Сердце дракона

Драконица резко распахнула пасть, и я опять сел на корточки под ней. Но я не опустил взгляд и стал любоваться клыками хищницы, блестящими ниточками слюны между зубами, её вязкими каплями на языке и уголках пасти, пятнистым нёбом над входом в глотку и нетерпеливо подрагивающими мускулистыми складками в самой глубине пасти. Старшая драконица хихикнула, заметив что я всё время так делаю, стоит ей приготовиться к укусу. А ещё очень приятно слушать, как я дрожу от страха, когда на меня капает слюна. Новая драконица застыла с открытой пастью, позволяя нескольким тягучим струйкам опуститься мне на спину. Но затем она плавно подхватила меня с пола клыками, немного сжав лакомый комочек в пасти. — Наслаждайся, любимая. Единственный путь из этой ловушки — стать твоим, душой и телом. С душой пока не ясно как быть, но тело взять очень просто. Драконица услышала меня, и её язык начал изучать меня со всех сторон. Все разы, когда я оказывался в её пасти, её мягкий сильный язык обращался со мной довольно грубо. Драконица только покрывала меня слюной, чтобы я легче скользил в глотку. Теперь же у драконицы больше любопытства и ласки, чем голода. Она не спешит глотать, и я могу с настоящим удовольствием погладить её пасть изнутри и искупаться в горячей и чистой слюне. Забавно, но сейчас я совсем не чувствую, что это хоть сколько-нибудь неприятно. Пусть даже в пасти драконицы пахнет совсем не розами. — Любимая. Так странно, но я с каждой секундой всё больше наслаждаюсь твоим обществом. И тем, что я теперь твоя пища. Может это твоё очарование, может духи. Или я так могу стать частью чего-то более значимого и прекрасного. Спасибо тебе за эти прекрасные чувства, пусть они и неотделимы от страха. Мои слова понравились хищнице, она замурчала и нагло облизала меня между ног. Я к этому моменту развернулся и лёг в её пасти во весь рост. При этом я головой коснулся её глотки, и мягкие складки легли мне на лоб. А затем они скользнули по лицу, обхватили плечи и сдавили грудь. Я скользнул по шее драконицы без малейшего усилия. Ей хватило просто наклонить голову и чуть поднять нос. А через несколько секунд я соскользнул мимо пульсирующего сердца в розовый морщинистый желудок. Через секунду отрыжка выпустила большую часть воздуха, но желудок драконицы только мягко обхватил всё моё тело, не задушив и не утопив в слизи. — Любимая… Я тебе просто идеально подхожу. Для твоего тела я просто идеальная добыча. Ты так гладко меня проглотила и так хорошо разместила внутри. Удобно. Словно, мы созданы друг для друга. Я, и твой животик. И в начале всё тут очень приятно. Кроме запаха. Я рассматриваю нежно розовые стенки желудка, трогаю волнистые упругие складочки, играю с блестящей слизью и пузырьками слюны. Сердце драконицы заставляет всё немного сжиматься, как и её дыхание. А затем и сам желудок начинает сжимать и обнимать меня. Ощущения такие, словно снаружи что-то большое, круглое и тяжёлое перекатывается по мне. Через минуту моих осторожных ласк на стенах желудка появились желтоватые капли сока. Нос обожгло кислым запахом, а кожа начала гореть. Это ощущение мне знакомо. Но раньше у меня не было времени получше проанализировать свои ощущения. Я не замечал, что между ног, под коленями, в подмышках и между пальцами жжение ощущается сильнее. — Вот и начинается. Я не стану бороться. Наоборот, я постараюсь сделать тебе приятное. Я стал более смело гладить и разминать пальцами скользкие неровные стены плоти вокруг. И судя по мурчанию, это драконице очень нравится. Да и мне тоже приятно прикасаться к её горячему гладкому и мягкому телу. Соков становится больше, особенно в тех местах, где я глажу. Но вот жжение там наоборот уменьшается. Острая резь сменяется ощущением очень сильного тепла. Я потираюсь об стенки желудка, и трение словно смывает боль. Вот только я не могу совсем каждой частью тела прижаться к желудку драконицы. И в этих местах всё продолжает гореть огнём. — Я об этом не предупредила. Но когда ты не борешься, боль становится слабее. А если ты и сам стремишься отдаться мне, то боль вообще почти прекращается. Значит ты не сможешь болью погасить своё чувство вины. — Ничего. Хватит и того, что на этот раз я переварюсь заживо. Это хорошая цена за ту смерть. Да и совсем без боли не выходит. Особенно, в некоторых чувствительных местах. Соки желудка собираются в глубокую лужу вокруг меня. И внутри совсем нет места, чтобы из этой лужи выбраться. А если бы и было, слюна слишком скользкая. А сам желудок драконицы слишком мягкий. Так что его дно всегда будет там, где я в нём лежу. Я продолжаю ласкать волнистую