Love Race

Едва погасло световое табло «пристегнуть ремни», в проходе материализовался господин Хван собственной персоной. Чжань честно попытался изобразить счастье, но, похоже, перед ним сидел ребёнок, потому что кресло натуральным образом ходило ходуном. К концу шестичасового полёта колени Чжаня грозили превратиться в нежнейший фарш. — Твоё счастье, — господин Хван улыбнулся, но Чжаню в его улыбке привиделось обещание долгой и мучительной смерти. — Я прошу прощения, — Чжань виновато опустил голову, потому что в самом деле провинился. И сейчас был готов выслушать не только справедливые упрёки, но и пару слов о том, что в его услугах в команде больше не нуждались. — Я надеюсь, ты понимаешь, что ещё пара минут — и ты один остался бы в чужой стране, — неожиданно заметил босс, и Чжань насторожился. Он ожидал чего-то в духе «ты нас подвёл и не умеешь следить за временем, как тебе можно доверить что-то важное», но пока ничего подобного господин Хван не говорил. — Ну не выглядишь ты как опытный путешественник, который в пути не пропадёт. Какой ты раз летишь? — Второй, — Чжань улыбнулся. — Ясно, — господин Хван вздохнул. — Я буду иметь в виду, что тебе нужен сопровождающий. Я подумаю, кому тебя поручить… — Я за ним присмотрю, — Ибо подошёл с другой стороны, и Чжаню мгновенно стало неловко перед соседями, над которыми теперь уже с обеих сторон нависали его знакомые. — Можете не беспокоиться. — Ты же… — Что? — Ибо вопросительно приподнял бровь. — Или я уже не член команды? — Ибо говорил достаточно громко, чтобы к ним начали оборачиваться другие пассажиры. — Да ты сам чуть не опоздал! Мне твой менеджер уже седой звонил, сказал, ты где-то отстал, он тебя найти не может, а на телефон ты не отвечаешь. А он даже по громкой связи объявлял. Вы, такие пунктуальные, должны были лбами столкнуться на посадке… — Мы столкнулись на регистрации, — Ибо ухмыльнулся, вызывая стойкую ассоциацию с голодной акулой, встретившей наконец свой тёплый, остро пахнущий гемоглобином завтрак. Потом перевёл взгляд на пунцового от смущения Чжаня: — Я за тобой пришёл, кстати. Давай свою сумку и пошли! — Куда это вы? — удивился господин Хван. — В бизнес-класс, — Ибо подарил окружающим ещё одну ухмылку и доверительно сообщил: — Здесь за шесть часов умом тронуться можно. — Но мы же как-то… Ибо наклонился и подхватил сумку Чжаня. — Ну так это ваш выбор... Вы позволите? — он максимально старательно изобразил нечто похожее на улыбку по отношению к мужчине, что сидел слева, а потом как-то неожиданно ловко вытянул Чжаня в проход. — Мы вам больше не помешаем. Господин Хван проводил их тяжёлым взглядом, от которого ощутимо жгло между лопатками. А ещё Чжаню очень хотелось спросить, что за цирк Ибо устроил? И что ему делать в бизнес-классе? На коленях у Ибо сидеть? — Давай забирайся, — между тем Ибо подвёл его к рассчитанным на двоих креслам, которые даже на вид были в тысячу раз удобнее, чем место 26Е. — Или ты боишься к окну садиться? — Нет, — Чжань поспешно устроился в удобном кресле и блаженно вытянул ноги. — Я теперь понимаю, почему за эти места такие бешеные деньги дерут. — Не такие уж и бешеные, — Ибо без всякого трепета уселся рядом и повернулся так, чтобы видеть Чжаня. — Всё нормально? — Как ты это сделал вообще? — Чжань улыбнулся, когда Ибо погладил его колено. И как заметил только, что Чжань чуть его не лишился? — Мне казалось, что в самолётах все места всегда заняты. — Не все, — Ибо явно не желал это обсуждать. Его куда больше интересовали другие вопросы, но чтобы подступить с ними, требовалось удовлетворить любопытство Чжаня. — Так что мне даже не пришлось особо напрягаться. Можно было сразу апгрейдить твой билет… — О чём ты вообще говоришь? — Чжань поморщился. — Это какая-то сильная магия, я не понимаю ни слова. — Я говорил… Впрочем, неважно, — Ибо сам себя прервал, а потом