Любовь? Ад!

Охотник проснулся часов в 10 утра, когда лисёнок ещё спал. Он лежал, свернувшись калачиком, стройный, белокожий, растрёпанные пушистые локоны разметались по подушке, правильные черты лица, на котором выражалось умиротворение. Вадим любовался спящим Глебом. Их любовь была самым возвышенным и непорочным чувством. Он никогда не понимал, почему именно плотская сторона любви изображалась чем-то грязным. Да, они были оба мужчинами и к тому же братьями, и то и другое служило в глазах общества дополнительными отягчающими обстоятельствами. Вадим знал Глеба всю его жизнь, любил и очень гордился его успехами. Его мальчик был патологически застенчивым, ранимым, необщительным и очень талантливым. Вадим учил его абсолютно всему – и ходить, и играть на пианино, и петь. Желание учить его открывать собственное тело пришло так же естественно и логично, встретив на своем пути моральные установки, навязанные обществом, но когда препятствия были преодолены, оба получали удовольствие, открывая для себя новое. Они сводили друг друга с ума, понимая друг друга без слов, порою ранили друг друга до крови, причиняя адскую боль, а потом соединялись вновь, погружаясь в райское блаженство. Собственно, плотская любовь всегда была лишь самой малой частью их непростых отношений. Гораздо более значимой частью их взаимодействия на сегодняшний день стало совместное творчество. Глеб что-то писал всегда и жутко стеснялся своих стихов, возможно, даже больше, чем своих запретных чувств . Иногда он приоткрывал Вадиму свой таинственный мир и тот восхищался фантазией брата. Малыш был начитанным и постоянно жил в мире иллюзий. Вадим отлично понимал его и готов был любой ценой защищать его хрупкий внутренний мир от столкновений с жестокой реальностью. Он пытался всячески уберечь Глеба от хулиганов, от бытовых проблем, от школьных нагрузок. Тогда он не понимал, что тем самым растит эгоиста абсолютно не приспособленного к жизни. Сейчас, когда его сокровище выросло, и причиняло Вадиму боль, он упорно продолжал видеть в нём того застенчивого малыша с самой прекрасной в мире душой. Больше всего на свете Глеб стеснялся показывать миру своё творчество, Вадиму же оно казалось верхом совершенства и он напротив хотел открыть его всему миру. Однажды, он пытался показать своим друзьям стихи Глеба, но тот так сопротивлялся, что даже сумел поднять его и бросить на ковер, неведомо откуда взяв силы. Потом он убежал и долго рыдал в своей комнате. Так что путь в авторы «Агаты Кристи» был долгим и трудным. С момента прихода Глеба в группу прошло уже 6 лет и он чувствовал себя уверенно – ведь отныне он основной автор и идеолог «Агаты Кристи». Вадим порою был во многом с ним не согласен, спорил до хрипоты и однажды даже ушел в другую группу. Куда подевался тот робкий мальчик, стеснявшийся до слёз своих стихов и своей такой неправильной любви к старшему брату? Поэтому Вадим так любил такие моменты гармонии и умиротворения. Сегодня крайне важный для него день – встреча с Павлом Кадушиным. Это ещё один шаг на пути к прославлению таланта Глеба. Он, конечно, не поймёт и не оценит, увлечённый лишь творчеством ради творчества, но это не важно. Вадим считал, что это необходимо. Агата была его любимым детищем, а Глеб – и другом, и братом, и любовником, и целой вселенной. Во имя Агаты и Глеба нужно сделать всё возможное и невозможное. С таким настроением Вадим отправлялся на судьбоносную встречу. У него было достаточно времени в запасе, чтобы посетить парикмахерскую и купить новую рубашку. Брата он решил не будить. Глеб проснулся, когда Вадим уже ушел. Ночь была более