Молчание "Карпатии"

Из «вороньего гнезда» поступило сообщение о приближении с севера неизвестного судна. Туман рассеивался. Было уже темно. - Капитан на мостике! Хоррэс Дин продолжал вести корабль. Припав к биноклям, Рострон, Биссет и Лайтоллер пытались разглядеть очертания незнакомого корабля сквозь рассеивающуюся дымку тумана. - Сколько же у него мачтовых огней? – с нетерпением проговорил Рострон. - Четыре! Четыре мачты, сэр! – радостно воскликнул Биссет. - Это не наш неприятель, да и идет он с севера! - Это если предположить, что у нас только один неприятель. - Да, сэр, - радость Биссета как рукой сняло. - Мистер Риис, что там в «вороньем гнезде»? - Они не видят больше нашего, сэр! Темно! - Мистер Дин, прибавьте скорость до 10 узлов. - Есть прибавить скорость до 10 узлов! Пользоваться передатчиком «Маркони» Рострон не хотел, их координаты легко могли бы засечь. - Мистер Барниш! - Да, сэр! – четвертый помощник подбежал к капитану. - Просигнальте лампой Морзе кораблю, идущему с севера: «Говорит королевское почтовое судно «Карпатия», Кьюнардское пароходство. Назовите себя. Капитан Рострон». - Айэ-Айэ, сэр! Джеральд Барниш считался на «Карпатии» одним из лучших сигнальщиков Морзе. Взяв в руки сигнальную лампу он передал послание капитана три раза. Затаив дыхание, все, кроме Дина, офицеры «Карпатии» завороженно вглядывались в огни незнакомого корабля. Прошло четверть часа. Наконец, на незнакомце замигала сигнальная лампа: «Рострону. Отвечает грузовой пароход «Бирма», Русско-Американское пароходство. Капитан Стулпинг». На мостике раздался многократный вздох облегчения. «Бирма» продолжала сигналить. «Рострону. Ответьте на радиограмму. Легче, чем сигналить. Стулпинг». «Стулпингу. Наш аппарат Маркони не совместим с вашей системой. Рострон». «Рострону. Вы следуете в эпицентр шторма З/ЮЗ, 11 баллов. Знаем о «Титанике». Шли на помощь. Сколько спасенных? Не нужно ли содействие? Стулпинг». «Стулпингу. О шторме известно. Идем в Халифакс. Благодарю. Конец связи. Рострон». - Мистер Барниш, выключите сигнальную лампу. - Айэ-Айэ, сэр! На «Бирме» посчитают его невоспитанным фанфароном. Но лишней информацией лучше не делиться. - Мистер Риис. Вы отвечаете за «воронье гнездо». Мистер Биссет, оставайтесь рядом с мистером Дином. Ваше сверхзоркое зрение нам сейчас нужно, как никогда. Сообщайте мне немедленно о малейшем изменении обстановки. Я буду в каюте мистера Хьюза. - Айэ-Айэ, сэр! - Лейтенант Лайтоллер, приведите мистера Хитченса в каюту мистера Хьюза через четверть часа. - Слушаюсь, коммандер Рострон, сэр! Через пятнадцать минут в каюту старшего стюарда Хьюза вошли Хитченс и Лайтоллер. Там их ждал капитан Рострон. На двери висела табличка «Просьба не беспокоить». Их беседа продолжалась не менее двух часов. По прошествии этого времени, из каюты вышел Лайтоллер, за ним следовал понурый Хитченс. Через некоторое время Лайтоллер вернулся с Фредериком Флитом. Разговор с Флитом был покороче, и через час его сменил Реджинальд Ли. Около полуночи Рострон и Лайтоллер остались одни. Бывший второй помощник капитана «Титаника» молчал, его лицо оставалось непроницаемым. Рострон покусывал край губы. Это было признаком того, что он раздумывал над планом действий. Наконец, встрепенувшись, он вынул из кармана кителя пачку сигарет и предложил Лайтоллеру. Оба курили в полном молчании еще минут десять. Наконец, Лайтоллер не выдержал. - Вся эта история настолько же невероятна, насколько ужасна. Вы верите этим