подозрительно уточнил: — Или ты хотел сидеть с кем-то из них? — Из кого? — Чжань честно не понял и первым делом подумал про своих соседей. — Я их впервые вижу, как я могу хотеть с ними сидеть? — Я про твоих новых друзей, — уточнил Ибо, и его хватка на колене Чжаня сделалась крепче. Справедливости ради следовало признать, что больно не было. Было приятно и очень горячо там, где его касалась ладонь Ибо. — Кажется, ты хорошо с ними поладил. — С кем? — Чжаню очень хотелось закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях, которые ему дарили руки Ибо. — Чжань, ты издеваешься? — Ибо как будто даже оскорбился. Он отнял руку от колена Чжаня и принялся перечислять, загибая пальцы: — Мэн Цзыи, Сюань Лу, Лю Хайкуань, Го Ченг, Чан… вечно забываю его фамилию… — Да нормально поладили, — Чжань всё ещё не понимал, в чём Ибо пытался его обвинить. — Или ты хотел, чтобы я тоже ни с кем не разговаривал? — Так мне было бы проще, — Ибо фыркнул. — Вы сегодня очень мило хихикали во время пресс-конференции. А потом ты вообще уехал с Хайкуанем. — Подожди, — Чжань окончательно потерялся в потоке претензий, ради которых Ибо не поленился не только перехватить его в аэропорту, но и пересадить в бизнес-класс. — Я стоял с девочками, они разговаривали… — А ты? — И я тоже, наверное, — Чжань уже и думать забыл и о пресс-конференции, и о девочках. И уж точно он не мог с ходу вспомнить, о чём именно они говорили. — Слушай, я правда не помню, о чём был разговор. — Ладно, — Ибо неожиданно быстро соскочил с темы, чтобы тут же задать следующий неудобный вопрос: — А с Хайкуанем ты о чём трепался всю дорогу? Чжань от избытка чувств и ощущения собственного бессилия не слишком аккуратно приложился головой о спинку кресла. — Да не помню я! Ибо, слушай… Я вообще не понимаю, что ты от меня хочешь. Я весь день бегал за тобой как дурак, но максимум спину твою видел. Ты на трассе от меня отвернулся! — выпалил Чжань, хоть и тут же пожалел об этом. — Я хотел подойти к тебе… А теперь ты меня упрекаешь, что я с кем-то там стоял и с кем-то говорил. Можно подумать, это ты хотел со мной стоять, а я тебя на кого-то променял! — Может, я и хотел, — Ибо пожал плечами, сел прямо и уставился перед собой. — Сейчас уже какая разница? — Я тебя не понимаю, — Чжань покачал головой и тоже отвернулся, посмотрел в окно, где, насколько хватало глаз, простирались молочно-белые облака. Чжаню даже стало казаться в какой-то момент, что самолёт вовсе не двигается, а висит в воздухе, пока бесконечные облака медленно проплывают под ним. — Спрашивай, я объясню, — напряжённым голосом предложил Ибо. Интуиция подсказывала, что лучше бы сейчас заткнуться и молчать до самого Пекина, но Чжань предпочёл её не услышать. Он до побелевших костяшек вжал пальцы в подлокотник и тихо заговорил, по-прежнему не отрывая взгляда от облаков за окном: — Сначала ты злишься, что я ушёл, не разбудив тебя и не предупредив, а потом сам уходишь так же. Я даже не знаю, ты утром ушёл или сразу… А у меня мотоцикла нет, чтобы за тобой ехать и спрашивать. Ты бегаешь от меня весь день, отворачиваешься, когда я на тебя смотрю… А потом оказывается, что ты меня сам искал, что ты хотел со мной поговорить, что ты хотел меня подвезти и ждал специально… Как я должен был об этом догадаться? Ибо молчал, и Чжань наконец нашёл в себе достаточно мужества, чтобы повернуть голову в его сторону, тут же напарываясь на острый взгляд. — Что? — выдохнул он. — Ты правда не догадываешься или так убедительно притворяешься? — Я правда не догадываюсь, — Чжань голосом выделил это «правда» и сам удивился, как обиженно это прозвучало. — Я тебя ревную, — коротко и очень жёстко ответил Ибо, а у Чжаня пропал дар речи. Как, по мнению Ибо, он должен был о таком догадаться?! — Ты не хочешь мне что-нибудь сказать? — Я… — Чжань сглотнул. — Я не знаю. — Что ты не знаешь? — Ибо, — Чжань