В Омуте Памяти

В комнате темно, немного душно, но уютно, как никогда. Он не стал зажигать свет, лишь одна маленькая свеча на прикроватном столике озаряла пространство вокруг. На лице Драко всё ещё осталась тень улыбки от того, как смешно девушка пробиралась к нему в комнату, ступая как можно тише и обращая внимая на каждый шорох, потому что боялась попасться кому-то на глаза. Это было практически невозможно, ведь была уже глубокая ночь и все, кто сегодня не развлекались, давно уже спали. Теперь Гермиона сидела на его кровати, скрестив ноги и держа спину слишком ровно, что ясно говорило о смущении и неуверенности. Хотя тот факт, что она вообще здесь, уже убеждает в обратном. Драко копался в шкафу Забини, пытаясь отыскать там запасы хоть чего-нибудь горячительного, потому как представить этот разговор в трезвом настроении не представлялось возможным. Не спасёт даже остаточное опьянение, большая часть которого была выветрена холодом. Наконец попытки увенчались успехом: он выудил из гардероба две бутылки и поставил их на стол, рядом с заранее приготовленными стаканами. Слизеринец бросил быстрый взгляд на Гермиону, которая коротко кивнула, отвечая на его немой вопрос. Ничего себе, Грейнджер. Ты пьёшь огневиски? Два стакана быстро были наполнены горячительным напитком и разбавлены чем-то из второй бутылки. Девушка быстро уловила запах и чуть было не расхохоталась в голос. — Только не говори, что это маггловская кола, я этого просто не переживу! — Будем считать, что ты этого не видела! Парень плюхнулся на кровать рядом с девушкой, протягивая ей импровизированный коктейль и приобнимая освободившейся рукой. Желания сказать тост никто не выразил, а потому им послужил короткий поцелуй. — Ну что? — Вообще-то, в таких случаях обычно говорят «Спасибо», — игриво сообщил слизеринец и подставил правую щеку для поцелуя. — Вообще-то, ты украл меня у моих друзей, притащил в это холодное подземелье, а теперь ещё и напоил. Я считаю, что имею право знать, ради чего всё это, — голос был мягким и весёлым, как ни пыталась гриффиндорка казаться строгой. — Я привёл тебя в свою уютную спальню лишь для того, чтобы услышать, что ты всё это время много думала и в итоге поняла, что хочешь мне помочь и готова поддерживать меня во всех начинаниях! Вместо ответа шатенка схватила первое, что попалось ей под руку, и это ударилось парню прямо об макушку. Благо, всего лишь подушка. — Ты и трезвый ведёшь себя неразумно, а с пьяным тобой и вовсе невозможно говорить! — Полностью с тобой согласен и предлагаю перейти к тому, что получается у меня лучше, — Драко медленно наклонился к самому её лицу и легонько чмокнул в кончик носа, от чего девушка тут же слегка вздрогнула. — Либо ты говоришь, либо я иду спать к себе в башню, Драко, — Гермиона не отодвинулась и произнесла эту фразу прямо ему в губы, оставаясь на предательски близком расстоянии. Темнота, алкоголь, атмосфера и невероятно долгое отсутствие секса творили удивительные вещи с его организмом, заставляя каждую клеточку в теле сжиматься от одного её присутствия, не то что такого близкого. Свитер начинал душить, а штаны больно тёрлись о начинающуюся эрекцию. Чёрт! Если ты хочешь говорить, тогда сначала отодвинься, а лучше полностью замотайся в одеяло и спрячься подальше! Конечно же, произнести такое было бы просто преступлением, ведь девушка бы тут же ушла. Да и Драко давно научился отличать угрозы от пустых слов, а потому решил всё же послушать девушку и отстранился первым. С огромным трудом, но отстранился. — Хорошо, у меня есть несколько чётких причин, по которым ты просто обязана мне помочь. Я собираюсь их озвучить и, если ты не сможешь опровергнуть хотя бы одну, правда остаётся на моей стороне! — Но ведь у меня тоже