На моем языке

— Джейми тоже всегда верил, что судьба будет к нему добра. — Адам перевернулся на живот и подпер подбородок ладонью. — Он в этом похож на тебя. — Да, — согласился Томми, почти невесомо проводя пальцами по руке Адама, от кисти до локтя и обратно. — Ему тоже многое пришлось строить заново. Но, — тут он лукаво глянул в светлые глаза профессора. — Сейчас мы и подобрались к самой сути. — О чем это ты? — Подозрительность у профессора выявлялась также неожиданно, как и человеколюбие у экстрасенса. — Ну как же. — Рэтлифф приподнял правую бровь. — Вы же, профессор Ламберт, смогли купировать у Джейми приступы тяжелейшей депрессии, стабилизировали его психику, да еще и с смогли убедить его увлечься таким хобби, которое, вполне вероятно, в будущем принесет ему и неплохой доход! И я почти уверен, что сделал это профессор потому, что… — Нет, нет, Томми, — прервал его Адам. — Не хочу, чтобы ты сейчас разбирал пошагово мои поступки. Я сделал это, потому что мне хотелось помочь Джейми, он, действительно, очень страдал после гибели брата и вдобавок, еще и винил себя в этой трагедии. — Но, одно дело — сказать, ты не виноват, — настойчиво гнул свою линию экстрасенс, — и совсем другое дело — дать человеку почувствовать свою невиновность и дать ему простейшую возможность свободно дышать, без этого груза… — Рэтлифф, ну не будь ты таким занудой, — Адам цапнул Томми за шею и притянул к себе, с удовольствием заметив в карих томминых глазах вполне определенное говорящее выражение. — Я только спросить хотел…. — Томми уже был удобно уложен под Адама, так просто и естественно, словно это так единственно и было задумано. — Спросить же только… — Не стоит предаваться рефлексии по поводу сделанных когда-то ошибок, — Адам потерся своим кончиком носа о нос Томми, — ни дать, ни взять, — два кота под одним одеялом, того и гляди замурчат! — Он приподнялся над Томми, всматриваясь в его лицо. Пришла очередь Томми обнимать Адама за шею. Он придвинулся и застыл в полмиллиметре от его губ. — Ученые мужи всегда славились своим умением отвлекать. — Прошептал он. — Облекать в слова самые главные мысли… Адам глубоко вдохнул запах уже ставшего родным томминого тела. Он отвлекал его и отвлекался сам. Единственное, было существовало сейчас в целом мире — дом и они вдвоем в этом доме. И тело, так доверчиво прижимавшееся к нему, оно тоже было домом. Томми чувствовал себя на границе между своим сверхъестественным трансом и реальностью. Это было для него так ново и ярко, ведь обычно, он не поддавался таким головокружительным американским горкам. Не зря он сказал, что победы Адама были не на любовном фронте, а просто обычными инстинктами здорового мужчины. Потому что, и сам он тоже не считал то, что было до Адама любовью. Даже боялся этого слова. — Очень кстати. — Томми очень удивился, услышав от Адама связную речь. — Очень и очень кстати. — Пальцы Ламберта ухватили томмин член и сжали его у основания. — Так приятно видеть на твоем лице блуждание мысли… Означает ли это, что рядом со мной ты становишься более … мягким? — Спятил? — Томми уже морщился от острого удовольствия, неосознанно начиная двигаться в ритме руки Адама, и сжимая свои собственные руки у него на предплечьях. — Так меня еще никто не называл! — Я не о твоем члене, — Адам ускорил темп движений руки, видя, как расширенные зрачки превратили томмины глаза в почти черные, а прикушенная нижняя губа только подстегивала его своим откровенным желанием. — Я как раз о тебе самом, целиком… Но Рэтлифф больше не хотел разговоров. Он быстро вывернулся и подставил под подрагивающий и напряженный адамов член свою собственную задницу. Он сделал это так резко и жадно, что Адам никак не смог сдержать и своей резкости и своей нетерпеливости, и вошел в него, моментально ощутив его жаркую глубину своим полностью погрузившимся членом. Оба глухо застонали от непередаваемых ощущений первого проникновения. — Как-то у нас в этот раз… никакой романтики… — Едва пробормотал Томми. — Шикарное ощущение, даже не ожидал. — Простые движения всегда самые подходящие, — В тон ему поддакнул Адам, начиная двигаться так, как он и сказал, — простыми и резкими движениями, когда не нужно подбирать правильную позу, а просто повиноваться своей интуиции и слушать интуицию своего партнера. И эти движения быстро поглотили их темным омутом, засасывающим все глубже, кружа головы и выбивая кислород из их легких. Оргазм полыхнул таким же темным пламенем. Томми кончил с хриплым стоном, не сразу отпуская предплечья Адама. А Ламберт, кончив, не спешил выходить из томминой задницы, выдыхая и выравнивая бешено скачущий ритм своего сердца. — Обними меня, — полусонно попросил Томми. — Мало кто знает толк в обнимании. А это же так классно, — лежать и не двигаться, только дышать. — Согласен. — Адам замкнул кольцо своих рук вокруг худощавого любимого тела. — И вообще, люди стесняются быть нежными. Даже наедине друг с другом. — Не мы, — Помотал головой Рэтлифф. — Не мы… — Нет, конечно. — Адам уткнулся в затылок со спутанными светлыми прядями. — Мы же одинаковые. Томми хотел что-то сказать, важное, то, что он давно уже понял, но сон смежил его веки и он зевнул. «Завтра скажу», — засыпая сказал он сам себе. — «Завтра».