Я куплю тебя, чтобы (не)спасти.

      До нужной остановки, по расчётам Уолтера, нам нужно было проехать четыре станции, где поезд останавливается, чтобы разгрузить нужные вагоны. Осталось ещё две, и мы будем на месте. Я не говорил об этом Тринадцатой, но надеюсь, что наш вагон разгружать никто не надумает, иначе нас найдут и сдадут правительству. Но судя по тем вещам, что лежат здесь… Надеюсь, это просто какой-то мусор.       Косичка девушки, что мирно сопела у меня на плече, до сих пор сжимая в руках мою куртку, совсем растрепалась, а делать мне было нечего, поэтому я осторожно пальцами расчесал её волосы и начал заплетать новую, как делал это своей матери, когда был маленький. — Она учила меня, что нужно на центральную прядь класть те, что сбоку… Вот так, да.       Хоть это и не назовёшь произведением искусства, получилось вполне неплохо. Я гордо ухмыльнулся и взял косу в руки, думая о том, что никогда не видел людей с таким цветом волос. Лишь в самых дорогих парикмахерских можно добиться такого цвета, а она с таким родилась. Вся эта девушка, начиная с её глубоких, как океаны, глаз и заканчивая полем веснушек, необычная и странная. Не знаю, как судьба могла свести меня с таким потрясающим человеком, но если это случилось, то я тоже обязан сделать для неё что-то важное, как сделала для меня она. — Мы приехали? — сонно прошептала она мне на ухо. — Ещё нет, но скоро должны, — наверное, я поступил крайне неразумно, выбросив телефон. Я мог лишь избавиться от сим-карты и оставить его, чтобы хотя бы ориентироваться во времени, но теперь мы с Тринадцатой словно выдернутые из нормальной жизни звери, которые живут с заходом и восходом солнца. — Что мы будем делать, когда приедем? Думаешь, стоит сразу наведаться в это поместье? — тем же тихим голосом спросила Тринадцатая, переплетая наши пальцы. — Я не знаю, правильно ли мы поступим, если сразу пойдём туда. Солнце уже заходит, ведь мы едем почти целый день, так что я не уверен, что нам любезно распахнут двери, тем более если все те вещи, что говорят про поместье, правда.       Мне очень хотелось верить в то, что все рассказы о душераздирающих криках, ужасающих звуках лишь глупые байки, но стоит быть готовыми ко всему. Солнце уже начало скрываться за горизонтом, и теперь и без того чёрные тучи казались ещё более мрачными и нагоняли такую тоску, что хотелось просто спрятаться куда-то в ожидании тёплых солнечных лучей. Чем ближе к северным районам мы подъезжали, тем яснее в памяти всплывали воспоминания из моей единственной поездки в это место. Если ситуация с тех пор там так и не изменилась, то мне даже немного страшно за мирных граждан, что там обитают. К нам, в южный район, приходят вести об убийствах важных лиц, но сколько смертей самых обычных граждан они скрывают?       Мне всегда было интересно, с чем связана вся эта жуткая ситуация в северном районе, хоть я и не пытался лезть не в своё дело, как делает это наше правительство на своих ненужных заседаниях. Такие же люди, как и в южном, практически такие же законы… Никто даже не говорит о том, из-за чего вспыхнула эта ненависть и злость. Кажется, ситуация там обострилась около двадцати лет назад, но никто в южном районе не знает, или же просто не хочет говорить, с чем это всё связано.       Я подошёл к окну, рассматривая просторы. Здесь, в северном районе, зима наступила гораздо быстрее, чем у нас, где ещё радовала глаз зелёная трава и грело тёплое солнце. Снег ровным, но тонким слоем покрывал поля, и в этот момент я убедился, что поступил правильно, взяв тёплые вещи. Может, до лютых морозов ещё далеко, но тем не менее здесь всё же холоднее, чем в тех местах, к которым мы привыкли. Вдруг тишину и спокойствие разорвал на клочья странный звук. Я обернулся и увидел, как Тринадцатая лежала на полу, схватившись за голову. — Эй, что случилось? — она не отзывалась на мои слова, поэтому я положил её голову на свои колени, нежно перебирая волосы в ожидании и надежде, что это всё как можно скорее закончится.

