Love Race

Огромная постель манила, но Чжань держался из последних сил. Во-первых, его личные вещи всё ещё валялись где попало, а раскрытый чемодан мешал передвигаться по комнате. А во-вторых, Чжань чертовски сильно боялся проспать свой самолёт. Он ещё не привык — да он вообще собирался лететь куда-либо во второй раз в жизни! — и очень сильно нервничал. Спать, правда, тоже хотелось, но Чжань держался, убеждая себя в том, что у него будет возможность отоспаться в самолёте. Даже если ему достанется кресло между двумя толстяками, он всё равно сможет отдохнуть там. Или дома, в Пекине, где ему точно не нужно будет никуда бежать. Чтобы взбодриться, Чжань принял душ, а потом кое-как побросал вещи в чемодан, закрыл его и с чувством выполненного долга рухнул на стул. Стоило ему освободить руки, как сразу же в голову полезла всякая ерунда. Ну то есть не совсем ерунда, но думать об этом сейчас Чжаню не хотелось. И вообще не хотелось, но, похоже, чтобы эти мысли не успевали занимать его мозг, ему нужно было пахать как проклятому двадцать пять на восемь. Как ни грустно было это признавать, Чжань продолжал лажать. Как начал прошлым вечером, так и не останавливался, что бы он при этом ни делал. Стоило ему отключиться, не дождавшись Ибо из душа, как всё пошло… Плохо. Теперь Чжань мог бы спорить на деньги — это механики плохо на него влияли, не иначе! — что Ибо избегал его. Фактически они провели бок о бок целый день, Чжань был от него в нескольких метрах, но Ибо ни разу не попытался с ним заговорить. Да он вообще отвернулся, когда Чжань на него смотрел! И Чжаню не нужно было объяснять, что это означало. В принципе, Чжань с уважением относился как к чужим чувствам, так и к их отсутствию. Он был бы рад не вызывать у людей интереса, если этот интерес их тяготил, и уж точно не собирался навязываться, если желание сближаться с ним проходило. Но это не значило, что ему не было любопытно, что двигало этими людьми на каждом из этапов. И сейчас он хотел бы знать не только то, чем он привлёк внимание Ибо, но и то, чем он так быстро его от себя оттолкнул. Ведь явно дело было не в том, что третья подряд совместная ночь не задалась. Иначе бы Ибо не оставил ему эту записочку, которая по-прежнему лежала у Чжаня в кармане. Он так часто трогал её кончиками пальцев, что уже успел обтрепать края. Что-то случилось потом, позже, когда Чжань уже был на автодроме. И вот здесь у него уже не было идей, что именно пошло не так. Однако он допускал, что всё, что последовало позже, только усугубило ситуацию. Эта пресс-конференция, эта поездка в отель с Хайкуанем и Ченгом — всё это явно вошло в копилку неудачных решений Чжаня, хоть он и понятия не имел, чем именно не угодил Ибо. Чтобы хоть немного отвлечься, Чжань достал телефон и набрал номер Чжочэна: — Скучаешь? — Ты шутишь? Это ты там развлекаешься, — моментально отозвался Чжочэн. — А я здесь работаю, между прочим. Твои тётушки как будто с ума посходили… — Меня не было три дня! Вернее, четыре, но из них два — выходные, — напомнил Чжань. — Что могло случиться за четыре дня? — Ты себе даже не представляешь, — Чжань мог бы поклясться, что Чжочэн сейчас закатил глаза к потолку. — Мадам Юй ещё в четверг вечером решила, что персиковые стены — это прошлый век, теперь ей нужен цвет яичек дрозда, и, видит бог, я знать не хочу, что она имеет в виду. — Это один из оттенков голубого, — Чжань усмехнулся. — Но я не уверен, что она понимает, чего хочет. Наверное, опять посоветовалась со своей соседкой. — То есть ты понимаешь, да, что мне приходится здесь терпеть? — Чжочэн вздохнул. — Так что я жду, что ты привезёшь мне какой-нибудь сувенир за мои страдания. — Конечно, — Чжань резко выпрямился и сел. Он напрочь забыл о том, что Чжочэн ждал от него подарка из Малайзии. И родители наверняка тоже этого ожидали. А Чжань так увлёкся своими страстями и новой работой, что напрочь об этом забыл. Ещё и кучу денег потратил на глупые пари. Чжань бросил взгляд на наручные часы и тяжело вздохнул. Конечно, у него в запасе оставалась ещё пара часов, но Чжань всё равно ощущал себя в состоянии, близком