***
Я ещё какое-то время просидел на железной дороге, не понимая, что делать дальше. От Скарлетт стоит ожидать самого страшного, но только вот знать бы, чего именно. Может, она решит в следующий раз подкараулить Тринадцатую и вылить на неё кислоту, а может просто ночью перережет ей глотку. На убийство она, конечно, точно не способна, но даже об этом побеспокоиться стоит. Тео написал, что Тринадцатая в целости дошла до дома, так что я решил дать себе ещё немного времени и пошёл в сторону центральной площади. Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, поэтому на улицах зажглись фонари, а тёмные тучи, что будто внезапно нависли над городом, начали осыпаться на землю каплями дождя, набирая и набирая обороты. Но мне это только нравилось. Я шёл, медленно перебирая ногами, и думал о том поцелуе. Кажется, я до сих пор чувствую её запах. Нет, это не какие-то дешёвые духи, это что-то другое. Что-то, что сводит меня с ума, заполняя каждую частичку моего разума. — Молодой человек, не желаете купить что-нибудь? Старушка, что сидела на маленькой лавочке возле столика с облезлой местами краской, окликнула меня. Я подошёл к ней ближе, прячась под большой раскрытый зонт. — Что это? — на столе были разложены маленькие кулоны на самой обычной верёвке. Сначала я подумал, что в них ничего привлекательного, потому что подобные кулоны в гораздо более лучшем состоянии легко можно купить в первом попавшемся ювелирном, но потом мой взгляд упал на чёрную верёвку, единственную, что отличалась от всех остальных. Я взял её в руки и увидел маленький серебряный полумесяц, по краям которого блеском отдавали небольшие камушки. Мысли вновь вернули меня к Тринадцатой и её волосам цвета луны. Я уже засунул руку в карман, чтобы достать кошелёк, но вдруг пожилая женщина улыбнулась и заговорила: — Знаешь, этот кулон мне подарил один юноша. Очень давно, когда я ещё была молодой. Он каждый вечер приходил к моему дому, когда на небе уже была луна, и говорил мне очень красивые слова. Говорил, что я особенная, как лунный свет, который не каждому суждено почувствовать, что я как дыхание ветра, которым невозможно надышаться… Я лишь хочу, чтобы этот кулон, который мне так дорог, попал в правильные руки. Подари его особенной девушке. Старушка смотрела мне прямо в глаза, а я заметил, как в уголках её глаз заблестели слёзы, что она так быстро смахнула, будто их никогда и не было. Она так дорожит историей этой любви… — Вы тоже любили его, как он любил вас? — неожиданно для самого себя спросил я. — Нет… — я нахмурил брови. — Я любила его ещё больше. Как солнце, которое причиняет мне невероятную боль. Теперь я точно был уверен, что хочу купить этот кулон и подарить той самой девушке, которая стала моим светом в самую тёмную ночь. Я достал кошелёк и уже хотел спросить, сколько я должен, как старушка опередила меня. — Возьми его так. Я вижу, как блестят твои глаза. Я ещё раз взглянул на кулон и, аккуратно обмотав его верёвкой, положил во внутренний карман куртки. Дождь не прекращался, но я решил, что больше не хочу здесь оставаться, поэтому, поблагодарив старушку, направился в сторону дома. Я уже представил, как подойду к Тринадцатой и вручу ей маленький подарок. Она слишком искренняя, поэтому обязательно обнимет меня, и только потом поймёт, что сделала это. Начнёт смущаться, покраснеет, будет быстро тараторить и извиняться, а я в этот момент буду тихо смеяться над ней. Машины отца не было на месте, поэтому я с облегчением выдохнул и вошёл в тёплый дом, по всем комнатам которого разносился чудесный сладкий аромат. Наверное, Ли решила что-то приготовить. — Мистер Веннер, здравствуйте, — Нэт учтиво поклонился и продолжил свой путь, держа в одной руке ящик с инструментами, а в другой тряпку. Я кивком ответил ему и спустился в комнату рабов, где надеялся найти Тринадцатую. На мой стук никто не ответил, поэтому я просто аккуратно отворил дверь, и к моим ногам подбежало маленькое пушистое чудо. — Шайн, здравствуй, красавица, — я погладил её и посмотрел на матрас. — Твоя хозяйка спит, да? Я присел на корточки, потому что это пушистое создание не хотело меня отпускать, и смотрел на Тринадцатую, которая мирно сопела, свернувшись в клубочек. Она прижимала к себе мою куртку, а я лишь усмехнулся, заметив это. — Она опять так уснула. Я поднялся наверх, чтобы не мешать девушке спать, и наконец зашёл на кухню, где вовсю суетилась Ли. — На тебя напало вдохновение, и ты решила выразить его в готовке? — Ох, Итан, скажете ещё… — женщина смущённо засмеялась и достала из духовки пирог. — Я испекла его для вас с Тринадцатой. Только она, кажется, уже спит. — Да, я видел. Ничего страшного, она обязательно попробует его завтра, как только проснётся. Ли положила на тарелку кусочек ягодного пирога и протянула мне кружку чая. Почему-то мне показалось, что она нервничает. Женщина то и дело перебирала в руках край своего любимого платья, а её глаза бегали по стенам и полу, не задерживаясь на одном месте. Я подумал, что это её личная проблема, поэтому не стал спрашивать, но буквально через несколько минут она выскочила из комнаты и вернулась с маленьким конвертиком. — Мистер Веннер, я нашла его около двери после прихода Тринадцатой. Не знаю, кто его оставил, потому что когда я открыла дверь, уже никого не было. Я не открывала его, не переживайте… Что-то неприятное закололо в грудной клетке, когда я взял конверт в руки. Хотя, на самом деле, это даже сложно назвать конвертом… Ни подписи, ни адреса, ни печати. Только выведенное аккуратным, но размашистым почерком «Итан Веннер». Я нервно сглотнул, но уверенными движениями открыл конверт. — Мистер Веннер, всё в порядке? — от любопытства тихо и осторожно спросила Ли. — Да… Да, конечно, всё хорошо. Я порвал листочек на несколько частей и сложил их в карман. Аппетита уже не было, поэтому я извинился перед женщиной и поднялся наверх, в свою комнату. Даже особых усилий не потребовалось, чтобы понять, кто написал эту «записку». Наверное, я ожидал чего угодно, но этого варианта сторонился даже в мыслях…***
На слегка помятой бумаге было выведено «Скоро все узнают», с сердечком над буквой т, которое Итан узнал сразу же.