тяжело вздохнул, отводя глаза. — Я ничего не понимаю, вот серьёзно. Я первый раз в жизни в такой ситуации. Я будто на ящике с динамитом сижу и балуюсь со спичками, — Чжань даже не обратил внимания, что у него получилось сравнение не хуже, чем у Хайкуаня. — Я вообще не знаю, что ты сделаешь в следующий момент. Ты то целуешь меня, то даже в мою сторону не смотришь. Я искал тебя, а ты уехал сегодня… А потом ждал меня возле регистрации… Откуда ты вообще знал, что я опаздываю? — Подслушал, — Ибо дёрнул плечом. — Твои подружки очень бурно переживали, что ты можешь остаться здесь один, весь такой одинокий, что от помощи ты отказался, а то они бы с радостью… — И ты решил, что хочешь остаться со мной? — Не самый плохой вариант, — Ибо убрал подлокотник, разделявший их кресла, и придвинулся к Чжаню почти вплотную. — Но мы же успели. — Потому что ты умеешь идти по головам, — Чжань замер, как кролик перед удавом, не зная, как ему следовало бы поступить. Наверное, правильнее вести себя прилично, не прикасаться, не провоцировать, но Чжаню хотелось. Нет, не броситься Ибо на шею — они же в самолете! — просто дотронуться, хоть на секунду почувствовать, убедиться, что это всё не снится ему на неудобном месте 26Е в эконом-классе. — Я просто спешил. Как и ты. Но ты не можешь свои интересы защитить, поэтому я буду делать это. Ибо привычно взял на себя трудности определения пути: одну руку он аккуратно подсунул Чжаню под голову, другой чуть погладил по боку и уютно устроил его в своих объятиях. Чжаню оставалось только уткнуться носом в шею Ибо и дышать горьким запахом знакомого парфюма. — Когда ты ушёл? — этот вопрос единственный остался без ответа, он терзал и тревожил Чжаня, который и сам не мог сказать, что хотел бы услышать. — Когда я заснул, ты сразу… — Нет, конечно, — Ибо поймал губами прядь волос Чжаня и потянул. — Конечно, вечер получился не совсем таким, как я планировал, но даже просто спать с тобой в одной постели мне нравится. А ещё ты пахнешь чем-то сладким. Я не разобрал, чем именно, но я тебя целовал, и мне казалось, что даже на губах остаётся вкус. Кстати, ты разговариваешь во сне… — О господи, — Чжань напрягся. — Я что-то говорил? — Говорил, — Ибо определенно улыбался. — Ты кому-то рассказывал, я так и не понял кому, как ты испугался вчера, как ты устал от этой нервотрёпки, спрашивал, почему нельзя было выбрать себе какую-нибудь мирную профессию и не пытаться каждый раз так старательно убиться. Чжань застонал и постарался как можно глубже закопаться Ибо в плечо: — Не рассказывай больше, я не хочу знать, что я нёс. — Ничего такого, — Ибо положил ладонь ему на затылок и принялся мягко перебирать волосы. — Но я всё равно ревновал. — О господи, — Чжань едва снова не застонал. Эта внезапная откровенность и прямолинейность Ибо оглушала, сбивала с ног и буквально лишала способности адекватно мыслить. Как вообще можно говорить людям такие вещи в лоб? Разве кто-то вообще признаётся, будучи в здравом уме, что ревнует? Разве ревность не портит отношения? Чжань очень старался рассуждать, он по-настоящему напрягался, но всё равно мог внятно думать только о том, что его это… грело. Нет, даже не грело, его это обжигало, и в глубине души распускалось что-то такое трепетное и нежное, как экзотический цветок. Ибо выбрал его. Ибо его ревновал. Ибо о нём заботился. Ибо за ним ухаживал… Чжань, живой человек, просто не мог этого даже осознать, не то что пережить и как-то вписать в свою картину мира. — Ну что такое? Ты мне не веришь? — Верю, — Чжань отвечал очень тихо. Ибо он и правда верил, он не верил самому себе. Своим ушам, своим глазам, своим ощущениям. Чтобы проверить, Чжань даже за руку себя ущипнул. — Переживаешь? — Осознаю, — Чжань не решился признаться, что это всё равно было выше его сил. — У меня плохо получается, но я постараюсь. Не удержавшись, Чжань