"Сердце красавицы", или Ошибка резидента

По дороге к дому Дафны Гарри напряженно думал — ему пришло в голову, что Блейза на самоубийство могло толкнуть и чувство вины. А ведь они уже почти перестали его подозревать. Но что, если с Блейзом Забини все не так просто? Занятый своими мыслями, Гарри и не заметил, как оказался на месте. Он поднялся по лестнице и позвонил в дверь квартиры Дафны. Открыла ему и провела в гостиную горничная — а хозяйка сидела на диване, держа на руках маленького белого котенка. — Гарри, смотри, какая прелесть! — просияла она радостной улыбкой, увидев его. — Вчера купила в питомнике у миссис МакГонагалл… Я давно хотела такого. Это девочка. Правда, она милая? — Дафна поцеловала котенка в крошечный розовый носик. — Смотри, какие у нее голубые глазки! Миссис МакГонагалл говорит, они потом станут зеленые — наверное, почти как у тебя… Она порозовела и засмеялась. — Да… — Гарри помимо воли улыбнулся — ему казалось, что Дафна сама похожа на белую пушистую кошечку. Но тут же, вспомнив, по какому поводу пришел, снова нахмурился. — Послушай, Дафна… Ты только не волнуйся… — Что?! — Дафна мигом посерьезнела. — Что случилось, Гарри? — Блейз… Нет, он жив, все обошлось… — Что с Блейзом?! — она испуганно вскочила с дивана, едва не уронив котенка, но вовремя про него вспомнила и посадила на подушку. — Он болен… то есть, он пытался покончить с собой… Но все обошлось, он жив! — Боже мой… — Дафна закрыла лицо руками. — Но почему?.. Ему же сказали, что Драко подтвердил алиби? — Не успели… — виновато вздохнул Гарри. — Потом, ты же знаешь, по другому делу улики-то никуда не делись… эта запонка… — Я сейчас поеду к нему! Где он? — В тюремной больнице. — А меня туда пустят? Гарри, ты можешь сделать, чтобы меня пропустили? — Я думаю, что инспектор Грюм распорядится на этот счет. Поехали, я с тобой. Всю дорогу Дафна молчала, сжимая руку Гарри. В больницу их пропустили без проблем, однако поговорить с Блейзом не удалось. — Он сейчас почти все время спит, — развел руками тюремный врач. — При сотрясении мозга это самое лучшее лечение — полный покой и сон. — Но неужели все время? — встревожилась Дафна. — Это же ненормально? — Видите ли, мэм, — объяснил врач, — мы даем ему люминал (1). Потому что у мистера Забини истерически-возбужденное состояние, что для него сейчас крайне вредно. К тому же… э-э-э… похоже на частичную потерю памяти. Не беспокойтесь, мэм! — поспешил он добавить, видя, как расширились в испуге глаза Дафны. — Ретроградная амнезия — нередкое явление при сотрясении мозга. Потом память восстанавливается. Едва очнувшись после падения, он все время требовал бумагу и ручку, говорил, что должен написать в контрразведку, только не помнит, о чем именно. — О, Господи… — пробормотала Дафна. — Не пугайтесь, миссис Забини, — сочувственно сказал врач. — Это пройдет. А под люминалом он и не помышляет ни о каких письмах в контрразведку, а мирно спит. Можете сами убедиться. Он провел Дафну в палату, откуда она вышла со слезами, но заметно спокойнее. — Для мистера Забини сейчас самое лучшее — просто спокойно лежать и ни о чем не думать, — сказал врач. — А он помнит, что его мать убита? — спросил Гарри. — Да, — врач кивнул, — это он помнит. Но совсем не помнит, почему его арестовали. — Вот как? — недоверчиво прищурился Гарри. — То есть, он что-то помнит, а что-то забыл, верно, доктор? — Да, — невозмутимо ответил тот. — Так бывает. Всего хорошего, сержант. Миссис Забини, не волнуйтесь, все обойдется. Распрощавшись с тюремным врачом, Гарри отвез Дафну домой и вернулся в Скотланд-Ярд. — Уладил с миссис Забини? Ну и хорошо, — Грюм вздохнул. — Так что будем делать, Поттер? Когда Гарри подробно рассказал шефу о своем разговоре с Доу, тот, немного подумав, предложил: — Давай-ка вплотную поработаем с русскими эмигрантами? Может, кто и выведет нас на убийцу Каркарова… Ты не против помочь мне с этим делом? Например, допросить кое-кого из них? Можно начать с этого Ивана Волкова, о котором сегодня Доу упомянул. Гарри кивнул в знак согласия — работать с Грюмом ему очень нравилось, несмотря на постоянные разъезды, к тому же он понимал, что может многому научиться у старого сыщика. А