плоть и наслаждаться ответными мягкими объятиями. И совершенно неожиданно я замечаю, что уже упираюсь лбом в верх желудка. Он почти полностью заполнился жидкостью. И теперь от его сжатий эта жидкость ощутимо течёт мимо моего тела. Вперёд и назад. С каждым вдохом и выдохом, с каждым ударом драконьего сердца. Сжатия желудка проходят волнами, из одного его конца в другой. И мне приходится нырять в едкий сок и задерживать дыхание, когда волна доходит до моего лица. И при свете своего фонаря, я замечаю первые признаки своего конца. Моя кожа белеет и разбухает. От неё отрываются крошечные клочки, и их теперь носит вперёд и назад с течением жидкости. — Всё же это очень страшно, любимая. Быть в твоей власти и наблюдать за тем, как твой живот уничтожает моё тело. Надеюсь, тебе самой это доставляет много удовольствия. — Конечно. Ты так приятно гладишь и ласкаешь меня там. Я всегда буду помнить тебя за это. Твоё желание мне послужить очень хорошо меня питает. Намного лучше, чем одна твоя плоть. Ты любишь меня, и мой желудок очень бережно с тобой обращается. Родители говорили об этом. По настоящему верные и преданные жертвы не мучаются и наслаждаются своим съедением. На этот раз я вижу, как именно происходит распад. Кожа набухает всё больше и начинает рваться. Мои пальцы распадаются быстрее из-за постоянного движения и прикосновений к стенкам желудка. Под кожей там я вижу ещё красное мясо. Но очень быстро там всё белеет и превращается в такие же размокшие клочки и волокна. Ногти отпадают. Крови нет совсем, даже когда обнажаются кости. Руки только довольно сильно горят, особенно когда отпадают первые косточки. Остальное тело распадается медленнее, и не так чисто. Кожа слазит большими кусками, а подкожный жир тает, превращается в пену и муть в желудочном соке. И я рад, что из-за этого не могу увидеть свои ноги. — Ох, любимая. Даже не знаю, мне восхищаться или ужасаться сейчас. Видеть, как собственное тело варится и превращается в жидкость… У меня странные чувства. Мне хорошо, ведь я делаю это для тебя. Всё это станет частичкой прекрасного существа, частичкой могучего дракона. Но при этом я очень хочу жить и как человек. Это прекрасный способ закончить существование, но ужасный конец для жизни. Мы многое могли бы сделать вместе… Ну вот. Я даже забыл, что для меня всё начнётся заново. Я не могу умереть тут. Могу только лишиться тела и обрести новое. — Я тоже забыла про это. Но всё равно, я благодарна за жертву. Спасибо за то, что продолжаешь ласкать меня. Пальцы, а затем и кисти рук полностью рассыпаются. Чудо, что я вообще ещё могу видеть. Ведь мои уши, нос и язык уже перестали работать. Я понимаю драконицу больше по вибрациям её голоса вокруг себя, чем по звукам. Жира на моём теле не остаётся, а через некоторое время я вижу и собственные внутренности, плавающие вокруг. Плоть на моих костях превращается в белёсое мочало, плавающее вокруг. Вокруг меня плавает ещё больше этих обесцвеченных и неузнаваемых обрывков, клочков и волокон. Странно, но меня не ужасает состояние остатков моего тела. И не отвращает пищеварительный суп, с всё более громким урчанием перетекающий вокруг меня под действием движений желудка драконицы. На этот раз воздушный карман для дыхания меньше, а жидкости больше. И когда мои руки и ноги перестают слушаться и распадаются на части, я не могу удержаться на плаву. Очередное сжатие желудка топит меня, добавляя к почти невыносимому в этот момент жжению повсюду ещё и огонь в булькающих лёгких… Жжение, жар и боль исчезли так внезапно, что я вскрикнул, когда появился на троне. Сразу две драконьи мордашки уставились на меня, и я стал переводить взгляд между ними, пытаясь хоть как-то различить дракониц. Но они совершенно одинаковые. — Извините, если напугал. Просто, я привык к боли в желудке одной из вас. И когда она пропала, а у меня снова появились руки и ноги — это стало почти болезненным. — Понятно. И как, не чувствуешь себя виноватым? — Нет, теперь всё хорошо. Это действительно очень больно — вариться живым. По своему приятно, но больно. Просто боль нарастает так, что её почти нельзя ощутить. А растворяться в ритмах драконьего тела просто удивительно. — Вот и славно. Теперь продолжим наши занятия драконьим языком. Потом ты приведёшь следующую версию нас. А заодно мы перенесём кости моих родителей, и ты их добавишь к остальным. Мы так и сделали. Я оставил свои вещи в проходах у трона, рассортировав содержимое сумок и карманов. Беседуя и тренируя произношение, мы перенесли кости. Я связал их вместе. А при помощи дракониц, я через блоки натянул верёвки через пещеру. Чтобы