Великолепный Век

Никогда не забывай, кто ты, иначе другие сделают это гораздо раньше.

Сакура стояла рядом, отклонив настойчивую просьбу молодого господина сесть рядом. Его это разозлило. Всем своим видом он давал понять, что не приступит к трапезе, пока девушка не согласится. Однако она лишь склонила голову и упрямо смотрела в пол. Мраморная плитка была ослепительно чистой, что можно было разглядеть собственное отражение. Тёмно-изумрудные глаза гасли, изнуряемые потоком мыслей. Микото долго наблюдала за происходящим, медленно принимая пищу, глядя то на одного, то на другую. Попутно женщина слушала султана. Улыбаясь, она отвечала на его интересные рассуждения, внося свои нотки в сложившийся обеденный разговор. В моменты молчания Микото посматривала в сторону сына, чья аура на данный момент чернела со страшной скоростью, грозясь разразиться нешуточным ураганом, сметающим всё на своём пути. Хирузен же не переставал говорить и делиться новостями политической арены, поэтому нисколько не обращал внимания на сложившиеся обстоятельства или просто не хотел их замечать. Старый султан знал своих внуков лучше, чем все няньки при дворе, поэтому поведению ничуть не удивился. - Я наелся, - буркнул Учиха, вставая из-за круглого стола. Поклонившись старшим, он добавил: - Прошу простить, - и быстрым шагом направился в сторону огромной каменной арки. Сделав то же самое, Сакура отправилась вслед за ним. Еле поспевая за почти убегающим господином, девочка с надеждой смотрела ему в затылок, мысленно прося остановиться. Но шаги становились быстрее и отчётливее с каждым разом, заполняя эхом лежащий впереди коридор. - Подожди! - раздался крик со спины. - Я не успеваю... - И не подумаю! - рявкнул Саске. - Хватит с меня всего этого, - он повернулся и провёл линию вдоль шеи, - вот где уже сидит! - О чём это ты?.. - Не делай вид, что не понимаешь, Сакура! Тебе не идёт этот жалкий вид с всплывающими на лице не догадками, смотреть противно! - Да что я такого сделала в конце-то концов, за что ты подобным образом ко мне обращаешься?! - прокричала она. - Хочешь сказать, ничего?! - зло зашипел Учиха, приблизившись вплотную так, что его собеседница сделала шаг назад и закусила губу. Дыхание сбивалось как на бегу, тело пробил озноб. В подобном состоянии молодой господин не пребывал уже очень давно. Организм трепетал, наслаждаясь буйством натуры. Так не хотелось останавливаться на достигнутом. Тонкая бровь изогнулась как стрела, делая взгляд более угрожающим. И вскоре пришло осознание: ответа на вопрос не ожидается. - Хватит, - обессиленно выдавил он, измученно прикрывая глаза ладонью. - Я больше так не могу. С меня достаточно. На сей раз это был не какой-то каприз и даже не прихоть. Сомнения зародились ещё задолго до сегодняшнего дня. Каждый раз, когда он находил девушку в саду, она сидела под деревом и смотрела в воду отчуждёнными глазами. Ни живая и ни мёртвая - так говорят на его родине. Когда сердце разбито, а тело продолжает жить. Это напомнило ему о пропаже отца и убитую горем мать. Женщина часто выходила на свежий воздух, но с каждым разом прогулки становились уединённее, более долгими и однообразными. Так, в один из вечеров, она просто не выдержала щемящего чувства в груди и излила всё наружу, запуская пальцы в невысокую поросль. Саске никогда не забудет, как, стоя за колонной, будучи ещё совсем юным, его розовые щёки орошали отнюдь не детские слёзы. - Тебе не понять, что я чувствую, - медленно, но верно ответил Учиха, - как, впрочем, и мне тебя. Взгляды обоих пересеклись и с неким объединённым пониманием смотрели друг на друга. - Та ли