тот задумчиво добавил: — Все-таки я нюхом чую — какая-то связь между двумя убийствами есть. — Сэр, — вспомнил Гарри, — я был вместе с Дафной Забини в тюремной больнице. Врач сказал, что Блейз, когда пришел в сознание, все порывался написать письмо в контрразведку. Правда, он немного не в себе, и не помнит, о чем должен написать… — Может быть, это связано с его работой в МИДе? — предположил Грюм. — Да, наверное, — Гарри был склонен согласиться. — Просто подумал, что надо вам об этом сказать. — Правильно подумал, — одобрил Грюм. — Вот придет Забини в себя окончательно — спросим. А сейчас отправляйся к Волкову. Ты ведь с ним уже говорил? — Говорил, — кивнул Гарри. — Спрашивал про Каркарова, да еще пытался выяснить, знал ли он миссис Забини. — Очень хорошо. А теперь порасспроси о Доу, — Грюм прошел к шкафу и вынул оттуда одну из папок с бумагами, потом снова сел за стол. — Так Доу говорит, он был должником Каркарова? Это тоже проверь. Хотя на день убийства у Волкова алиби, он работал, и заказов такси было много, так что времени, чтобы пытать Каркарова, а после убийства обыскивать дом, у него просто не было. Но вдруг он что-то знает, что-то видел или слышал? — Хорошо, сэр. — Подожди, не уходи, Поттер, — Грюм открыл папку. — Посмотрим, что тебе следует знать, перед тем как идти к Волкову. О Каркарове он отзывался плохо, ну да это неудивительно. Так… на фронте с четырнадцатого года, награжден орденом святого Георгия... Участвовал в боях на юге России, под началом генерала Деникина. В двадцатом году эвакуировался из Крыма в Турцию, оттуда перебрался в Белград, потом в Лондон… Женат, двое детей. Ничего особенного. Ага, вот это интереснее — в Белграде состоял в Русском монархическом патриотическом союзе. Организация, куда входили в основном бывшие офицеры. Перестала существовать к двадцать третьему году в результате предательства кого-то из своих… — Сэр, а эта не та организация, к которой имел отношение Каркаров? Я помню, вы говорили… — Нет, та называлась «Всероссийский монархический центр"(2), образовалась в Стамбуле и очень скоро распалась, часть ее — наиболее приличная — объединилась с РОВС, а другая часть скатилась до уголовщины и была ликвидирована французской полицией (3). Каркаров каким-то образом перешел им дорогу, там было что-то связанное с деньгами, но вообще дело темное… Гарри внимательно слушал и делал пометки в блокноте, чтобы не запутаться в этих организациях с похожими названиями. — Вы еще говорили, сэр, что человек из Секретной службы вам рассказывал о Каркарове, помните? А почему они им интересовались? — спросил он напоследок. — Они наблюдают в том числе и за русскими эмигрантами, — пояснил Грюм. — А Каркарова одно время подозревали в шпионаже, но не подтвердилось. * * * Иван Волков жил с семьей в дешевой квартирке на последнем этаже старого дома. Когда Гарри поднялся по лестнице и позвонил, дверь открыл ему сам хозяин — человек лет пятидесяти, немного погрузневший с годами, но сохранивший военную выправку. — Полиция?! Вы ко мне? Чему обязан? — произнес он, удивленно глядя на одетого в полицейскую форму Гарри. — Сержант Поттер, — напомнил о себе Гарри. — Мы с вами уже беседовали, мистер Волков, о вашем знакомом Игоре Каркарове, убитом… — Да, конечно, — не дослушав, кивнул Волков и жестом пригласил гостя войти. — Прошу в гостиную, сержант. Гарри пошел за Волковым по узкому темному коридору и вскоре оказался в небольшой комнате, где стояли диван, два кресла, комод в углу и маленький столик, на котором валялся недовязанный шарф и клубок с воткнутыми в него спицами. — Прошу садиться, — показал хозяин на одно из кресел. — Я вас слушаю. Лиза! — крикнул он в глубину квартиры и сказал появившейся в дверях худенькой темноволосой женщине: — Это мистер Поттер из полиции, насчет Каркарова. Ты не принесешь нам… что желаете, сержант? Кофе, чай, или может быть, виски? — Спасибо, — благодарно улыбнулся Гарри. — Чай, если можно. Женщина молча кивнула, торопливо забрала со столика вязанье и удалилась. — Пока моя жена готовит чай, можете задавать ваши вопросы, сержант, — заметив, что взгляд Гарри задержался на большой фотографии бородатого мужчины в военном мундире, висевшей