чем забавная, игрушки оказались очень кстати. Глеба неожиданно посетило вдохновение и он быстро набросал стих, который, конечно, требовал доработки, но всё же. Вадик так стремится к успеху, к славе… Да только зачем она? Если есть любовь, есть творчество? Вадим сводил его с ума, без него всё в жизни теряло смысл, что недавно только подтвердила их затяжная ссора. Останься они с братом вдвоём на планете, Глеб ни на секунду не пожалел бы об этом. Глеб искренне считал, что дал брату всю любовь, на которую способен, но вот вопрос, нужна ли ему она? Он упорно лезет во враждебный внешний мир и продолжает искать любовь и признание там. Когда я пришел – ты уже уплыла, Я забыл, что ты пароход, Я ведь сам тебе дал это море любви, А оно превратилось в лед Куда ты плывешь, крыша моя? В какие реки, в какие моря За какою кормой бьет волна за волной? Я плыву за тобой, лечу за тобой. И я хочу найти, что успел потерять, Мне нужно догнаться, чтобы догнать, И в поисках крыши летает душа То в самый низ, то в самые верха Однако тот кто любит, должен разделять участь того, кого любит. Поэтому я буду покорно следовать за тобой, Вадик. А эта идея с хвостом и вправду не так уж плоха. Пожалуй, слушаться старшего брата иногда и полезно, и приятно, и крышесносно, заключил Глеб. Люди бесятся с водки, люди бесятся с жиру, Люди думают вечно одно Люди тычут в спину, их пальцы горят, А в ботинки стекает дерьмо. Да только мне плевать, ведь это их дерьмо, Это их проблема, а мне все равно. И, задравши хвост, я лечу за тобой, Я ужасно тупой, очень тупой. Но я могу найти то, что смог потерять, Мне не нужно крыльев, чтобы летать, Хорошая крыша летает сама И в самый низ, и в самые верха. Затем, пожевав бутерброд и выкурив сигарету он решил совершить дерзкую вылазку в город. Вчера он изо всех сил пытался запомнить маршрут, что ж двадцать три мальчишеских года – прекрасный возраст для начала самостоятельной жизни. Снова метро, толпа, улица, уже знакомый секс-шоп. Надувные Кен и Барби уже, как родные. Строгая женщина продавец-консультант сдержанно улыбнулась. Никакой фамильярности или пытливого любопытства по поводу того, как они использовали купленные вчера предметы, Глеб не почувствовал. Поэтому немного помявшись, он всё же задал вопрос: - Подскажите, пожалуйста, а я вчера видел такие, так, сказать, юмористические предметы…. ЭЭЭ… Ну… Вот, уточка… - Да, конечно, вы можете ознакомиться с тестерами всех видов продукции. Вот, пожалуйста. Так же можно прочитать краткую аннотацию. Глеб задумчиво покрутил в руках надувную жёлтую уточку небольшого размера, от детской игрушки её отличало лишь наличие щели и углубления снизу. Они прищурился и прочитал описание: «Надувная уточка- мастурбатор Fuck A Duck . Придайте купанию с желтой уточкой новый смысл! Это уже не та резиновая деточка, с которой вы выросли. Эта сексуальная утка любит мокрые и дикие игры. Взлохматьте ей перья! Просто надуйте игрушку и эта желтая уточка сделает все, что вы любите. Уверены, вам понравится! Веселая надувная игрушка сделана из приятного, безопасного винила и снабжена соблазнительным любовным тоннелем. Для максимально приятных ощущений добавьте любимую смазку на водной или силиконовой основе» Так как посетителей не было, Глеб решился задать ещё вопрос. - Извините пожалуйста, а прикол только в её необычном внешнем виде, да? - Ну что вы. Она ещё издаёт смешные звуки в момент её использования. Глеб попробовал надавить на бока уточки и ничего не услышал. Женщина улыбнулась. - Не так. Позвольте, я покажу. Для какого примерно, размера фаллоса вы планируете использовать