seokjinism

— Хе-е-е-е-ен, — Чимин тянет слово особенно томно, подкрадывается сзади и цепляется пальцами за рубашку. — Ну хе-е-е-ен. Сокджин, только вернувшийся с работы домой, выжатый, измученный, тяжело вздыхает и давит раздражение. Пожалуйста, только не сейчас. Он молчит, заглядывает в холодильник, прикидывая в уме, что оттуда хочет съесть. На глаза попадается вчерашний ужин, и Ким разочарованно морщится. Когда-нибудь у них появится время на готовку, но... — Джин-хен, — даже не думает успокаиваться Чимин, обхватывает его талию и прижимается сзади. Перетягивает все внимание на себя. Укладывает голову на плечо Джина, прикрывает глаза и вдыхает полной грудью. У него совсем другой голод. Но настолько сильный, что ему с трудом удается держать себя в руках. — Чимин, — предупреждающе произносит Сокджин и давится воздухом, когда требовательные губы мягко целуют шею. Его парень знает, что и как сделать, чтобы получить свое. Джин забывает об усталости в тот самый момент, когда Пак тихо зовет его по имени. Шепчет прямо в ухо, распаляет. Слабым голосом Сокджин произносит, — нечестно. — Все честно, хен, — мурчит тот. Никто из них не замечает, как закрывается дверь холодильника. Когда Чимин приходит с работы раньше Джина, у него открывается второе дыхание. Словно и не было этих утомительных двенадцати часов, бумажной волокиты, неразберихи. Появляется только одна цель, – расслабиться самому и расслабить Сокджина. Именно поэтому он внаглую выдергивает рубашку из-за пояса брюк и запускает туда теплые ладони. У Чимина сегодня игривое настроение и желание немного поразвлечься. Ему хочется со всей силы прижаться бедрами к заднице Джина, так потрясающе обтянутой, потереться об нее, но вместе этого Чимин чуть стягивает рубашку с одного плеча Сокджина и переходит губами туда. Кожа мягкая и нежная, Пак не может думать ни о чем, кроме как… — Чимин, я еще даже не мылся, — хнычет Джин, но не предпринимает никаких попыток остановить парня. Наоборот, Сокджин откидывает голову и дает еще больший доступ к шее. — Кого это волнует, а, хен? Может, тебя? — шепчет Чимин прямо в алеющее ушко. — Потому что меня – нет. Сокджин не хочет сдерживаться, когда горячие губы касаются уха: он выгибается во властных руках и наконец сам прижимается бедрами к паху Чимина. Жарко, горячо. Тесно. Все так, как он любит. И даже если Чимину очень хочется целоваться, он не дает себе ни секунды на передышку. Прихватывает зубами мочку, оттягивает и дышит чаще. Воздуха катастрофически мало, но отстраняться не хочется. Рубашка расстегивается медленно, пуговица за пуговицей. Прерывается Чимин только для того, чтобы стянуть с себя футболку и откинуть в сторону. Когда они оба обнажены по пояс, когда Сокджин чувствует тепло чужого тела, то невольно удовлетворенно выдыхает. Ладони Чимина крепко сжимают его талию, а сам он прижимается только ближе и сильнее к рельефному телу. Не зря его парень кучу времени проводит за упражнениями, Джин даже чуть не отвлекается, вспоминая, как красиво напрягались мышцы на спине Чимина во время недавней тренировки. За окном вечереет, там промозгло и холодно: поздняя осень, которую ни один из них никогда не любил. И как приятно в такое время года чувствовать себя важным и нужным. Кто-то проводит время с семьей, детьми, кто-то наслаждается просмотром сериала, а Сокджин... Сокджин как всегда оказывается полностью во власти Чимина. Тот, особо не церемонясь, укладывает его грудью на столешницу, цепляет край строгих черных брюк. Расстегивает, одним рывком стягивает их вместе с бельем прямо к щиколоткам, нетерпеливо проходится пальцами по светлой коже на бедрах. Чимин не хочет сдерживаться, поэтому наклоняется и проводит языком по ягодице. Джин вздрагивает всем телом: не ожидал такого. Но он любит подобные ласки, ему нравится продлевать удовольствие. Ничто не сравнится с этим приятным томлением. Однако сейчас Чимин внаглую его дразнит. Пак облизывает свои пальцы, трогает ими неразработанное колечко мышц. Сокджин под ним судорожно дергается, но ничего не предпринимает, словно выжидает. Чимин проводит носом вдоль позвоночника и вставляет в Джина сразу два пальца. Неподготовленный, тот вздрагивает и сдавленно шипит. Небольно, но неприятно. Сокджин уверен, что Чимин знает, что делает. Без презерватива и смазки они трахаются редко, это неудобно, трудно и не романтично. Но в этот момент