"Сердце красавицы", или Ошибка резидента

— Значит, у Каркарова и миссис Забини был всего один общий знакомый — Энтони Доу? Ты уверен, что никого не забыл? — Грюм почесал плохо выбритый подбородок и облокотился на стол. — Уверен, сэр. Можете взглянуть сами, — Гарри протянул ему листок со списками. Инспектор взял бумагу, некоторое время сосредоточенно читал, потом вынул записную книжку и стал сравнивать с какими-то своими записями. Затем кивнул и отдал листок Гарри. — Что ж, значит, надо заняться этим журналистом посерьезнее. — Простите, сэр, — недоверчиво произнес Гарри, — вы думаете, он может быть убийцей? — Убить, Поттер, может любой, — наставительно сказал Грюм, закуривая трубку. — Конечно, с одной стороны, ничего особенного в этом совпадении нет. Миссис Забини вращалась в высшем обществе, а Каркарову, даже несмотря на богатство, туда путь заказан. Те же Малфои его дальше прихожей бы не пустили, со всеми его деньгами. Поэтому понятно, что у них и не нашлось общих знакомых, кроме журналиста, для которого иметь своих людей в самых разных кругах, наоборот, совершенно естественно и весьма полезно. — Ну, а как же миссис Забини? — спросил Гарри. — Возможно, она покупала или продавала драгоценности и таким образом познакомилась с Каркаровым. Кроме того, миссис Забини и сама происхождения не аристократического, да и в связях была не слишком разборчива… Ты же сам отметил, что у них было нечто общее. Итак, Поттер, займемся журналистом. Для начала надо досконально выяснить его прошлое. — А его уже допрашивали, сэр? — Да, и по делу миссис Забини, и по делу Каркарова я сам с ним беседовал. Он утверждает, что в обоих случаях был у себя дома. Надо сказать, если он в чем-то замешан, то это куда умнее, чем наспех состряпанное алиби. Подтвердить его слова, конечно, никто не может, но и у нас пока нет никаких данных, позволяющих опровергнуть их. * * * Жизненный путь Энтони Доу начался в 1898 году, в Австралии, на маленькой ферме. Мать рано умерла, у отца дела шли все хуже и хуже, и в конце концов он полностью разорился. Так что после его смерти не осталось ничего, кроме долгов. Ферма была продана с молотка, и юный Энтони отплыл на корабле в метрополию — попытать счастья. Как раз шла война, и он записался в армию. Отличился в битве при Камбре (1), был награжден Британской военной медалью (2). Потом была экспедиция в Туркестан (3) — Доу вернулся оттуда в конце 1918 года, после ранения в голову: осколок раздробил челюсть, и его лицо навсегда осталось немного искривленным. После демобилизации, оправившись от ран, Доу пошел учиться бухгалтерии, затем работал в книжном магазине, откуда перешел в редакцию газеты — корректором. У него оказался хорошо подвешен язык, поэтому вскоре он и сам начал писать заметки: сперва рекламу, потом ему доверили происшествия и криминальную хронику, и постепенно Доу поднялся в редакционной иерархии на более высокую ступень и стал вхож в дома богатых и влиятельных людей… Гарри всматривался в сухие строчки полицейской справки, живо представляя стоящую за ними человеческую судьбу — и снова чувствовал то же самое, что и ночью, когда, устав бороться с бессонницей, он сел составлять списки. Казалось, что в лежащей перед ним бумаге скрыто что-то важное, то, что станет ключом к стоящей перед ним задаче, надо только вглядеться внимательнее, чтобы это увидеть. В то же время ему было совестно подозревать человека, который верой и правдой служил своей стране, не щадя жизни. Солдата, имеющего боевую награду, тяжело раненного… «А может быть, он после ранения в голову не в себе? Такое бывает, Гермиона как-то рассказывала…» — мелькнула у Гарри мысль, и он поежился. И тут же словно яркая вспышка озарила его сознание — Туркестан! Это же где-то в России! Значит, Энтони Доу