мастурбатор? Вот, покажите, пожалуйста, из стоящих на полочке. С этими словами она взяла с полки указанный Глебом фаллос и, введя его в утку начала совершать им возвратно-поступательные движения, послышались странные пищащее-крякающие звуки. Она протянула игрушки Глебу. - Попробуйте сами. Глеб попробовал и решил, что руки-то они роднее. - А есть что-то с ещё более противным звуком? - Были коровки, но их разобрали. Просто, понимаете, секс не всегда хорошо сочетается с юмором, особенно мастурбация. Вот вы же не зря так красноречиво посмотрели только что на свои руки. А просто шутка тоже не всегда уместна, нужно очень хорошо знать человека, которому даришь подобное. А, постойте, была еще одна игрушка, но мы её возвращали на склад. Подождите, я посмотрю в подсобке. Через несколько минут продавец вынесла небольшую коробочку с мастурбатором. - Вам повезло, не успели отправить на склад. К сожалению, нет тестера, зато есть скидка – 40%. Я вас уверяю – звук препротивнейший, клиенты жаловались, потому и возвращаем. Там, кстати, подсветка небольшая есть, так что не пугайтесь, если будете пользоваться в темноте. Пока Глеб был занят выбором секс-приколов, Вадиму было совсем не до смеха. Несмотря на возникшую взаимную симпатию, становиться меценатом для талантливой провинциальной рок-группы Павел Кадушин не собирался, равно как и делать из «Агаты Кристи» эдакий придворный оркестр. Он был бизнесменом до мозга костей и желал вложить деньги в интересный проект, а затем получить прибыль. Вадим же всю жизнь занимался лишь музыкой, а в институте на радиоинженерном факультете такому тоже не учили. Он начал играть в игру, правил которой не знал. Никогда ранее он не выступал в подобной роли. Вот сейчас серьезный бизнесмен вложит деньги в его группу, как распорядиться ими? Как вернуть вложения? Принесет ли это прибыль? Что будет, если не принесёт? Тысячи вопросов мелькали в голове и ни один из них не был связан с творчеством. Мелькнуло воспоминание о продюсере, избивавшем безропотного Лёвкина, лишь за то, что он не улыбнулся вовремя. Как ни странно, это придало ему сил. Вадим мысленно поклялся себе, что никогда и никакой продюсер не будет избивать его Глебку. В этот момент он принял судьбоносное решение – взять обязанности продюсера на себя, пусть в ущерб личным интересам и творчеству, лишь бы он, его Глеб, мог творить, не зная ни страха, ни ограничений. Видя, как трудно даются Вадиму переговоры, да и будучи не компетентным в вопросах только зарождавшегося тогда шоу-бизнеса, Павел всё же немного уступил. Было решено снять клип, организовать его ротацию на телевидении, а так же крутить песни группы на новых радиостанциях, затем организовать маленький тур и по результатам принять окончательное решение о дальнейшем сотрудничестве. После тяжелых переговоров, нужно было ехать на вокзал и возвращаться домой. На сей раз их ждали места в купе на нижних полках. Вадим делился впечатлениями, клялся, что в следующий раз полетят только на самолёте и вообще рисовал самые радужные перспективы. Ему по- прежнему было страшно от того, какой огромный груз ответственности он взвалил на себя. А ведь оставался еще и «Наутилус», где он продолжал быть гитаристом и саундпродюсером. Конечно, он не оставит свою группу даже ради такого успешного проекта, но взятые на себя обязательства он привык выполнять. По плану это была длительная работа в Питере и по итогу большой концерт-презентация. Значит, предстоит разлука с Глебом, а значит обида и конфликт, помимо душевных переживаний, теперь это может поставить под угрозу сотрудничество с Кадушиным, а значит и судьбу «Агаты