к панике. Он понимал, что мог бы объяснить родителям, что много работал и просто не успел выбраться в город и что-то им купить. Но как тогда он собирался объяснять фотографии, которые для него сделал Ибо? А ведь они гуляли целый вечер, успели увидеть даже главную достопримечательность Куала-Лумпура. То есть на Ибо Чжань время нашёл, а на то, чтобы выбрать подарки родителям, — нет? Чжань потёр лицо рукой и прислушался: Чжочэн продолжал жаловаться на мадам Юй и, похоже, даже в слушателях не нуждался. Дождавшись паузы в его монологе, Чжань скомканно попрощался, ещё раз проверил, не осталось ли что из его вещей в ванной комнате, а потом сунул в карман все свои карточки, мобильный телефон и ключ от номера и спешно покинул отель. Конечно, человек более рациональный и разумный сначала воспользовался бы интернетом, чтобы узнать, что обычно привозили в качестве сувениров из Малайзии, где это можно было купить и как туда добраться, но Чжань сейчас был максимально далёк от рационализма. Он ориентировался на яркие вывески, но, подходя ближе, обнаруживал только рестораны или брендовые бутики, которых с лихвой хватало и в Пекине. Стоило ехать в такую даль, чтобы купить то, что и так продавалось дома? В какой-то момент Чжань даже начал думать, что заблудился. Улицы по-прежнему не располагали к пешим прогулкам, но Чжань считал, что он это заслужил. Раз уж он так увлёкся и потерял голову, что забыл о самых близких своих людях, значит, он должен был за это расплатиться в полной мере. Чжань крутил головой по сторонам, внимательно вглядывался в каждую вывеску, но небольшой магазинчик в полуподвальном помещении всё равно едва не пропустил. Он с опаской спустился вниз, толкнул дверь и сразу же чихнул, так пряно и остро пахло внутри. Сначала Чжаню показалось, что в этом местечке продавали исключительно приправы, но потом, присмотревшись, он понял, что нашёл то, что искал. Выбравшись наружу через полчаса, Чжань ещё несколько раз чихнул, стёр выступившие на глазах слёзы и позволил себе улыбнуться. В пакетах, что были у него в руках, Чжань нёс две бутылки кокосового рома — для Чжочэна и отца, совершенно потрясающий нежнейший шёлковый халат и огромный набор специй для мамы, а также серебряный кулон в форме головы быка на цепочке — для себя. Чжань и сам не знал, зачем купил его, да ещё на последние деньги, но внезапно ему захотелось что-то оставить на память об этих днях. Теперь можно было бы и возвращаться, оставалось только сообразить, куда именно. Спустя полчаса душевных метаний в магазине Чжань напрочь забыл, с какой стороны пришёл. Оставалось надеяться, что гугл-карты знали Куала-Лумпур лучше него и могли вывести его к отелю короткой дорогой, потому что денег на такси у него уже не осталось. Гугл-карты не подвели, и спустя час Чжань увидел здание своего отеля, хоть это стоило ему гудящих от долгой ходьбы ног и мгновенно припухшей царапины на предплечье, которую он заработал, резко шатнувшись в сторону трансформаторной будки, когда мимо него пронёсся какой-то псих на мопеде. Или на мотоцикле, Чжань даже разобрать не успел. Зачем-то он позволил себе представить, насколько приятнее для него был бы этот последний вечер в Малайзии, будь Ибо рядом с ним. Но Ибо наверняка отдыхал сейчас в своём номере, а может быть, плескался в бассейне или наслаждался сауной — Чжань видел красочные рекламы гостиничных сервисов на цветастых буклетах, когда сам был в том отеле. Да даже посидеть в том ресторане на последнем этаже было здорово. По крайней мере, Чжань бы подобный выбор оценил и одобрил. Он сам любил смотреть на всё красивое и отлично понимал подобную склонность у других. Разве что Ибо очень трудно было представить просто сидящим и любующимся видом. Для этого он был слишком… энергичным. Даже на отдыхе Ибо рисовался Чжаню в динамике и в движении. Интересно, а смог бы Чжань его нарисовать? Подгоняемый этой внезапной мыслью, Чжань буквально бегом добрался до отеля и поднялся в номер. Теперь в сторону кровати он даже не смотрел. Во внешнем отделении своего чемодана он нашёл скетчбук и пачку акварельных