есть очень чёткие причины, почему помогать тебе — это убийство. — Итак, первая причина — ты самая умная и талантливая волшебница из всех, кого я знаю. Да, учитывая дерьмовую ситуацию с моей памятью, это мало что значит, но поверь, я спросил у всех, у кого мог, ну и, возможно, узнал твои оценки за все года обучения, — язык заплетался, и, возможно, эта фраза, как и все сегодня, звучала не так красиво и слаженно, как ему казалось. Они только начали разговор, а Драко уже чувствовал, что откровений слишком много, и уже предвкушал завтрашний стыд от сказанных фраз. Но пьяный слизеринец совершенно не умел следить за своим языком, а потому это представление продолжалось. — Второе — если я буду делать это один, то я скончаюсь где-то на этапе поиска ингредиентов. Можешь быть в этом уверена, я умудрился обжечь колено как только поставил кипятиться воду для первого зелья, — рассказ сопровождался слишком активной жестикуляцией плохо слушающихся рук. Девушка попыталась скрыть смех, но огневиски не дал ей ни единой возможности. Гриффиндорка от души рассмеялась, чуть расслабилась и не заметила, как с одного плеча съехал её слишком свободный свитер, оголяя нежную светлую кожу. Естественно, это не могло остаться незамеченным, и Малфой прикусил язык, опасаясь, что сейчас не сдержится и попробует её на вкус. Кровь, и до того бурлящая в жилах, сейчас находилась просто на грани кипения. — Продолжай, пожалуйста, твои доводы выше всяких похвал! — гриффиндорка продолжала мило улыбаться и, произнося фразу, дотронулась рукой до его груди. — Третье, и самое главное, — я хочу смотреть на тебя, Гермиона. Хочу просто иметь возможность на тебя смотреть, трогать, обнимать и целовать без вреда для собственного мозга! Не хочу больше выпивать львиную дозу обезболивающего вместо кофе по утрам, не хочу страдать от боли, если неожиданно встречу тебя в коридоре. Хочу помнить, как мы познакомились, какой ты была на младших курсах, какими были мы с тобой раньше. Просто хочу знать, кто я, не только по рассказам людей. Хочу снова жить, понимаешь? Драко придвигался всё ближе к ней с каждым словом, сплетая вместе их пальцы и неотрывно смотря девушке прямо в глаза. Сам не веря тому, что он говорит, продолжал открывать свои чувства, повинуясь порывам хмельного разума. Девушка чувствовала каждое его слово, он видел, она понимала всё, что он говорит, пропускала через себя и чувствовала всё. Чёрт возьми, она снова слишком близко, а он всё ещё слишком трезвый. Драко чуть отпускает её руку, проверяя, можно ли, тянется к бутылкам на тумбочке и наполняет бокалы снова. Это последний, говорит он сам себе, наверное последний. Девушка начинает дышать чуть глубже и громче либо из-за повышающейся от алкоголя температуры, либо от того же, что тревожит кровь блондину. Хотя поверить в это значит отпустить себя и перестать контролировать, а ещё слишком рано. Он не сможет остановиться. — Я прекрасно понимаю всё, что ты говоришь, но... — Вот за это и выпьем! — Драко старается разрядить атмосферу, выдаёт самую непринуждённую на свете улыбку и протягивает девушке её стакан, стараясь всеми силами не обращать внимания на сводящий с ума запах. — Но я тоже очень хочу, чтобы ты жил! — слова начинают уже слишком явно путаться, но, кажется, гриффиндорка этого не замечает. Девушка чуть расправляет плечи, позволяя свитеру съехать ещё ниже, открывая ещё больше манящей кожи и демонстрируя срывающую крышу родинку под ключицей. Вдохи становятся всё более глубокими, видно, что ей жарко, и этот жар передаётся Малфою в ту же секунду. Дышать становится физически трудно, одежда душит, воздуха катастрофически мало. Малфой вполуха слушает её доводы, опять уходящие в опасность и самоубийство, встаёт с кровати, подцепляет