это жизнь, которой тебе хочется, Сакура? Сможешь ли ты найти себя и быть счастливой в стенах этого дворца? Я вот, - помедлив, произнёс он, - не знаю об этом ничего. Совсем. И от этого становится только больнее... Попытавшись что-то ответить, девушка приоткрыла рот, но тут же была остановлена Учихой. Он отрицательно покачал головой: - Не мне. Сакура, самой себе ты должна дать ответ. Этот дворец, - он развёл руки в сторону, ностальгически всматриваясь в стены, - мой дом. Место, где я нужен другим. И ты, - его глаза пристально посмотрели в её, - неотъемлемая часть всего этого. Ком, удушающий, терпкий ком перекрыл поток воздуха. Тоненькая струйка скользнула по белоснежной коже, оставляя за собой едва заметный след. Сакура прикрыла рот руками, пытаясь заглушить пробивающие всхлипы, ощущая покалывание в области сердца. - Видеть, как ты постоянно страдаешь из-за того, что не можешь сделать выбор, угнетает. Я не хочу держать тебя узницей, Сакура, ты не птица в клетке... Выбор есть всегда, но прежде, чем его сделать, пожалуйста, - голова молодого господина опустилась на дрожащее плечо, - просто будь собой. О большем я просить не вправе. Тёплый воздух в области плеча согревал. Она чувствовала его сдержанное дыхание, подступающую робость от осознания сказанных слов и сожаление того, что ничем не в силах помочь. Сейчас, именно в этот момент внутри загорелась надежда - будущее, о котором она так много слышала от своей семьи, всё ещё может быть. Дрожа, руки попытались обнять мальчика, но Саске резко отстранился. На его лице рдел румянец. Он нервно запустил тонкие пальцы в волосы, убирая их назад. - Прости. - Выдавил Учиха. - М-мне пора. Не в силах больше задерживаться, его тело бегом пронеслось мимо девушки, оставляя позади громкое эхо. "Какой же ты дурак, Саске! - сказал он сам себе, чувствуя, как сердце вот-вот вырвется из груди. - Ты не должен давить на её выбор, даже если!.." - Даже если что? - вырвалось вслух. Бег резко прервался. Но ноги ещё сделали пару шагов. Вытянув перед собой руки, Учиха пробежался дрожащими от волнения тёмными зрачками по линиям одной ладони, затем другой. Пальцы медленно сгибались, собирая всю пятерню в центр. Кулаки сжались, он закусил губу. По щеке скользнула слеза. - Даже если она сделает выбор не в твою пользу. И тебе придётся это принять, несмотря ни на что... Сзади послышались чьи-то шаги, судя по осторожности и лёгкости, принадлежали они женщине. За спиной Саске стояла Микото, давно разыскивающая двоих. Она слышала последние слова сына, прислонившегося плечом к стене. Его вид был очень несчастным и подавленным. - Ты сделал всё, что мог, Саске, - тёплая ладонь матери коснулась его плеча, немного встряхнув, - не надо грустить. Я уверена, что она понимает твои чувства, но пойми и ты её. У Сакуры когда-то была семья, и однажды она просто исчезла, без всякой причины и воли Всевышнего. Мы тоже знаем, что значит потерять дорогого человека. Дай ей время, она сама придёт. Вот увидишь. - Даже если придёт прощаться?.. - сквозь зубы процедил сын. - Даже если и так. - Еле слышно ответила Микото, прижимая напряжённое тело к груди. - С этим, увы, мы ничего не можем поделать. В другом государстве, сидя в своей комнате, молодой мужчина сложил на груди руки. Его лицо было напряжено. Несколько морщин в виде полосок выступило в области лба. Несколько минут назад к нему вернулся свой человек и принёс весть. Обычно если новость плохая, то гонцу, как говорится, отсекали голову. В этот же раз трудно было сказать, хороша информация или нет. Маджин увяз в сомнениях, с одной стороны он дал обещание, с другой же не