троим? – хрипло спросил он. Рострон кивнул. - Увы. У меня есть для этого веские основания: дополнительные показания еще одного косвенного свидетеля. - Мистера Исмея? - Вы проницательны, мистер Лайтоллер! - Благодарю, - усмехнулся Лайтоллер, - в контексте легенды о ложной страховке без мистера Исмея им было не обойтись. Вы уверены, что он сам ни в чем не замешан? - Да, уверен. Он случайно узнал о заговоре от несчастного Мердока, и все трое сегодняшних свидетеля подтвердили, что не встречались и не разговаривали с мистером Исмеем на борту «Титаника». Кроме того, а мне кажется, что в людях я разбираюсь неплохо, для роли если не организатора, то хотя бы и дирижера такой грандиозной авантюры он не походит. - Трусоват? – ухмыльнулся Лайтоллер. - Именно. Рострон вздохнул. - А это означает, что, по сравнению с нашим противником, мистер Исмей – мелкая рыбешка, и ею могут пожертвовать в любой момент, так же, как и всеми нами. Они снова помолчали. Две сигаретные дымки тянулись вверх. - Быстро же они раскололись. Хотя с Хитченсом пришлось повозиться. - Они прекрасно понимают, что теперь я - их единственная защита. Тем более, после сегодняшнего обстрела. Валять дурака не было никакого смысла, после того, как они выяснили, что мне все известно. Вернее, почти все. - А вы прекрасно напустили им туману! Они ушли в полной уверенности, что вам известно абсолютно все. - Да уж! Туману у нас сегодня было предостаточно! - Хорошо, что вам удалось убедить их написать показания, причем, каждого в отдельности. Это была прекрасная идея. Но как вы собираетесь ими воспользоваться? - Посмотрим. Благодарю вас, что вместе со мной подписали их как свидетель. Лайтоллер только махнул рукой. - У вас возникли какие-нибудь предположения по поводу главы заговора?- спросил он. – Давайте назовем его «спрутом»! Рострон улыбнулся. - Забавно. Нет, но у меня возникла идея, как напасть на его след. - В самом деле?! - Да. Вы уже были у мистера Исмея? - Мне казалось, что к нему никого не пускают? - В таком случае, самое время нанести ему визит. Рострон встал и оглянулся вокруг. - Ну и напустили же мы дыму бедному мистеру Хьюзу! Он у нас некурящий. Минут через десять капитан Рострон и Чарльз Лайтоллер постучали в дверь каюты доктора МакГи, на которой тоже висела табличка «Просьба не беспокоить». Дверь немного приоткрылась и в нее выглянул доктор. Выражение его усталого лица было гневно-суровым, но тут же сменилось на жалобное. - Это вы, капитан! – и МакГи тут же осекся, увидев Лайтоллера. - Мистер Лайтоллер в курсе, не беспокойтесь. Нам нужно срочно переговорить с мистером Исмеем. Надеюсь, он еще бодрствует? - Если это можно назвать бодрствованием, - и доктор МакГи, пропустив гостей в каюту, жестом указал им на Брюса Исмея. Тот сидел на краю койки, одетый в пижаму доктора, и смотрел куда-то вдаль, почти не шевелясь. - Мне ведь надо заниматься и другими пассажирами! – с места в карьер начал жаловаться доктор МакГи, - например, леди Астор в положении, как вы, наверное, заметили. Первый ребенок и такой стресс! Пришлось периодически оставлять с мистером Исмеем сиделок и бегать в вашу каюту к леди Астор. Хорошо еще, что, в основном, физическое состояние спасенных довольно приличное. Но все равно часть работы пришлось спустить на докторов Ризикато и Лендъела, они мне очень помогли. Рострон одобрительно кивнул. - Я опасаюсь передозировки опиатами, и решил больше их не давать, а без успокоительных он не может расслабиться или отдохнуть. Хотел