пальцами ткань свитера и тянет наверх. Нужно вернуть себе хоть немного самообладания, а в такой жаре это просто невозможно. Парень быстро стягивает свой свитер через голову и с удивлением замечает, что непрерывный и чуть несвязный поток мыслей девушки резко оборвался. Одежда летит на соседнюю кровать, Драко переводит взгляд на девушку и замечает взгляд, полный... Восхищения? Да-да, ошибиться невозможно, это именно та эмоция, немного застланная пьяным туманом. Парень опускает взгляд ниже и понимает, что тонкая кофта задралась вместе со свитером, оголяя всё тело до самой груди. Девушка медленно обводит глазами кубики пресса один за другим, останавливает взгляд на капельке пота, стекающей вниз по животу, и наконец вспоминает, что происходит, и быстро отводит взгляд в сторону, протягивая руку к недопитому алкоголю. Все органы резко собираются к центру живота, как будто бы связываясь в узел. Разум отключился напрочь, и сегодня точно больше не будет разумных мыслей. Ремень слишком сильно давит на каменный член, и Драко больше не планирует это скрывать. Эмоции снова берут верх, страсть затуманивает голову, разгоняя кровь. — Во-первых, ещё ни один твой аргумент меня не убедил. Во-вторых, мне кажется, что тебе хватит пить, — Драко, уже без капли смущения опустивший кофту вниз, опускается совсем рядом с девушкой, забирая у неё стакан. — А в-третьих, у меня снова есть блестящее предложение. — Ещё одной твоей игры я не выдержу, так и знай. Ты специально сейчас облизнула губы, маленькая... — Отвечай только «да» или «нет», хорошо? Вместо ответа девушка громко сглатывает, осознавая, в какой близости находится к ней блондин, и спускает ногу с колена на пол, инстинктивно, даже не замечая этого, чуть разводя колени в стороны. Драко обнимает её правой рукой за талию, надавливает пальцами на рёбра и чуть пододвигает к себе, лицом к лицу. — Ты ведь хочешь мне помочь, правда? Секундная пауза перед ответом нужна только для того, чтобы попытаться убрать из голоса предательские дрожащие нотки. — Да. Внутри теплота разливается по венам, смешиваясь с горячей страстью и передавая телу просто умопомрачительные ощущения. Его губы почти касаются её щеки, теперь он шепчет ей на ухо, совсем тихо: — Я всегда буду осторожен и всегда буду с тобой, ты веришь мне? — Да. Как подарок, как самый лучший трофей и долгожданный приз. Драко не может больше сдерживаться, опускается чуть ниже и прикусывает нежную кожу на шее, тут же зализывая языком укушенное место. Чувствует на языке цветочный привкус, ещё туже затягивающий узел внизу живота. Слышит тихий полустон, чувствует неуверенные движения её пальцев где-то в районе его затылка, утопает в долгожданном звуке. — Тебе нравится? — Да. Раздаётся не в голове, а в самом сердце. Губы впиваются в шею, оставляя лёгкие влажные поцелуи, добираясь до мочки уха. Зубами он осторожно прикусывает кожу, посасывает мочку, ненавидя мешающую маленькую серёжку, и слышимым шёпотом проговаривает ей в волосы: — Ты хочешь, чтобы я продолжил? Хочешь, чтобы целовал тебя, да? — Да... Невозможно, горячо, безумно. Ладонь опускается на оголённое плечо, пальцы сжимают кожу, он оттягивает её свитер ещё ниже, заставляя девушку выгибаться, позволяя ткани сползти и со второго плеча. Губы нежно скользят по шее, Драко еле прикусывает кожу, язык чуть дольше задерживается в ямочке над ключицей. Лёгкими поцелуями он добирается до самой её груди, вдыхает сладкий манящий аромат, всасывает разгорячённую кожу, оставляя яркие красные отметины. Свитер сползает до самого живота, открывая его глазам невероятно нежное кружевное светло-голубое бельё. Девушка издаёт тихий полустон, граничащий со всхлипом, когда Драко поддевает пальцем правую чашечку и оголяет грудь. Светлый