зевнул. Всё же объятия Ибо, его рука в волосах успокаивали и расслабляли до такой степени, что Чжаня снова потянуло в сон. — Поспи, — Ибо снова погладил его по голове. — Я разбужу, когда еду принесут. — Я хотел… — Всё потом, спи, — Ибо улучил момент, поцеловал Чжаня в лоб и едва слышно прошептал: — Если бы свет выключили, я бы поцеловал тебя нормально. — Ибо! — буквально взмолился Чжань. — Я подожду, пока будет можно, но не надо здесь… Я же… Ну... я не знаю, как я отреагирую. — Спи, не дразни меня, — Ибо крепче прижал его к себе. Чжань не стал спорить и закрыл глаза. Проснулся он, по внутренним ощущениям, довольно скоро и в большей степени оттого, что затекла шея. Даже самый удобный бизнес-класс не предусматривал, что пассажиры будут спать там в обнимку. Ибо спал тоже, видимо, сказывалась накопившаяся за последние дни усталость. Чжань покосился на поднос с едой на маленьком столике, но решил, что это может подождать. Сейчас ему выпала удивительная возможность нарисовать Ибо не по памяти, а с натуры, и Чжань тут же решил ей воспользоваться. Как можно более осторожно, чтобы ничего не рассыпать и не разбудить Ибо, Чжань достал скетчбук и карандаши. В бизнес-классе точечная подсветка располагалась сбоку, и Чжань мог не беспокоиться, что мешает Ибо отдыхать. Он ещё раз посмотрел на рисунок, из-за которого едва не опоздал на свой рейс, перевернул страницу и с удовольствием взялся за дело. В процессе, уверенно накладывая штрих за штрихом на бумагу, Чжань сделал для себя крайне важный вывод. Ибо вдохновлял его и возвращал интерес к тому, чем он занимался. Снова хотелось снимать, руки снова тянулись к карандашам, наверняка и краски вызвали бы не меньшее оживление. Чжань получал удовольствие, перенося образ Ибо на плёнку или бумагу, и старался по полной насладиться этим временем. Увлёкшись, он не сразу заметил, что Ибо проснулся и вот уже несколько минут настороженно следит за ним взглядом. — Ой, — Чжань вздрогнул, когда Ибо перехватил его руку, потянувшуюся за очередным карандашом. — Я тебя разбудил? — Нет, я сам, — Ибо поменял позу, сел удобнее и повернул к себе скетчбук. — Я не знал, что ты так рисуешь. — По образованию я дизайнер, — Чжань не был уверен, если честно, что Ибо в курсе таких подробностей. Он вообще не помнил, чтобы обсуждал с ним вещи, относившиеся к обычной, не связанной с гонками жизни. — А когда был маленьким, я учился в художественной школе. — По-моему, ты говорил, что ты песок ел, — Ибо фыркнул, забрал у Чжаня скетчбук и принялся его листать. — А что ещё ты умеешь? Кроме фотографий и рисунков? — На скрипке могу тебе сыграть китайский гимн, — Чжаню почему-то было крайне неловко рассказывать о своих талантах. — Могу нарисовать план дома или квартиры и обставить его. Моя клиентка на днях заявила, что сейчас в моде цвет яичек дрозда. Хочешь себе такую спальню? — Яичек? Каких именно? — осторожно уточнил Ибо, а Чжань засмеялся. — Тех, что в гнезде лежат. Очень красивый цвет, кстати, хотя я бы в своей квартире в такой ничего красить не стал. Быстро приедается, — Чжань аккуратно забрал свой скетчбук обратно, воспользовавшись тем, что Ибо отвлёкся, пока тот не добрался до предпоследнего рисунка. — Я даже не думал, что мне это пригодится. В последний момент сунул в чемодан, мало ли что... А в итоге чуть не опоздал сегодня, так увлёкся. — Ты опоздал, потому что рисовал? — Ибо прищурился. — А что ты рисовал? Покажи мне, я хочу посмотреть. — Не что, а кого, — Чжань понял уже, что сам себе выстрелил в ногу, поэтому осторожно перелистал страницы и показал рисунок. — Я тебя рисовал. По памяти. — У тебя же были мои фотографии, — Ибо очень осторожно потрогал рисунок подушечками пальцев, словно тоже в какой-то момент перестал доверять своим глазам. — Ну и что? С фотографии срисовать любой дурак сможет, — Чжань дёрнул плечом, мол, что тут