***
— Уверен, что вам это нужно? — спросил тёмноволосый парень, нервно теребя в руках чехол от телефона. — Уверен. Мы должны сделать это, хотя бы потому что здесь нас будут искать, а когда найдут… — Ладно, я понимаю. Будь осторожен, — вопреки всему тому, что я знал об этом парне, он крепко обнял меня и похлопал по спине. От этого жеста по всему телу прошёл холодок, потому что я сам не знал, чего нам ожидать от этой поездки… — И ты, Тринадцатая. Ты дорога Итану, а значит, и мне тоже. Я крепче сжал холодную от ледяных порывов ветра руку девушки и улыбнулся ей, давая понять, что мы все рядом. Я, Уолтер, и даже Тео, который с утра настрочил мне несколько сообщений, в которых говорилось о том, что если нужна будет помощь, мы можем на него рассчитывать. — Спасибо. Для меня это очень важно, — тихо сказала Тринадцатая, грустно улыбаясь, а шум приближающегося поезда заглушал ее голос. — Вам нужно идти, — кивнул Уолтер, указывая в сторону кустов, за которыми мы должны спрятаться, чтобы нас не заметили. К сожалению, купить обычные билеты на обычный поезд мы не можем, иначе об этом сразу узнают в правительстве, и отец отправится искать нас, поэтому мы решили доехать до северного района, где располагается поместье Ауленталь, на грузовом поезде. — Спасибо тебе большое, — я последний раз пожал руку другу и потянул Тринадцатую в сторону больших кустов. Поезд уже подъезжал, начиная остановку, чтобы доложить о своём прибытии рабочим, что должны были разгрузить некоторые вагоны. Этой остановкой мы и воспользуемся. Наверное, самое сложное будет незаметно запрыгнуть в закрытый вагон, но если у нас получится сделать это, то можно смело выдохнуть с облегчением, даже несмотря на то, что самое сложное только впереди… — Готова? — через несколько минут, когда мужчины в специальной форме принялись разгружать вагоны, спросил я у Тринадцатой. — Да, готова. До нужного вагона примерно десять метров, но закрытая дверь — самая большая проблема. Вчера вечером мы с Уолтером специально изучали всевозможные замки, на которые может быть закрыт вагон, так что сейчас я практически спокоен. Один шаг, два, ещё несколько… — Так, хорошо, осталось только повернуть, дёрнуть вверх, потом опустить и прокрутить до щелчка, — вслух проговаривал я, стараясь не упустить ни единой мельчайшей детали, из-за которой всё может пойти не по плану. «Отлично, щелчок есть» — вслух ликовал я, пока не услышал где-то за спиной грубый голос: — Молодой человек… Я обернулся, нервно сглотнув, но с таким же облегчением выдохнул, когда увидел, как эти мужчины обращались к какому-то пареньку, что вышел из будки с какими-то документами. Через пару секунд дверь была открыта, и я с лёгкостью запрыгнул в неё, жестом приглашая Тринадцатую. В последний момент, когда поезд уже начал трогаться, девушка запрыгнула в вагон и, тяжело дыша, облокотилась на закрытую дверь. — Всё хорошо, мы справились, — на одном дыхании сказал я, бросая сумку на грязный пол. Сейчас, когда одна из трудностей позади, можно расслабиться и немного отдохнуть, потому что даже несмотря на то, что я смог нормально выспаться, во мне совершенно не было сил. Маленькое окошко, которое практически не позволяло лучам и без того не яркого солнца проникать внутрь, едва освещало вагон. Несколько мешков с крупами и ящики с камнями беспорядочно валялись на полу, создавая ещё больше пыли, из-за которой было трудно дышать. Я решил, что уже давно пора сделать это, и вытащил из телефона маленькую плоскую вещичку, ломая её на две неровные части. В двери осталась небольшая щёлочка, поэтому я выбросил телефон на дорогу, а после плотнее закрыл дверь и опустился на пол к девушке, которая закуталась в свободную куртку, пропитанную духами моей погибшей матери. — Тебе холодно? — её руки дрожали, поэтому я со всей нежностью взял их в свои, которые наоборот горели от злости и ненависти к людям, что теперь казались мне такими мерзкими. — Немного, — неуверенно ответила Тринадцатая, — хотя, может мне просто страшно. — Всё будет хорошо. Ты очень сильная, потому что уже пережила то, с чем не сталкивался практически никто. Я не знаю, чего нам стоит ждать от этой поездки, но надеюсь, мы сможем найти ответы на все вопросы. — И может мы даже сможем узнать, кто я такая? — Мы сделаем всё, чтобы узнать. Я убрал за ухо выбившуюся из растрёпанной косы прядь волос и наклонился к Тринадцатой, ощущая её горячее дыхание на своей шее. Она прижалась ко мне, вцепившись руками в край куртки, и уткнулась в грудь, тяжело дыша. В этот момент я вспомнил, что в кармане этой куртки лежит маленькая вещица, которую мне подарила та старушка. Я аккуратно залез рукой во внутренний карман и слегка улыбнулся, нащупав там кулон. В вагоне было темно, но даже несмотря на это, маленькие камушки, что обрамляли серебряный полумесяц, переливались и блестели. — Тринадцатая, — она приподнялась и посмотрела мне прямо в глаза, — я знаю, что должен дарить тебе совсем не такие подарки, но я хочу, чтобы ты взяла это. Я взял её руку в свою и положил в неё маленький кулон. Девушка молчала, и я уже даже подумал, что он ей не понравился, как вдруг услышал тихие всхлипы. Она плакала. Видимо, в порыве чувств прижалась ко мне и плакала, выплёскивая все эмоции, что так долго копились в грудной клетке, причиняя невыносимую боль. — Я люблю тебя, Итан. Может, я не понимаю, что это значит, но я люблю тебя… — тихо прошептала она, а я накрыл её губы своими и крепче прижал к себе. — Я тоже люблю тебя.***
— Что вы будете делать, мистер Веннер? — в комнате суетилась маленькая полная женщина, которой, судя по всему, не сиделось на месте. Она то и дело поправляла свой узенький костюмчик и ужасную причёску, что только прибавляла ей годы. — Не знаю. Но, думаю, этот юноша нам всё расскажет. Веннер старший кивнул двум крепким парням, которые начали сыпать град ударов на связанного светловолосого парня, что буквально только что вернулся домой из студии, где он записывал свою новую песню. — Отвечай, куда они сбежали?! — Я не знаю! — Именно поэтому ты писал ему, что всегда готов помочь? — Я не знаю, где они... А даже если бы и знал, ни за что не сказал бы. Но этот ответ не устраивал никого из присутствующих в доме, поэтому парня продолжали избивать до тех пор, пока он не отключился, и только после этого Веннер старший вытер пот со лба белым платочком и покинул дом, буквально рыча от злости.