Даня шагает по коридору частной стоматологии, оглядываясь по сторонам. Крис сказала, что тут классно, добрые работники, хорошая анестезия и совсем не больно, да и цена нормальная. Но парня эти слова совсем не успокоили, в голове то и дело возникают сцены прошлых походов к стоматологу, и они все далеко не весёлые. Обычно все заканчивалось тем, что врачи были злыми тётками, анестезия почти не помогала, а ему совершенно нечаянно провели сверлом по десне.
Даня вздрогнул, вспоминая все это.
«Всё будет нормально. Всё будет нормально», — повторял он себе как мантру.
Медсестры ему приветливо улыбались, красивые цветы на подоконниках создавали уют, а холодные оттенки слегка успокаивали.
Он подходит к нужному кабинету, закрывает глаза и выдыхает. Нужно успокоиться перед тем как войти. Да, он уже не маленький мальчик, ему уже 18, и за ручку его никто не поведёт, а притаскивать игрушку как-то стремно. Но колени предательски дрожали, руки тряслись и именно в этот момент хотелось вернуться обратно в детство, расплакаться и упасть в объятия к родителям.
На табличке красовалось имя стоматолога — Терновой Олег Николаевич.
Даня ещё раз глубоко вздыхает, стучит несколько раз в дверь и немного приоткрывает её.
— Здравствуйте. Я на двенадцать записывался. Бурцев, — слишком быстро произносит он.
— Привет, — улыбается стоматолог и ставит кружку на стол. — Проходи, что стоишь.
Даня медленно проходит внутрь, оглядывая кабинет. Здесь и правда красиво, как говорила Крис. Здесь все совсем не ослепительно белое, как в обычных поликлиниках, здесь чувствуется вкус и характер врача. Стол цвета тёмного дуба, мягкий диванчик, кресло, на котором он откатился немного назад. Чуть правее стояло уже оборудование, холодильник, шкаф, большое окно, что пряталось за красивыми жалюзями.
«Здесь спокойнее».
— Один пришёл? — спрашивает Терновой.
— Да.
— Лет сколько?
— Восемнадцать.
Врач хмыкает, доставая какие-то бумажки.
— Держи. Подписать нужно тут, тут и тут, — переворачивает он листы своими длинными пальцами и вновь улыбается. Даня успевает отметить, что очень красиво.
— А что это?
— Согласие на мою работу, — поясняет врач.
Бурцев кивает, берет в руки ручку, но те слишком сильно дрожат, он пытается сконцентрироваться, успокоиться, внушить, что это платная клиника, здесь априори все будет лучше, но у него не получается и это замечает Олег.
— Переживаешь?
— Однажды мне нечаянно просверлили десну, а ещё однажды забыли сказать, когда нужно было убирать из зуба лекарство. Так что мне не везёт на врачей, — запинаясь рассказывает Даня.
— Мои пациенты обычно не жалуются, так что сегодня фортуна на твоей стороне.
— Вдруг они вас просто бояться, — тихо говорит парень.
Терновой снова хмыкает, забирая документы. Теперь у Даниила есть шанс его разглядеть чуть получше. Карие глаза, почти такие же как стол, короткая стрижка, россыпь родинок на лице и шеи, прямой нос, пухлые губы, слегка растянутая майка, под растегнутым халатом, лёгкая щетина — кажется он понял про какого красивого стамологола Кошелева рассказывала в прошлый раз, совсем не скупясь на эпитетах.
— Садись пока что, — кивает он в сторону кресла.
Даня все ещё волнуется, очень-очень, но послушно идёт, стягивая с себя портфель, кладёт его на подоконник и присаживается на голубое стоматологическое кресло, которое Олег поднимает, когда подходит к нему. Терновой надевает перчатки, и выжидающе смотрит на парня.
— Что?
— Ну откинься что ли.
Бурцев спешит принять полусидячее-полулежачее положение.
Доктор берет его лицо в свои руки и просит открыть рот, взяв в руки инструменты со стола.
Через пару мгновений он заканчивает манипуляции и спрашивает:
— Сладкое много кушаешь?
— Новый год же недавно был, — оправдывается Даня.
Врач вновь улыбается.
— Как давно зубы болят?
— Неделю уже.
— Кто же тебя сюда отправил?
— Подруга.
— Понятно, — усмехается он. — Кариес у тебя, причём запущенный. Передай своей подруге, что она молодец, что заставила тебя придти.