на них в будущем легли кости драконов. Я немного устал, и драконицы послали меня в другую пещеру. Так что я разделся и на этот раз вместо светлячка взял факел. Факел собранный из лука, куска ткани и нескольких капель огненного масла, смешанного со слюной драконицы. Они обе удивились моему решению изменить подход. И мы поспорили на то, сколько попыток мне понадобится на этот раз. Я поспорил на то, что мне удастся привести драконицу с первой попытки. И отправился на встречу с ней. — Хорошее применение для лука. Самое правильное. — Спасибо, прекрасная леди. Я рад, что вам пришлось это по вкусу. — Хе-хе. И что же привело столь… Странного гостя в эту пещеру. Что ищешь ты здесь? — По правде, я ищу выход из этой пещеры. Но в этот зал я сейчас пришёл в поисках прекрасной обладательницы не менее прекрасного голоса. — Мррр… Вынуждена тебя разочаровать. К этому голосу прилагается совсем не привлекательное тело. — Леди, не стоит себя недооценивать. Разве может быть на земле кто-то прекраснее и совершеннее дракона? От удивления драконица потеряла сосредоточение и лишилась маскировки. В мерцающем свете живого огня она не менее красива, чем в призрачном сиянии светляка. И я продолжил закреплять свой успех новыми комплиментами. — Но прекраснее драконицы, может быть только драконица с тремя чудесными дракончиками. Жаль только родители этой чудесной красавицы могут присутствовать рядом только в виде бесплотных духов. От удивления драконица даже присела с отвисшей челюстью. Мне пришлось сдерживаться от смеха — настолько забавное выражение у её мордочки. — Я сожалею об их смерти от рук моих сородичей. Но в этом есть и парочка хороших моментов. Будь они рядом и во плоти, эти комплименты тебе пришлось бы слушать из живота одного из них. Конечно, им было бы приятно это. Но вот мне было бы неудобно восхищаться твоей красотой. Да и ваш голос я бы слышал куда хуже. Драконица помотала головой, пытаясь привести в порядок мысли.она подошла ближе, рассматривая меня янтарными глазами. — Не стоит считать меня кем-то опасным. Я тут такой-же пленник, как и ты. Замкнувшееся в петлю время и пространство позволяет и не такие парадоксы проделывать. Я не могу выйти из этих подземелий. А ты… Всегда появляешься тут, стоит мне погибнуть. Не самое приятное положение, верно? Но в этом есть и светлые стороны. Я могу ещё раз подружиться с прекрасной драконицей, снова узнать её имя, подождать вылупления её малышей и научиться драконьему языку. Ты изумительная, моя любимая Си… Ой! По имени тебя звать нельзя. Тут много лишних духов. — Вот оно как. Интересно. Но зачем тебе снова знакомиться со мной? — А что может быть лучше красавицы драконицы и трёх её малышей? Конечно две драконицы и целая орава малышей. Или даже три драконицы. Ведь если две начнут спорить, третья сможет их помирить. — Хе-хе. Ты прав. Звучит очень заманчиво. Расскажешь, как всё устроено? — Насколько смогу. Все выходы из соседнего зала ведут в этот. Или возвращаются в тот. И это не какой-то лабиринт. Я сам спускался на верёвке вниз, пока не достиг того места, откуда начал спуск. Все остальные проходы замкнуты также, или ведут в этот зал. Но этот зал отличается. Когда я погибаю, всё в этом зале возвращается к исходному состоянию, как и я сам. Сдвинутое возвращается на место, принесённое исчезает, а вынесенное появляется снова. Естественно, ты этого помнить не можешь. Ведь для тебя всё исчезает с моей смертью и начинается в тот момент, когда я перехожу границу этого самого зала. Ты сама исчезаешь вместе с этим залом и появляешься заново. Если, конечно, ты не в другом зале. Там всё сохраняется. — Поразительно. И сколько ты уже в этой ловушке? — Несколько недель. — Значит, ты не так уж хорошо меня знаешь. — Достаточно, чтобы полюбить тебя. Может и не обошлось без очарования и одержимости парочкой духов. Но, как ты сама говорила, одержимость не может создать чувства, но она может их усилить и развить. — Хе-хе. И насколько ты меня любишь? — Честно? Я готов стать твоим обедом ради этого… Только не сейчас! Сначала перейдём в тот зал. А то ты такая. Стоит только упомянуть эту тему, как я оказываюсь в твоей пасти. И хорошо, если ты просто играешь и пугаешь меня. У тебя, кстати, замечательно получается это делать. Да и мне нравится. Я азартный человек, и чувство риска мне нравится. А что может угрожать больше, чем нависшая драконья пасть, из которой на меня капает слюна. Да, ты меня ела. И мне понравилось вариться у тебя в животе. Страшно, больно, горячо и ароматно. Но мне было очень хорошо в начале. И я был рад стать частью тебя. — Хи-хи. Значит там я тебя