ореол соска так и манит облизнуть, Драко повинуется порыву и накрывает своими губами грудь девушки, аккуратно облизывает языком по кругу нежный бугорок, чуть посасывает, умоляя себя сдержаться от слишком активных действий. Гриффиндорка оттягивает его волосы на затылке и расстроенно вздыхает, когда он оставляет её грудь и поднимается обратно к лицу, нежно прикусывает нижнюю губу и шепчет последнюю осознанную фразу на сегодня: — Я сейчас трахну тебя, Гермиона. — Да... Твою мать. Сердце так бешено стучит, что сейчас просто выпрыгнет из груди. Ширинка скоро лопнет от напряжения после её последнего ответа. Такое нежное, короткое и горячее «да». Тихий гортанный рык сопровождает её ответ, он поднимает левую руку, кладёт её девушке на плечо и сильно наклоняет вниз, на кровать. Нависает над ней, смотрит в глаза, в которых нет ни доли стеснения — лишь страсть и желание. Прижимает её рукой к себе, давая девушке почувствовать своё возбуждение, слушая её тяжёлое дыхание, хаотично целуя в шею, губы, плечи. Гермиона впивается ногтями в его спину, обнимает его ногой, прижимает к себе так, что просто сносит крышу. Свитер девушки летит на пол, а вслед за ним падает и бельё. В полумраке комнаты Драко открывается изумительная картина: длинная шея, худые плечи, аккуратная округлая грудь высоко вздымается от дыхания, соски напряжены, маленькие капельки пота блестят на коже. Её ногти скользят под его кофтой, поддевают ткань, снимая с парня одежду. Гермиона прижимается к нему, впивается пальцами в плечи, всасывает кожу за ухом, прикусывает, ласкает языком. Это просто агония, два тела сливаются вместе, Драко больше не может думать, лишь чувствовать, как в венах кипит кровь. Прижимается к её бедру членом, чтобы хоть как-то снять напряжение. Рука лежит на груди, пальцы медленно играют с соском, оттягивая и сжимая чуть сильнее, губы впиваются в шею. Её жаркие откровенные стоны, острые ногти, одурманивающий запах, глубокие поцелуи, все её движения кричали об одном — невероятном, всеобъемлющем желании. — Ты невероятная, — влажный поцелуй опускается на ключицу, — великолепная, — язык скользит вниз, обводит по кругу напряжённый сосок, — сексуальная, — губы всасывают солоноватую от жары кожу на животе, — сладкая, — зубы подцепляют край её штанов, намереваясь стянуть их вниз. Каждое его слово сопровождается новым невероятным полустоном, он бросает на неё затуманенный желанием взгляд, видит, как она прогибается, упирается головой в изголовье, закатывает глаза и сильно закусывает губу. А в следующую секунду, о Мерлин, приподнимает бёдра, разрешая стянуть с себя такие ненужные джинсы. Секунда — и девушка лежит перед ним полностью голая, поджав ноги и сдвинув вместе колени. Драко ловит её пьяный от желания взгляд, скользящий по его телу, видит, как худенькая ручка тянется к его прессу, а затем и вся девушка чуть приподнимается — так, что между ними оказываются какие-то несколько десятков сантиметров. Тонкие пальчики скользят по кубикам, обводят один за другим, ногти еле-еле впиваются в кожу, вырывая у Драко гортанный стон на грани рыка. Чуть резкими, пьяными движениями она старается расстегнуть его ремень, но никак не может справиться с застёжкой. — Подожди секундочку, — одному Мерлину известно, как тяжело ему её останавливать. Всё его тело твердит об обратном, напряжённый до предела член хочет лишь одного: чтобы её тонкие пальцы крепко сомкнулись на нём, принося такую необходимую разрядку. — Нет! Расстегни его, Драко... Он ловит её тонкие запястья, заводит за голову, заставляя девушку потерять равновесие и снова рухнуть на кровать. Горячий поцелуй накрывает алые податливые губы, язык быстро проникает в рот, сплетаясь с её лишь на несколько секунд. Электрические импульсы