Великолепный Век

"Оставить мысли - значит оставить самого себя" - Значит, мы договорились? - произнёс старик, склоняя голову. Седые длинные волосы спадали на кофейного цвета плащ. - Да, если Красный Скорпион сдержит своё слово, то наш договор имеет под собой силу, - Хирузен сидел за своим письменным столом, на котором медленно тлела толстая зеленоватая свеча, испускающая тонкий запах жасмина. Её восковые слёзы напоминали немой водопад. - Вы же понимаете, на это нужно время... - голос понизился. - И немалое... - Понимаю, - он тяжело вздохнул, - однако это не значит, что я не потребую своего. Нет у нас столько времени, министр, совершенно нет. Его отняли, пока мы смотрели в иную сторону. Не удивлюсь, если нас всё это время просто заставляли делать то, что было нужно. - Каким образом? Силой? - удивился старик, немного приподнявшись со стула. - Нет, ошибаетесь, мой друг, - острые глаза смотрели на танцующее пламя. - Ни силой, ни чем-либо другим. Лишь одна вещь может укрепить, а иной раз и разрушить. - И какая же? Султан посмотрел на Орочимару и Итачи, стоящих по левую руку от министра. - Излишняя осторожность. Неуверенный взгляд опустился на постаревшую от времени ладонь. Она вся была в морщинах и мелких шрамах. Фаланги пальцев нервно постукивали о роскошное покрытие стола. Рядом виднелась какая-то бумага, прикрытая раскрытой книгой. - Где же мы просчитались?.. Хирузен вытащил клочок бумаги, на который недавно было обращено внимание. - Вот здесь, - развернув карту, он ткнул пальцем. - Именно это и стало началом. - Граница? - изумился мужчина. - Нет, из-за такой мелочи... - он не успел договорить. - Именно из-за таких слов и родилось то, что мы имеем на сегодняшний день, - его голос показался стальным. - Не стоит недооценивать и другие умы, делая поспешные выводы. Граница была установлена с севера на юг, где господство проходит на скалистых утёсах Мёртвого моря. Тем не менее, это не всё, что меня так волнует, граница также проходит и через пустыню, но мы-то с вами знаем, что это смешно. Однако есть исходная точка, от которой можно всё рассчитать, - палец быстро скользнул на несколько сантиметров выше, - вот отсюда и до этих пор я не вижу защищённости, потому как дальше идут не завоёванные земли. - Это те самые? - вмешался вдруг Итачи. - Именно, - заключил Хирузен, облокотившись на спинку сидения. - Место, которое страшнее Мёртвого моря, - прибавил Орочимару, слегка поёжившись. Даже у такого человека, как он, не могла усидеть спокойно душа и не остыть кровь в жилах. - Гиблая пустыня, Кровавая, как её ещё можно назвать. Этот клок иссушенной земли впитал столько ненависти, не унимающуюся и по сей день. Всё зло всегда исходило из него, оно неприкаянно, - последнее слово прозвучало резко, словно его оборвали на лету. - Да уж... - проговорил министр, проведя рукой по испаринам на лбу. - Имейте это в виду, - султан покачал головой, - торопитесь, пока ещё можно что-то решить. Я же сделаю то, о чём сообщил ранее. - Да, я понимаю, теперь-то точно... - процедил он сквозь зубы. - Удачу Вам в помощь, господин Итачи, - министр поклонился, а затем направился к выходу. - Благодарю... После этого разговора все трое молча погрузились в рассуждения. Орочимару смотрел на свечу, жадным образом поглощая истину, которую так упорно, словно цель, видел перед собой. Левая рука мужчины похолодела, от этого он прикрыл её плащом. Чёрные волосы, сквозь которые смотрели янтарные глаза, колыхнулись от порыва ветра. Сарутоби закурил трубку. Дым дурманил, пьянил, протекая через лёгкие мягкой, обволакивающей