Бурцев обиженно дует губки губки и скрещивает руки на груди.
— Иди сделай рентген, это кабинет напротив.
Данил кивает, встаёт, и выходит из кабинета.
— Даже портфель забыл, — усмехается Терновой, когда парнишка уже захлопывает дверь.
***
Даниил вроде как успокоился, по крайней мере колени уже так не дрожали и он мог даже нормально разговаривать. Стоматолог не был злой тётей из местной поликлиники, обслуживание здесь было удобное и поводов для беспокойства вроде как нет. Именно поэтому Бурцев радостно распахивает дверь в кабинет, абсолютно не замечая провода, и налетает прямо на Олега, чуть не сваливая его за собой.
— Ой, — стонет тот, когда Терновой возвращает его в вертикальное положение. — Извините.
— Всё в порядке, — смеётся он, поправляя чужую толстовку. — Не ушибся?
Даня отрицательно мотает головой. Кончики ушей предательски краснеют и хочется набросить на голову капюшон, лишь бы мужчина этого не заметил. Ну кто виноват, что Бурцев так и остался несуразным подростком, который может споткнуться даже об воздух, не заметить дверь, стенку да и…
«Оставить портфель в кабинете, бинго», — переводит он взгляд на подоконник.
— У тебя пульпит, поздравляю, — Олег внимательно рассматривает снимок.
— Это серьёзно?
— Да не, просто вместо двадцати минут тебе придётся просидеть со мной чуть больше.
Даня вроде как даже рад.
— Ладно, садись давай на кресло, сладкоежка.
Бурцев послушно садится.
— Сейчас вколим тебе анестезию, не волнуйся.
«Легко сказать».
Но как только в поле зрения появляется этот большой шприц, то волнение к горлу подступает как-то само и практически душит его, отчего парень жмурится и сжимается в кресле. Но на его плечо опускается крепкая мужская рука, будто вытаскивая котёнка из воды, в которой тот тонет.
— Так, расслабься. Если позволишь мне, то я подарю тебе самую вкусную шоколадку, которую ты потом съешь.
Но Бурцеву перспектива, что сейчас ему что-то будут сверлить явно не нравится.
Терновой вспоминает метод общения стоматологов с детьми, и, пусть Бурцеву уже не пять и не десять лет, но сейчас его точно нужно хоть как-то успокоить.
— Котик, давай ты расслабишься, ладно? Подумай о чем-то хорошем. Сейчас будет немного неприятно, а потом обещаю, что ты вообще ничего не почувствуешь.
Даниил неуверенно приоткрывает рот, но глаза все же оставляет закрытыми, видеть это нет никакого желания.
— Вот, молодец, — тянет стоматолог, принимаясь быстрее вкалывать лекарство. — Всё, готово. Больно?
— Немного, — скулит парень.
— Посиди, сейчас пройдёт.
Терновой уже и отвык от подростков, детей, обычно к нему на приём ходят только взрослые и с ними не надо так говорить, успокаивать, даже если они и бояться, то никогда не подают виду, лишь сжимая кулаки от волнения. Он вспоминает свою крестницу и опять улыбается, точно так же он когда-то упрашивал её.
«Дети», — думает он.
— Ого, — Данин голос возвращает его в реальность.
— Что?
— Наконец-то я правда не чувствую.
Терновой смеётся, поправляет лампу и берет в руки инструмент.
— Тогда начнём сверлить.
Бурцев вновь закрывает глаза, но упрашивать его уже не надо. Убедившись, что он точно ничего не чувствует, когда врач сверлит зуб, волнение наконец-то его отпускает, он разжимает кулаки и расслабляется.
***
— Готово, — радостно произносит Олег. — Теперь придёшь через неделю, я тебе пломбу поменяю и все.
— Спасибо, — Даня пытается улыбнуться, но заморозка слишком сильная и получается нечто совершенно кривое, от чего Терновой просто не может не засмеяться.
— Сейчас запишу тебя и свободен. Портфель не забудь только.
Даня закатывает глаза.
Написав на бумажке дату и время следующего приёма, он перевернул листок и написал на нем свой номер.
— Держи.
— А шоколадка?
— Какая шоколадка?
— Вы обещали!
— Вот не испугаешься, придёшь через неделю, и будет тебе шоколадка.
— Вы обманщик.
— Иди уже.