отведаю. — Ага. Приятно быть первой настоящей едой для тебя. Ты ведь с рождения питалась только магией. Факел погас, и я остался в полной темноте. Я ощутил горячее дыхание драконицы и как обычно присел, бросив остатки лука на пол пещеры. В полной темноте я потрогал зубы вокруг себя, погладил язык, и со вздохом прижался к нему щекой. — Эх… Придётся ещё раз всё повторять. — Да не бойся. Я тебя тут есть не стану. Держись за меня, я проведу тебя к гнезду. Яйцо понесёшь. — Зелёное можно? Оно симпатичное. Драконица окончательно поверила в мой рассказ. Её хвост обвился вокруг моей руки, и я пошёл за ней, нащупывая дорогу ногами. — Не бойся, что уронишь. Яйца у драконов крепкие. Я на них стоять могу. — Верю. Молоты у тех рыцарей здоровенные были. И они их явно не об камни разбивали. Но всё равно, ронять я не хочу. Мы подошли к гнезду, и драконица меня отпустила. Затем её нос коснулся моей руки, и я принял влажное тёплое яйцо из её рта. Хвост снова обвился вокруг руки, и мы пошли к выходу. А в тронном зале две другие драконицы тихо хихикнули. Проигрыш в нашем споре их не расстроил. — Добро пожаловать. Вы отлично подружились, судя по виду. Кстати, будешь пить своё зелье ночного зрения? А то ты ничего не видишь сейчас. Или нам светляк распаковать? — Да не. Вам то это не требуется. А мне скоро к новенькой в желудок. Да, дорогая? — Угадал. Нам третья понадобится. Для первого эксперимента. — А что за эксперимент, не просветите? — Сердце дракона. Нам нужно узнать, как оно свяжет двух одинаковых драконов. Точнее, трёх. Следующим экспериментом мы… Убьём одну из вас. Точнее, мы обновим ту пещеру с одной из вас в ней. Потому нужны трое. Чтобы разделить её гибель пополам. — Ох! Вы уже обо всём договорились. Без меня. И без ещё одной… Меня. Это плохо. — Не так уж и плохо. По нашим расчётам, память у вас троих станет общей. Ты будешь одним драконом с тремя телами. И потеря одного из них не должна быть фатальной для остальных. — Ладно… Мне открывать сердце? — Не спеши. Ждём третью. А сначала, переносим кости родителей и присоединяем их к остальным. Оружие и доспехи драконоборцев из твоей пещеры тоже переносим. Говорю сразу, я первая и самая старшая. Поэтому я только наблюдаю. Без обид. Чтобы разрушить кольцо, нам придётся делать много непростительного. Так что я исчезну с последним циклом, а одна из новеньких выйдет. Или одна из тех, с кем будут проведены нужные ритуалы. — Любимая! Не говори так. Я ведь не смогу очистить свою память, так как ты. Прости. Тебе же будет трудно со мной. Я буду знать тебя, а ты — нет. Может, это и забавно, немного. Но и больно тоже. Словно, после потери памяти. Мы пока ещё не вышли, но когда выйдем… Пусть тебя будет несколько. И совсем новенькая ты, самая старшая и опытная. Все три драконицы фыркнули и прижались ко мне носами. Им очень понравилась моя искренняя забота. Затем одна из них отошла в сторонку. — Ладно. Я сейчас верну тот светляк, что мы зажгли раньше. Он вполне целый, я его не переварила. — Ой! Не надо было его глотать вообще. Там же внутри стекло. Да и начинка могла быть ядовитой для тебя. — Всё хорошо. Драконы существа не только материальные. Я питалась магией и ела камни, кости, доспехи драконоборцев и прах родителей. Так что от твоего светлячка мне бы не стало плохо. Я вот думаю, съесть парочку и научить своё тело вырабатывать свет. Снаружи и внутри. А то ведь тебе понравилось наблюдать за тем, как ты переваривался в моём животе. Драконица ушла, а через несколько минут появилась с светящейся палочкой в зубах. Светляк уже немного потускнел, но его свет вполне освещает дракониц и разноцветную пещеру. Часть её вокруг нас. И я опять, как заворожённый, любуюсь тремя красавицами драконицами. — Челюсть подбери. Тебе ещё одну привести нужно. Как, готов ещё раз превратиться в питательный суп? — Нууу… Почти готов. Вы настолько прекрасны, что невозможно оторваться. Внутри тоже приятно. Даже не так. Там очень интересно и необычно. Но такой красоты там нет. — Ладно. Я выпью содержимое пары светляков и у меня внутри будет много света. Достанешь? Я без лишних слов вынул из сумки пару палочек и драконица, которую я привёл только что, смахнула их кончики ударом когтя. И я вылил жидкости на её изогнувшийся язык. Жидкий свет скатился струйкой по ложбинке и скрылся в пульсирующей розовой глотке, оставив только едва заметный мерцающий свет. Но уже через минуту подобным образом начала светиться слюна драконицы, призрачно голубым светом. Клыки озарились изнутри тёплым жёлтым сиянием, а глотка стала светиться красным. А снаружи тело драконицы расцвело всеми возможными цветами. От