Чайная роза

      Мы ехали на машине Евы по пустынной улочке, идущей вдоль реки. Уже смеркалось и дневная жара постепенно уступала приятной ночной прохладе. Я украдкой поглядывал на Еву и плавился от счастья: я нужен женщине, нужен как мужчина — что может греть сердце больше? Вечерний город за окном автомобиля, проплывающие огни, тепло салона настроили меня на романтический лад:              Зеленоглазое такси, притормози, притормози       И отвези меня туда       Где будут рады мне всегда, всегда              Там и не спросят       Где меня носит       Там я-то знаю       Всё понимают [1]              — Любишь петь?       — Чего? — я вернулся в реальность. Оказывается, я начал незаметно для себя вполголоса напевать эту песенку.       — Мне показалось, ты что-то пел?       — Да, так… — смущенно пробормотал я: мой голос, мягко говоря, трудно назвать хорошим. — Иногда, когда настроение способствует… — Против воли хозяина уголки моих губ поползли вверх, а щеки опять стали гореть. Ну вот, у нас уже и секс был, а я краснею как барышня на первом свидании…       — Люблю, когда ты улыбаешься. И когда краснеешь. — Я поднял глаза и увидел ее лицо перед собой, а через мгновение ее мягкие и теплые губы накрыли мои. Не в силах противиться желанию, я закрыл глаза и отдался во власть Евиной страсти, лишь краешком сознания отметив, что мы куда-то приехали. Не знаю, сколько времени прошло, когда я вновь почувствовал холодок вечернего воздуха на губах.       — Прости, любимый, но дома не хватает продуктов, а магазин скоро закроется, — как оказалось, Ева припарковалась возле небольшого супермаркета. — Не скучай, я быстро! — Она оставила меня в машине и скрылась за дверью магазина. Я тоже вышел из машины — немного затекли ноги, да и вообще какой смысл сидеть в салоне, когда на улице приятная прохлада летней ночи. Буквально через пять минут женщина вернулась с пакетом в руках.       — Ну вот и всё, теперь мне не стыдно будет принимать у себя гостя, — сказала она, загадочно улыбаясь. Пискнула сигнализация: женщина заперла машину. Решив побыть джентльменом, я попросил пакет, на что Ева без возражений отдала его мне и, взяв под локоть, повела меня к себе домой.       — Хоромы мои небольшие, но довольно уютные, — произнесла моя спутница, когда мы зашли в квартиру. — Осматривайся тут, любимый, я переоденусь и сбегаю в душ. Будь так добр, открой бутылочку, штопор на столе в кухне! — С этими словами Ева чмокнула меня в губы и упорхнула в спальню. Я сначала вскрыл бутылку, а уж потом приступил к осмотру квартиры.       Это были двухкомнатные апартаменты на девятом этаже нового дома, по площади заметно больше привычной мне «ленинградки». Гостиная была просторной, но при этом уютной. На стенах висели картины, судя по всему — раскраски по номерам, выполненные рукой хозяйки. В сюжетах картин преобладали животные — тигры, рыси, пантеры и львицы. Были пейзажи, но их было поменьше. На одной из полок, в дальнем углу находилась необычная скульптурная группа. В полумраке угадывалась лишь часть сюжета: обнаженная девушка, пропавшая лицом к паху другого обнаженного тела. Подробнее рассмотреть скульптуру не позволял недостаток света, поэтому я переключился на осмотр других достопримечательностей. Окна выходили на запад, и недавно севшее солнце окрасило небо во все цвета радуги. Одна из вещей, на которые я могу долго смотреть — это вечернее небо.       Моего плеча коснулась рука, а ухо ощутило нежное прикосновение мягких губ. — Пора к столу, Лёшик. Что ты там интересного увидел? Уже минут десять смотришь за окно. Я так ревновать начну! — В голосе Евы слышался смех, но обделять вниманием столь дорогую мне хозяйку дома я не собирался. Интересно, сколько времени я пялился на закат?       — Ева, у тебя из окна вид такой красивый. Закат, открытое пространство.       — Да, квартирка влетела мне в копеечку из-за вида. Но хватит разговоров о красивом виде из окна. Тебя ждет не менее прекрасный вид внутри квартиры.       Я обернулся. Ева протягивала мне бокал с красным вином. Но вино меня мало интересовало. Вид Евы заставил меня забыть обо всем, кроме нее: она стояла в халатике, который судя по его фасону и размерам предназначался именно для демонстрации женских прелестей в выгодном свете, но никак не сокрытия их.              — Мой милый рыцарь не откажет в компании прекрасной даме? — Искорка в глазах и лукавая улыбка. Я взял бокал, а она, поймав меня за другую руку, плавно потянула за собой в спальню. Там, на прикроватном столике стояла небольшая ваза с фруктами и открытая бутылка вина. Ева села на кровать, я рядом с ней. — За любовь, мой ненаглядный! — Как то-так получилось, что наши руки, державшие бокалы, переплелись, и мы выпили «на брудершафт». Скушали по виноградинке, потом по мандаринке, потом ещё накатили «за нежность» и «за красоту», последний тост был уже моим. В голове зашумело, а в языке появилась гибкость, проявляющаяся в желании излить сокровенное, но до состояния «невязки лыка» было ещё далеко:       — Ева, ты такая… прекрасная и нежная… — я протянул руку к ее груди, такой мягкой, и манящей меня как магнит. Ева поставила свой и мой бокалы на столик и отодвинула краешек халата, чтобы дать мне доступ к сокровенному холмику. Ладонь моя почувствовала теплую гладкую кожу…       — Вижу, тебе нравится женская грудь. Не бойся, продолжай, мне тоже очень приятно…       — Да, нравится… Не знаю почему.       — А что тебе ещё нравится? Оральные ласки нравятся? — она легко расстегнула «молнию» на моих штанах, дав свободу моему мужскому естеству, уже давно распиравшему джинсы. Ева наклонилась, и начала мне помогать с ответом на последний вопрос. У нее хорошо получалось, и я довольно быстро склонился сначала к ответу «да», потом — «да, очень», ну а потом… я почти кончил, но Ева остановилась и озорно посмотрела мне в глаза:       — Тебе понравились мои ласки. А я очень люблю ласкать мужчин, которых люблю… а тебя я люблю…       Дальнейшее общение перешло в горизонтальную плоскость. Слова стали лишними, их заменили сочные звуки шлепков соединяющихся тел, стоны, мычание и тяжелое дыхание. Я провалился в мир своих ощущений, и лишь иногда выныривал из него, и фиксируя разумом картины действительности. Вот Ева ритмично движется на моих бедрах, я полусижу, держась за ее спину, а она руками держит мое лицо, и смотрит мне в глаза… Ее грудь колышется в такт ее движениям и трется сосками о мою… Вот я держу одну ее грудь в ладони, а сосок ее лежит у меня во рту, и словно младенчику, упирается в нёбо, а мягкая женская ладонь придерживает меня за затылок, позволяя мне расслабить шею и насладиться процессом подольше. Вот я держусь за бедра Евы сзади, ритмично погружаясь в ее упругое, теплое, влажное лоно, создавая еле заметные жировые волны на ее пухлой попке… Я лежу на ней, она обвивает меня ногами и целует, а я жарко толкаюсь в нее… Взрыв и разрядка, я пытаюсь отстраниться, но Ева удерживает меня в себе, не давая нашим телам разъединиться и шепчет что-то успокаивающее мне на ухо. Я разбираю только слова: «…безопасно, сладкий, все хорошо»…       Кажется, в первую нашу совместную ночь я, к своему стыду, так и заснул сверху на ней, обвитый женскими руками и ногами, на мягкой груди, в тепле и уюте. Начавшийся на следующий день уик-энд прошел однообразно, но очень приятно: сладкое пробуждение от ощущения, что мой член находится во влажном плену, и нежный секс с перерывами на звонок родителям, поход на пляж и еду. Расстались мы только утром в понедельник. Еве надо было появиться на работе, мне — помочь родителям. Ева меня высадила недалеко от моего дома, сделав небольшой крюк по дороге на работу.       