воевал в России. И Каркаров эмигрировал из России. Гарри наскоро переписал основные сведения из справки и отправился домой, где, немного подумав, достал с полки географический атлас, развернул его и нашел на карте город Красноводск (4) — именно там рядовой Доу находился на излечении. «Каркаров, как явствует из рассказов его знакомых, выехал сначала из Петрограда в Москву, потом в Киев, а оттуда уже в Крым, — Гарри проследил его путь по карте. — А Красноводск — вон где… Так как же они могли пересечься? Или он скрывал, что был и в Туркестане? А может, Грюм ошибается, и познакомились они все-таки позже? Тогда почему Каркаров назвал Доу страшным человеком? Их связывает какое-то преступление, о котором полиции неизвестно? Или Доу здесь вообще ни при чем, и мы никогда не узнаем, кого опасался Каркаров и о ком он предупреждал миссис Забини…» Гарри захлопнул атлас. Его накрыла гнетущая усталость и разочарование. * * * — Проходи, Поттер, — сказал Грюм, когда Гарри пришел к нему снова, чтобы поделиться своими изысканиями. — Есть новости. Запонка, найденная в доме Каркарова, принадлежит Блейзу Забини. — Как?! — удивился Гарри. — Но у него же алиби! — Не стоит безоговорочно доверять алиби, — невесело усмехнулся Грюм. — Блейз вполне мог уйти со службы раньше и совершить убийство, а потом снова вернуться в Министерство, такие случаи в моей практике бывали. Сам понимаешь, никто поминутно не фиксировал его местонахождение. — Так за ним же следили! — Следил всего один констебль. А Блейз мог покинуть здание через другой выход — и вернуться тем же путем. Да еще эта расписка… Ну и, что касается убийства матери Блейза — по-прежнему ведь неизвестно, где он был в ту ночь. Я дал распоряжение об его аресте. Гарри сразу подумал о Дафне — как она воспримет арест мужа? Несмотря на то, что Дафна во время их встреч почти не упоминала Блейза, отношения супругов были для Гарри неясны. Поначалу он считал, что Дафна любит мужа и готова на все, чтобы спасти его — однако после того, как Гарри стал ее любовником, он не мог не верить в искренность ее чувств к себе. Но и утверждать, что Дафна равнодушна к мужу, он бы не стал. «Кого же она на самом деле любит — меня или его? — иногда задавался он вопросом. — Может быть, она просто очень хорошая актриса… И что тогда ей нужно от меня? Спасти Блейза? Но она теперь о нем и не говорит ничего…» Честному и прямому по натуре, Гарри все это было не по душе — совсем не так он представлял отношения с любимой женщиной, какими они должны быть. К тому же он чувствовал себя глубоко виноватым перед Джинни, которую не видел уже давно — только по телефону врал, что очень занят — показаться ей на глаза было стыдно, но и порвать с ней что-то мешало. Однако каждый раз, увидев Дафну, взглянув в ее сияющие глаза и ощутив на своих плечах ее руки, он обо всем забывал. * * * Дафна встретила Гарри, как всегда, поцелуем, от которого у него слегка закружилась голова. В гостиной она собственноручно смешала коктейли, после чего, усевшись напротив Гарри, спросила: — Скажи мне, насколько серьезны обвинения против Блейза? — когда он нахмурился, она дотронулась ладонью до его руки и добавила: — Нет, я понимаю, что ты не должен, не имеешь права мне рассказывать. Но ты ведь можешь ответить, не вдаваясь в подробности? — Против Блейза есть улики, — сухо сказал Гарри. Она закрыла лицо руками и покачала головой. — И все равно — он не убивал. Это какая-то ошибка, — произнесла она минуту спустя. Синие глаза потемнели, стали глубокими и непроницаемыми, легкая морщинка набежала на лоб — Гарри наблюдал за ней, силясь разгадать, что она думает и чувствует. Потом ее глаза блеснули, губы решительно сжались — словно ей пришла в голову какая-то удачная мысль. Но она ничего не сказала Гарри, лишь допила