волной. - Я пойду, - сказал он, развернувшись к собеседникам спиной. - Я должен попрощаться с младшим братом перед отъездом. - Это будет непросто, - заметил Хирузен, прикусывая начало трубки. - Ему придётся понять, - Итачи опустил голову, сделав неуверенно шаг вперёд, после чего скрылся за дверью. - Ты тоже можешь идти, Орочимару. Пора заняться обязанностями. - Вы правы, повелитель. Юноша нервно направился в сторону сумрака. Его шаги то ускорялись, то замедлялись. "Саске, как же с тобой объясниться?.. Как заставить понять, что это только на время, а не навсегда! - сокрушался Итачи. - Хотя, держу пари, ты и слова не дашь мне сказать, ведь в это время всё будет отражаться на моём лице. А всё потому, что я так и не научился врать..." Микото разговаривала со своим младшим сыном, которого встретила по дороге в покои. Рядом с ним была Сакура. Девочка, как и полагается, поклонилась в знак уважения, мило улыбаясь. Женщина впервые вверяла своего сына в надёжные руки и была рада, что не ошиблась. С тех пор как юное создание встретилось на её пути, минуло два месяца. С первого взгляда госпожа смогла разглядеть то, на что другим требуется время, а иной раз вся жизнь. С тех пор ребёнок успел измениться, во всяком случае, печаль и тоска были не столь выражены, как в первые дни. Пропала дикость в изумрудных глазах, отчуждённость, но Микото знала, что где-то глубоко всё же живёт ненависть. И с каждым днём она будет расти, несмотря ни на что. Смерть всегда оставляла на коснувшихся своё излюбленное клеймо. Пусть сейчас ничего не видно, болезнь не проявится сразу. Но, может быть, эти дни, что она проведёт здесь, останутся приятными воспоминаниями и однажды изменят взгляды на жизнь. - Я горжусь тобой, Саске, - она лирично улыбнулась, прикрыв глаза. - И он тоже, уверена, что он стоял там рядом с тобой. - Знаешь, мам, когда ты ушла из моих покоев, я ещё долгое время сидел. Оглянувшись, мне показалось, что я в клетке. Да, в клетке страха, из которой боюсь выйти и что-то изменить, но потом... - мальчик сглотнул. - Потом, услышав его голос, перестал сомневаться. - Голос? - Он действительно рядом, как ты мне всегда и говорила, вот здесь, - Учиха прикрыл левой рукой область сердца. Сакура сначала не поняла, от чего черные глаза так счастливы и так грустны одновременно. "Должно быть, он об отце... Но что с ним произошло? Хотя, если его нет рядом, это значит, что он..." - она мысленно содрогнулась от ужаса. - Всё верно, - ответила женщина, проведя рукой по чёрной макушке непослушных волос. - Вот, значит, вы где, - Итачи остановился. - Саске, мне нужно с тобой поговорить. Мальчик серьёзно посмотрел на брата, пытаясь выведать прежде, чем услышит. Что-то было не так, юноша не показывал глаз, а смотрел в какую-то точку за спиной своей матери. И ещё голос, с которым он это произнёс, был натянут, как нить на грани разрыва. - Мы с Сакурой пойдём, - догадавшись, произнесла женщина. Девочка не хотела оставлять его одного, нужна была поддержка, но сейчас она не может её оказать. Но сердце сжалось, даже всё понимая. Поэтому, проходя мимо, в последний момент она коснулась его плеча и произнесла: - Я рядом. Сейчас он готов был прослезиться, но не стал. Они шли молча, осматривая мелькавшие стены, словно это было интересно. На самом деле, каждый боялся начать разговор просто потому, что это было больно. Итачи с самого рождения брата всегда был рядом с ним: нянчил, играл, ухаживал, защищал. Если и отлучался, то совсем ненадолго. Хоть братья и не были близнецами, Саске был больше похож на маму и внешне, и