кроваво красного и рубинового, до фиолетового и тёмно-синего. Остальные даже удивились. — Ого! Вот это здорово. Красиво. — И совсем не сложно. Немного поменять характеристики маскировки и добавить свечения. Внутри тоже должно быть светло. — Хе-хе. От этого приглашения трудно отказаться. — Спасибо, что жертвуешь собой ради нас. Сейчас мы перенесём кости, и я тебя возьму. Подожди ещё немного. Драконицы быстро перенесли ещё пару скелетов, и я добавил их к растущей конструкции. А затем светящаяся драконица подошла ко мне и приготовилась есть. Она со щелчком раскрыла челюсти гораздо шире обычного и стала опускать пасть на меня, не слишком быстро. Раньше я не обращал внимания на то, как драконица выворачивает свою челюсть из сустава, чтобы раскрыть пасть на всю возможную ширину. Сам факт быстро приближающихся зубов заставлял меня забыть про эту деталь. На этот раз пасть опустилась не так стремительно, и я не сжался в комок под ней. Я остался стоять прямо. И в результате я погрузился в сияющее горло драконицы до самого пояса, приятно скользнув грудью по бархатному языку, а плечами и спиной — по гладким щекам и стенкам пищевода. На этот раз я не оказался в темноте. Хотя, рассмотреть хоть что-то в красном свечении драконьего горла я так и не смог. — Спасибо… Это очень классный глоток. Здорово, что я так хорошо вхожу сюда. С каждым разом мне это нравится всё больше. Драконица мурлыкнула, игриво лизнула меня между ног упругим языком, и толкнула глубже в горло. Я изогнулся вместе с её гибкой шеей и начал скользить дальше. И от моих фантазий о том, как это всё выглядит, по телу побежали мурашки. — Это честь для меня. Стать пищей для столь величественного и грациозного создания. Мне не нужно видеть тебя, я прекрасно представляю, как это всё выглядит снаружи. Ты прекрасна, моя любимая. Само совершенство. И с животиком ты ещё красивее. Я прибыл в желудок. Его складки светятся красным, а жилы на их поверхности — жёлтым. Слюна сияет голубым, защитная слизь — фиолетовым. А капельки пищеварительного сока — зелёным. Удивительное зрелище. Цвета не смешиваются между собой и прекрасно различаются. — Ещё раз благодарю тебя за пищу, человек. И за твоё восхищение тоже. Удивительное чувство. Ты уж извини, но я не стану долго сохранять твою жизнь там. Из-за света я не могу убрать боль, а значит я сделаю тебе очень больно. Если не закончу твою жизнь. Извини. Раздалась отрыжка, и желудок сжался вокруг меня. Но у меня осталось немного воздуха, я не утонул в слюне и слизи. Вот только после нескольких вдохов этот воздух стал совсем душным. У меня закружилась голова. — Хорошо, любимая. В следующий раз… Ещё через десяток вдохов моё сознание начало меркнуть. Быстро нарастающее жжение не смогло вернуть ясность мысли и заставить меня бороться. Страх не успел вонзить когти в моё сердце, оно остановилось раньше, чем началась настоящая боль… — Ой! Ты так внезапно появился. Да и этот гром. Надо бы привыкнуть. Я встал с трона, разделся и оставил вещи в привычном уже месте. А затем я подошёл к драконице и обнял её гладкий округлый животик, нащупывая внутри очертания свернувшегося там человека. — Так странно. Вот я тут, живой и здоровый. Но при этом я сейчас и там, в крепких и ласковых объятиях твоего гладкого желудка. Я там купаюсь в разных тёплых жидкостях и медленно растворяюсь. К этому тоже трудно привыкнуть, любимая. Но мне нравится этот журчащий звук. Уютный такой. — Мне тоже нравится, когда ты обнимаешь и гладишь мой живот. Массаж помогает переваривать пищу, хотя я и так прекрасно справляюсь. С твоей помощью я быстрее и легче сделаю это тело частью себя. Без остатка, так что можешь не беспокоиться о наших мелких бытовых нуждах. — Это странно. — Ничего странного. Я ведь пока ещё по большей части состою из магии. Мне ещё долго по настоящему обретать плоть. Я должна буду съесть весь свой вес, чтобы стать полностью материальной. Может, поэтому ты и видишь меня настолько совершенной. Подошли две другие драконицы. — Хорошо. Теперь иди за следующей, а мы приготовимся к обмену сердцами. Хотя, это не совсем верно. Мы передаём не сами сердца, а хранящийся рядом волшебный огонь. Его половину. Без огня дракон погибает, хотя и не сразу. Я взял потускневший светляк и побрёл в пещеру за драконицей. Но светляк я оставил у входа, а сам пошёл в темноту. На этот раз я решил испытать свою удачу и сыграть на азарте драконицы. — Ну привет, незнакомец. Довольно странно наблюдать голого и безоружного человека в моём логове. Если бы не обстоятельства, я бы решила, что тебя принесли в жертву. Мне. — И тебе доброго дня, прекрасная