карандашей, которые сунул в багаж в последний момент, не особо уверенный, что у него будет время на рисование. Внезапно кроме времени у него обнаружилось и некоторое количество вдохновения, и Чжань никак не мог его упустить. Пристроившись у стола, он принялся рисовать Ибо таким, каким его запомнил. Штрихи один за одним ложились на бумагу, постепенно перенося образ Ибо из головы Чжаня в реальность. Впервые за долгое время ему так сильно хотелось не просто нарисовать кого-то, но сделать это быстрее, увидеть результат и убедиться, что руки справились с тем, что возникло у него в воображении. Увлёкшись, Чжань перестал следить за временем и опомнился только тогда, когда зазвонил внутренний телефон отеля. Нехотя отложив карандаши, Чжань поднялся и взял трубку: — Да? — Господин Сяо Чжань? Вас ожидает такси до аэропорта. — Такси? — Чжань уже собрался было сказать, что он ничего не вызывал, но в последний момент опомнился и захлопнул рот. Точно! Ему же нужно было спешить в аэропорт! Чжань бросил взгляд на часы и ужаснулся: он должен был выехать добрых полчаса назад, но так увлёкся рисунком, что совершенно обо всём забыл. — Спасибо! Я буду через пять минут! Он сунул скетчбук и карандаши прямо в кофр, подхватил чемодан и куртку и спешно вылетел из номера. На ресепшен оставил ключ, получил на руки карту гостя и растерянно покрутил головой: — А где… — Ваше такси у входа, чёрная тойота. Счастливого пути. Ждём вас снова в нашем отеле! — Спасибо, — Чжань поспешил на улицу, где его и правда ждала машина. Забравшись на заднее сидение, он испытал чувство, близкое к дежа вю. Он уже опаздывал здесь, в Малайзии. И тогда всё кончилось для него пробкой, попыткой остановить мотоцикл и знакомством с Ибо. Чем должна была завершиться эта его поездка, Чжань даже предположить не мог. Когда такси уже выехало из города, внезапно ожил мобильный телефон. — Да, господин Хван? — Чжань не стал скрывать своего удивления. — Что-то случилось? — Случилось, — устало выдохнул босс. — Уже вся команда в аэропорту, тебя где черти носят? Тут уже регистрация началась. — Я еду, — Чжань даже в окно выглянул, словно это могло ему помочь сориентироваться и понять, как далеко он был от аэропорта. — Я скоро буду… наверное, — утверждать этого он не мог, а таксист, словно в насмешку, только плечами пожал, мол, как фишка ляжет. — Оставить кого-нибудь тебя подождать? — великодушно предложил босс, но Чжань, немного подумав, отказался: — Я справлюсь. Ага, десять раз он справится! Особенно в предынфарктном состоянии. Двадцать раз! Кто больше? Ваши ставки, господа! Чжань сделал глубокий вдох и спросил то, что реально имело значение: — Сколько у меня времени? — Полтора часа. На всё! — уточнил господин Хван. — Это значит, что через полтора часа ты должен сидеть в кресле самолёта, пристёгнутый и с выражением счастья на лице. — Значит, буду сидеть, босс, — торжественно пообещал Чжань и снова покосился в сторону окна, за которым мелькала дикая природа Малайзии. Ничего общего с аэропортом. — Я постараюсь успеть… — У тебя деньги есть, если вдруг не успеешь? — устало поинтересовался господин Хван, и Чжаню пришлось врать: — Конечно. Всё в порядке. — Смотри, если что — звони, будем думать. — Конечно, — снова повторил Чжань. Он сбросил вызов, сунул телефон в карман и простонал: — Ну как так-то, блять? Усилием воли Чжань заставил себя расслабить плечи, прикрыть глаза и подышать. Он всё равно не мог ускорить такси, в котором ехал, у него ещё оставалось немного времени и шанс улететь вместе со всеми. В крайнем случае… Он всегда мог позвонить Чжочэну, чтобы тот купил ему новый билет. В конце концов, каждый день тысячи людей застревали в аэропортах по всему миру, в этом не было ничего необычного. И опаздывали многие, и просто рейсы откладывали и отменяли. Никто не гарантировал даже, что их рейс сможет вылететь вовремя. Таким нехитрым способом Чжань смог даже относительно себя успокоить. Конечно, в глубине души он всё ещё нервничал, но очнувшийся наконец от спячки здравый смысл позволил ему собраться и даже начать планировать свои дальнейшие