желал разрушать возникших уз. Он выпрямился, затем принялся расхаживать в разные стороны, искоса поглядывая на лежащие бумаги. Медлить в таких делах нельзя, но кто знает, к чему это может привести? Ничего больше не будет прежним. - Я вхожу, - послышалось за стеной. Аода медленно открыл дверь, но был он на сей раз не один. - Что ещё мне нужно знать? - не повернувшись, спросил мужчина. - Сегодня прям день новостей, только каких именно?! Высокий человек, облачённый в скрывающий тело плащ, сделал шаг вперёд, после чего преклонил колено и протянул письмо. Его узкие глаза с мелкими зрачками смотрелись очень устрашающе. Выглядывающие из-под одеяния ладони были забинтованы, кое-где виднелись красные пятна, мелко усеянные у самых костяшек. Он тяжело дышал, потому что ещё некоторое время назад скакал на лошади. Судя по всему, и животное, и его хозяин очень спешили. - От господина Итачи, - ответил подопечный. Маджин резко повернулся, посмотрев на Аоду. Тот же в нескрываемом волнении посмотрел на своего названого брата, а потом и на вошедшего вместе с ним. - Что ты сказал? - переспросил он, подойдя ближе. - Итачи? - Да. Мне было велено не останавливаться в течение нескольких недель и доставить письмо лично вам. Больше я ничего не знаю, но господин был очень серьёзен при нашей с ним встрече. - Думаете, это оно? - прибавил Аода. - Ведь если так, значит, возникли крайние меры или... Маджин взял протянутый ему конверт, вскрыл и, не скрывая эмоций, принялся читать про себя. Его брови то поднимались, то опускались. Глаза по несколько раз возвращались на уже прочитанные строки и слова, с жаждой впивались в каждую букву, каждый знак. Всё это время вокруг царило молчание, даже муха - и та побоялась бы вмешаться в столь напряжённую обстановку. Наконец закончив, он опустил руку с листком и, тяжело вздыхая, обратился к слуге. - Даю тебе на отдых три дня, после чего последуешь вслед за нами. - Слушаюсь, - он ударил кулаком в грудь. - Аода, а ты сейчас же снаряди мне карету. С министром я объяснюсь сам. Не теряй время, на сей раз нам придётся намного дольше пробыть в отъезде, по сравнению с прошлым разом. - Всё настолько плохо? - Зависит от того, что собирается сказать Итачи. Он возвращается обратно. - Как?! - почти прокричал молодой человек, удивляясь всё сильнее. - А как же семеро? Это ведь была важная миссия, сейчас не время возвращаться! Нам нужны союзники, как можно!.. - Ты хочешь, чтобы я проигнорировал письмо или ответил, что это глупости? Смотри дальше своего носа! Этот мальчишка не станет просто так разбрасываться подобным. Он прекрасно понимает о поддержке, и что без неё мы больше не сможем удержать восстания, но есть что-то намного хуже этого. Мы обусловливались связать только в самой тяжкой степени, так что немедленно сделай всё, что надо, до вечера. Отправляемся в восемь! Поклонившись, молодой человек исчез в проёме. - Есть ещё кое-что. - Говори, - ответил стальным голосом Маджин. - Дело в том, что это касается той девочки, о которой вы просили всё узнать. - И? - Как и ожидалось, мы нашли их... - Вот как, что ж, кажется, я начинаю понимать, в чём суть да дело. Можешь идти, мне нужно побыть одному. Оставшись наедине с самим собой, паша подошёл к окну. Его взору открылся огромный двор с о чём-то говорящими людьми. Все они что-то делают, будь то работа или обычное время провождения. Затем за стеной, отделяющей дворец и город, его взгляд привлёк закат. Грязно-красные облака расползались на линии горизонта, отбрасывая во все стороны лучи как руки, молящие о помощи. - Плохой знак, - сухо заметил он. - Кто знает, что о нам принесёт.