Я за тобой

Всё было намного хуже, чем представлялось Ламберту в самом начале. Он, конечно, подозревал, что воспитанием Ляськи занимался кто-то далёкий от ведьмачьих школ, но встретить здесь сумасшедшую чародейку было последним, о чём можно было подумать. Из недолгого разговора и демонстрации силы Ламберт вынес одно — девочек за людей здесь не держат. Они были созданы, чтобы скрашивать одиночество старой ведьмачки, охранять её и зарабатывать деньги. Семьёй это назвать было сложно, хотя именно в этом их пытались убедить. В том, что они здесь все одна большая семья, за которую нужно нести ответственность. Поэтому Ляська бралась за любой заказ, чтобы заработать больше денег. И поэтому она так стремилась домой. Она явно чувствовала свою ответственность за младших девочек, и это значительно осложняло задачу Ламберта. А после того, как он увидел, как чародейка скрутила Ляську, задача сформировалась одна — убраться отсюда подальше вместе с Ляськой. Он не мог оставить её здесь, зная, как с ней обращаются. Ляська не могла идти после того, как чародейка применила на ней своё пыточное заклинание, так что Ламберт донёс её на руках до крепости под недобрым взглядом Аннлёуг. Та, кажется, убила бы его при первой возможности, и единственным человеком, сдерживающим её позывы, была эта самая матушка. Ламберт не мог определить её возраст с ходу, но ему показалось, что она не должна быть старше Эскеля, хотя и выглядела хуже. Возможно, это было последствием неудачного Испытания Травами, Ламберт не мог знать наверняка. Что он знал наверняка, так что то, что она была здесь слабым звеном. Они не обыграют чародейку в лоб, но могут попробовать воздействовать на неё через матушку. Кажется, их связывали достаточно крепкие отношения, чтобы это сработало. — Удовлетворены? — с выражением лица в стиле «я встретила здесь дохлую крысу-переростка» обратилась к ним чародейка, когда они закончили инспектировать крепость. В ней действительно не оказалось ничего подозрительного, хотя Ламберт понимал это ещё до начала осмотра. Вряд ли чародейка стала бы оставлять лабораторию на виду. Вполне вероятно, что она замаскировала её, однако медальоны у ведьмаков ни разу не дёрнулись. Что ж, оставалось прочесать лес под покровом ночи и надеяться не попасться в руки чародейки. Она явно с головой не дружила, такая и угробить может не чихнув. — Более чем, — вежливо отозвался Весемир. И, пожалуй, только Ламберт с Эскелем могли заметить напряжение в его голосе. Он тоже не верил в то, что всё так просто и совершенно точно не одобрял такого обращения с девочками. Но кидаться с мечом на чародейку никто из них не собирался. Возможно у них всё ещё был шанс договориться. — Теперь вы уже уйдёте? — Аннлёуг притопнула ногой, как будто это могло как-то ускорить процесс. — Аннлёуг, пусть они хотя бы отдохнут, дорога наверняка была тяжёлой, — в разговор вмешалась Анка, и Ламберт начинал проникаться этой женщиной. Возможно с ней можно вести переговоры. Она казалась вменяемой, по крайней мере, пока. — Ты хочешь свести меня в могилу?!.. — Я прошу тебя, я всё ещё не задала вопросы, которые меня мучают… — Всё, что тебе нужно знать, ты узнала от меня! — Переживаешь, что она выяснит у нас что-то, чего ты не хотела бы ей говорить? — Ламберт не мог промолчать и влез в их спор, получив в ответ предупреждающий взгляд Весемира. Старичок, конечно, спасибо потом явно не скажет. — А ты не переживаешь, что твой длинный язык однажды сведёт тебя в могилу, ведьмак? — Аннлёуг выплюнула последнее слово как что-то отравленное. Что же ей сделали ведьмаки, раз она так злилась? — Вообще, мне часто это говорят, но я не из пугливых. Мутации, знаешь ли, — Ламберт пожал плечами и скрестил руки на груди, уставившись