Жизнь размером с флешку

      Вдалеке, на площадке, где занимались несколько собак, было тихо. Хвостатых помощников с раннего возраста обучали не шуметь без повода и избавляли от вредных привычек, например таких, как гоняться за собственным хвостом, грызть всё подряд, лаять без причин и многих других.       Погода солнечная, но морозная. Ноябрь ещё не спешил радовать первым снегом жителей Детройта, и они тому были несказанно рады. На территории кинологического центра росла короткая, уже пожелтевшая трава, а около редких деревьев опавшие листья собраны в аккуратные кучки.       Коннор вместе с новыми знакомыми миновал высокий забор учреждения. Впереди виднелись два похожих здания: большее, как объяснил Кайл, было предназначено для сотрудников, рабочих и начальства. Второе — место размещения вольеров для четвероногих полицейских. Также по совместительству там обустроилась партнёрская ветеринарная клиника.       Компания ребят распалась на полпути к тренировочной площадке. Вечно зевающий Марвин собирался оставить Чипса в вольере и прибыть на вызов начальства. Лео должен был заняться новым псом, которого ему поручили не так давно. Оставшаяся тройка — Кайл, его собака и Коннор — уже находились около полосы с препятствиями.       Андроид вел ненавязчивую беседу и наблюдал за тем, как ловко Оста выполняет все команды. Без сомнений, Коннор мог отыскать протокол этой профессии и при надобности использовать, но почему-то ему хотелось разузнать все более естественным путем. Детектив видел в этом некое развлечение, поскольку не знал все детали наперед и подбирал вопросы. Для Кайла такая заинтересованность была в новинку (Хэнк выдерживал этот натиск ежедневно).       — А какие специальности бывают у собак? — завел руки за спину Коннор.       — Ну, каждая проходит все обязательные дрессировки, они умеют делать всё, но чаще их отбирают в узкие круги. В полиции распределяют собак на поисковых и, так скажем, боевых. Если взять Осту — она патрульно-постовая. Раф, например, специализируется на поиске наркотических веществ, а Чипс — на взрывчатке.       — Неужели? — Коннор вспомнил того рассеянного пса.       — Да, один из лучших. Такая пассивность объясняется тем, что собаки его профиля должны быть самыми спокойными и не поддаваться панике, тем более наводить, — кинолог потрепал свою овчарку по голове. — Кстати, не хочешь попробовать?       — У меня получится? — неуверенно посмотрел Коннор на животное.       — Оста у меня уже обученная, я занимаюсь с ней шесть лет. Просто скажи команду строго и четко, — объяснил Кайл, подумав, что для андроида Коннор разговаривает довольно мягким голосом.       Детектив принял лакомство для поощрения и с воодушевлением произнес:       — Оста, сидеть.       Собака послушалась, за что получила вознаграждение.       — Голос, — раздался лай. — Лежать! — энтузиазм нарастал.       Пускай для собак в полиции лакомство практически не используется после закрепления всех навыков, но побаловать разок можно. Андроида окутала волна странного чувства, равносильного человеческому умилению. Новоиспеченный дрессировщик присел на корточки рядом с псом и погладил пса.       Внезапно кто-то нагло проскочил под локтем детектива, толкая и заставляя настороженную Осту подняться на лапы. Это оказался беспризорный щенок-подросток, который держал в зубах резиновый мячик.       — А ну, стой! — догонял беглеца запыхавшийся Лео. — Вот негодяй!       — Хей, что случилось? Опять не вышло отобрать у него мяч с муляжом? — Кайл прищурил от усмешки янтарные глаза.       Таким образом здесь тренировали собак: сначала обучали апорту, а потом проделывали маленькое отверстие в предмете и добавляли туда имитатор незаконного вещества. Когда хвостатый искал настоящий наркотик или взрывчатку, он думал, что ищет свою игрушку. Но в основном использовались непосредственно пакетики с имитаторами наркотических запахов, так как закон не позволял использовать настоящие.       — Я в процессе!       Коннор подошел ближе к щенку, который пригнулся и смотрел исподлобья, сжимая любимую вещицу в зубах. Озорник был опознан детективом как доберман: черно-коричневая шерсть блестела на солнце, а его подрезанные уши забавно торчали вверх. Короткий хвостик вилял вместе с тазом, показывая раззадоренное состояние.       — Я же тебе, говорил, что нужно…       — Вы это хотели забрать? — детектив протянул желтый мяч.       Оба кинолога выпучили глаза, переводя взгляд с Коннора на стоящую позади собаку и обратно.       — Как ты это сделал? — принял игрушку Лео, прокручивая в руках.       — Все так, как советовал Кайл — строго и четко сказал «отдай».       — Видимо, ты очень понравился Гаспару, обычно мы учим с недоверием относиться к незнакомым, — улыбнулся кинолог, поправляя рыжую челку. — Да, имя необычное, и мы зовём его просто Гас. Ему всего год, и он только начинает серьезные тренировки, хотя и начали обучение с щенячьего возраста, — Лео дал команду, и доберман оказался возле его левой ноги, сразу присаживаясь. — Мы пойдем, нужно продолжать занятие.       Пара быстро удалилась с полосы препятствий, однако не осталось без внимания то, что Гаспар пару раз оглянулся, ища глазами понравившегося андроида.