Кристи». Ведь Глеб привык жить лишь своими чувствами, эмоциями и творчеством, не заморачиваясь прозаическими проблемами, как и где записать альбом, организовать гастроли, наладить оборудование, где взять деньги на оплату труда коллектива, да и тысячами практических и скучных вещей. Была ночь, когда попутчики братьев вышли. - Слушай, Вадик, а когда следующая станция? - Я точно не знаю, но очень-очень нескоро, если хочешь, посмотри расписание возле купе проводника. - А вдруг произойдёт чудо и никто больше не зайдёт? Вадим прикрыл глаза и потянулся, лёжа на полке. Он был в благодушном и расслабленном состоянии. - И что тогда? - Пошалить охота. Глеб пересел к брату и потянулся к нему губами. Вадим ничего не делал, просто позволял себя целовать, ощущая там и сям пытливые пальчики Глеба. Вот они начали ритмично сжимать яички сквозь ткань спортивных штанов, а вот уже скользнули под резинку и ласкают налившийся силой член. - Вадик, а Вадик? Ты же не против экспериментов? - Смотря каких. - Весёлых… Только давай выключим свет. - Стесняешься? - Нет, хочу получить максимальный эффект. - Ладно. - Закрой глазки, Вадик. - Нафига, если и так темно, как у негра в жопе? - Так будет лучше, поверь. - Закрыл. Вадим слышал, как брат шуршит пакетами, странный скрип, звук надувающегося воздушного шарика. Он ощутил тёплые руки на своём успевшем заскучать члене, а затем его засунули во что-то скользкое и холодное. После звуков: - Ух-ух-ух! Иии-хи-хи-хи-хи-ха-ха! Вадим резко распахнул глаза, глянул на свой член и встретился взглядом с другими глазами, которые раздувались в такт движениям руки Глеба. Они светились тусклым зелёным светом в темноте купе, узкий вертикальный зрачок и красные прожилки дополняли картину. - Ой, блядь! – закричал Вадим и резко сорвав глазастую хрень со своего члена, швырнул её в угол. Глеб захихикал. - Что-это было? - Надувная сова-мастурбатор. Поймай эту дикую птицу и натяни её на свой глобус! - До импотенции меня довести вздумал? Не выйдет. С этими словами Вадим схватил Глеба за волосы, глубоко погрузив свой член в его рот, он заставил довести до конца дело, начатое крикливой надувной птицей. - Так-то лучше будет. А сейчас угадай, на что мы будем натягивать эту сову? Скрип, хохот, и прочие странные звуки были так хорошо слышны в ночном вагоне, что им даже стучали в стенки купе. Наконец, настойчивый Вадим добился того, что надувная сова наполнилась спермой Глеба. История умалчивает, но похоже, это был единственный пример успешного применения этого странного устройства за весь период его производства. - Пойдем курить и подмывать твою пучеглазую партнёршу. – предложил Вадим. - Может, сдуем её сначала? - Ага и забрызгаем всё вокруг. А вдруг кто-то купил билет в наше купе? - Давай так выбросим. - И в мусорке её никто не заметит, да? - В окно! - Если ты попытаешься открыть окно зимой, то проводники тебя самого отправят в полёт вслед за этой птицей. - В туалете? - Блять! Да не пролезет она в дырку! Застрянет! Давай, бери её вниз головой и неси, не расплескай. Так, полотенечком прикрой хоть срам этот. Идём, нет никого, спят… Сдавленно хихикая, братья шли мыть сову. После ритуального омовения и осушения полотенцем, сову, наконец сдули и свернули, Глеб решил её оставить себе. - На память о том, как ебал невъебенное! Братья курили в тамбуре, Вадим приобнял Глеба за плечи. - Выходит, пока я вел переговоры, ты прошмыгнул в секс-шоп, чтобы меня впечатлить? А вдруг бы ты заблудился? - Я уже взрослый! - Знаю, просто переживаю за тебя. А так, конечно смело, свежо! Я люблю тебя, малыш… - А я сильнее… Люблю тебя, Вадик, люблю…