отвлечь его и позвал Джека Тэйэра, сына миссис Тэйэр, но мистер Исмей на него никак не отреагировал, несмотря на все попытки юноши. Кстати, а что за канонада случилась днем? На нас и в самом деле напали?! Рострон коротко кивнул. Доктор МакГи ахнул. - Не беспокойтесь, мы ушли от погони, уйдем и еще раз, если понадобится. В это время, Брюс Исмей, узнав голос капитана Рострона, встрепенулся. - Капитан Рострон, сэр! Нас обстреляли, да?! Доктор МакГи подошел к магнату, проверил у него пульс, и утвердительно кивнул капитану Рострону, что беседу можно продолжить. - Не волнуйтесь, мистер Исмей. Реальной опасности не было. Мы придем в Нью-Йорк целыми и невредимыми. Я в этом уверен. Внезапно Брюс Исмей увидел за спиной у капитана Рострона Чарльза Лайтоллера и резко повернулся к Рострону с вытянутым лицом. Капитан присел на стул рядом с койкой больного. - Лейтенант Лайтоллер в курсе происходящего. Я ему полностью доверяю. Только что мы провели долгую беседу с рулевым и двумя матросами из «вороньего гнезда» погибшего корабля. Все трое признались в участии в этой грандиозной авантюре, которая на деле обернулась ужасным преступлением. - Они называли меня? - Нет. Они общались только с мистером Мердоком, а тот сослался на руководство «Белой Звезды», не называя имен. Лишь ему «наниматели» указали на ваше участие в заговоре, в качестве ложного следа. Брюс Исмей тяжело вздохнул и попросил стакан воды. Лайтоллер устроился на стуле чуть позади капитана Рострона. - Мистер Исмей. Я уверен, что смогу довести корабль до порта в полной сохранности. Это не похвальба. На море я в своей стихии, и черта с два меня кто-нибудь сможет переиграть. Но мне необходимо еще и придумать, как обезопасить всех посвященных в эту кошмарную историю, после того, как мы пришвартуемся. А для этого мне совершенно необходимо узнать, или хотя бы угадать, главу заговора, которого мы с лейтенантом Лайтоллером решили назвать «спрутом». - Я понятия не имею..., - начал было Исмей, но Рострон не дал ему договорить. - Мистер Исмей, вспомните, кто из известных и влиятельных людей приобрел билеты на первый рейс «Титаника», но отменил заявку перед самым отплытием? Наверняка, вы обсуждали это в кают-компании, либо за обеденным столом капитана. Брюс Исмей, сначала недоуменно, но потом с восхищением взглянул на капитана. Как же ему самому не пришла в голову такая простая мысль! Он потер лоб, стараясь сосредоточиться. - Писатель Теодор Драйзер, - Брюс Исмей стал медленно разгибать пальцы, - сталелитейный барон мистер Генри Фрик, шоколадный барон мистер Мильтон Хершли. Тут он замолчал и воззрился на Рострона в недоумении. - Мистер Гульелмо Маркони, вместо «Титаника», отплыл в Нью-Йорк на «Лузитании» двумя днями раньше. А вот мистер Альфред Вандербильт, владелец пароходов и железных дорог, вернул свой билет почти перед самым рейсом. Капитан Рострон нахмурился. - Больше вы никого не припоминаете? Брюс Исмей медлил. Наконец, он произнес нехотя, словно кто-то клещами вытягивал из него слова. - Мистер Джей Пи Морган, отменил свой билет перед самым рейсом, чтобы продлить свой отдых в Альпах. Все молчали, капитан Рострон неслышно постукивал козырьком фуражки по ладони. Джон Пьерпонт Морган, так называемый «Наполеон Уолл-Стрита», владелец банков, компании «Дженерал Электрик», стальной корпорации «ЮЭС Стиил», и... владелец контрольного пакета акций компании «Белая Звезда». Брюс Исмей, угадав значение всеобщего молчания, горячо заговорил: - Мистер Морган известный филантроп, прекрасный человек! Кроме того, он почти что единолично спас фондовую биржу США в 1907 году, основав Банк Федерального резерва! - То есть, - тихо ответил Рострон, - мистер Морган имеет отношение к фондовой бирже США, торги которой, как вы сами указали мне утром, открылись именно сегодня. Брюс Исмей замолчал. - Мистер Исмей. В нашем положении я не имею права на ошибку. Быть может мне и удастся прицельно выстрелить, фигурально выражаясь, конечно, - добавил Рострон, заметив округлившиеся глаза Брюса Исмея, - но только раз. Если вам известно что-нибудь еще, я вас убедительно прошу этой информацией поделиться. Как вы сами понимаете, остальные здесь присутствующие имеют очень отдаленное представление о финансовых воротилах мира сего. - Я вас предупреждаю, что это – всего лишь слухи! – наконец ответил Исмей. - Но существует мнение, что лорд Астор, мистер Штраус и мистер Гуггенхайм собирались предпринять шаги против Банка Федерального Резерва США. И еще... мистер Морган снял с «Титаника» свою бесценную коллекцию картин, которую он собирался отправить в Нью-Йорк. Вновь воцарилось молчание. - Мистер Исмей, - капитан Рострон старался говорить очень убедительно. - Для всех спасшихся с «Титаника», команды «Карпатии» и, может быть, ее пассажиров, их близких, очень важно, чтобы вы дали письменные показания по поводу общения с мистером Мердоком. Я прошу вас изложить факты, никаких домыслов или предположений, только что прозвучавших. Мы, все присутствующие, подкрепим ваши показания своими подписями. Это чрезвычайно важно. – и капитан Рострон сделал ударение на слове «чрезвычайно». Брюс Исмей устало кивнул. - Я понимаю, и я сделаю все, что смогу. - Благодарю вас. Садитесь, пожалуйста, за столик доктора МакГи. Вот вам бумага и ручка, - капитан Рострон вынул из внутреннего кармана кителя чернильную авторучку. Его лицо прояснилось, - подарок жены. Ее уверяли, что это новая, непротекающая модель. Брюс Исмей пересел за столик доктора и, склонившись над листками бумаги с логотипом «Карпатии», задумался. В дверь постучали, и доктор МакГи вышел. Через минуту он вернулся. - Мистер Хьюз, сэр. Просит вас уделить несколько минут «Комитету спасенных», они вас ждут в кают-компании первого класса. - «Комитет спасенных»? – недоуменно переспросил Рострон. - Да, сэр. Я слышал, что несколько человек из пассажиров «Титаника» организовали «Комитет спасенных» для оказания поддержки и помощи неимущим пострадавшим. Кажется, во главе с Миссис Маргарет Браун и полковником Бизли. Имя Маргарет Браун всегда вызывало у Рострона улыбку. Уж очень колоритная, судя по всему, была дама! Оставив Брюса Исмея на попечение доктора МакГи и Чарльза Лайтоллера, капитан Рострон последовал за казначеем в кают-компанию первого класса. Там его ожидали шестеро членов новоиспеченного комитета. - Дорогой мой капитан Артур Рострон! Вы – самый великий человек на свете! – прогудела низким контральто высокая и статная дама средних лет, одетая в странный костюм - вечернее платье и жилет, подбитый мехом. Рострон почувствовал, что беспомощно и неумолимо заливается краской. Он совершенно не привык к такому публичному и чрезмерному восхвалению! И тут же оказался в железных объятиях обладательницы контральто, знаменитой миссис Маргарет Браун. - Как вы мило краснеете! – снова прогудела неумолимая миссис Браун и увлекла Рострона к группе джентльменов, которые устроились на расположенных полукругом мягких диванах. - Нам