сложного, бери бумагу, карандаш — и хоть сейчас рисуй Мону Лизу. — Мне хотелось себя проверить. — Мне кажется, ты не очень хорошо запомнил, — Ибо вдруг улыбнулся, а Чжань, который в глубине души ожидал какого-нибудь комплимента, пусть и примитивного, даже рот приоткрыл от удивления. — В смысле? — он так стиснул свой скетчбук, что даже пальцы побелели. Да он гордился этим рисунком, считал, что вложил в него душу, а Ибо… Нет, ну вот же поганец! — Ты нарисовал меня слишком красивым, — Ибо расхохотался и удрал раньше, чем Чжань смог достойно ему ответить. Чжаню оставалось только смотреть Ибо вслед и гадать, что на того нашло. От греха подальше он сунул свои рисунки и карандаши в кофр — и вовремя. Шторка, отделявшая бизнес-класс от эконома, отодвинулась, и на соседнее кресло вдвоём уместились Цзыи и Лу. — Мы пришли тебя навестить, — тут же доложила Цзыи. — Мы там всей пресс-службой гадаем, что он тут с тобой делает. — Да ничего, — Чжань практически не соврал, и только это помогло ему удержать цвет лица в рамках нормы. — Просто… — Чжань, ты реально такой наивный монгольский мальчик или ловко притворяешься? — Цзыи прищурилась. — Или ты думаешь, наш… — Ван Ибо, — подсказала Лу, чем заслужила благодарную улыбку Цзыи. — Да, именно! Неужели ты думаешь, что наш Ван Ибо каждый раз ведёт себя как грёбаный Санта, выбирая одного члена команды, чтобы оплатить ему билет в бизнес-класс? Да ничего подобного, скажу я тебе, — Цзыи взмахнула руками. — Я уже молчу про то, как он сегодня потерялся. — Ничего не знаю, я его не просил, — Чжань поднял руки, признавая безоговорочную капитуляцию. — Если хотите что-то узнать о его мотивации, его и спрашивайте. Я не знаю, что у него в голове творится. — Да по тебе видно, что ты не знаешь, — тихо заметила Лу. — У тебя каждый раз такие круглые глаза становятся, что сразу понятно, для тебя это такой же сюрприз, как и для всех остальных. Но вообще, конечно, хорошо, что он остался и дождался тебя. Я не уверена, что кто-то из нас смог бы так же. — Ой, ну вот не прибедняйся, — Цзыи скривилась, словно съела лимон целиком. — Что такого, чтобы успеть на рейс? Тем более когда летишь не первый раз. — Ну видишь, я уже второй раз лечу и чуть не опоздал, — Чжань вздохнул. — Серьёзно, со мной всё нормально, никто со мной ничего не делает, — он вскинул голову и наткнулся на пылающий настоящей яростью взгляд Ибо. Лу передёрнула плечами и потянула Цзыи за руку: — Пойдём, нам пора. — Чего пора-то? — Цзыи отмахнулась было, но застыла, услышав низкий и такой холодный голос, что от него на окне на самом деле могла бы появиться изморозь: — Пора. — О, привет, герой! — Цзыи улыбнулась максимально широко. — А мы пришли проверить, не обижаешь ли ты Чжаня. Он нам, знаешь ли, очень нравится. — Знаю, — Ибо кивнул. — Проверили? — Проверили, — Цзыи кивнула. — А он тебя не обижает? — Не обижает, — теперь голосом Ибо можно было замораживать не только воду, но и спирт. — Теперь всё? Я хотел бы поесть… — Цзыи, пойдём… — Ладно, ладно, вы только не ссорьтесь, мальчики, — Цзыи послала Чжаню воздушный поцелуй, подмигнула Ибо — и они с Лу скрылись за шторкой. Честно говоря, Чжаню даже страшно было инициировать разговор, первым прикасаться к Ибо, от которого волнами расходился холод, но он взял себя в руки и подсунул ладонь под раздраженно подрагивающие пальцы. — Ибо? — Они меня бесят, — Ибо откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Меня бесят все, кто крутится возле тебя. И я ничего не могу с этим поделать. Да и не собираюсь, если честно. — Ладно, я это переживу, — Чжань вздохнул. Чжочэн будет просто в восторге. Если, конечно, Ибо подпустит его к Чжаню. Бразильский сериал, не иначе. Обсуждать это не хотелось, как не хотелось и воображать себе всевозможные ужасы токсичных отношений. Он пристроил голову на плечо Ибо и обеими руками обнял его руку. — Кошка ты…