внутренне, а Итачи - на отца, тем не менее, их узы были очень крепки. Взаимопомощь и понимание - это особенность семьи. Но именно сейчас их может не быть. Просто потому, что и старший и младший не хотят расставаться друг с другом на столь долгое время. - Послушай, Саске, - комок крепко подступил к горлу. - Ты был на собрании и видел, что сейчас происходит, и если понял это, то знаешь, что нужно делать. Мальчик молча продолжал идти. - У тебя теперь тоже появились обязанности. По воле случая ты втянут в эту историю, и твоя отметина тому живое подтверждение, - он искоса глянул на рану. - И у меня тоже есть вещи, которые я должен делать, независимо от того хочу я или нет. - Просто скажи уже это, - он нахмурился. - Скажи, что тебе надо покинуть страну. Скажи, что именно сейчас. Начни мне разъяснять, почему это так важно. Скажи, что я уже не маленький и прекрасно должен понимать, что это всё не просто игрушки. Скажи, что эта поездка затянется на время, которое ты не можешь обозначить, - выпалил мальчик, сжимая от досады кулаки. - Я ведь жду! После некоторого молчания Итачи продолжил: - Всё именно так, как ты и сказал. - Я так и знал, - он увернулся от руки брата, которую тот хотел положить ему на плечо. - Почему всегда так сложно... - Потому, что ты всегда пытаешься всё сгладить, даже сейчас. - Это плохо? - удивился юноша. - Это неприятно. Вдвойне, когда считают, что я ничего не понимаю. - Извини... - Последним, кто покинул страну, был наш отец, и он так не вернулся, а теперь ещё и ты. Едешь, не зная куда и зачем. - Нет, знаю. - Не важно! Я не об этом, - прикрикнул. - Саске... - Я не могу тебя отговорить или что-то изменить, это ещё не в моих возможностях, но когда-нибудь я изменю это. Даю слово. И, если ты не вернёшься, знай - я никогда не прощу тебя. Слышишь, никогда! Я буду ненавидеть тебя всю свою жизнь! - Ты говоришь это так легко, но уже почти на грани. Понимаю, как это тяжело, поверь, мне тоже. Но я вернусь. Мне действительно неизвестно время моего путешествия. Возможно, оно займёт месяц или даже два, но, обещаю, я вернусь, несмотря ни на что. И я также знаю, что ты не будешь меня ненавидеть, если что-то случится, а первый окажешься рядом и зальёшься слезами. Мы, Учихи, всегда любим скрывать то, что скрыто внутри и не признаваться в своих истинных чувствах. Саске, не делай так, сломай этот замкнутый круг. Стань достойным принцем, не стесняющегося самого себя. На восходе следующего утра Итачи отбыл на карете вместе с министром и Красным Скорпионом. Саске так и не вышел из своей комнаты, чтобы попрощаться с ним, напротив, сделал вид, что спит. Это расстроило Микото и его деда, хотя они прекрасно понимали, почему это всё сложилось именно так. Путешествие действительно будет долгим, но младший брат верил, что они ещё увидятся. Поэтому за время отъезда старшего поставил себе цель - стать сильнее. Он начал упорно тренироваться с мечом, просил деда о разрешении присутствовать на заседаниях, читал книги теперь не только о путешествиях, но и историю. С каждым прошедшим днём его глаза открывали новые грани мира, до этого не известные. Он становился старше, что замечала Сакура, проводившая с ним всё свободное время. Но даже ей не удавалось до конца узнать, насколько. - Стать достойным, - произнёс он, когда они прогуливались вместе по саду. - Ты что-то сказал? - спросила девочка, увлечённая пением птиц. - М? Нет. Ничего. - Вот как... - Да. - Тебе не нужно всё брать на себя, Саске, - она повернулась к нему лицом. - Я рядом с тобой. - Я знаю, - улыбнувшись, сказал мальчик.