разносятся по всему её телу, он их чувствует, ловит её слишком громкий всхлип и произносит прямо в полураскрытый рот: — Расслабься... — язык нежно скользит по губам. — Просто расслабься и получай удовольствие сейчас. — Я хочу тебя... — голос томный, пьяный, обжигающий каждую клеточку тела. — Хочу прямо сейчас... — Знаю, — блондин с силой всасывает её нижнюю губу, чувствуя, как тонкие пальчики путаются в волосах. — И я сделаю с тобой всё, что захочешь, — рукой Драко скользит по её коленям, с силой раскрывает их, костяшки пальцев двигаются от колена вниз. — Наслаждайся, принцесса. Первый, самый настоящий стон, который гриффиндорка уже никак не может сдержать прожигает его грудь насквозь. Рука опускается ниже, нежно проводит по влажной коже, пальцы скользят по складочкам, подбираясь к самому чувствительному месту. Девушка вздрагивает при каждом движении, мечется по кровати, оттягивает его волосы слишком сильно. Два пальца ложатся на клитор, медленно начинают выписывать круговые движения, погружая девушку в пучину удовольствия. — Ты такая мокрая, — шепчет Драко в губы шатенки, ловя тихий вскрик, — такая влажная, горячая... Гермиона не даёт ему договорить, сильно кусает за губу, оттягивает её зубами, поглаживая языком. Два его пальца аккуратно скользят ниже, собирают всю влагу, проникают внутрь, медленно растягивая, поглаживая стеночки изнутри. Движения медленные, он явно издевается над ней, всем нужна разрядка, в воздухе такое тугое напряжение, что его можно почувствовать кожей, но Драко делает всё медленно и плавно, доводя до точки исступления. Губы девушки впиваются в его шею, оставляя на ней бордовый засос, а бёдра начинают медленно двигаться в такт движением его пальцев. Невероятно. Горячо. Изумительно. Малфой вырывается из её цепкой хватки, садится у самых бёдер, опускает взгляд вниз, туда, где уже обосновалась его ладонь. Большой палец ложится на клитор, заставляя девушку прогнуться ещё сильнее, медленно выводит на нём круги, нажимая чуть сильнее с каждой секундой. Он видит, как блестят от влаги его пальцы, как подрагивают девичьи коленки, как прерывисто вздымается аккуратная грудь, и понимает, что ещё несколько секунд, и он не сдержится. Соберись! Мерлин, потерпи ещё несколько минут! Горячая ладонь сдавливает его колено, он чувствует это даже сковь толстую ткань. Движение отдаётся сильной горячей пульсацией в члене, заставляя ещё сильнее нажать большим пальцем на чувствительный бугорок. Её пальчики сжимаются с такой силой, что становится даже чуть больно. — Быстрее, пожалуйста ... — произносит Гермиона гораздо громче, чем хотела, и фраза обрывается на громком стоне. Пальцы блондина скользят в ней всё резче и глубже, Драко ещё сильнее надавливает на клитор, заставляя колени трястись, а бёдра — подрагивать всё больше с каждой секундой. Вся его ладонь — уже влажная от её смазки, длинные пальцы надавливают на чувствительную точку внутри, он чувствует, как туго сжимаются стеночки, и слышит, как девушка прерывисто дышит, больше не имея возможности произнести громкий звук: — Скажи мне... Её тон просто разрывает сознание, пропускает заряды по всему телу, заставляет закатить глаза и ещё быстрее проникать в неё раз за разом. Мерлин, Грейнджер, я и так еле держусь. Драко снова опускается к её уху, влажно облизывает контур, позволяет себе громко дышать и, кажется, даже небольшой гортанный полустон после того, как она впивается ногтями в его спину. — Я сейчас трахну тебя, Грейнджер, — Малфой вводит в неё третий палец и сразу же чувствует, как ещё сильнее напрягаются её бедра. — Медленно войду в тебя и буду трахать, пока ты не будешь умолять меня остановиться, — его прерывает громкий жаркий стон, сопровождающийся порывом бёдер в такт его