"Сердце красавицы", или Ошибка резидента

В архиве Адмиралтейства Гарри встретил пожилой прихрамывающий человек в чине майора, представившийся архивариусом Кеттлберном. — Кто вас интересует, молодой человек? Рядовой Доу? Ну, давайте поищем. Солдат по фамилии Доу оказалось много, а имя Энтони носили сорок пять человек. Гарри даже растерялся поначалу, однако в конце концов все же удалось отыскать того, кто был ему нужен — уроженца Австралии, участника битвы при Камбре, награжденного Британской военной медалью, который потом в составе Хэмпширского пехотного полка был отправлен в Туркестан. — Но простите, сэр… — Гарри перевел недоумевающий взгляд с бумаг на майора Кеттлберна, — тут написано, что Энтони Доу скончался от ранения в голову… — А вы считаете, что он жив? — спросил майор. — Так, дайте-ка посмотреть… Видите ли, молодой человек, наши войска покидали Туркестан в спешке, и многие бумаги были утеряны… Да и без того учет велся не слишком аккуратно — время военное, к тому же полудикая страна… О том, что Доу погиб, стало известно со слов его вдовы, которая — вот тут отмечено — обращалась за помощью в Патриотический фонд Ллойда (1)… А документов из госпиталя о его ранении и смерти у нас нет. — Вдовы?! — у Гарри глаза полезли на лоб. — Но Доу не женат… — он тут же осекся, сообразив, что никто и не спрашивал Доу, есть ли у него семья. — Хм… Если он действительно жив, то… возможно, он просто не вернулся к жене. Скоропалительный брак, заключенный во время войны, на чужбине, который потом кажется ошибкой… Такое случается, — задумчиво произнес Кеттлберн, перелистнув страницу. — Его жена была сестрой милосердия, старше Доу на девять лет… — Господин майор, а могу я получить адрес его жены… или вдовы?.. В общем, миссис Доу… Оказалось, что Мариэтта Доу, урожденная Эджкомб, живет в Нортумберленде (2), в городе Морпет, и работает в больнице. У нее есть дочь, Мэри Доу — она тоже медицинская сестра. * * * В Морпет Гарри прибыл в воскресенье днем. Миссис Доу жила неподалеку от городской больницы, и оказалась дома. Это была худощавая женщина лет пятидесяти с наполовину седыми, когда-то рыжеватыми волосами и довольно приятным, если бы его не портил шрам на левой щеке, лицом. — Вы ко мне, молодой человек? Из полиции? — женщина очень удивилась. — Да еще и из Лондона? — Я хотел бы поговорить с вами о вашем муже, мэм. — О моем муже? — миссис Доу удивилась еще больше. — Но мой муж скончался в октябре восемнадцатого года… — Простите, но… вы уверены в этом, мэм? Казалось, вопрос миссис Доу даже рассердил. — Конечно, уверена, то есть, я это точно знаю! Он умер при мне, я закрыла ему глаза… Я была на его похоронах. Вернее, тогда хоронили не только его, а всех, кто погиб при взятии станции Душак (3). В чем дело, молодой человек… простите, как ваше имя? — Поттер, мэм. Сержант Поттер. — Мистер Поттер, может быть, вы объясните мне?.. — Видите ли, миссис Доу… Я и сам не знаю, тот ли это человек… Скажите, вы когда-нибудь читали в газетах заметки Энтони Доу? Правда, он специализируется в основном на светской хронике… Миссис Доу улыбнулась. — Да, они иногда попадались мне на глаза. Но вы считаете, что это мой покойный муж? О, нет… Энтони и светская хроника… Нет, этого никак не может быть. Доу — весьма распространенная фамилия, так что… — То есть, вы думаете, что он просто тезка вашего мужа? — Думаю, да. Но какие у вас основания полагать иначе? — Расскажите о вашем муже, — вместо ответа попросил Гарри. — Как вы с ним познакомились, как поженились… — Что ж… — миссис Доу задумалась, потом заговорила: — Даже не знаю, с чего