Она опаздывала и не смогла подвезти меня к моему подъезду. Очень нервничала по этому поводу, а мне было жутко неудобно, и в то же время приятно, что обо мне так заботятся. Я шел домой, всей грудью вдыхая воздух и радуясь всему, что меня окружает. Вот уж воистину, влюбленные люди — немного сумасшедшие, но в хорошем смысле этого слова. Благополучно добравшись до дома, я помог родителям отвезти кое-какие шмотки на дачу, немножко там размял мышцы, и к вечеру уже был свободен, как муха в полёте. Хотелось позвонить Еве, но, похоже, у нее сегодня тяжелый день на работе — пока мы утром собирались, ей успели позвонить несколько раз. Ладно, найду чем развлечься. Есть у меня идейка одного проекта, и как раз есть несколько часов, чтобы заняться интересным делом. Но тут моя «моторола» завибрировала в кармане. Я думал только о Еве, и, будучи уверен, что это она, не глядя взял трубку. Увы, не всё коту масленица! Это оказался Сашка, чтоб его черти съели! В эти выходные ему пришлось бухать без меня. Вероятно, те три пропущенных вызова, что я заметил только сегодня утром, были именно от него.       — А, ты, Лешка, оказывается тот ещё сердцеед! — весёлый голос в трубке выдавал его хорошее настроение. Впрочем, оно у него было почти всегда хорошим с тех пор, как он нашел себе девушку, которая, по его словам, не выпускала его по утрам из постели без минета. Мне казалось, что она твердо решила стать его женой. И хоть Сашка и утверждал, что он «потрахает ее и бросит», все говорило об обратном. Заходи, поболтаем. Я слышал, ты у девушки ночевал? — Похоже, Сашка мне звонил сначала на мобилу, на которую я, находясь у Евы, по понятным причинам не обращал внимания, а потом на домашний, и кто-то из родителей проболтался. Обсуждать с ним мои отношения с Евой мне совсем не хотелось: мне был довольно неприятен тон его риторики в отношении противоположного пола, к обсуждению которого рано или поздно сводились все наши разговоры, если они велись в компании с шестью-семью бутылочками «Жигулевского» (или «Пшеничной», если дело было зимой). И вообще, я собирался рассказать ему о своих отношениях с Евой месяца через два.       — Давай, заходи, расскажешь все в подробностях. — Не хотелось мне к нему идти, но никакая отговорка в голову не приходила, а долго молчать мне казалось невежливым.       — Ладно.       По дороге захватил пару бутылок пивка — без этого разговор клеиться у нас не будет. И вообще, мы с ним, пожалуй, были больше собутыльниками, чем друзьями.       — Здравствуй, дорогой! Наш пострел везде поспел! С виду тихоня, а умудрился все выходные в койке с девушкой прокувыркаться! — При виде сияющей круглой Сашкиной морды было невозможно сохранять серьезную мину, и я, хоть и был поначалу не в настроении, неожиданно для себя улыбнулся.       — Ну, рассказывай! — сказал Сашка, после того, как мы устроились в гостиной на креслах и выпили за встречу и «у нас всё было и нам за это ничего не было».       — Выглядит как допрос. Ты бы ещё лампу в лицо мне направил, как настоящий следак, — усмехнулся я.       — Лампа есть, но вот направить ее тебе в лицо не получится — сломать боюсь, а другой нет, — сообщил «добрый следователь», по совместительству лучший друг.       — Как зовут-то девчонку?       — Ева ее зовут.       —Ого! Евангелина, значит, — Сашка умудрился произнести полное имя так, словно пробовал его на вкус. — Красивое имя. А где познакомились? Я слышал, ты из клубешника один свалил? — Вот ведь гад! Что у него там, сеть осведомителей, что ли?       — Да так, на улице, считай познакомился. А откуда ты знаешь, что я один из клуба вышел?       — Да мы с парнями напротив клуба в скверике курили, видели как ты выходил. — Ага, курили. Небось, девчонок тискали, но при Наташе, «жене» Сашки, это обстоятельство лучше не уточнять.       — Да, так… На улице…       — Серьезно? Девушка познакомилась с парнем ночью, на улице?       — Ну, подвезла она меня. — Несмотря на то, что в голове у меня уже шумело, а во хмелю я обычно был разговорчив, сейчас рассказывать о Еве не хотелось. Уж больно Санька напирал.       — Блин, так ты богатенькую Буратину нашел! Поздравляю! А сколько лет ей?       — Я не спрашивал, на вид 25 где-то. — На самом деле, я догадывался, что Ева старше, но выглядела она хорошо, вот только Саньке все эти подробности знать необязательно.       — Хм. и уже машина есть. Интересно, кто у нее папочка. Ясное дело, непростая девочка. И что, вот так сразу посадила, до дома довезла и телефон дала?       — Ага. Ну почти до дома, — я решил чуток приврать. А уж про то, что я телефон Евы не спрашивал, а она мне его сама дала, я решил скромно промолчать.       — Активная девушка. С такими ухо востро надо держать. Наверняка что-то замышляет. Говоришь, кувыркались всю ночь? И ничего не пропало, ни мобильник, ни деньги?       — Неа.       — Странно… Наверняка камера где-то припрятана была. — Эта его уверенность в том, что девушка по своей инициативе может обратить внимание на меня только из меркантильных интересов была довольно противна. Несмотря на то, что я изрядно захмелел, а пьяный я обычно само благодушие, сейчас слова Сашки начинали меня раздражать. Хоть я и знал, что Санька относится к тем, кто считает что «активная девушка это стопудово подстава», каждый раз выслушивать подобные сентенции было неприятно. — Не удивлюсь если она примется тянуть с тебя бабки, шантажируя пикантными фотками или видосом.       — Ох, да ладно. Какой нафиг шантаж? Для меня это наоборот лишний профит. Все увидят, какой я жеребец, — я даже усмехнулся.       — Может, ребенок есть? Ищет шею, чтоб повесить. — Я закатил глаза к потолку и едва удержался, чтобы не заржать, как конь.       — Меня? Да я ещё и не зарабатываю толком, сам на шее у родителей сижу. И ты на мои шмотки посмотри. А она на тачке. — Сашка задумался, пытаясь родить ещё какую нибудь гадость, которая могла бы мотивировать корыстный женский интерес к моей персоне. Он так надолго замолчал, что мне в какой-то момент показалось, будто я слышу шуршание извилин в его мозгу.       — Ну ладно, ты хоть ей впендюрил. — После этих слов мне захотелось «впендюрить» уже ему, между глаз. Но я сдержался. К своему стыду, без особого труда. Во первых, у Сашки был опыт драк побольше моего. Во вторых, я был меньше весом раза в два, ну а в третьих, не хотелось терять товарища, даже такого. — Хорошо было?       — Да, норм. Сорян, я чего-то хреново себя чувствую.       — Да ты чего, мы ж только по одной бутылке выпили?       — Черт его знает, голова что-то раскалывается. Простыл похоже, с купаниями этими… Домой двину, пожалуй. — Сказав это, я встал, и, покачиваясь двинулся в прихожую, натягивать кроссовки. — Пока! — крикнул я Сашке через плечо.       — Пока… — голос Сашки был удивлённым. Я впервые устроил такой демарш после первой бутылки пива, обычно заканчивали мы где-то на шестой или восьмой, и я уползал к себе домой «на бровях» глубокой ночью.       