Море пело нам песни, укрывая волнами

— Десять секунд, — цедит Зоро, сплёвывая алым и косясь на Санджи, встрявшего ногой между каменными плитами. Смотрит всего мгновение и отворачивается, презрительно фыркая вместо слов. Злясь на себя сильнее — оглядывается ещё раз. Так, на всякий случай. — Десять секунд, — кивает Санджи, смахивая дурацкую белёсую чёлку, и изящно ломает плиту, взвинчивая вокруг себя ураган из серой крошки и бетонной пыли. У Зоро по спине от холода табуном пробегают мурашки вслед за тем, как поток воздуха швыряет в него запах поля, запах боя. Новый старт — сигнал к началу конца разорвался над головой отбитой лезвием бомбой. Десять секунд. Больше им не надо. Больше они просто не выдержат. Им хватит десяти секунд чтобы выиграть, убить и отобрать самое дорогое у мира, который всегда против или совсем наоборот — за, но не на той стороне. Спасти совсем не свои жизни, обозначеные несколькими нулями, а те, другие. У них есть кое-что поценнее чёртовых сокровищ и собственных душ, да. Ради этого и живут кое-как. Ради этого не умирают, но однажды… Чёрт. На всё это — десять секунд. Санджи с Зоро идут ва-банк, а испуганное время отсчитывает, насмехаясь — тик-так, тик-так, кто проиграл — тот дурак. Последние мгновения покоя. Или мира. Зависит от того, что на кону. — Бей, Завитушка. И Санджи, вздохнув и прикусив фильтр ярко-алыми зубами, бьёт. — Режь, Маримо. И Зоро, отвернувшись от него только для этого, режет. Девять секунд. Мимо Зоро пролетает пуля — Санджи спотыкается, пытаясь её поймать, пытаясь её или задеть или достать. Зоро не моргает. Смотрит на него. Не дышит. Пуля рикошетит от меча. Санджи хватается за руку Зоро и разворачивается, чтобы красиво выругаться, краснея до кончиков ушей. Выпавший из рук меч Зоро уже твёрдой рукой поднимает с земли и отворачивается. Остаётся восемь. Умирают люди, рушиться очередной город. Выгорает чья-то зацепленная судьба. И на всё это — десять секунд. — Ты как, Зоро? — тяжело дышит Санджи, поднимаясь с колена. Чёртов фильтр чёртовой сигареты валяется где-то в пыли среди изломанных и разрезанных тел. Он, конечно, не станет искать, но хочется затянуться, хочется вдохнуть что-то чище вони стали в воздухе, хочется выжечь одной тягой до глотки каждую молекулу. Каждый миг, из-за которых им с Зоро снова понадобилось десять секунд. Остаётся семь. — О себе побеспокойся, чёртов извращенец, — скалиться в ответ Зоро, звеня металлом Шисуя, когда другой меч — закалённый и искусный — ломается, а его фехтовальщик падает грязной кучей кровавых тряпок. Зоро бьёт сильно, резко. Санджи вспоминает, что от него часто пахнет жареным мясом, потому что удар Шисуя жжёт. В экстремальных условиях на зубочистках мечника Санджи может сварганить неплохое жаркое. Это в том случае, если сейчас они смогут выбраться и вернуться к своим. — Время, Голова-трава. Мы задерживаемся. — Знаю, — сквозь зубы бросает Зоро, а потом единственная преграда на пути — всего-то небольшой материк, всего-то целое королевство — раскалывается надвое. Санджи взмывает вверх и парой ударов в своём дьявольском танце взметнувшуюся над водой землю отправляет в океан. Остаётся пять. Море пениться, шипит. Глотает крики и землю, смывает кровь и безразлично наблюдает за происходящим. Потом остаётся четыре секунды, и оба пирата замирают. В этот раз, кажется, не успели. От Санни не видно ни следа. Зоро вытягивается в прямую палку, Санджи ломает ногами землю и стряхивает с брюк и обуви мелкую крошку и щебень. Но время идёт. Мугивар — остальных мугивар — не видно. Санджи тянет руки к брюкам и достаёт сигарету, хватая Зоро за руку. — Зачем? — не удивляется тот, крепче сжимая ладонь кока. — Только десять секунд, Зоро. Больше с тобой работать в команде я не могу. И Санджи бежит, как будто от этого зависит чуть больше, чем его жизнь. Шаги в воздухе становятся быстрее, хватка — крепче. Зоро ухмыляется, но кого это интересует. Остаётся две секунды. Потом, когда в ушах свистит взрыв и горячей волной опаливает кожу — одна. Как в страшном сне они видят Санни. И оба, сдержанные и сильные, орут как дети. Орут, потому что время кончилось. Орут, потому что слышат, как плачет Чоппер и подвывает о гордости Усопп. Десять секунд. Для того, чтобы умереть, Зоро с Санджи всегда не хватает… только десять секунд.