начать. Вы ведь понимаете, что женой Энтони я была совсем недолго… И, можно сказать, это вообще вышло случайно… Позвольте, мистер Поттер, я начну издалека. Но сначала сварю кофе. Гарри кивнул — он никуда не торопился. Когда кофе был готов, миссис Доу начала свой рассказ: — Мой отец был биржевым маклером и довольно состоятельным человеком. Нас было две дочери, и родители не жалели на нас ни сил, ни средств. Но однажды, когда мы играли, младшая сестра нечаянно толкнула меня, я упала — и очень неудачно, шрам остался на всю жизнь, — миссис Доу показала на свою щеку. — Мама очень плакала, сестра тоже — она даже пыталась ножом сделать себе такой же шрам, как у меня, чтобы наказать себя… Мы с сестрой очень любили друг друга, и она места себе не находила. Но гувернантка вовремя увидела и помешала ей. А мне пришлось ее успокаивать и объяснять, что если она изуродует себя, никому легче не станет. Потом все как-то постепенно успокоилось. А тетя — мисс Сибилла Трелони, может быть слышали? Она в свое время была известной суфражисткой… Так вот, тетя посоветовала мне обязательно получить профессию, поскольку я, вполне возможно, не смогу найти себе мужа… Или найду такого, который захочет на мне жениться исключительно ради денег отца… А если я смогу зарабатывать себе на жизнь, то не буду зависеть от мужчин. Я послушалась и стала сестрой милосердия. Неожиданно я полюбила свою работу. Люди нуждались в моей помощи, были искренне благодарны и им не было дела до моего шрама… Когда началась война, я уехала на фронт. Сначала во Францию, а потом оказалась в Туркестане. Миссис Доу закурила, потом продолжала: — Знаете, это было страшное место. Город Красноводск, где стоял наш гарнизон, приютился на берегу залива у подножия гор, за которыми на много миль простиралась дикая, безжизненная пустыня… Говорили, что весной там все цветет и очень красиво… но я попала туда летом, а зимой уже покинула тот край… Все чужое, как будто попала совсем в другой мир… Дикие люди в бараньих шапках, женщины, закутанные в черные, бесформенные покрывала… Дома без окон… Пыль… вернее, песок — ветер приносил его из пустыни, он скрипел на зубах, забивался в волосы… Вокзал (4) был единственным местом, где чувствовалось, что когда-то здесь была другая жизнь… что где-то она есть и сейчас. Повсеместная грязь и болезни… тиф был нашим постоянным спутником, да еще все время разносились слухи то о холере, то о чуме, которая будто бы объявилась неподалеку, в степи… Самых хладнокровных людей рано или поздно накрывала тоска и страх… Два наших лейтенанта — храбрейшие люди, имевшие награды за доблесть — застрелились… Офицеры много пили — да и солдаты от них не отставали. Ездили в казачье поселение за водкой — каким-то жутким пойлом — но иначе было просто невозможно это выдержать… Я спасалась тем, что смотрела на море — старалась ни о чем не думать, просто глядеть на этот бесконечный простор, вдыхала поглубже соленый воздух… Иногда мне казалось, что я дома, в Англии, а все, что за спиной — просто морок, дурной сон, и вот-вот я проснусь. Гарри внимательно слушал и терпеливо ждал, когда же миссис Доу перейдет к рассказу о своем муже. Впрочем, он уже и сам понимал, какое открытие его ждет. — А Энтони… — продолжала тем временем она, — был не похож на других… Молчаливый, замкнутый. Но казалось, что на него окружающая обстановка действует не так угнетающе. Он почему-то был очень внимателен ко мне — потом сказал, что я похожа на его покойную мать… Когда я мыла полы в госпитале, он приносил воду, и вообще всячески старался помочь. Он был родом из Северной