прямо на чародейку. Он её не боялся и хотел, чтобы она это знала. — Извините нас, — конечно, Весемир не мог промолчать, — мы не хотим вас стеснять. Но будем благодарны за какие-нибудь спальные места. Подойдёт даже солома, мы абсолютно неприхотливы. — Крепость большая, но у нас немного жилых комнат, — Анка с улыбкой повернулась к Весемиру, словно не замечая пышущего ненавистью взгляда Аннлёуг. — Я думаю, что мы подберём вам что-нибудь. Давайте пока пройдём в столовую и поедим, девочки наверняка уже закончили накрывать на стол. — А где Ляська? — Ламберт оставил её в небольшой комнате с рыжей девчонкой, чьего имени не запомнил, она обещала позаботиться о ведьмачке. — Она с другими, не волнуйтесь, она быстро отошла, Аннлёуг не применила и десятой части своей силы. — Так благородно с её стороны, — не смог сдержать сарказма Ламберт, отмахиваясь от Весемира, который явно собирался его опять остановить. — Почему вы так обращаетесь с девочками? Они ведь живые люди, вы это понимаете? — Их нужно учить верности! — тут же вмешалась Аннлёуг, у которой явно была такая же проблема недержания слов, как и у самого Ламберта. Ещё что-то ему высказывала, гляньте-ка. — Верности учат не так, — мягко отозвался Весемир, успев перехватить инициативу и не допустить усиления конфликта, к которому обязательно бы привели слова Ламберта. Эскель только усмехнулся, поймав взгляд Ламберта. — Если человек верен вам из страха, им слишком легко управлять, не думаете? Придёт кто-то страшнее и сильнее, и тогда ваши девочки станут верными ему. — Интересно, где бы мы нашли кого-то страшнее и сильнее меня? — самодовольно вопросила Аннлёуг. Она определённо ценила себя выше всех остальных. — Я видел таких людей, — Весемир только пожал плечами, заложив руки за спину, и меланхолично начал разглядывать стены с множеством картин и гобеленов. — Вы заняли пустующую крепость, верно? Я впервые вижу в убежище ведьмаков такие дорогие вещи. И это было чистой правдой. В Каэр Морхене такого днём с огнём было не сыскать. Да и незачем, если уж подумать. Ведьмаки никогда не были ценителями искусства, их предназначение заключалось в совершенно других вещах. Но Ламберт всё равно нахмурился, не понимая, к чему ведёт старичок. — Да, говорят раньше здесь жил какой-то аристократ, — Анка с удовольствием перешла на эту более безопасную тему и улыбнулась Весемиру. Кажется, старичок ей нравился. — Местные считали, что он пытает здесь людей, но мы не нашли никаких следов пыточных комнат, так что это скорее сельская легенда. Аннлёуг явно не понравилась и эта тема для разговора, поэтому она снова вмешалась и заставила всех пойти в столовую. Сначала Ламберту это показалось странным, но потом он пришёл к мысли, что чародейка в принципе не хотела ни о чём говорить с ведьмаками. Их присутствие каким-то образом слишком сильно её бесило, и вот это было действительно странно. Обычно чародейки вели себя высокомерно с ведьмаками, это правда. Ведьмаки были ремесленниками, они не владели какой-то сильной магией, фактически просто выполняли грязную работу за всех, поэтому такое отношение к ним от более утончённых и великих чародеев было логичным. Но ни разу ещё Ламберт не встречал чародейку, которая так сильно стремилась оказаться подальше от ведьмаков. Словно она скрывала что-то, о чём могли догадаться только они. И это что-то было достаточно серьёзным, чтобы пошатнуть веру Анки в неё. Ламберт ещё сильнее уверился в мысли, что эта старая ведьмачка — ключ к управлению чародейкой. Главным сейчас было разыграть эту карту правильно. Вполне вероятно, что если Аннлёуг почувствует себя загнанной в угол, она вполне может и прибить их всех. Столовая оказалась довольно небольшой комнатой недалеко от кухни, это