Я вышел из пахнущего мочой подъезда унылой девятиэтажки на закатанный в асфальт, раскалённый солнцем двор. Сашкин дом был довольно новый, и деревьев во дворе почти не было. Из посаженных горзеленхозом саженцев в прошлых годах штук пять ещё цеплялись за жизнь, остальные же стояли костлявыми скелетами. Была середина дня. Домой идти не хотелось. Находиться рядом с Сашкиным домом — тоже. После разговора с Сашкой на душе остался какой-то мутный и противный осадок. Замок возвышенной и чистой любви растаял, как прекрасный мираж, оставив ржавую арматуру неясных подозрений, неуверенности и недовольства собой. «Вот ведь чмо» — мысленно обозвал я Сашку. «Вылил мне на голову ушат дерьма. А если он эти отношения мне сломает, будет потом всем рассказывать, как меня от хищницы спас». Хоть я и крепился, ему удалось заронить в мою душу ядовитую плесень сомнений в искренности слов и чувств женщины, с которой я не расставался последние двое суток. И, несмотря на то, что абсолютно никаких объективных причин подозревать Еву в каких-либо опасных в отношении меня действий не было, мой мозг принялся искать таковые, не спрашивая меня, хочу ли я этого. Это изводило. Я сел на автобус и поехал на пляж. Автобус натужно ревел двигателем и не спеша полз от одной остановки к другой. Было душно, в солнечных лучах, пронизывающих салон, бесновались миллиарды пылинок. Наконец, автобус достиг места, куда я хотел добраться. Почти на автопилоте я вывалился из чрева железного чудовища. Чудовище, взревев двигателем и обдав меня зловонным облаком выхлопа, тронулось с места и исчезло за поворотом.       Наступила блаженная тишина. Я купил в ларьке у остановки негазированной воды и потопал к реке. Сел на песок и «ушел в астрал». Это моё название того состояния, когда в голове совсем отсутствуют мысли. Вообще. В нем вы ощущаете всё вокруг, замечаете любое движение, но голова при этом настолько пустая, что кажется: стукнешь себя по лбу, и услышишь звон. Я пил воду из бутылки и смотрел на воду вокруг. Шум волн успокаивал и не давал слететь с катушек окончательно. Было неприятное ощущение, что мной манипулируют. То ли Сашка, из зависти. То ли Ева, по непонятным мне причинам. Хотелось отвлечься и подумать спокойно, отключив эмоции. С последним у меня туго.       Ева действительно необычная. Не похожа ни на кого из девушек, которых я до этого встречал. Те на меня или не смотрели совсем, или, отводя глаза, выдумывали отговорки, почему не могут дать мне номер телефона. В тех редких случаях, когда удавалось заполучить заветный номерок, договориться о свидании или не удавалось, или свидание срывалось по разным причинам (в зависимости от фантазии девушки). С Евой же всё получилось, сразу и без напряга. Почему же? Может, я действительно ей нравлюсь? И она действительно другая, не такая, как все? В голове была каша, и долго не удавалось собрать мозги в кучку, чтобы минимально объективно проанализировать события и Сашкины подозрения. Облик Евы совершенно не вязался в моем представлении с хищницей. Скорее наоборот — с заботливой наседкой. От неё веяло уютом и заботой. И то, что я видел и чувствовал, никак не соответствовало тому, что мне пытался внедрить Сашка.                          Справедливости ради надо признать, что я — человек довольно внушаемый и подвержен манипуляциям. С другой стороны, я не тупой и люблю решать логические задачи. Поэтому я решил всё свести к логической задаче. Как минимум, успокаивает нервы и позволяет отвлечься от эмоций — это раз. И два — даёт ощущение, что итоговое решение будет принято лично мной, а не под влиянием манипуляторов. Может быть, и ложное, но если я буду думать что все мои решения контролирует кто-то третий, то вообще ни к чему не приду.       