***

— Зараза, а ну стой! — мужчина с палкой в руках бежал за мной, и мне казалось, что это длится так долго, что из лёгких будто выкачали весь кислород. Становилось трудно дышать, но я не останавливалась, потому что должна была скрыться в кабинете Лори и рассказать обо всём, что видела.       Успела. Тяжёлая железная дверь открылась, и я сразу спряталась за спиной медсестры, что так грозно смотрела на страшного мужчину, который уже замахнулся своей палкой. — Майерс, ты совсем страх потерял?! — Лори, как мне казалось, рычала от злости на мужчину, который теперь мерзко усмехался. — Да ладно тебе, крошка, это всего лишь глупая девчонка, которая решила, что ей можно лезть куда не просят. — Уйди отсюда, пока я… — Пока ты что? — он сложил руки на груди и ещё раз усмехнулся, облизывая губы и подходя ближе. — Если ты каким-то утром проснёшься от жгучей боли, знай, что я ввела тебе в кровь кислоту. Не смей даже подходить к этой девочке, понял?       Мужчина ничего не ответил, а лишь плюнул и развернулся, уходя прочь. Страх постепенно оставил меня, уступая место какой-то тревоге, поэтому я поскорее поспешила выполнить все указания Лори, которая принялась обрабатывать мои раны, и рассказать обо всём, что узнала. — Лори, представляешь, я подсмотрела в открытую дверь ангара и увидела, как мужчины в чёрных капюшонах отрубали руки маленьким девочкам и мальчикам… Я слышала, как они кричали и звали на помощь, Лори. За что с ними так? — Милая, тебе не стоит больше ходить туда. Я не знаю, как долго они позволят тебе жить здесь, но я уверена, рано или поздно тебе придётся покинуть это место, и меня уже не будет рядом, понимаешь? — Куда меня могут отправить? — дрожащим голосом произнесла я, удивляясь собственному страху. — Я не знаю. Ты уже большая девочка, так что должна понимать, что даже здесь, рядом со мной, ты не в полной безопасности. Я не могу рассказать тебе всё, по крайней мере сейчас, но рано или поздно ты обо всём узнаешь, если так будет нужно. Эти дети… Им не помочь. Так было решено, а значит, мы должны просто оставаться сильными, ладно?       Я прижалась к девушке в халате и почувствовала, как по моей щеке скатывается слезинка. Вся та храбрость, о которой так твердит Лори, мигом покинула меня, и я поняла, что мне действительно страшно, потому что я даже не знаю, что меня ждёт дальше. Лори дала мне какую-то таблетку, и я почувствовала, как проваливаюсь в сон, и лишь что-то мимолётное и жгучее в области шеи заставило меня задержаться в реальном мире на несколько лишних секунд.

***

— Итан… — прошёл целый час, когда Тринадцатая наконец подала голос. Весь этот час мне казалось, что я медленно схожу с ума. Вагон заполнился криками девушки, что так отчаянно хваталась за голову и буквально рвала на себе волосы от боли.       Она приподнялась и прижалась ко мне, будто пытаясь убедиться в том, что это не сон и я действительно настоящий. — Что случилось? — Я кое-что вспомнила… Майерс. Я не знаю, кто это, но, кажется, этот мужчина хотел сделать мне больно, когда я была маленькой. А ещё я вспомнила, что видела, как детям отрубали руки.       Пустой взгляд Тринадцатой был направлен в стену вагона, и сейчас её голос не дрожал, как прежде, а наоборот, был уверенным и властным. В этом поместье, кажется, действительно происходит какая-то чертовщина, и как бы мне не хотелось верить, что все рассказы о нём — простые байки, нужно приготовиться к тому, что там может случиться что-то, чего мы явно не ждём.       Вскоре тишину заглушил скрип, означавший, что мы прибыли. В этот раз никто не вышел встречать прибывший поезд, видимо, из-за того, что рядом «жуткое» поместье, и эта остановка делается поездом исключительно для галочки. Мы убедились в этом, когда через несколько минут поезд поспешил удалиться, оставив нас посреди пустого поля, с одного края которого располагался густой лес. — Думаю, нам туда, — оглядев местность, я не увидел ничего, кроме нескольких тёмных зданий неподалёку, окружённых острым забором. — Пойдём? — Тринадцатая в темноте нащупала мою руку, а я крепче сжал её, и мы медленным, но уверенным шагом направились в сторону, от которой любому нормальному человеку хотелось бы удалиться как можно скорее.       Идти было довольно тяжело, потому что ноги утопали в чём-то непонятном и липком, а света не было вовсе. Солнце давно скрылось за горизонтом, и лишь свет луны порой пробирался через тяжёлые чёрные тучи. Кажется, это место — отдельный маленький мрачный мир, над которым зависла угнетающая атмосфера. В лесу, что сопровождал нас на протяжении всего пути, выли волки, но невозможно было увидеть что-либо, потому что взгляд утопал в кромешной темноте. Несколько маленьких факелов, будто из другого века, постепенно начали становиться ярче, когда мы подходили ближе к высоким стенам, но вдруг из леса послышался хруст. Я обернулся, но именно в этот момент рука Тринадцатой, что до этого момента сжимала мою, ослабла, и я услышал странные звуки. — Тринадцатая!       Перед глазами резко предстала темнота, а затем острая боль в левом боку подкосила меня, и я свалился на землю, хватаясь за место, куда только что пришёлся удар. Ещё один, но теперь по голове. В глазах поплыло, но я старался не отключаться, отчаянно крича имя девушки, за которую сейчас боялся больше, чем за свою собственную жизнь, но с каждой секундой понимал, что всё больше и больше отдаляюсь от реальности.