ладони. — Кончи для меня, Гермиона... Он не успевает договорить. Слышит, как стоны вдруг прекращаются, чувствует, как мышцы сильно сдавливает его пальцы внутри, ощущает ногти на спине и видит, как сильно выгибается гриффиндорка. Она делает это тихо, медленно и просто умопомрачительно красиво. Вся оседает в его руках, поворачивает к нему голову, смотря в глаза совершенно затуманенным взглядом, тянется губами, но не достаёт. А Драко всё смотрит, не может оторваться от такой великолепной красоты, продолжая медленно обводить большим пальцем клитор, заставляя девушку содрогаться. Девушка успевает лишь чуть отдышаться, как её рука уже медленно скользит по его животу, чуть царапает ногтями и наконец оказывается у пряжки. В этот раз у шатенки получается расстегнуть ремень с первого раза, и Драко больше не намерен останавливать ни один её порыв. Тонкие пальчики аккуратно поглаживают каменную эрекцию через ткань боксёров, чуть дольше останавливаются на влажной капле, девушка накрывает его губы сладким поцелуем и запускает руку под резинку, не собираясь больше терпеть ни секунды. Горячая ладонь обхватывает твёрдый член у самого основания, поднимается выше, указательный пальчик обводит головку, собирая смазку и растирая её по нежной коже. Малфой не может заставить себя успокоиться, прикусывает её язык, громко рычит прямо в её рот, закатывает глаза и видит лишь мерцающие звёздочки. В голове все мысли разбиваются в пух и прах, не остаётся ничего — лишь горячее возбуждение и её нежные движения внизу. Он полностью в её власти, девушка увеличивает темп, с удовольствием наблюдая, как сменяются эмоции на его лице, как он сжимает руки в кулаки и издаёт томный гортанный вздох. Бёдра двигаются вместе с её рукой, он уже не контролирует себя, всё быстрее толкается в её сжатый кулак и просто надеется продержаться ещё хоть сколько-то. — Чёрт, Гермиона, это слишком... — фраза обрывается на полуслове из-за того, что девушка крепче сжимает пальчики в кольцо у самой головки, и по его телу проносится разряд удовольствия. Гермиона покрывает поцелуями его шею, грудь, прикусывает мочку уха. Все её движения опьяняют похлеще алкоголя, блондин впивается пальцами в простыню, ловит себя на слишком громком выдохе. Чересчур глубоко путается в эмоциях, не замечает, как девушка медленно перекатывается на кровати, перекидывает ногу и оказывается прямо на нём. Рука всё ещё скользит по возбуждённому члену, но теперь её бедра покачиваются ей в такт. Перед его глазами предстаёт удивительная картина, которую он не забудет никогда в жизни. Самая красивая девушка на свете, чуть растрёпанная от недавних ласк, медленно скользит по его члену, растирая смазку по разгорячённой коже. Аккуратная грудь покачивается в такт движениям, гриффиндорка смотрит на него игривым взглядом, закусывает губу и подцепляет двумя пальцами сосок, играясь с ним, надавливая чуть сильнее, чем следовало бы. Малфою просто сносит крышу от такого, он хватает её за талию, чуть приподнимает на себе и направляет член прямо внутрь, не заботясь о подготовке, ведь девушка и так уже полностью раскрыта для него. Первый толчок лишает его рассудка, а тихий женский всхлип умножает это ощущение на сто. Девушка кладёт руки на его грудь, чуть опускает голову и щекочет живот волосами, тихо выдыхает, и он понимает. Даёт ей возможность привыкнуть к ощущениям, полностью прочувствовать наполненность внутри, чтобы ни в коем случае не сделать больно. С большим трудом ему даётся эта пауза, но ради следующего её действия он готов был ждать хоть целую вечность. Гермиона аккуратно, очень медленно приподнимает бёдра, ещё сильнее выгибается и полностью опускается обратно, вызывая такой шквал эмоций, какой невозможно описать словами. С громким