на стене, Волков пояснил: — Это государь император, мученик, зверски убитый вместе с семьей большевиками. Я монархист, видите ли. Был и останусь им всегда. Не умею, знаете ли, менять убеждения, сообразуясь с политической ситуацией. Гарри перед тем, как прийти сюда, долго думал, с чего лучше начать разговор, и решил сначала поговорить о Доу, а потом перейти к деньгам, которые Волков занял у Каркарова. Но спросил совсем о другом: — Вы состояли в Русском монархическом патриотическом союзе? — Да! — Волков выпрямился и пригладил светло-каштановые усы. — Состоял. И не вижу повода стыдиться сего факта. — Расскажите, пожалуйста, как ваша организация прекратила свое существование, — попросил Гарри и, повинуясь какому-то наитию, добавил: — Имел ли к ней отношение Каркаров? — Каркаров… — рука Волкова сжалась в кулак. — Он формально не состоял в организации, но поддерживал нас финансово, а также устраивал встречи с нужными людьми. И многое знал, конечно, но оказался предателем — это он в конце концов сдал все руководство большевистским агентам… Кто был убит, кто бесследно исчез, остальные рассеялись по Европе. А больше и рассказывать нечего. — Простите, но откуда вам известно, что все это — по вине Каркарова? — Гарри и сам был удивлен. Он никак не ожидал, что первый же заданный им вопрос попадет в цель. — От одного человека, который в свое время служил в контрразведке Вооруженных Сил Юга России (4). Впрочем, он тоже был введен в заблуждение — однако потом провел собственное расследование и выяснил, что этот подлец и шкурник был предателем с самого начала. К сожалению, слишком поздно выяснил… — Вы можете назвать имя этого человека? Он жив? — Даже не знаю, где он сейчас и жив ли. Штабс-капитан Волков совсем не умел врать — Гарри понял это по его немигающему взгляду и на долю секунды застывшему лицу. — И имя назвать не могу, я поклялся, — добавил Волков. В гостиную вошла жена Волкова с подносом, на котором стоял чайник, два чайных прибора, молоко в маленьком кувшинчике, варенье и печенье. — Прошу вас, господин сержант… — произнесла она с сильным акцентом. — Угощайтесь. — Благодарю вас, мэм, — Гарри взял чашку и принялся пить чай, искоса поглядывая на хозяина и пытаясь выстроить план дальнейшего разговора. Он не видел смысла настаивать на ответе, по крайней мере до тех пор, пока нет уверенности, что убийство Каркарова связано с его деятельностью в Белграде. — Возьмите печенье, сержант. Лиза сама пекла, — предложил Волков. — Да, спасибо, очень вкусно, — кивнул Гарри, который как раз попробовал одно. — Моя жена, — проговорил Волков после недолгого молчания, — святая женщина. Едва окончив гимназию, пошла в сестры милосердия. Мы с ней обвенчались в девятнадцатом году в Екатеринодаре (5). Потом вместе покинули Россию. Наша дочь родилась уже в Турции… А сын — в Лондоне. — А где и когда вы познакомились с этим человеком из контрразведки? — спросил Гарри. — В Белграде. Именно тогда, когда был создан Русский монархический патриотический союз. — То есть, в России или в Турции вы с ним не встречались? — Нет, — покачал головой Волков. Гарри решил сменить тему. — Ваша дочь уже, наверное, взрослая? Она живет с вами? — Да. Работает в «Лондон Кроникл» машинисткой. Доу одно время работал в «Лондон Кроникл», заметил про себя Гарри, но тут же отмел это совпадение как ничего не значащее. Но все же спросил на всякий случай: — Ей кто-нибудь помог туда устроиться? Волков покраснел. — Она английский знает так же хорошо, как русский, и пишет без ошибок. Ей не нужна протекция. — Извините, — смущенно сказал Гарри. В комнате воцарилось молчание, во время которого хозяин и гость пили чай, испытующе глядя друг на друга. У Гарри крепло чувство, что пришел он сюда не зря, но он не знал, как вызвать Волкова на откровенность. Русский офицер казался человеком порядочным и честным, хотя, возможно, и не семи пядей во лбу — но зато упрямым и несговорчивым. — Как вы считаете, кто убил Каркарова? — задавая вопрос, Гарри не сводил глаз с собеседника. Тот вздрогнул. — Я не знаю… — и снова этот немигающий взгляд — слишком искренний и открытый. «А если бы знал, то не сказал бы», — договорил про себя