? — Чжань так удивился, что застыл на месте соляным столбом. — Но… Что ты здесь делаешь? Как ты здесь вообще оказался? Откуда ты… — Не тарахти, — уже привычно пресёк его словесный поток Ибо, красивым слитным движением соскочил с мотоцикла, наклонился на секунду, а потом выпрямился перед Чжанем и протянул ему небольшой букет. — О господи, — Чжаню казалось, что сильнее растеряться уже просто невозможно. Но он продолжал стоять, хлопать глазами и не понимать, что ему делать дальше. Да что ему вообще с этим делать? Никто никогда не дарил ему цветов! Даже Чжочэн и даже в шутку! Да Чжаню даже в голову не приходило, что так можно было! И что ему… что ему это понравится. Он с осторожностью протянул руку и сомкнул пальцы на плотно обмотанных крафтовой бумагой стеблях. — Нравится? — настороженно поинтересовался Ибо. — Очень нравится! — Чжань кивнул. — А что это за цветы? — Я не знаю, — Ибо ухмыльнулся. — Но мне показалось, что они тебе подходят. — Спасибо, — Чжань неловко улыбнулся. Ситуация становилась ещё более странной. Ибо каким-то образом нашёл ресторан, где Чжань проводил вечер в компании коллег. И не просто нашёл — приехал, встретил, по дороге ещё и букет этот раздобыл. И если приглашение на ужин ещё можно было трактовать тысячей разных способов, включая внезапно проявившийся вирус человеколюбия, то вот с букетом круг объяснений сужался буквально до одного. — Куда тебя подвезти? — Ибо эффектным жестом взъерошил волосы. — Имей в виду, предложение эксклюзивное, второй раз предлагать не буду! — О господи, — растерянно пробормотал Чжань, который окончательно потерялся в своих эмоциях и ощущениях. — Ты… Ты ухаживаешь за мной? — Ухаживаю, — не стал спорить Ибо. — А у меня получается? — вопрос звучал уверенно, как самый обычный флирт, но Чжань всё равно уловил за ним лёгкую тревогу. Словно Ибо не был до конца уверен, правильно ли он действовал. — Получается, — Чжань поспешил кивнуть, потому что отлично же получалось. Может, немного напористо, но у них и в самом деле было не слишком много времени. С понедельника у Чжаня должна была начаться его обычная скучная жизнь, в которой не было места свиданиям в экзотических местах, роскошным букетам и поездкам на мотоцикле. — Очень хорошо получается, насколько я могу судить. — За тобой часто ухаживают? — Нет, ты первый, — Чжань смутился. — Но мне нравится, как ты это делаешь. — Отлично, — Ибо не стал скрывать, что ему понравились слова Чжаня. — Так ты решил, куда тебя подвезти? Я бы рекомендовал поехать ко мне… — Я не могу, — Чжань мгновенно приуныл. — Мне нужно попасть в свой номер, хоть переодеться на завтра… И вещи собрать, у меня самолёт ночью глубокой. — У всех самолёт ночью, — заметил Ибо. — Но хорошо, я тебя понял. Прыгай, только про шлем не забудь. — А цветы? — Чжань пока не представлял, как ему устроиться на мотоцикле так, чтобы и самому не свалиться, и букет свой удержать. — Я поеду медленно, — немного подумав, пообещал Ибо. — Но ты всё равно лучше держись, я не хочу выяснять, где здесь травмпункт. — Я тоже не хочу, — Чжань довольно ловко управился со шлемом, устроился у Ибо за спиной и крепко прижал к себе хоть и неопознанные, но всё равно очень красивые красные цветы. Его отель по-прежнему выглядел не слишком презентабельно, а девушка со стойки ресепшена проводила их таким взглядом, что Чжаню захотелось спрятать лицо в цветах и не высовываться оттуда примерно месяц. А ведь он не собирался ничего такого делать. Просто… Просто Ибо подвёз его и так уверенно последовал за ним в отель, что Чжань даже не решился уточнять, он просто проводить или остаться. Спрашивать себя, чего он хотел больше, Чжань тоже не стал, чтобы не сравняться цветом лица со своим букетом. — Проходи, — Чжань открыл перед Ибо дверь своего номера. — Здесь, конечно, не так классно, как у тебя, но нормально. И кровать большая. В смысле я не имел в виду ничего такого… — Чжань? — Я опять тарахчу? Тарахтю… Много говорю, короче? — Чжань вздохнул. — Это потому, что я очень странно себя чувствую сейчас. — Как? — Как будто я сейчас упаду, — признался Чжань, из последних сил пристроил букет на столик, а потом тяжело рухнул поперёк постели. — Я не могу спать по три-четыре