Ламберт определил по запаху. Впрочем использование небольшой комнаты было логичным, её было проще обогреть, чем огромные помещения, которые обычно использовали для пиршеств. Ведьмачки сидели как-то очень близко друг к другу, и глядя на три пустых стула Ламберт понял, почему. Наверняка раньше они рассаживались по двум сторонам этого стола, но сейчас оставили одну сторону для ведьмаков. Интересно, им кто-то сказал так сделать? Или они действительно настолько боялись ведьмаков? Ляська сидела между двумя рыжими девочками. Одну Ламберт уже видел, но не запомнил её имени, вторая же выглядела самой молодой и испуганной. Она таращила глаза на ведьмаков и, казалось, не дышала. Две другие девочки, которых они видели в лесу, сейчас смотрели под ноги, словно чувствовали себя виноватыми. Ляська же смотрела прямо на Ламберта, и в её глазах плескалось так много чувств, что можно было потеряться. Она закусила губу, как только увидела чародейку, и опустила голову. Что за странная солдатская муштра? Ламберт последовал за Весемиром и уселся по его левую руку, оказавшись рядом с Анкой, которая села во главе стола с одной стороны. С другой же оказалась Аннлёуг, неодобрительно и даже с отвращением разглядывая шрамы Эскеля. — Вы хотели о чём-то поговорить? — Весемир не стал долго ждать и обратился к Анке сразу после того, как Аннлёуг скомандовала о начале ужина. — Да, — отозвалась та вежливо, игнорируя гневные взгляды Аннлёуг. — Я только читала о ведьмачьих школах, но так и не поняла, как там всё устроено. Неужели вы действительно живёте без чёткой иерархии? — Сейчас ведьмаков осталось так мало, что иерархия нам совершенно точно не нужна, — Весемир усмехнулся, как будто действительно считал этот вопрос смешным. — Но когда нас было много больше, то иерархия существовала. По крайней мере, для мальчиков, которые ещё учились. У них были мастера, учителя, которым они подчинялись и которых почитали. Сейчас мы уже никого не обучаем. — И вы были мастером? — в разговор влезла та самая бойкая рыжая девчушка из леса. Её глаза горели неподдельным интересом, и Ламберт вспомнил, как Ляська рассказывала ему о сестре, которая больше подходила на роль чародейки или алхимика. — Да, эти два без сомнения великих ведьмака с дурными характерами — дело моих рук, — Весемир развёл руки в стороны, указав на Ламберта и Эскеля. — Пожалуй, этим я горжусь больше всего в этой жизни. Тем, что был причастен к воспитанию десятков сильных ведьмаков, которые помогали людям на Пути. — И как же вы контролируете тогда ведьмаков из своей школы? Если утверждаете, что у вас нет иерархии? — Анка выглядела сбитой с толку, и Ламберт теперь даже понимал, почему. Эта Аннлёуг навязала им своё виденье мира, прикрываясь ведьмачьими школами. — Что вы подразумеваете под словом «контролируете»? — Ламберт влез в разговор, игнорируя предупреждающий взгляд Весемира. — Я — ведьмак, моя жизнь — Путь. Я не должен сидеть в крепости и охранять кого-то. Я хожу по свету и убиваю монстров за плату, вот и всё. Зачем меня контролировать? Если я преступлю закон, то люди сделают со мной то, что нужно. Если перейду дорогу чародею, он может обратить меня в свинью. В общем, смысл такой — каждый сам за себя. Почему вы так хотите кого-то контролировать? — Но как же тогда знать, что все живы и здоровы? — Анка задумчиво сложила откинулась на своём стуле. К еде так никто и не приступил. — Мы приезжаем время от времени, иногда пересекаемся друг с другом за пределами крепости и передаём информацию через других, — голос Эскеля заставил младшую девчонку пискнуть и ещё сильнее съёжиться. Да, ведьмак из неё был такой же, как из Ламберта вельможа. — Весемир не может знать наверняка, живы ли мы, это правда. Но не в том его