леди. Хотя, в пещерах скорее вечная ночь. Но вы правы, я тут в качестве жертвы. Хотя и не совсем. Что если мы заключим пари. Вы предложите мне игру, и мы сыграем в неё. Если я проиграю — я ваша жертва. А если выиграю — мы вместе погуляем. Как вам такое предложение? — И что же ты надеешься получить, гуляя со мной по пещере, из которой нет выхода? И как ты вообще там очутился. — Я расскажу, если не окажусь животике красавицы дракона, проиграв ей это пари. Хотя, нет. Я также расскажу это, если там у меня будет достаточно времени. — Мррр… И как же ты узнал, что перед тобой дракон? — Ты сама сказала, что меня принесли в жертву тебе. И дракон, по моему мнению, самое достойное для жертвоприношений существо. А вообще, это мой секрет. Я поделюсь им с тобой, если проживу достаточно долго. — Ты умеешь интриговать. И тебе совсем не страшно встретиться лицом к лицу с драконом? — Конечно, страшно. Но уже не так сильно. Тем более, столь красивому дракону не так уж и страшно отдаваться. У тебя чудесный голос, совершенная фигура, прекрасная пасть и вполне приятный желудок. — Говоришь так, словно ты там уже бывал. Ладно, я не против пари. Подними руки перед собой. Я сделал, как приказала драконица. И через пару секунд моего запястья коснулся её горячий липкий язык. Он подвёл руку к верхнему клыку, и я без указаний ухватился за него, тихонько поглаживая гладкую поверхность. А драконица подвела вторую руку к другому клыку и лизнула меня в грудь и горло. Её тёплое дыхание стало овевать моё обнажённое тело. А я стал представлять перед собой её пасть. — Вот так. Молодец. Теперь мы поиграем. Я буду пытаться тебя съесть, и ты должен будешь держаться только за мои клыки. Посмотрим, насколько хватит твоей силы воли. Драконица стала немного напирать на меня, вынуждая упираться ногами в пол пещеры и отходить назад. Она прикрывает пасть, упираясь нижней губой мне в живот. Затем она опускает губы, накрывая клыки и мои руки на них. Следом пасть открывается во всю ширину, а я упираюсь спиной в стену пещеры. Драконица выдыхает мне в лицо жаркий влажный воздух, и я представляю, как перед самым моим лицом нависает её пасть. А в самой глубине нетерпеливо пульсирует горло хищницы. -Жалко, нет света. У тебя впечатляющая пасть. Было бы здорово видеть её, любоваться и восхищаться. — Мррр… А ведь не врёшь. Восхищаешься. Но не расслабляйся. Испытание начнётся только сейчас. Язык драконицы скользнул по рукам, оставляя на коже ещё больше тёплой скользкой слюны. Затем он начал мягко и легко скользить вокруг, игриво толкая меня в пасть кончиком. Язык проходит под рукой и гладит спину. Затем он нажимает на затылок, вынуждая склониться и поцеловать свою середину. Это немного удивило драконицу. И она стала опускать язык всё ниже, заводя его мне за спину справа или слева. С каждым разом я всё больше покрываюсь слюной. — Спасибо за умывание. Мне нравится твой язык. Очень приятный, на самом деле. Я ещё не привык к таким ласкам, твоя пасть немного пугает по прежнему… Проговорился!.. Да, я там уже бывал, у тебя в пасти. В той пещере нет выхода. Там пространство замкнуто в петлю. А в этой пещере замкнуто время. Петля начинается заново, как только я умираю. Точнее, она заканчивается. А начинается, как только я вхожу сюда. — Интересная байка. А чем докажешь? — Я кое-что о тебе знаю. Уже три твои копии ждут нас там. А с ними ждут вылупления и малыши. Самая старшая кладка уже вторую неделю дозревает. Интересно, когда первые три дракончика появятся? — Мррр… Значит ты сам появляешься в той пещере в случае гибели. — Да. Появляюсь. Мы продолжаем нашу игру. У тебя в животе я живу до отрыжки. Или перевариваюсь несколько часов. Так что сразу всё не закончится. Успеешь перенести кладку туда, чтобы она не исчезла вместе с этой пещерой. — Интересно. И я чувствую в тебе необычный вкус. Твои чувства. Не только страх, но и влечение ко мне, привязанность. Хороший вкус. — Нуу… Я тебя полюбить успел за это время. Не обошлось, конечно, без твоих чар и одержимости призраками. Но сейчас я чист, а чувства настоящие. Драконица замурчала и опустила язык ещё ниже, к самым моим пяткам. А затем она стала поднимать его выше, обнимая ноги и мягко пытаясь затянуть их в пасть. Пока что это всё совсем не угрожает мне. Я достаточно крепко стою на земле и удобно упираюсь руками в клыки драконицы. А затем её игра стала по настоящему опасной для меня. Опасной и пошлой. Ведь она стала лизать меня между ног. И она делает это совсем не для удобной хватки, как это бывало. Драконица намеренно ласкает самое чувствительное место моего тела, отвлекая от задачи. — Ох… Любимая… И