Гарри. — Скажите, — продолжал он, — мог ли убить Каркарова кто-то из ваших соотечественников? Тот, кто знает о его роли в разгроме Русского монархического патриотического союза? Хотя бы тот человек из контрразведки? — Я уже имел честь доложить вам, сержант, что не знаю, где сейчас этот человек, и жив ли он вообще, — сердито ответил Волков. — Еще пара вопросов, мистер Волков, — Гарри успокаивающим жестом вытянул ладонь вперед. — Если вам было доподлинно известно о неблаговидных делах Каркарова — почему вы не обратились к властям? Ведь он мог быть шпионом? — Доказательств, чтобы британские власти восприняли это всерьез, у меня не было, — Волков опустил голову. — Да к тому же… знаете ли, в Белграде полиция занималась делами об убийствах членов руководства союза спустя рукава. А по поиску исчезнувших и вовсе ничего не делала… «Слишком много беспокойства от этих русских», — так сказал один тамошний полицейский чин. Его потом свои, местные революционеры пристрелили — и поделом! Та еще сволочь была, взяточник… Гарри задумчиво покивал головой. Рассказ Волкова вроде бы противоречил тому, что он слышал от Грюма. Но, с другой стороны, возможно, в Англии Каркаров действительно отошел от всякого рода политических дел, и предъявить ему было нечего. А белградским периодом его жизни британская контрразведка не интересовалась. То, что происходило там почти двадцать лет назад, было известно ограниченному кругу лиц, которые к тому же ничем не могли подтвердить свои слова… — А сами вы могли бы убить Каркарова? Волков мрачно усмехнулся. — Сейчас ведь не девятнадцатый год, и мы не на фронте, а в мирной, цивилизованной стране. Что было бы с моей семьей, если бы меня повесили за убийство? — Согласен с вами, — кивнул Гарри. — А Энтони Доу вы знаете? — Да. — Где вы с ним познакомились? — На каком-то благотворительном банкете, точно уже не помню, давно это было… — Что вы о нем можете сказать? — Право, даже не знаю… — Волкова почему-то этот простой вопрос явно поставил в тупик. — Ничего плохого. Хороший журналист, хорошо пишет. — Вы увлекаетесь светской хроникой? — Жена моя читает… — Волков слегка покраснел. — Ну хорошо… А вы встречали Доу у Каркарова? — Нет, не встречал. — Как же? Вы сказали в прошлый раз, что видели его там однажды? — А, ну может быть, запамятовал… Гарри подумал, что Доу тоже сначала ответил, что никогда не бывал у Каркарова дома, однако, узнав, что Волков его видел, ничуть не смутился и сразу вспомнил, что встретил там самого Волкова. А вот Волков явно чувствует себя неловко. Хотя в вопросе нет ничего особенного — мало ли кто к кому заходил домой. «Это странно, — решил Гарри. — А может быть, и нет. В конце концов, о незначительных фактах люди часто забывают. Но почему он так смутился?» И наконец, Гарри перешел к вопросу, который намеревался задать с самого начала: — Вы брали у Каркарова деньги взаймы? Против ожидания, Волков отреагировал довольно спокойно, только легкая гримаса отвращения пробежала по лицу. — Брал, к сожалению. Потому что очень нужны были деньги, причем много и сразу — сын болел, сейчас, слава Богу, здоров… — он перекрестился. — А наша эмигрантская братия, как вы сами могли убедиться… — Волков горько усмехнулся и махнул рукой. — Почти все мы бедны, как церковные мыши. Но я уже вернул ему долг. Он поднялся с места и, подойдя к комоду, вынул бумагу. Это была расписка Каркарова, подтверждающая слова Волкова. — Ну что же, — пробежав глазами расписку, Гарри тоже встал и сделал шаг к двери, — мистер Волков, благодарю вас за помощь. Возможно, мы еще увидимся. Мое почтение, мэм, и спасибо вам за гостеприимство, — поклонился он жене Волкова, вышедшей проводить гостя. «Очень похоже, что Волков знает, кто убил Каркарова, — думал Гарри, шагая по улице. — Знает, но не скажет. И, пожалуй, он мог бы и сам это сделать. Но Грюм говорил, что у него алиби — и все-таки ему явно что-то известно! Однако к убийству миссис Забини все это, скорее всего, не имеет отношения». А еще Гарри казалось, что слишком часто в этом деле упоминается контрразведка — Волков говорил о человеке из русской контрразведки, Каркаровым же интересовалась контрразведка британская. И даже потерявший память