часа, а потом весь день бегать и бояться, — простонал Чжань. — И этот ресторан. Зачем он вообще нужен был сегодня? — Может, потому, что большинство членов команды улетят завтра ночью? — Ибо продолжал топтаться в крохотном закутке прихожей, словно не мог решить, пройти ему и остаться или попрощаться и дать Чжаню отдохнуть. — Последний вечер уйдёт на сборы, поэтому сегодня — идеально. — Ну хорошо, — Чжань сладко зевнул. — Но зачем всем тащиться? А если кто-то не хочет? — Те, кто не хотят быть частью коллектива, редко в нём задерживаются надолго, — Ибо усмехнулся и скинул куртку: видимо, определился наконец со своими планами на вечер. — Нужно иметь стальные яйца, чтобы заниматься своим делом и не зависеть от тех, кто тебя окружает, — Ибо присел на край постели, протянул руку и погладил Чжаня по голове. Тот сразу же прильнул к руке, а потом ещё и на спину повернулся, чтобы видеть Ибо. — То-то я думаю, что у меня всё время в ушах звенит, когда ты мимо проходишь, — он даже нашёл в себе силы пошутить, за что тут же поплатился: Ибо довольно болезненно дёрнул его за волосы. — Эй! Ты сам сказал про стальные яйца! И ты всё равно от команды зависишь, хоть и не общаешься с ними. — Я же не могу полностью сам заниматься организацией своих гонок. Я бы и рад был ни от кого не зависеть, — Ибо упал на постель рядом с Чжанем, повернул голову в его сторону. — Но, по крайней мере, никто не ждёт, что я буду жертвовать своим временем ради какой-нибудь ерунды вроде ужина с коллегами. — Обычно это не так уж плохо, — Чжань снова зевнул. — Хотя сегодня я чуть не сдох. И чуть не поругался с Хайкуанем. — Он же вроде дружелюбный, как спаниель, как ты умудрился? — искренне удивился Ибо. — Вот серьёзно, даже не представляю, что ты ему такого сказал. — Я ничего не сказал, — Чжань повернулся на бок. Вообще, ему не помешало бы раздеться и принять душ, но даже на это ещё требовалось найти в себе силы. — Это они всё время повторяют «наша звезда» да «наша звезда», как будто у тебя имени нет. — Ты сейчас серьёзно? — Ибо приподнялся на локте и взглянул на Чжаня. От его пронзительного взгляда даже неуютно стало. — Серьёзно, — он заставил себя сесть и повернулся к Ибо спиной, а потом принялся стаскивать с себя куртку. — Неужели тебя это совсем не задевает? — Нет, — Ибо пожал плечами, тоже сел и обнял Чжаня со спины, пристроив подбородок ему на плечо. — Но мне нравится, что тебе не всё равно. — Да, мне не всё равно, — Чжань положил руки поверх рук Ибо. — И я не понимаю, почему всё равно тебе. Ты мог бы им сказать… — И что бы это изменило? — Что-то изменило бы… Цзыи уже почти перестала так говорить. И я уверен, что Хайкуань тоже не будет… — Так это дело в тебе, — неожиданно заметил Ибо. — Если они и изменят что-то, если перестанут говорить так, то не из внезапного уважения ко мне или чем ты там пытаешься их мотивировать, а из-за того, что им нравишься ты. И они не хотят, чтобы ты расстраивался из-за такой ерунды, — пояснил Ибо, а Чжань заметно расстроился. Получалось, что всё, что он делал, не имело смысла. Стоит ему пропасть с радаров, как всё вернётся на круги своя. И если Ибо прав — а он, скорее всего, прав, — Чжань сейчас сражается с ветряными мельницами. — И что тогда? — Да ничего, — Ибо легонько прихватил губами мочку Чжаня, и тот вздрогнул, рефлекторно вскинул руку к шее, чтобы справиться с лёгкой дрожью. — Я же говорю, мне всё равно, как они меня называют. Могут вообще никак не называть, я это переживу. — Я так не умею, — подумав немного, вынужден был признать Чжань. — Я не могу вот так стоять и смотреть, как люди... вот так делают. Тем более… Вы же там не крестиком вышиваете. — Какая разница, чем мы занимаемся? — Я не могу это объяснить, я просто так чувствую, — Чжань вздохнул и снова погладил руки Ибо. — Когда ты вот так меня держишь, я и думать-то могу с трудом. Я не знаю, почему так. Но это странно. И я должен попросить тебя меня отпустить, но я не могу. — Зачем просить? — Я хотел раздеться, принять душ… — Дай мне несколько минут, — Ибо крепче сжал руки и придвинулся ещё ближе, чтобы Чжань мог чувствовать его всем телом. Шестое чувство подсказало Чжаню, что сейчас было не самое подходящее время для