Австралии, его отец разводил скот и в детстве Энтони часто ездил с ним в пустыню к аборигенам… И так случилось, что мы… — миссис Доу покраснела. — Через некоторое время я поняла, что беременна. Честно сказать, я обрадовалась этому, поскольку это означало возможность вернуться в Англию. Отец к тому времени умер, мама тоже, а сестра вышла замуж за весьма легкомысленного молодого человека, который пустил на ветер ее состояние… Но тетя была жива, и я надеялась, что она мне поможет и не осудит. Я сообщила Энтони — потому что считала, он в любом случае должен знать. Он оказался порядочным человеком и сказал, что мы должны пожениться. Нас обвенчал полковой священник. Я стала готовиться к отъезду домой. А вскоре Энтони погиб. Наши войска тогда захватили станцию Душак — и Энтони был ранен в голову. Несколько дней он находился между жизнью и смертью… Я делала все, что могла, доктор тоже… Но все было напрасно. Миссис Доу умолкла. Потом показала рукой на фотографию хорошенькой черноволосой кудрявой девушки на стене. — Вот моя дочь. Она больше похожа на меня, но черные волосы и глаза — от Энтони. Я благополучно вернулась в Англию, сначала на пароме до Баку, затем по железной дороге через Азербайджан и Турцию… А вскоре родилась Мэри, — женщина вздохнула. — Иногда мне не верится, что прошло уже двадцать лет… Мэри тоже работает медицинской сестрой в городской больнице… Но я никогда не отпущу ее далеко от дома. Миссис Доу встала и подошла к окну. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, слышно было только назойливое жужжание мухи, пока миссис Доу не прихлопнула ее газетой. — Терпеть не могу этих тварей, еще с Туркестана. Сколько же их там было по осени! Ну да хватит об этом. Мистер Поттер, что вас еще интересует? — Миссис Доу, а фотография вашего мужа у вас есть? — спросил Гарри, доставая из бумажника фото Энтони Доу. — Конечно, есть, — кивнула она и ненадолго удалилась в другую комнату, вскоре вернувшись с альбомом. — Вот, смотрите. На фотографии Гарри узнал миссис Доу — она мало изменилась. В форме сестры милосердия, только без косынки, она стояла вполоборота, так что шрама не было видно, и выглядела почти хорошенькой. А вот лицо молодого солдата в парадном мундире было Гарри незнакомо. Он показал миссис Доу фотографию журналиста. — Посмотрите, знаком ли вам этот человек? Женщина внимательно вгляделась в фото. — Знаете… Это очень странно, но я его определенно где-то видела… Но, безусловно, это не Энтони, вы же сами убедились… Она растерянно посмотрела на Гарри. — А почему вы вообще решили, что это мой муж? — Понимаете, я не знал, что Доу был женат, вернее… об этом даже речи не заходило. Но то, что он рассказывает о себе — родился и провел детство в Австралии, осиротел, потом отправился в Англию и записался в армию, воевал в Туркестане, был ранен в голову — после чего лицо осталось искривленным… — Но у Энтони не было искривлено лицо, пуля попала не в челюсть, а в височную область… Если бы в челюсть, его наверняка можно было бы спасти… Внезапно Гарри почувствовал необъяснимую тревогу. — Послушайте, миссис Доу… Берегитесь этого человека. Возможно, вы живы только потому, что он о вас не знает. И ваша дочь тоже… — Хорошо, — испуганно кивнула женщина. — Но что… — Потом, мэм, — перебил ее Гарри. — Простите, сейчас ничего не могу вам объяснить, мне и самому не все понятно. Но то, что этот человек опасен — это несомненно. А теперь, с вашего позволения, я возвращаюсь в Лондон, мне нужно срочно доложить начальству. Похоже, дело не терпит отлагательств. Помните, что я вам сказал. Берегите себя и дочь.