рычанием Драко опускает руки на её ягодицы, надавливает сильнее, вырывая у гриффиндорки долгожданный громкий стон, а затем задает всё более быстрый ритм. Они двигаются в унисон, Гермиона ловит каждое его движение, покачивается ему в такт и так умопомрачительно стонет, что у Драко темнеет в глазах от ощущений. — О-о-ох, Драко... Так сладко, громко и так охуительно нужно. Малфой чувствует, как внутри всё скручивается в струну, как ощущения натягиваются до предела, как закипает кровь в жилах. Гермиона начинает дышать громче, царапать его грудь, раз за разом выкрикивая его имя, и сдержаться просто невозможно. Девушка чуть изменяет угол проникновения, насаживаясь теперь ещё глубже, чем раньше, и Драко чувствует, что его хватит ещё максимум на несколько минут. Она слишком красивая, сексуальная, горячая и... К чёрту! Ладонь накрывает её грудь, пальцы сильно зажимают сосок, от чего девушка довольно громко вскрикивает, а большой палец левой руки ложится на её клитор, начиная выписывать сводящие с ума круговые движения. Девушка тонет в удовольствии, ловит воздух полуоткрытым ртом, хочет что-то сказать, но запинается на собственном же громком стоне. — Драко... Я, я сейчас... — Давай, принцесса, сделай это для меня, — успевает произнести Драко перед тем, как девушка смотрит на него с такой бушующей страстью и накрывает его губы поцелуем-укусом. Драко начал двигаться ещё быстрее, не забывая быстро выводить круги на самом чувствительном месте большим пальцем. Он чувствовал, как последний раз напрягаются её бёдра, как сильно сжимаются вокруг его члена влажные стеночки, как собственное тело перестаёт ощущаться, и наслаждение накрывает его с головой. Девушка кончила с громким вскриком, вцепившись зубами в его губу, а через несколько секунд и ещё пары глубоких грубых толчков оргазм накрыл и Драко, и тот издал громкий гортанный стон, граничащий с рыком. Гермиона сразу же вся обмякла, легла на него сверху, прикасаясь своей разгорячённой кожей к его, влажной от пота и так удушающе вкусно пахнущей страстью. Блондин лишь прижал её к себе поближе, отчаянно нуждаясь в воздухе, но не имея ни сил, ни желания отпускать девушку. Следующие несколько секунд проходят молча, воздух разрезает лишь громкое тяжёлое дыхание двух уставших, но невероятно довольных и счастливых людей. Пальцы Драко запутались в её взъерошенных волосах и грозились застрять там навсегда, но это нисколько не волновало. Первой нашла в себе силы Гермиона, но и то лишь на то, чтобы тихо перекатиться с него на кровать и завернуться в одеяло, тихо прижавшись носом к его груди. Рука блондина легла на её плечо, пальцы вырисовывали какой-то маленький узор, а сердце билось чуть рвано, но спокойнее, чем сейчас, ему не было никогда. Лёгкий поцелуй в макушку заставил девушку чуть сжаться в его объятиях, что не осталось незамеченным: — Хах, ну неужели, Гермиона! Ты что, стесняешься меня? Девушка подняла на парня, как ей казалось, полный злости взгляд, однако таких добрых и наполненных счастьем глаз Малфой не видел ещё никогда до этого. — А ты всё ещё невыносимый, ты в курсе? — Я обожаю тебя, ты в курсе? — Драко так хотел поцеловать её сейчас, но желание посмотреть на эмоции оказалось сильнее. Девушка расплылась в великолепной улыбке, чуть прикусила губу и легонько кивнула, видимо, решив всё-таки ответить на вопрос. Они провели ещё, наверное, полчаса за пустыми разговорами, обсуждая всё на свете и просто наслаждаясь возможностью наконец побыть рядом, чувствуя лишь счастье и тепло. Гриффиндорка говорила что-то, а затем, пока дожидалась его ответа, легко касалась губами его груди и ключиц, оставляя маленькие нежные поцелуи. — Ты ведь останешься? — Конечно, — ей даже не потребовалось времени на ответ, она будто