Выпишем мотивы предполагаемых манипуляторов и их цели. Итак, предположительно имеются две таких персоны. Манипулятор нумер первый — Сашка.       Мотивы:       — самоутверждение за счёт меня. Этого хоть отбавляй. Всегда имеет место быть. Не любит мне проигрывать. Точнее, как только выясняется, что я в какую-то игру играю лучше, она сразу становится ему неинтересна. В женском обществе не забывает отпускать ехидные фразочки в мой адрес;       — если я отвлекаюсь на девушку, жилетка и собутыльник в моем лице становятся доступны реже или недоступны вообще.       Цели понятны: оставить без изменений текущую ситуацию, когда рядом есть дружбан, на фоне которого можно выглядеть мачо и который всегда бухнёт с тобой и будет слушать твои великие мысли про политику, товарища Сталина и о том, какие бабы стервы. Дальше у нас манипулятор номер два — Ева.       Возможные (корыстные) мотивы:       — деньги — не выдерживает критики, она богаче меня точно;       — шантаж меня или родителей — аналогично: с родителей, как и с меня, взять нечего от слова совсем. Все у нас самое дешёвое, почти все деньги уходят на еду;       — на органы меня хотят порезать? — в первую же ночь порезали бы, кабы хотели.       Что я забыл? Не знаю, может и забыл что-то, но с конспирологическими фантазиями у меня всегда были проблемы.       Возможные (бескорыстные, хорошие для меня) мотивы:       — просто любит и хочет общаться со мной — по ее словам. Хочется верить, и пока оснований для обратного не появилось.       Ещё какие то страшные и неизвестные мне мотивы? Возможно, но тогда придется подозревать всех, кто ко мне хорошо относится. Я что, на помойке пальцем сделанный, что должен о себе так плохо думать? В конце концов, если мной манипулируют, пусть лучше это будет человек, который мне нравится.       После того, как решение было принято, стало легче. Да, пусть Ева мной манипулирует, если это действительно так. Но мне хорошо с ней и уютно, и если это от того, что она мной «манипулирует», пусть продолжает в том же духе. Я с удовольствием вытянулся на песке. Всё же Сашка скотина, столько нервов из-за него потратил. Ну ничего, зато я определился, к кому прислушиваюсь, а кого посылаю куда подальше с его «заботой» обо мне. Хотя Еву мне тоже хотелось расспросить, почему я ее заинтересовал. Может, она не всё мне рассказала.       Солнце начинало клониться к закату. Интересно, сколько сейчас времени. Оказалось, уже давно вторая половина дня — часы показывали 17:08. Тут мой телефон ожил. Как я и ожидал, это была Ева.       — Алло! Привет!       — Привет, ненаглядный мой! Я уже соскучилась по тебе! Как дела? — ее нежный голос заставлял меня плавиться, а в штанах становилось тесно. Ну, Сашка, фиг тебе. Я буду с ней, чтобы ты там не придумывал.       — Все хорошо. Я тоже по тебе соскучился. А у тебя как?       — Тоже все нормально. Но станет совсем хорошо, только когда ты будешь под моим крылышком! — она улыбалась, и это было слышно.       — Давай посидим где-нибудь? Что-то мне пожевать хочется.       — Давай. Ты где сейчас?       — Да на пляже, там же где мы в последний раз купались.       — Дождись меня, я к тебе лечу.       — Обязательно. Целую.       — И я тебя! Десять минут — и я рядом.       — Будь осторожна. Я не сбегу, — я улыбнулся. Я могу ждать тебя гораздо дольше десяти минут, только приезжай, целая и невредимая.       — Буду именно такой, обещаю. До встречи!       Я закинул телефон в карман и пошел в сторону дороги, чтобы Ева быстрее меня нашла. Сердце забилось чаще. Не хочу ее терять, но мне придется задать ей беспокоящие меня вопросы, иначе я так и буду мучиться, а Сашка будет продолжать учить меня жизни. Пора уже повзрослеть, хотя бы немного.