Последний романтик

До десяти нужно было чем-то себя занять и Энакин пошёл на кухню и открыв холодильник, поразился тому поразительному изобилию, которое открылось его взору. И икра тут тебе, и мясо копченое, неужели это старшие решили его подкормить, поднять, так сказать, упавший дух. Скайуокер налил себе чай, отрезал два куска хлеба, положив на него и икру и мясо, после чего умял всё это с большим удовольствием. Потом отправился прогуляться, в комнате не сиделось, стены будто давили. Бродил юноша долго и бесцельно, а когда время подходило уже к девяти, купив себе очередной симулятор реального боя, медленно отправился в обратный путь. Уже подходя к двери своей комнаты, Энакин понял, что за ней какой-то праздник. Сатин вдохновенно пела какой-то мандалорский гимн, вот только по какому поводу? Ответом стало появление Оби-Ван с бутылкой коррелианского виски и судя по всему, уже принявший немалую его толику. - А вот и Избранный наш явился, - на губах Магистра блуждала хмельная улыбка - Заждались тут тебя. - Интересно, кто же? - недоуменно спросил Энакин. - Я - ответила, выныривая из-за его спины улыбающаяся Падме, а из общей комнаты донесся зычный голос одного из муунов: - А у вас замечательный голос, госпожа Крайз, не думали о сольной карьере? - Вы мне льстите - растроганно ответила Сатин. - Тебе все льстят, родная - ответил Оби-Ван и махнув молодёжи рукой, чтобы присоединились, скрылся в комнате. Энакин и Падме остались одни. Вроде бы все звуки были рядом, но в то же время они словно отгородились от целого мира. - Магистр Кеноби пригласил послов на ужин и я пришла вместе с ними - пояснила она своё появление. - Ну и правильно, зачем же тебе одной сидеть - одобрил Скайуокер такое решение. Он, конечно, не ожидал увидеть Падме так скоро, но и проблему из этого устраивать не собирался. Пришла и пришла, в конце-концов, они решили вчера вычеркнуть тот поцелуй из памяти и остаться друзьями. Просто хорошими друзьями. Тут Энакин невольно прислушался к себе, проверить, а не свернул ли он на старую дорожку? Но нет, не свернул. Сердце билось спокойно и размеренно, не пытаясь выскочить наружу, ему было хорошо и уютно внутри. Оно отмечал красоту Падме, но больше не млело при этом. - Ну как, в мою комнату пойдём или ко всем присоединимся? - спросил Энакин, вешая плащ в прихожей. - Как хочешь - пожала плечами Падме и золотистые пайетки на её платье заискрились в свете люстры, как чешуя у сказочной золотой рыбки, о которой читала ему в детстве покойная мама. Вот бы ещё и желание так же, как и она исполнять умела. Энакин тогда загадал бы одно: чтобы Асока его простила. Но, желания желаниями, а одну, не дававшую ему покоя вещь Энакин всё же выяснил. Они с Падме поговорили о том, о сем и вдруг она сказала: - Представь, мне тут Бэкки позвонила вчера. - Ой, а откуда она знает, что ты на Корусанте? - спросил Энакин удивлённо. - Так они позавчера нас с тобой видели, вместе с Алисой - ничего не подозревая ответила Амидала. Энакин так и подпрыгнул на месте: - Ну вот, не было печали, ситхи накачал! Ну и чего эта кукла крашенная никак не успокоиться? Кто просил её Асоке всё выкладывать? Вроде бы парень какой-то у неё есть и всё равно не унимается, до сих пор стремится нашей четвёрке нагадить. Не может Лакса с Баррис достать, так на нас с Асокой отыгрывается. Во все прошедшие дни Энакин посвятил Падме во все подробности жизни близких друзей. Почти во все. - Выходит, Асока не знала, что я на Корусанте? - спросила Падме как-то странно взглянув на него. - Теперь знает - досадливо потёр макушку Энакин - Я ведь сегодня всё рассказал ей, всё. - Понимаю, - задумчиво сказала Падме и вдруг сказала - А ведь я почти сразу догадалась, что у тебя кто-то есть. - Откуда? - недоуменно приподнял брови Энакин. - Да всё просто, как джоган-фрукт, - улыбнулась девушка - Ты меня Ангелом называть перестал, всё Падме, да Падме. Энакин вновь ощутил неприятный укол совести. А ведь и правда же. Мысленно-то он называл её по-прежнему - Ангел, а вот вслух никак не мог, язык не поворачивается. Попробовал и сейчас, но опять не вышло: - Падме, я... - Да ладно, не думай, это я так, к слову, - чересчур весело отозвалась Падме и грациозно поднялась со стула - Пойдём лучше чай пить с тортом, а то неловко уже, Оби-Ван нас третий раз зовёт. Скайуокер не возражал, чай так чай. А через час он даже вышел проводить её и послов к их спидеру. Мууны пожали ему руку и тактично исчезли внутри салона. Энакин и Падме остались одни. - Хочешь, я завтра приду в космопорт и провожу тебя? - предложил он из вежливости. - Не нужно, Эни, считай, что мы уже попрощались - поспешно отказалась Падме - Хороший был вечер сегодня? - Да, хороший - согласился юноша, потом чуть замялся и наклонившись, поцеловал Падме в щеку и тепло попрощался: - Увидимся. - Конечно, увидимся, Эни, я ещё вечеринку устрою, соберу всех наших, как и хотела. Передавай Асоке привет - ответила она. - Если получится, – неопределенно отозвался Энакин. – Я виновата? – вопросительно сказала Падме. – Нет, я - успокоил её Скайуокер. – Ничего. Помиритесь. А вот интересно, – вдруг произнесла Амидала. – Если бы мы смогли вернуться на год назад, нам бы удалось все снова повторить? Как ты думаешь? – Не знаю, – растерянно отозвался Энакин. – Трудно воскресить что-то подобное. Все может быть совсем не так, как мы это запомнили. По лицу Падме скользнула грустная улыбка: – А может, все было бы лучше, чем мы помним? – Может, и так, но мы не будем этого выяснять, – уверенно ответил Эни. Падме на это ничего не ответила. Она открыла заднюю дверцу, села в спидер и через минуту пропала в темноте. Энакин вернулся к себе и стал с нетерпением ждать Лакса. Тот явился минут через двадцать и Оби-Ван сказал, что у них сегодня день визитов, а Скайуокер ему пояснил, что тот имеет ввиду прощальный визит Падме и посмотрев на друга с тайной надеждой, попросил не тянуть с новостями. - А нечего тут тянуть - сказал Лакс, присаживаясь - Баррис Асоке позвонила, сказала, что зайдёт, но та ответила, что хочет побыть одна. Голос зареванный. Энакин тут же скис. Нет в жизни счастья. И погода, словно повторяя его мысли, испортилась. Небо потемнело от налетевших туч и капли дождя забили по стеклам и крышам. - Ну и дела, как же турнир завтра пройдёт? Поле же в кашу превратиться - сокрушенно схватился за голову Лакс. Энакин досадливо поморщился, ему бы такие проблемы. Всех и делов, состоится чемпионат или нет. А вот у него ситуация совсем иная - как вернуть Асоку? Что ему делать, чтобы она простила его? Вот, Феррус, тот целый год добивается прощения своей возлюбленной Дарры. Ходит за ней, как тень, проходу не даёт, а она ни в какую, стоит насмерть. Изменил, значит, всё. Неужели же и его, Энакина, ждёт точно такая же незавидная участь?