почему мы раньше так не играли? Драконица промолчала и продолжила свои мокрые бархатные ласки. Мои уши наполнил шорох и урчащий шум её слюны, звуки глубокого дыхания и влажные глотки. Это одновременно и пугает, и возбуждает. Впервые я начал ассоциировать своё съедение с чем-то таким. И это очень приятная ассоциация. Язык драконицы стал более упорно толкать меня в спину. А от его ласк я начал забываться. Драконице понадобилось всего несколько минут, чтобы довести меня до излияния. Более того, она не остановилась и продолжила свои ласки… Пока я не обнаружил себя стоящим на коленях у неё в пасти и обнимающим её за мягкие уголки пасти. Язык лежит между ног и продолжает скользить вперёд и назад, доводя меня до ещё одного извержения. — Ох… Похоже, я проиграл пари. Теперь тебе достаточно просто закрыть пасть. Я даже на твои прекрасные зубки не попаду. Мне лечь удобнее? Чтобы ты легче меня проглотила. Разницы особой нет. Ты можешь сделать это со мной в любой позе. Но драконица вместо этого вытолкнула меня из пасти, чтобы ответить. — Да. Ты проиграл пари. И теперь ты можешь лечь мне в пасть для нового раунда. Опусти ноги мне в горло и обними язык. Так крепко, как только сможешь. Вот сколько продержишься — столько и сможешь избегать моего желудка. А там, я постараюсь переваривать медленно. Чтобы не было совсем уж больно. А пока будешь у меня в пасти, я познакомлюсь с остальными и перенесу яйца. У меня нет причин не верить в твою историю. — Спасибо, Си… Ой! Да, я знаю твоё имя, любимая. И то, что его не стоит говорить в слух из-за местных призраков. Это было чудесно. Надеюсь, мой вкус и немного мяса в желудке станут достаточной наградой за это наслаждение. — Уже стали. А теперь, забирайся в пасть. Я в полной темноте нащупал нос драконицы, её зубы и влажную горячую пасть. Я забрался внутрь и с удовольствием проехался животом и грудью по её бархатному упругому языку. И входя в её глотку, я едва не забыл за него ухватиться — настолько я возбудился от прикосновения своего паха и её гладкого горла. Судя по нагревшемуся воздуху, драконица закрыла пасть. Затем всё начало раскачиваться, а снаружи послышались её мягкие шаги. Через минуту нос опустился, а поднявшийся перед моим лицом язык подхватил из гнезда тёплое гладкое яйцо. Увы, мне пришлось крепко вцепиться в язык руками, чтобы нетерпеливо сжимающийся пищевод не засосал меня в драконий живот. И после недолгой прогулки, драконица заговорила с остальными, предварительно опустив яйцо в гнездо к остальным. — Привет, сёстры. Удивительно, видеть саму себя в нескольких экземплярах. И первый вопрос, зачем вы меня позвали? — Хорошо, что ты не испугалась нас. Всё-таки это всё очень странно. Мы трое хотим поменяться половинками наших сердец огня и испытать возможности их связи. — Ладно… Я понимаю, почему наш маленький друг не стал об этом говорить. Так чего мы ждём? — Хи-хи. Ладно, сестрёнка. На счёт три открываемся и передаём половину своего огня соседке справа. И получаем половинку от соседки слева. Несколько шагов, и моя драконица встала на задние лапы, подняв голову. Меня при этом изогнуло в её горле и едва не утянуло в пищевод. Затем все три драконицы негромко рыкнули и начали дрожать. — Мррр… Так странно… Теперь мы — одно целое. Так и должно было быть, но не настолько резко. Нас должно было остаться трое. Но я одна. С тремя телами, с разной памятью. Но я не различаю нас. Три тела, одна я. Нет даже эха. Старшая растворилась за секунды и стала мной. Или я растворилась в ней. Слияние абсолютное. — Хорошо, сестра. А где наш друг? — У меня в пасти. Пока он там, перетащим кости, яйца и всё полезное из той пещеры. Драконица снова опустилась на четыре лапы. И после короткой прогулки в её пасть вошло новое яйцо. Судя по шагам, два других её тела последовали рядом с ней и взяли кости. Я как-то сразу стал считать их за одно существо. Даже в три пары лап, драконице пришлось довольно долго переносить всё. И для меня это тоже оказалось трудно. Ведь она не прекратила попыток проглотить меня. От постоянных движений я ещё несколько раз достиг своего предела и излился. И в самом конце переезда, когда драконица положила последние кости, я наконец не удержался и скатился по её горлу. — Мррр… Надо было сначала тебя переварить, а уже потом сливаться в одно целое. Три раза съесть кого-то впервые в жизни — лучше чем два. — Хорошо, любимая моя. Так мы и будем делать. Одним ведь экспериментом мы не обойдёмся. Драконица промолчала. А я ощутил начинающееся жжение. Желудок обхватил меня всего и стал втирать в кожу скользкие соки. Я расслабился и отдался телу своей любимой