Чимину хочется именно так, и он не видит смысла себе отказывать. Ему вообще сейчас трудно сдерживаться. Дыхание сбивается, когда Джин сжимается вокруг пальцев, терпеть больше нет никакой возможности. Чимин стягивает с себя оставшуюся одежду поразительно быстро. Судорожно один разок толкается между бедер Сокджина, но останавливается. Нужно ли больше подготовки или сегодня их наслаждение будет граничить с болью? Ох, Чимину с таким трудом дается выбор. Что ж, решает он, стоит добавить немного острых ощущений. Он просто плюет на ладонь, размазывает по члену и надеется, что этого будет достаточно. Представшая картина кружит голову: все-таки, Джин везде аккуратен. — Я вхожу, — получается хрипло. Голос чуть не подводит Чимина, звучит как-то задушенно и жалко. Когда головка медленно-медленно входит, Сокджин напрягается всем телом, ему приносит дискомфорт почти каждое движение. Им обоим приходится сжать зубы, однако Джин все-таки издает болезненный стон. — Хочешь, я… — начинает Пак, но Сокджин только отрицательно качает головой. — Двигайся, но осторожно. Чимин наклоняется и покрывает поцелуями спину Сокджина. Отвлекающий маневр работает. Напряжение постепенно сходит на нет, Джин понемногу расслабляется и тяжело выдыхает. Ему стоит немалых усилий привыкнуть вот так сразу. Он подается назад и насаживается до конца, до основания, наслаждаясь чувством заполненности. Пришло его время слегка подразнить партнера. Чуть улыбнувшись, Сокджин начинает двигаться, хоть и раздражающе медленно. Даже если бы сейчас за окном взрывались бомбы и умирали люди, Чимин не обратил бы никакого внимания. Распластанный по столу мужчина занимает все его мысли. Он отчаянно цепляется пальцами за талию Сокджина, изо всех сил старается не сорваться на более быстрый темп. Нужно подождать. Но пытка все же затягивается. — Хен, это… — возмущенно начинает Пак, однако Джин не дает ему договорить. Пара резких движений заставляет Чимина попрощаться с выдержкой, которой он всегда славился, ко всему прочему, Сокджин так приятно сжимает его член… Плюнув на осторожность, Чимин все-таки срывается. По ощущениям он словно готов разорваться от переполняющих страсти, любви и желания. Безостановочно гладит Сокджина, трогает, целует. Так хорошо, что Чимин жмурится и закидывает голову назад, стараясь дышать размеренно, чтобы не потерять рассудок. — Чимин-а-а-а, — зовет Джин, тяжело дыша. Он не знает, куда деть руки, не знает, как повернуться, чтобы было еще приятнее. Его лицо блестит от пота, он кусает свои невозможные губы и несдержанно стонет. А потом просит. — Глубже. Глубже, Чимин-а, я умоляю тебя. — Сокджин-хен! — только и может выдохнуть он, чувствуя дикий восторг. Что там с рассудком? Никто не сможет держать себя в руках, когда рядом любимый человек просит быть настойчивее. Чимин издает звук, похожий на рык, заставляет Сокджина приподняться и перехватывает его талию, прижимает к себе. Бездумно цепляется зубами за плечо и двигается, двигается, двигается… Оргазм приходит неожиданно быстро: усталость сказывается. Чимин больше не может держать Джина, потому что у него трясутся руки. Жалобно всхлипнув, тот вновь ложится грудью на столешницу и пытается восстановить дыхание. Сокджин неосознанно заводит руку назад, как всегда делает, когда хочет получить поддержку, и сердце Чимина сжимается. Он хватает протянутую ладонь и улыбается. — Пиздец, я так тебя люблю. Люблю тебя. Люблю. — Прекрати! Зачем повторять столько раз? — покраснев, возмущенно интересуется Джин. — Мне показалось, что ты не понял, — ухмыляется Чимин. Ему не видно лица Сокджина, но он знает, что Ким закатил глаза. — Дурак, — бурчит он, а после срывается на протяжный стон. Музыка для ушей Чимина. — Выйди из меня. Любая мысль о физических нагрузках – табу. Дыхание еще не выровнялось, тело такое же ватное, но, все-таки подчинившись, Чимин укладывается на Джина сверху и измученно шипит, когда тот шлепает его по руке. — Уже можно в душ? — Да, — Чимин отстраняется, но поднявшийся Сокджин разворачивается, за шею притягивает его к себе и сладко целует. Кажется, еще немного, и Чимин сам отнесет его в ванну, помоет, вытрет и спать уложит. — Тоже люблю тебя, — как ни в чем не бывало кидает ему Джин, прежде чем выйти из кухни. Обнаженное тело вновь манит Чимина, поэтому он, облизнувшись, тоже скользит в сторону ванной комнаты. И, кажется, Сокджин не против.