коктейль и подошла к нему. — Пойдем? — сказала она, кивая в сторону спальни. Гарри проглотил свой коктейль залпом, не почувствовав вкуса — ему вообще не нужно было пить, когда он был с ней, он и без того как будто был пьян. Поднявшись с места, он позволил ей увлечь себя в совершенно другой мир, где не существовало ни уголовных дел, ни брачных уз, ни обманутых невест. Ни стыда, ни вины — ничего, кроме ослепительного тела Дафны на белой простыне, рассыпанного по подушке золотого шелка ее волос, сладострастной неги поцелуев и объятий. * * * Вечером следующего дня Гарри уже собирался идти домой, когда в дверь постучали, после чего она открылась и вошел высокий молодой человек с очень светлыми волосами, одетый с иголочки и благоухающий французским парфюмом. — Здорово, Поттер! — с этими словами он изобразил на надменном лице благосклонную улыбку. Удивленный Гарри узнал в посетителе Драко Малфоя, своего школьного недруга. В последний раз они виделись довольно давно, и то мельком. Что ему нужно? — Добрый вечер, — холодно поздоровался он. — Что привело вас ко мне, мистер Малфой? — Да брось ты эти церемонии, Поттер, — усмехнулся Драко и оглядел маленькую комнатку, где было рабочее место Гарри. — Мы же старые знакомые. — Послушай, Малфой, — Гарри начал злиться. — Мы никогда не были приятелями, а наше знакомство… Честно говоря, я бы с радостью обошелся без него. Что тебе нужно? Или ты пришел сознаться в преступлении? Тогда я тебя слушаю. Усмешка сбежала с лица Драко. Он некоторое время смотрел на Гарри светлыми, почти прозрачными серыми глазами. Вдруг его щека дернулась, во взгляде мелькнуло отчаяние пополам с решимостью. — Нет, Поттер, — ответил он наконец, затем выпрямился, голос зазвучал вызывающе: — Я пришел подтвердить алиби Блейза Забини. В ночь убийства его матери Блейз был со мной. С шести часов вечера и до девяти утра. — Что? — Гарри не поверил своим ушам. — Не расслышал? Могу повторить. Только, Поттер, письменных показаний давать не буду. Просто конфиденциальный разговор. Согласен? «Бред какой-то. Блейза мы подозреваем давно, и наверняка Малфой был в курсе всего, раз они дружат семьями. К тому же Грюм Малфоев допрашивал, еще в самом начале, наверняка, и Драко тоже. Почему он только сейчас пришел? Дафна! Это Дафна его подговорила… Что она ему пообещала, чем соблазнила?.. Может быть… может, она и с ним спит? — в груди у Гарри что-то болезненно сжалось. — Но ведь таким глупым враньем она только топит Блейза…» В ушах отчетливо прозвучали слова, сказанные инспектором, когда он заподозрил Дафну: «Уж я-то знаю, какой стервой может быть хрупкая дамочка с ангельским личиком!» Неужели Грюм был прав?! — Что за чушь?! — Гарри с трудом сдерживал гнев. — Ты думаешь, я поверю? Если вы с Забини действительно где-то были вместе в ту ночь, почему ты не сказал раньше? Ведь инспектор Грюм и твоего отца, и мать, и тебя наверняка расспросил. — Да, Грюм со мной говорил, правда, он больше интересовался кругом знакомств матушки Блейза, — кивнул Малфой, — а о проблеме с его алиби я знаю от Дафны. Но все дело в том, где мы с Блейзом были вместе. — Ну и где же? — хмуро спросил Гарри. Малфой назвал один столичный бар, пользующийся дурной славой, а потом загородную гостиницу, где номера сдавались с почасовой оплатой. — Мы там часто бываем, — Малфой помолчал, в упор глядя на Гарри. Потом его голос как-то странно дрогнул: — Ты что, не понял? Гарри некоторое время недоуменно смотрел на Драко — и в конце концов до него дошло. Он непроизвольно скривился. — Фу, мерзость какая! Бледные щеки Малфоя окрасились алым, глаза сверкнули ледяным блеском, рука, лежащая на столе, сжалась в кулак. — Не говорил бы о том, чего не понимаешь, Поттер, — презрительно сказал он. — Великие философы древности считали любовь