все известно о вашей героической гонке между айсбергами! Нам рассказали ваши матросы и стюарды. Вы – настоящий герой, они вами так гордятся! Если бы не вы, мы все бы погибли, все до одного! Артур Рострон пожал руки присутствующим мужчинам. - В-вы х-хотели меня в-видеть, - Рострон заикался в первый раз в своей жизни! Видя явное смущение капитана и краску, в которую его вогнала восторженная миссис Браун, полковник Бизли взял инициативу в свои руки. - Да, сэр. Мы хотели бы получить ваше согласие и одобрение на кое-какую деятельность, которой наш комитет хотел бы заняться на «Карпатии» до прибытия в Халифакс. Мы ведь идем в Халифакс? Вместо ответа Рострон присел на краешек дивана рядом с полковником. - Вот два первоочередных согласованных пункта нашей программы. Нам бы хотелось, чтобы вы их одобрили. - Я вас слушаю, - Рострон немного успокоился, и его щеки стали приобретать обычный, бронзовый от загара, оттенок. - Мы бы хотели собрать средства среди выживших пассажиров первого и второго класса для бедных эмигрантов, которые, конечно же, потеряли в кораблекрушение абсолютно все. Для этой цели нам будет необходим список спасенных пассажиров третьего класса. Рострон кивнул. - Очень благородно с вашей стороны. - Далее, нам бы хотелось наградить вас, офицеров и всю команду «Карпатии»... - Только не меня! - воскликнул Рострон, и вскочил на ноги. - ... памятными медалями. Для этого нам нужен список команды «Карпатии», если это возможно. - Обратитесь от моего имени к старшему стюарду Хьюзу, он предоставит вам оба списка. - Благодарю вас, сэр! Означает ли это, что вы разрешаете нам общаться с пассажирами «Титаника», собирать и распределять средства? - Я разрешу вам заниматься этой деятельностью, после того, как вы предоставите мне список членов комитета, с подписью каждого из вас. Передайте этот список мистеру Хьюзу. От своего имени хочу выразить вам огромную благодарность за вашу доброту и заботу о нуждающихся. Артур Рострон откланялся и направился к выходу из кают-компании. В это время «Карпатию» накренило по левому борту. Позади него раздались возгласы. Чувствовалось, что волнение на море усиливается. «Черт побери! О чем это Дин там думает!» - И Рострон поспешил на мостик. Для этого ему нужно было пройти через длинный коридор первого класса, отделявший кают-компанию от лестницы, ведущей на мостик. Волнение усиливалось, и Рострон, по-моряцки широко вышагивая, почти что перешел на бег. Внезапно, дверь одной из кают распахнулась, и из нее, смеясь, выбежал маленький мальчик, за ним выскочила мать, та самая «вторая Минни». Ей удалось схватить проказника и, запихнуть его обратно в каюту. Но тут она увидела Артура и, закрыв дверь каюты, прислонилась к ней спиной. Артур чуть замедлил шаг и почти поравнялся с ней, когда «Карпатию» занесло уже на правый борт. Молодая женщина вскрикнула и неминуемо упала бы на пол, если бы Артур не рванулся вперед и не схватил бы ее за талию своими цепкими руками. Под ее тяжестью он не удержал равновесия, но, упав на спину, смягчил ее падение своим телом. Секунды вдруг превратились в долгие минуты. Время растянулось как резиновый жгут на солнцепеке. Ее лицо было совсем близко. Черные от расширенных зрачков бездонные глаза вновь затянули Артура как в омут. Его руки по-прежнему сжимали ее талию. Оба не проронили ни слова. Артур чувствовал ее напряженное дыхание, видел как приближаются полуоткрытые тонкие губы, и, завороженный, не находил в себе сил ее остановить.