задача, он нам не отец и не мать. — Но у нас сложилось такое ощущение, что вы почитаете его почти как отца, — Анка переводила взгляд с Ламберта на Эскеля и обратно. — Разве не так? — Не совсем так, — Ламберт покачал головой. — Мне не нужен отец. Но мне бывает нужен наставник, который даст правильный совет или встанет на мою сторону несмотря на то, что не согласен со мной. Весемир нам, скорее, как старший брат. — А сколько вам всем лет? — снова рыжая девчушка. — Мы не ведём счёт своим годам так чётко, как это делают люди, но мне уже давно больше ста лет, — Весемир улыбнулся, увидев удивление на лицах ведьмачек. — Эскелю должно быть под шестьдесят, а Ламберт у нас ещё молодой, ему что-то около сорока пяти, я думаю. Правильно? Ламберт неопределённо пожал плечами, потому что и сам не помнил свой возраст, да и зачем это ему? Вряд ли кто-то поставит надгробный камень, верно? Ему суждено помереть где-нибудь в пещере или в лесу и пойти на корм кому-то из монстров. — Значит, мы с Эскелем родились в один период, — Анка мягко улыбнулась. — Аннлёуг считает, что меня создали ведьмаки из Школы Волка, как вы думаете, Весемир, это может быть правдой? Ведь вы уже были тогда достаточно взрослым, чтобы заметить подобные эксперименты, верно? Она говорила вежливо, но Ламберт слышал гнев в её словах. Вот оно что. Именно поэтому Анка не выгнала их, она считает их виноватыми в своём положении. Ламберт проклял себя за то, что отстегнул кинжал сегодня с утра, он бы помог — мечи они оставили в специальной комнате на входе в крепость. — Да, я бы заметил, это правда. Где Аннлёуг нашла вас, если мне позволено спросить? — В Эббинге. — Это очень далеко от крепости ведьмаков Школы Волка… — начал говорить Весемир, но чародейка его перебила. — Чародей мог открыть портал и толкнуть её куда угодно, знаете ли! — Но зачем ему отправлять её так далеко, если можно было умертвить наверняка? — тут же вспылил Ламберт, понимая, что чародейка явно придумала какую-то свою историю, которую будет защищать до последнего. — Зато знаешь, какая крепость находится в Эббинге? Крепость ведьмаков Школы Кота. Может лучше спросишь с них? — Я не знала о существовании такой школы, — Анка выглядела растерянной. Ну конечно, она не знала. Зачем рассказывать о чём-то, что так удачно разбивает все придуманные истории, да? — Да какая разница, кто из них сотворил с тобой это! — Аннлёуг раздражённо всплеснула руками, заставив ведьмачек, сидящих рядом с ней, дёрнуться. — Я не понимаю, почему ты задаёшь им все эти вопросы! — Потому что хочу немного больше узнать о своём происхождении и о том, почему со мной так поступили, разве непонятно? — Анка повторила жест своей подруги и нахмурилась. — Почему ты так усиленно пытаешься выпроводить ведьмаков? Боишься, что они скажут что-то, что ты от меня скрываешь? Ламберт замер. Ну да, это было даже проще, чем он думал. Оказывается, эта Анка не настолько затуманена настойчивыми и отравляющими мыслями Аннлёуг. Они точно могли с ней договориться. — С меня хватит! Ляслава, уведи своих друзей в комнату, которую вы подготовили. Пусть отдохнут и поспят, а утром уходят, — Аннлёуг резко поднялась на ноги и выскочила за дверь, не посмотрев ни на кого. — Извините, она бывает слишком эмоциональной, — Анка словно пыталась сгладить углы, но никому из ведьмаков это было не нужно. Неловкость — это слишком редкое чувство в жизни ведьмака. — Пройдёмте, — Ляська поднялась на ноги, старательно высвобождая свою руку из рук испуганной ведьмачки. — Бинка, хватит, отпусти. Никто тебя здесь не съест. Весемир, Ламберт и Эскель последовали её примеру, напоследок поблагодарив Анку. У Ламберта ещё оставались планы на ночь, так что поспать прямо сейчас было бы отличным решением.