***

      На улице стемнело. Черное такси без водителя остановилось возле небрежно подстриженной лужайки перед небольшим частным домом. Коннор вышел из машины и зашагал по тропинке к входной двери.       Детектив гостил здесь намного чаще, чем у себя дома, поскольку в его квартире было одиноко. В доме Хэнка всегда творился своеобразный хаос, от чего приходилось заниматься поверхностной уборкой. Постепенно она перетекала в разбор старых ненужных вещей.       Как-то раз, на прошлой неделе, Коннор откопал старые альбомы с ещё распечатанными цветными фотографиями и рассматривал их очень долго. На них Хэнк выглядел молодо, но немного иначе, чем сейчас. В его лице и позах для фото присутствовала некая юношеская наивность или вспыльчивость. Сейчас Андерсон более приземлённый, спокойный, а также развил в себе безудержный сарказм и чувство иронии. Ему было, на что жаловаться в жизни, и он давно разбил свои розовые очки о первый полетевший в него камень.       В тогдашних раздумьях парень не заметил, как лейтенант выхватил у него из рук альбом и захлопнул, не давая долистать до свадьбы. Ему не хотелось ворошить былые деньки в виду того, что со своей прошлой жизнью они стояли по разные берега Тихого океана.       Ветер подул андроиду в лицо, и он поспешил открыть дверь ключом, который ему оставил Хэнк. Андерсон не хотел, чтобы в случае чего Коннор ломал ему дверь или того хуже — снова выбивал окно.       — Я дома.       Эта фраза такая безобидная, но значила необыкновенно много для этих двоих. Однако первым поприветствовал его не Хэнк, а Сумо, утыкаясь слюнявой мордой в руку.       — Хэнк? — подошёл к дивану.       Лейтенант быстро смял в руках бумажку и откинул её в сторону. Его лицо было все таким же хмурым, как и с утра.       — Ты поздно, — встал он с места, направляясь на кухню.       Андроид приподнял одну бровь, потому что Хэнк сам пришел недавно: успел только снять форменную рубашку и ходил в одних черных джинсах.       Его стиль давно изменился, ведь он должен был соответствовать возрасту и личности, которую из себя строил. Все его гавайские и полосатые рубашки с истерикой полетели на свалку.       — Что-то случилось? — подошёл Коннор сзади и положил подбородок на голое плечо мужчины.       Хэнк как-то неожиданно выпрямился, опираясь руками на столешницу, и по его спине пробежали мурашки.       — Нет, ничего. Как твое задание с собаками? Справился? — перевел он тему.       Коннору не понравилась эта уклончивость, но он не настаивал, лишь без намека обвил стройную талию Андерсона, сцепляя впереди пальцы в замок.       — Все прошло гладко. Поймали одного преступника. После аэропорта мне показали кинологический центр. Там очень смышленые собаки, — улыбнулся Коннор, вспоминая Осту и щенка Гаспара. — Хочешь, покажу кое-что?       Андроид развернулся к ленивому Сумо, который ел из своей миски, и строго сказал:       — Сумо, сидеть.       Охранник дома томно посмотрел на парня своими черными глазищами и продолжил трапезу. Андерсон расхохотался, открывая холодильник и доставая оттуда бутылку с пивом.       — Если ты хочешь, чтобы что-то получилось, проще самому сделать. Вот, смотри: Хэнк, сидеть! — лейтенант плюхнулся на жёлтый диван и вновь рассмеялся.       По всей видимости, настроение у человека поднялось, и Коннор немного подумав, решил сообщить о последних новостях:       — Помнишь, я с утра заходил к капитану? Не хотел тебе сначала говорить, но…       — Ты про Бастера? Я знаю. Не мог же я заметить вскипающего Рида и не подъебнуть его, — фыркнул, отпивая из горлышка пенистый напиток. — Да, не очень приятные известия, но я даже не удивлен: они в ФБР все помазанные.       — Если честно, я не знаю, какие меры предпринимать. На что теперь опираться?       — Самое главное, чтобы этого ублюдка опять не допустили к делу. Мое желание размозжить ему лицо не исчезло, — Хэнк крепко сжал челюсть, смотря в одну точку. — Я не верю в его невиновность.       — Скорее всего, кражу повесят на нелегальных сборщиков, когда отыщут главу этой «корпорации», — присел Коннор рядом.       — Херово…       Коннор почувствовал длительное молчание и отнес его к неловкому. Решил разрядить обстановку:       — Может, съездим на выходных опять за город? Ты показался мне там довольно расслабленным.       — Интересно, почему? — усмехнулся Хэнк, запрокидывая голову на спинку дивана, и вспоминая события, которые происходили во время их возвращения.       Если бы у андроида была такая функция, он бы непременно вспыхнул от неловкости, однако он в смущении отвёл глаза и сжал губы.       Обратная дорога заняла больше времени, поскольку в машине было место для интимной сцены. Вышло это настолько сумбурно, что когда начался самый интересный эпизод, то они не ожидали, что нечаянно нажмут на сигналку. Коннор настолько испугался, что его диод покраснел, и он упёрся ладонью о запотевшее стекло, оставляя развод. Беспокойство, но более приятное, возрастало по мере того, как губы и язык Хэнка спускались от шеи ниже.       Предавшись воспоминаниям, Коннор искоса посмотрел на лейтенанта, а тот в свою очередь уловил этот двусмысленный взгляд.       — Коннор, — лейтенант слегка кашлянул в кулак, — а ты всегда в такие моменты берешь поведение из протокола Эдема? — нахмурился от собственно сказанных слов.       — Нет, не всегда, но это способствует лучшему времяпровождению, — простодушно ответил андроид.       — Ты не мог бы его удалить?       Брови Коннора поднялись вверх.       — Меня раздражает мысль того, что это не настоящий ты… Неужели тебе никогда не хотелось прочувствовать процесс без подсказок, м-м?       Парень задумался: что если постепенное обучение профессии кинолога доставляло уйму удовольствия, то какую же пропасть он оставил незаполненной, позволяя править собой программе?       — Удалил, — оповестил кареглазый через пару секунд.       — Ну, теперь без ГМО? — отложил пустую бутылку на журнальный столик.       — Извини, что?       — Генно Модифицированного Оргазма. Какие ощущения? — не мог не сострить лейтенант.       — Особо никаких.       — Странно…       — Хотя, можно проверить, — андроид внезапно стащил Андерсона с дивана, легко закидывая на плечо.       — Коннор, блять, ты не пизданулся ничем?! — глаза Хэнка готовы были выпрыгнуть из орбит от ошеломления. — Я тебе принцесса, что ли?! Что за хрень ты творишь?!       Коннор, будто ни в чем не бывало, направился в сторону спальной комнаты.       — Лейтенант, для сравнения, нести подобный груз сейчас гораздо проще, чем когда вы напились и чуть не застрелились, а мне пришлось тащить вас до ванной. Да и вообще, мой предел ограничивается двумястами килограммами, а в вас всего восемьдесят.       — Ты вообще все настройки сбросил? На «вы» уже обращаешься? — вырвался недовольный Андерсон и, не удержав равновесие, свалился на кровать.       Хэнку стало жутко: раньше он никогда не придавал значения тому, насколько перед ним мощное «существо», и какое непомерное количество терпения у того в запасе, если за все время их знакомства, Коннор до сих пор не свернул Андерсону шею за его длинный язык.       — Я посчитал, что раз буду узнавать все заново, то стоит начинать с «лейтенанта». Может, так и на «ты» перейдем, — парень неожиданно навис над Хэнком, обескураживая с концом.       — Ты точно все удалил?       — Я начал процесс изучения, пожалуйста, не двигайтесь, — шепча, приблизился Коннор к чужому уху.       Хэнк чуть попятился, упираясь в подушки. Все происходящее казалось чересчур странным, но лейтенант послушался: замер на месте и стал наблюдать за действиями авантюриста.       — Позвольте любить вас сегодня по-своему? — приподнял Коннор одну бровь, находясь очень близко лицом к лицу с человеком.       Абсолютное замешательство андроид принял за положительный ответ и коснулся подушечками пальцев теплого плеча Хэнка, спускаясь ниже по руке. Затем второй провел по оголенному боку, дотрагиваясь до ребер и любовно перебирая их, будто клавиши фортепиано. Коннор наклонился к шее лейтенанта, мягко целуя. Андерсон хотел приобнять андроида, но тот задержал его руки, прижимая их к кровати:       — Лейтенант, мы с вами ещё плохо знакомы, не торопитесь, — с пугающей искрой в глазах произнес шатен.       Его гладкий, немного холодный язык прошёлся от уха до шеи вперемешку с поцелуями. Дорожка шла ниже по новому телу лейтенанта, исследуя подтянутую фигуру. Хэнк честно старался не дёргаться, но когда прикосновения оказались чуть ниже пупка — заёрзал, за что получил чувственный укус у бедра сразу после поцелуя. Намек был понятен, однако замысел — нет.       Андроид медленно расстегнул ремень форменных брюк Хэнка и стащил их вместе с бельем. Они ему мешали, но вовсе не так, как подумал Андерсон. Парень теперь касался пальцами бедер и ног, сменяя мягкие поглаживания на четкие линии от ногтей. Повторно начинал исследовать человеческое тело, целуя, касаясь и царапая в местах, казалось бы, не стоящих подобного внимания.       Для Хэнка эта игра была тумана, и он просто с интересом наблюдал, силясь не ляпнуть что-то, как он обычно любит делать. До него начало доходить только тогда, когда андроид намеренно упускал наиболее чувствительное место. Руки уже сами тянулись исправить ситуацию, однако его опять остановили, придерживая и кусая за ключицу.       Тело уже разгорячилось, а внизу живота тянуло: продолжающиеся манипуляции Коннора теперь казались лейтенанту невыносимыми. Каждый новый поцелуй отдавался колкой волной по всему телу, и Хэнк сам не понял, как начал стонать. Да, откровенно и мучительно.       Сердце стучало как бешеное при любом новом ощущении чужих ногтей на плечах и животе. Лёгкие с жаром отказывались дышать от прикосновений теплых губ на груди и сосках. Человек совсем разгорячился во власти изучающего Коннора и готов был умолять закончить пытку, однако всего лишь произнес сквозь сбивчивое дыхание:       — Коннор… Хва…тит. Я больше не… могу.       Андроид прервал поцелуй в нежное место под челюстью и, как показалось лейтенанту, облизнулся.       — Хорошо, Хэнк, можем перейти на «ты», — хитро посмотрел Коннор в голубые глаза.       Изнывающий Андерсон наконец почувствовал гладкую ладонь на напряженной плоти, но хватило всего пары движений, чтобы исследователь завершил «изучение».       Хэнк запрокинул голову и закрыл глаза сгибом руки, раскрасневшись, как фонарь на ёлке, и рвано выпуская воздух изо рта.       Ему ещё не приходилось ощущать похожее сексуальное напряжение, не имея контроля над ситуацией, да и вообще не проявляя участия, помимо получения удовольствия. Смущенная улыбка прорвалась сквозь обессиленность: давно он так не млел, словно восемнадцатилетний мальчишка.       — Ты дьявол во плоти, — наконец отошёл от прострации лейтенант.       — Так мне уже можно раздеваться?       Хэнк получил моральную пощечину ещё и от того, что его партнёр даже не успел раздеться.