действия, чтобы не терять времени на суету. Чжань припомнил, что именно он делал в аэропорту Пекина, прежде чем оказался в своём кресле в самолёте. Там всё получилось легко, практически интуитивно, что весьма удивило его — человека, впервые выбравшегося из Китая таким образом. Тогда он нашёл большое табло, на котором были перечислены все ближайшие рейсы, а также указаны номера стоек регистрации, потом получил посадочный талон и сдал багаж, потом прошёл досмотр, нашёл нужный гейт — и вуаля. Оставалось только показать посадочный талон симпатичной девушке в форменной одежде, пройти мимо неё через турникет, преодолеть странный подвесной коридор — и поздороваться с экипажем самолёта. Ничего сложного! И если один раз Чжань смог это сделать, значит, должен был сделать и во второй. — Приехали, господин, — голос таксиста вывел его из размышлений. — Счастливого пути! — Спасибо, — Чжань буквально заставил себя не торопиться, чтобы не сбиться с настроя. Он с осторожностью выбрался из машины, вынул кофр и чемодан, кивнул таксисту и уверенно вошёл в здание аэропорта. Осталось уже немного. «Заканчивается регистрация на рейс…» — механический голос подстегнул его, Чжань бросил взгляд на табло и даже улыбнулся: нужные ему стойки располагались недалеко, можно было не метаться с чемоданом по всему громадному зданию аэропорта. Он только чуть прибавил шагу, чтобы опередить какое-то шумное семейство и протянул парню за стойкой свой паспорт. — Багаж есть? — Да, — Чжань кивнул и уже поставил на ленту свой чемодан, когда ему на плечо опустилась чья-то рука, а чертовски знакомый низкий голос произнёс буквально у самого уха: — Мы вместе летим. Вот мой паспорт… — О господи! Оно само вырвалось! Чжань не собирался так откровенно демонстрировать своё удивление, но и скрыть его не сумел. Рядом с ним стоял Ибо, тот самый Ибо, который прятался от него весь день, который улетел с территории автодрома не иначе как на метле, который… — Привет, — Ибо наклонил голову к плечу и посмотрел на него так… настороженно. Словно не был уверен, что Чжань не выкинет что-нибудь этакое. — А где твой мотоцикл? — Чжань, естественно, тут же и выкинул этакое, задав вопрос совершенно нелепый, но явно очень искренний. Ну не мог же он спросить у Ибо, что он тут делал! А что вообще делали в аэропорту люди, которые болтались у стойки регистрации с паспортами в зубах? — Их везут отдельно, — Ибо только бровью дёрнул, мол, это всё, что тебе интересно, но Чжань не сдавался: — Нет, тот, другой… На котором ты… меня возил, — да уж, гениальное уточнение, просто на миллион долларов. Другой формулировки, конечно же, Чжань подобрать не мог. — А… Этот был прокатный, я ещё не настолько крут, чтобы возить за собой несколько мотоциклов, — усмехнулся Ибо, но практически сразу же улыбка сошла с его лица, когда он взглянул на парня за стойкой. — Какие-то проблемы? Мы опаздываем. — Прошу прощения, — молодой человек поднял взгляд на Ибо. — Но у вас билет в бизнес-класс, а это стойка для эконом-класса… — Так зарегистрируйте меня в эконом-класс, какие проблемы? — Это немного не так работает, господин Ван. Пожалуйста, пройдите к соседней стойке… — А если я хочу лететь в экономе? — Вы можете поменяться с кем-то из пассажиров. Но регистрация у нас проводится по правилам… — Можно подумать, я прошу меня из эконома в бизнес пересадить бесплатно, — тут же завёлся Ибо, но Чжань положил руку ему на локоть и чуть сжал: — Мы же успеваем. Не спорь. — Пока мы успеваем, — нехотя согласился Ибо, выделив голосом слово «пока». — Зарегистрируйся и жди меня, не отходи никуда, я тебя потом в этом человеческом аду найти не смогу. — Мы всё равно полетим в одном самолёте, — Чжань улыбнулся, а когда Ибо отошёл-таки к стойке, регистрировавшей пассажиров бизнес-класса, поймал себя на мысли, что вся его паника отступила куда-то настолько глубоко, что Чжань уже не мог её найти. Нет, он по-прежнему опаздывал на самолёт и рисковал остаться в аэропорту Куала-Лумпура в ожидании следующего рейса. Но теперь он был не один, и эта компания казалась ему идеальной настолько, что он даже начал хотеть опоздать. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, он посмотрел на свой посадочный талон, чтобы узнать, какое место ему досталось. 26Е. Похоже, это в самом конце салона и при этом глубоко в середине. Собственно, а чего он хотел, регистрируясь на рейс одним из последних? Спасибо, что вообще успел. Чжань с тоской подумал, что Ибо, наверное, уже двадцать раз расхотел пересаживаться в эконом, но, как ни старался, не мог его осудить. Он бы тоже с радостью провёл шесть часов там, где хотя бы ноги можно вытянуть. С его ростом расстояния между креслами казались крохотными, а про средние места и вовсе нечего было говорить. Но может, ему повезёт с соседями? В компании той же Цзыи или Хайкуаня можно было и отвлечься от мысли, что коленки сейчас просто сломаются от постоянного давления на них расположенного впереди кресла. — Давай, Спящая Красавица моя, погнали, — Ибо подкрался бесшумно, подцепил Чжаня за локоть и потащил за собой в зону досмотра. Чжань хотел сначала возмутиться, что у него есть имя и не надо давать ему всяких прозвищ, но это внезапное «моя» буквально выбило почву из-под ног. Он и так не слишком понимал, с чего вдруг Ибо, который весь день его избегал, вдруг подошёл сам, привлёк его внимание и сейчас фактически за руку тащил через весь аэропорт. В таком контексте его собственнические инстинкты окончательно рушили картину мира Чжаня и заставляли сомневаться в собственном душевном здравии. Отвлечься от этих мыслей его заставила громадная очередь на досмотр, переждать которую без ущерба для себя не представлялось возможным. Чжань замер, как олень, застигнутый посреди шоссе, и только ресницами хлопнул, совершенно не представляя, что делать дальше. Этого в его плане не было! — Давай, только мою руку не отпускай, — Ибо буквально приказал, таким строгим показался Чжаню его голос, а потом с самым независимым видом потащил Чжаня через всю эту толпу прямо к сотрудникам аэропорта, которые проверяли документы и проводили досмотр. Чжань бы так не смог никогда. Он бы скорее опоздал на рейс, чем смог прорваться через толпу, особенно когда в спину неслись не самые приятные выражения. А Ибо хоть бы хны! В последний момент он пропустил Чжаня перед собой, оградив от пары десятков откровенно неприятных комментариев. Уже на «той» стороне, снова распихивая по карманам личные вещи, Чжань задумался, а не ждал ли его Ибо специально? Конечно, в это было сложно поверить, но разве Ибо сам ему не говорил, что пытается ухаживать? Может быть, он и сейчас пытался? Догадался, что сам Чжань не справится, и поспешил ему на помощь. «Завершается посадка на рейс Куала-Лумпур — Пекин. Пассажиров Ван Ибо и Сяо Чжаня просят пройти на посадку, гейт…» — Вот же позорище, — Чжань, услышав своё имя, покраснел, искренне уверенный, что теперь все пассажиры в аэропорту знают, что это именно он опаздывает и задерживает свой рейс. — Потом порефлексируешь, — Ибо снова взял его за руку и потащил за собой. — Надеюсь, ты не планировал дарить маме духи из дьютика? А то мы могли бы зайти… — Не планировал! — несмотря на высокий рост и длинные ноги, Чжань не успевал за Ибо и вынужден был практически бежать за ним. Проклятый кофр с фотоаппаратом и объективами то и дело цеплялся за чью-то сумку или одежду, вынуждая Чжаня ещё сильнее краснеть и без конца извиняться. К моменту, когда они наконец нашли свой гейт, щеками Чжаня можно было запросто поджечь лес. Симпатичная девушка с дежурной улыбкой оторвала корешки их посадочных талонов и махнула рукой: — Счастливого пути. Чжаню же куда сильнее, чем сесть в самолёт, хотелось испариться и больше не позориться. После такого господин Хван точно должен был уволить его к чёртовой матери! Чжань бы на его месте именно так и поступил. В салоне самолёта он тоже оказался первым. Ибо отстал на несколько шагов, и услужливая стюардесса тут же проводила Чжаня на его место. Посередине, между двумя, скажем так, не самыми стройными господами. Ему оставалось только набраться терпения и пережить эти шесть часов. Лучше бы он всё-таки опоздал, в аэропорту хотя бы можно было вытянуть ноги.