вопросов типа «зачем» и «почему». И он молчал, только голову откинул Ибо на плечо и прикрыл глаза. Такого с ним никогда прежде не было. Чжань глубоко дышал и пытался понять, что происходит с его жизнью. Ещё три дня назад он был уверен, что сложно придумать жизнь более скучную, чем та, что была у него. Но сейчас он сидел на постели в номере отеля, а невероятный парень, совершенно безумный да ещё и невозможно красивый, обнимал его сзади и время от времени целовал в шею. И Чжань таял быстрее, чем арктические ледники от глобального потепления. Каждым своим прикосновением Ибо что-то такое делал с ним, что Чжаню безумно хотелось забыть обо всём и потерять голову. Как будто у этих отношений, зародившихся в другой стране, могло быть продолжение в Китае. Как будто всё это не должно было логически завершиться в аэропорту, откуда он должен был поехать в свою уютную, но одинокую квартирку. А куда собирался возвращаться Ибо, Чжань даже не догадывался. — Что ты хочешь спросить? — Что я хочу спросить? — Чжань приоткрыл один глаз и покосился на Ибо. Как он догадался вообще? — Ты дёргаешься, — Ибо снова его поцеловал, и все мысли выдуло у Чжаня из головы. — Как будто тебя что-то тревожит. Вот я и спрашиваю, что ты хочешь знать? — Тебя кто-нибудь ждёт в Пекине? — Никто, — Ибо немного помолчал. — Мои родители живут в Лояне, но я сбежал оттуда несколько лет назад. — И где ты живёшь теперь? — Пока в Чжухае. Слышал что-нибудь? — Там есть море, — подумав немного, припомнил Чжань. — Больше ничего не знаю. А что там ещё есть? — Да много чего. Главное, там есть автодром, на котором я могу тренироваться. И автомастерская, где я работаю… — Ты работаешь в автомастерской? Но зачем? — Чжань перестал что-либо понимать. — А как же гонки? Я думал, это твоя работа. — Типа того. Но я уже говорил тебе… — А, — припомнив один из их разговоров, Чжань торопливо закивал. — Ты хочешь участвовать в «Дакаре». И ты поэтому работаешь в мастерской? Чтобы научиться самому ремонтировать свой мотоцикл, да? — Честно говоря, я там подрабатываю, — Ибо усмехнулся. — Всё равно за этими бесконечными тренировками, съёмками, рекламами и прочими мероприятиями я туда редко попадаю. От силы пару раз в неделю… Но парни специально оставляют мне мотоциклы. — Ты с ними дружишь? — Можно и так сказать, — Ибо вдруг легонько встряхнул его. — Если ты хочешь куда-то идти, то иди сейчас, иначе я уложу тебя спать. — Толкни меня, я не могу встать, — Чжань ответил на автомате, как привык отшучиваться, когда общался с Чжочэном. Тот, конечно же, толкал, Чжань толкал в ответ, и они начинали шумную возню. С Ибо всё пошло не так в тот момент, когда он легко соскользнул с кровати и так же легко поднял Чжаня на руки. — Эй! Что ты делаешь? — Если ты не можешь встать сам, я тебя отнесу. — Я же не девушка! — Я знаю, — отозвался Ибо, и Чжань не нашёлся что ответить. То есть Ибо в данной ситуации вообще ничего не смущало. Он не стал толкаться, не стал делать другие глупости, свойственные приятелям и друзьям, вместо этого просто перенёс Чжаня в ванную. — Тебе нужна помощь? — Нет, я сам, — Чжань поспешил отойти от Ибо, чтобы тот не решил, что Чжаню от него ещё что-нибудь нужно. — Ладно. У тебя там есть кофе? — Какой-то есть, — Чжань не спешил раздеваться, пока Ибо рассматривал его таким откровенным взглядом. — Я постараюсь поскорее. Когда Ибо наконец вышел и даже плотно закрыл за собой дверь, Чжань тяжело вздохнул и принялся выпутываться из мятой и, честно говоря, не слишком хорошо пахнущей футболки. И в таком виде он ходил с коллегами в ресторан? Фу! А ведь Ибо ещё и обнимал его такого. И целовал даже! Чжань с опаской потрогал шею, как будто надеялся найти там заметные следы прикосновений, а потом не поленился тщательно изучить себя в зеркале. Видок, конечно, у него был тот ещё. Шальной взгляд, алые искусанные губы — ничего общего с хорошим мальчиком Сяо Чжанем, который три дня назад сошёл с борта самолёта в Международном аэропорту Куала-Лумпура. Сейчас даже его татуировка, сделанная на эмоциях, выглядела необычайно уместной, а ещё… интригующей, соблазнительной. Чжань даже под страхом смерти не признался бы никому, что вот таким он нравился себе больше всего.