Сказка спит в ветвях еловых

Он не помнил, сколько лет прошло с тех пор, как он стал таким – пара десятков или же не одна сотня лет. Казалось, прошла уже целая вечность. Казалось, что той, другой, жизни и вовсе не было, и он появился на свет именно таким – деревянной игрушкой, созданной лишь для того, чтобы колоть орехи да быть украшением под елкой. Не помнил он и как давно появился в этом доме. Казалось, он был здесь всегда, с того рокового дня, когда из-за черного злого колдовства стал таким никчемным и никому, кроме детей, не нужным. Впрочем, и дети им интересовались с каждым годом все реже и реже. Он не помнил никого из своих родных. Казалось, он всегда был один, и в его жизни не было никого. Совсем никого – ни родителей, ни близких и дальних родственников, ни бесчисленных придворных, окружавших его в той жизни чуть ли не каждый миг. Только он и этот большой, не понимающий его и не видящий его истинной сути враждебный мир. Он не помнил ничего… Ничего… Ничего, кроме нее…. Кроме Мари… Да, все, что он помнил, была лишь она, Мари, и порой ему казалось, что она была в его жизни всегда, что она всегда – зримо или не зримо – сопровождала его. Сопровождала в той жизни и была поддержкой и опорой еще тогда. Сопровождала в тот день в зале, когда он подвергся колдовству, и смотрела, как он превращается в эту игрушку. Сопровождала его все эти долгие мучительные годы, когда он был всего лишь потехой и забавой, защищала, оберегала… Оберегала и была с ним до тех пор, пока он не смог вернуться, не смог вновь стать человеком. Благодаря ей. Ее отваге и решимости. Благодаря ее заботе. Он помнил то опасное детское приключение, о котором сама она, безусловно, забыла стоило наступить рассвету, посчитала это лишь сном. Он помнил, и это было невыносимо… тяжело. Помнить все – помнить ее! – и не иметь возможности быть рядом, быть с ней, хранить в сердце слова, адресованные ей, хранить эту тайну…

Вам смешны слова влюбленных О волшебниках и тайнах? Да, смешны слова влюбленных, Но лишь ими мир правдив.

Память эта была невыносимой ношей, и он был не в силах держаться от Мари далеко – ему нужно было видеть ее, нужно было быть рядом, знать, что она здесь, стоит лишь протянуть руку… Он видел ее в снах. Приходил к ней то в образе принца, когда сама себя она видела прекрасной принцессой, то в образе преподавателя, когда она была студенткой, то просто ничего не значащим в ее жизни прохожим. Главное – он был в ее жизни, он был рядом, он мог видеть ее, мог коснуться, мог говорить с ней. И одного этого было уже достаточно, чтобы он просыпался с улыбкой на устах по утрам и с нетерпением ждал каждой новой ночи… Кто знает – может, когда-то она увидит его и поймет, кто же перед ней? Может, когда-то она вспомнит его? И тогда…