двоих благородных юношей… — Избавь меня от этих подробностей! — Гарри замахал руками. — Конечно, плебейским натурам не понять всей красоты и утонченности такой любви… — Малфой высокомерно зевнул, прикрыв рот холеной рукой. — Не зря афинский мудрец и законодатель Солон запрещал рабам любить мальчиков. Ибо недостойны. У Гарри голова шла кругом. Он ошарашенно смотрел на Малфоя, который так бесстыдно признавался в своем позоре — но ведь он не мог не понимать, чем грозит это признание! Однако, если Малфой говорит правду, то алиби Блейза на время убийства его матери можно считать установленным. Конечно, следует еще проверить, допросить работников бара и гостиницы — времени прошло не так много, они должны припомнить, тем более, если речь идет о постоянных клиентах… — Послушай, Поттер, — Малфой тем временем как будто сбросил маску надменности, оглянулся на дверь и понизил голос: — Как ты понимаешь, ни я, ни Блейз вовсе не хотим огласки. Только назови сумму… или что тебе нужно… — он слегка коснулся локтя Гарри. Гарри покраснел от негодования и с отвращением отпихнул руку Малфоя. — Иди ты к черту! И не смей предлагать мне взятку — или тоже загремишь в тюрьму! — Понял, — миролюбиво кивнул Драко. — Нет, правда, Поттер — это ведь не имеет отношения к убийству, так, может быть, все останется между нами? — Это не я буду решать, — сердито ответил Гарри. — Но пока можешь идти. Он встал из-за стола, давая понять Драко, что разговор окончен. Но где-то глубоко в душе он был счастлив: если все услышанное сейчас было правдой, то Дафна явно не спала с Малфоем. И даже ее муж при таком раскладе не мог быть соперником Гарри. * * * На следующее утро Гарри отправился к Грюму, чтобы доложить о признании Драко Малфоя. — Сэр, как вы считаете, — спросил он, покраснев до ушей, — мы должны дать ход делу о… о грубой непристойности (5)?.. Грюм брезгливо поморщился. — Нет, не хватало нам еще и в этой мерзости копаться! Проверим алиби — и все. Этот бар и гостиница — там ошиваются гомосексуалисты — лондонской полиции давно и хорошо известны. Администрации невыгодно с нами ссориться — мы кое на что закрываем глаза, и за это можем получать информацию… Такой вот компромисс… — усмехнулся Грюм и добавил: — Но Блейз останется под арестом — ведь есть еще запонка, потерянная в доме Каркарова. И его долговая расписка. Зато теперь понятно поведение его жены — она, видно, знала, где и с кем был ее муж, но сказать это, конечно, не могла. Гарри облегченно вздохнул. Во-первых, Дафну можно было больше не подозревать. Во-вторых, ему тоже не хотелось вникать в противоестественные отношения Блейза и Драко. Правда, придется, наверное, ехать в бар и в гостиницу, но это он как-нибудь переживет один раз. — Однако, сэр, — повторил он ранее высказанное возражение, — если Блейз в самом деле убил Каркарова, то непонятно, почему он расписку не забрал. — Я уже допросил его жену — она говорит, что запонка пропала после похорон свекрови. Откровенно говоря, — Грюм встал из-за стола и прошелся по кабинету, — я допускаю, что с этой запонкой кто-то Блейза подставил. Нет, я совсем не уверен, однако такое возможно… И если это так, то для дела лучше, если Блейза мы пока освобождать не будем. Убийца расслабится и может совершить ошибку. А улик для содержания Блейза под стражей вполне достаточно, так что формальности соблюдены. Гарри слушал инспектора, нахмурившись и закусив губу — получается, они ни на шаг не продвинулись в расследовании. А Грюм добавил: — Кроме Блейза, наибольшие подозрения у нас сейчас вызывает Доу — вот с ним и будем разбираться. Кстати, на похоронах Доу был. Но сначала нужно все-таки окончательно выяснить насчет алиби Блейза. А еще надо найти Полякова — секретаря Каркарова, который исчез. Вот только боюсь, он уже мертв.