Блейз Забини почему-то собирался писать в контрразведку… * * * На следующее утро — Гарри уже позавтракал и собирался выходить из дома — позвонила Дафна. — Гарри! — голос у нее был ошеломленный. — Что случилось? — встревожился он. — Ох… просто голова кругом. В общем, только что приходил человек от ювелира и принес счет. Maman иногда так делала — не выписывала чек, а просила записать на ее счет и прислать к ней домой за деньгами… Особенно если речь шла о небольших суммах. Так вот… — она перевела дыхание. Гарри терпеливо слушал. — Оказывается, maman за две недели до смерти заказала им точную копию «Сердца красавицы»! Но не из бриллианта, а из циркона! То есть, дешевую подделку! Когда она забирала заказ, то попросила записать на счет… Они говорят, что присылали счет по почте, однако я его не видела! И вот теперь пришли… И что все это значит? — Что все это значит? — повторил Гарри. — Может быть, она собиралась настоящий бриллиант положить в банк, а носить копию? Многие так делают, опасаясь воров. — Но в банке «Сердца красавицы» нет, и в доме его тоже не нашли! Гарри закурил сигарету, пытаясь осмыслить услышанное. — Тогда получается, — наконец сказал он, — что миссис Забини его или продала, или отдала кому-то… — Но этого не может быть! — воскликнула Дафна. — Она много раз говорила, что никогда не расстанется с этим украшением… Гарри же пришла мысль о шантаже. «Она могла отдать бриллиант шантажисту — если он располагал чем-то, серьезно компрометирующим ее… Возможно, она была замешана в преступлении. Или ее сын». Но тут он вспомнил о таинственном конверте. «Может быть, Каркаров и был этим шантажистом? И она получила от него конверт в обмен на бриллиант? Конверт и его содержимое сожгла, фамильную драгоценность, с которой никогда не собиралась расставаться, заменила фальшивкой… " Но это опять-таки были только домыслы, не подкрепленные фактами. К тому же при обыске в доме Каркарова бриллианта не обнаружили. А дело еще больше запутывалось. — Бывают разные обстоятельства, — сказал он Дафне. — Но ты должна официально сообщить в полицию. Это может иметь значение для следствия. — Да, конечно! — отозвалась Дафна. — Я сейчас приеду. * * * Когда поздно вечером уставший Гарри возвращался к себе, он увидел у дверей дома Рона Уизли. Долговязый и рыжий Рон сегодня был непривычно серьезен, даже мрачен. — Привет, — сказал он. — Привет, — ответил Гарри, с беспокойством глядя на приятеля. — Что-нибудь случилось? — Да так… — неопределенно пожал плечами Рон. — Ты у нас не показываешься уже сколько времени. Мама беспокоится, отец тоже… ну, и Джинни… — Это она тебя прислала? — Гарри почувствовал, что краснеет. — Нет, — помотал головой Рон. — Если Джинни узнает, что я с тобой говорил, она меня убьет. — У меня работы много, — извиняющимся тоном произнес Гарри. — Дело миссис Забини… там до сих пор полный туман. Мы работаем с инспектором Грюмом, и приходится часто ездить в Лондон… — Не оправдывайся, — прервал его Рон. Гарри пристыженно замолчал. Рон тоже некоторое время стоял, не говоря ни слова, неловко переминаясь с ноги на ногу. Потом, наконец, сказал: — Ты мне друг, и я все понимаю. Всякое бывает. Но с Джинни все-таки нехорошо вышло. Тебе бы с ней поговорить, и если ты ее разлюбил, то так и сказать. Лучше, когда ясность, в таком деле. Чтобы она знала… За ней один хороший парень ухаживает, Майкл Корнер с бензоколонки. Но она говорит, что раз она твоя невеста… Она любит тебя. — Ох, Рон… — Гарри накрыло острое чувство вины. — В общем, я не вмешиваюсь, вы с Джинни сами разбирайтесь. Одно скажу — не следует девушку в неопределенности держать. Либо да, либо нет. Если нет — что ж, поплачет, потом успокоится и судьбу свою устроит с другим. А так, как сейчас — это никуда не годится. Знаешь… — Рон взглянул на Гарри, — она просто разваливается на куски, моя сестренка… — Прости… — Гарри не знал, что сказать. — Не у меня проси прощения, — Рон вынул из кармана помятую пачку сигарет и закурил. — Я тебе сказал — ты мне друг, что бы там ни было. Но с Джинни нехорошо получается. Ты подумай. Он пару раз затянулся, потом бросил сигарету в урну и, не прощаясь, зашагал прочь. Гарри растерянно смотрел ему вслед.