всё это время ждала лишь возможности дать его, и счастье разлилось по телу Драко, приятной теплотой отзываясь в сердце. — Но у меня тоже есть к тебе одно предложение. — О нет, Грейнджер, если это ещё одна твоя игра, то я просто не выдержу! — спародировал её Драко, даже сумев точно передать выражение лица гриффиндорки, когда она произносила это буквально недавно. За это, ественно, тут же получил тоненькой ручкой по макушке. — Я хочу задать тебе один вопрос и... — девушка чуть запинается, видимо, не до конца продумав правила свой же игры. — И ты сможешь тоже что-нибудь у меня спросить. — А вдруг я не хочу ничего узнавать? — Никогда в такое не поверю, — произнесла шатенка и весело улыбнулась ему, глядя прямо в глаза, совершенно не оставляя выбора. — Эх, тебе невозможно отказать, ты ведь и сама понимаешь. Гермиона чуть отдаляется от него, чтобы лучше видеть его лицо, по глазам видно, что собирается с мыслями и решает, стоит ли вообще что-то произносить, но всё же начинает: — Ты... Ты назвал меня «принцессой». Почему? И что мне тебе на это ответить, а? А он не знает, почему. Просто желание сказать что-то нежное, тёплое и милое было просто неудержимым, так хотелось сделать для неё что-то приятное, наконец сказать то, что будет правильно. Слово будто бы само нашлось в его голове, и он почему-то знал, что ей понравится. — Я не знаю Гермиона, честно. Тебе не понравилось? — Что? Нет, конечно понравилось. Просто ты... — она придвигается обратно, нежно обводит пальцем родинку на его плече, опускает взгляд. — Ты называл меня так раньше, Драко. Очень-очень часто. Что-то ёкнуло в его груди. Парень даже не понимает, что это за чувство, не может объяснить сам себе, но оно настолько широкое и всеобъемлющее, что он просто тонет в эмоциях. Неужели вспомнил? — Потому что ты и правда принцесса, Гермиона. Моя принцесса, — слизеринец прижимается поцелуем к её губам, самым нежным, что он может ей подарить. Щекой чувствует, как у девушки скатывается слезинка, но знает, что это слёзы счастья, и потому не волнуется. Она вся льнёт к нему, прижимается ещё ближе, крепко обнимает за рёбра и, кажется, совсем перестает дышать. Смотрит на парня глазами, полными счастья, и всё-таки находит в себе силы говорить: — А ты? Придумал, что хочешь спросить? Драко совершенно не уверен, хочет ли знать ответ на этот вопрос и вообще уместен ли он сейчас. Невероятно сильно парень боится одним своим неверным словом испортить всю атмосферу, остаться засыпать одному в холодной без неё постели. Но вопрос бушует в нём уже довольно долго и слишком хочет быть заданным, и слизеринец, уже который раз за день, просто повинуется порыву: — Это был я? — Что? Где? — девушка совершенно не понимает, о чём речь, и это неудивительно, ведь смелости на конкретный вопрос у Малфоя не хватило. — Кто... Я ли... Чёрт, Гермиона! Можно я просто спрошу, а ты пообещаешь не обидеться? — Обещаю, — тихо и спокойно говорит гриффиндорка, но спина всё равно чуть-чуть напрягается. — Я был у тебя первым? Если нет, просто не отвечай, прошу тебя! — выпаливает Драко на одном дыхании и чувствует себя каким-то первокурсником, ей-богу. Он видит, как в глазах девушки медленно собирается тихая грусть, губы начинают чуть подрагивать, и лицо очень быстро меняется. Но Гермиона тут же собирается, улыбается, оставляя лишь отголоски печали в глазах, и тихо шепчет ему на ушко: — Это и не мог быть никто другой. Описать словами то, что он сейчас чувствует, — невозможно. Драко выдыхает слишком громко, прижимает её к себе, точно больно сдавливая рёбра, но не получает ни звука недовольства — лишь глубокий поцелуй, разносящий по коже бешеные чувства. Пальцы снова жарко поглаживают нежную кожу на шее, и они оба понимают. Ночь будет долгой.