драконицы. Я почти замер, но не полностью. Я стал потирать себя между ног, пока жжение не лишило меня этого небольшого удовольствия. Драконица даже хихикнула, ощутив мои движения. Затем, время потеряло своё значение — драконица ограничила моё дыхание, и я погрузился в густой липкий сон. Не совсем сон, просто мысли стали очень расплывчатыми. И на этот раз пищеварение стало довольно болезненным и жгучим. Но не до крика и отчаянной борьбы. Через несколько часов урчащего пищеварения, я очутился на троне. А две драконицы ахнули. Они пошатнулась и опёрлись друг на друга. Но они быстро пришли в себя и начали успокаивающе толкать меня носами. — Успокойся. Мы не погибнем. Наша догадка была верной. Одно сердце из трёх, или две половинки из шести, мы можем потерять с одним телом. И теперь у меня будет одно особое тело. То, светящееся. Новая драконица будет давать половину сердца ей, а получать от другого моего тела. А ещё, нам надо будет накопить для неё больше половинок. — Это хорошо. Я не хотел бы потерять хоть одну из вас. Надеюсь, теперь этого не будет повторяться? — Ты милый. Нет, теперь мы будем съедать лишние тела. Не одного тебя же нам есть. Ты же свихнёшься, если будешь так часто возрождаться. — Спасибо и вам за эту заботу. Чем мы займёмся дальше? После урока языка, соединения костей и ласк? Драконица переглянулась сама с собой и пожала плечами. — Пусть хранительница памяти решает. Третья Сильвара подошла к трону и стала принимать мои вещи. — После урока пойдёшь за свежей драконицей. Только, это будет не урок языка. Сейчас я расскажу тебе про свойства сердца дракона. Во первых, это не само сердце, а расположенный рядом с ним орган. У дракона он вырабатывает огонь. Как мы знаем, если связаны трое и более, гибель одного не убивает остальных. И эта связь не обязательно должна быть от самой передачи сердца. Если у человека, которому передана половина сердца, будут дети и внуки — они сохранят жизнь дракона и удержат своего родителя в живых, если погибнет дракон. Только если связаны двое, смерть одного влечёт смерть второго. — Как я понимаю, сейчас мы просто проверили эти драконьи знания. Так, любимая? — Всё верно. Проверили. И несколько дублей одного дракона в этом случае не считаются за одного дракона. Сердце дракона позволяет обмениваться чувствами и мыслями. Поэтому то наши три драконицы стали единым существом. Но человеку нужно прожить с сердцем дракона лет тридцать, чтобы эта связь проявилась. Способности драконов также появляются через десятки лет или у потомков. Но, чаще это происходит не у сыновей и дочерей, а у внуков. Затем силы полностью угасают за пару поколений. — Минуточку, до детей и внуков ещё дожить нужно. Нужно вырваться из этой петли. — Вот когда вырвемся, тогда эти знания и пригодятся. А теперь я расскажу об главном свойстве огненного сердца дракона. Если человеку передать половину сердца, то этот человек станет в некотором смысле бессмертным. Пока жив его дракон, его человека очень трудно убить. Боль будет получать дракон, и наоборот. Из-за разницы в размерах и силе, раны человека будут заживать моментально. А дракон будет только немного слабеть. Хуже всего, если человек с сердцем будет раздавлен огромным валуном или завален. Тогда дракон исчерпает свой запас жизненных сил за пару часов и погибнет. Но вот любые раны на теле дракона будут появляться и на теле его партнёра. Смертельным может оказаться один удар меча или копья. — Хорошо. Но ведь… У меня не будет сердца дракона, его половинки. Ведь моя смерть убьет… Тебя. — Мы этого не знаем. И вторым нашим экспериментом станет это. Две другие мои сестры поменяются половинками и сольются душами. А затем мы тебе передадим половинку сердца одной из них. Точнее, две четвертинки. А вторая из этой пары будет испытывать тебя на прочность. Сначала, съедением, затем ранениями. Мы выясним, смогут ли три половинки в двух телах выдержать гибель оставшейся в твоём теле. — Девочки. Давайте тогда троих? Пусть хоть одно из сердец будет… Целым. Пусть и в разных драконицах. — Не нужно. Мои половинки слились идеально. У меня сейчас два тела, и два полноценных огненных сердца. А не четыре половины, из которых только два составляют целое. — Ладно. Надеюсь, двое смогут выдержать гибель одного меня. — Смогут. Я то выдержала. Хотя, это и было очень неприятно. Половина смерти это очень… Нет слов. Неприятно. Это не боль, не холод… Пустота. Но урон не столь велик, как в случае связи только двоих. Так что всё будет хорошо. Ладно, мы достаточно поговорили. Пора тебе готовиться к новой встрече с моей сестрой. Ждём её. Или твоего воскрешения.