Любимая марионетка

      Долго смотрю на Хирама. Если бы только кто-то знал, как я его ненавижу. Но сейчас он не виноват. Наверное... Убираю телефон, не отрывая взгляд от того, кто называется моим мужем:       — Гермиона, где Вероника? — слегка со злостью произносит Хирам.       — Сказала, что останется у Бетти. — передаю я слова нашей дочери, чем привожу Лоджа в бешенство.       — Какого чёрта она к ней пошла?! — скидывая со стола стакан, спрашивает Хирам — Она себя чувствует плохо!       — Хирам Лодж, прекращай уже разносить комнату! — командую я и он немного успокаивается — Вот когда она придёт, тогда и узнаем! Как я поняла, она на нас в обиде. Или? — я внимательно смотрю на него — Или на тебя?       — Что? — не понимает он и усаживается на стул.

***

      Захожу в уже знакомый коридор и оглядываюсь. Дома и правда никого. Следом за мной заходит шериф Келлер, он закрывает дверь и кидает ключи на небольшую тумбочку. Включив свет, он внимательно посмотрел на меня. Чувствую, что от его взгляда мне становится слегка неловко и спешу отойти:       — Извини. — вздыхаю я и прохожу вглубь дома.       — Вероника, тебе нужно принять тёплый душ. Очень хорошо помогает расслабиться и выкинуть все дурные мысли из головы. — с небольшой улыбкой произносит шериф и добавляет с большей теплотой в голосе — Мне всегда помогает.       Я киваю и направляюсь за ним. Где ванная я уже знаю, но он даёт мне полотенце. Беру махровую ткань в свои руки, а на глазах появляются первые слёзы. Заметив их, он подходит ко мне ближе и крепко обнимает. Тёплые слегка шершавые руки опускаются на мою талию и голову. Он начинает что-то шептать, медленно гладя и тем самым пытаясь успокоить. В душе появляется странное чувство, похожее на спокойствие. Я так давно его не чувствовала, что уже не могу сказать с уверенностью, что это оно. Да, папа пытается вернуть мне это чувство, но пока это не получается. Прижимаюсь ещё сильнее к широкой груди шерифа и улавливаю то, как бьётся его сердце. Он взволнован и слегка напуган, но по тому, как он держится, этого не скажешь. Немного успокаиваюсь и делаю шаг назад. Шериф убирает руки и отводит свой взгляд в сторону. Беру полотенце, которое выпало из моих рук в момент объятий и направляюсь в ванную. Быстро раздевшись и включив воду, встаю под слегка горячие струи. Пара минут полные полного напряжения и вот я начинаю постепенно расслабляться. С великим трудом, в голове всё ещё ютятся мысли о том, что за мной следят! Мои родители говорили про то, что я соблазнила шерифа и вместо того, чтобы прекратить на время с ним общение, я стою абсолютно голой у него в ванной под горячим душем. Разве так прекращают общаться?! Сомневаюсь! Но мои родители пока верят мне и это меня радует. Но могу ли я верить папе? Тому, кого подозревают в убийстве? Сомневаюсь ещё больше. Чувствую, как в груди снова начинает что-то болеть. Боль снова ломает рёбра, до скрежета сжимаю зубы и ударяю больной рукой по стене. Кровь с новой силой брызнула из слегка зажившего пореза. Из-за воды не чувствую слёз, но я знаю, что они текут. Медленно оседаю в ванную и утыкаюсь в свои колени. Вода способна заглушить всхлипы, но не ту боль, которую я испытываю, ни физическую и не моральную. Ещё пара минут и мне кажется, что я начала медленно умирать. Может быть это началось ещё раньше. Я медленно умирала душой, но, кажется, что сейчас я начала умирать и телом. Очень тяжело и очень больно. Очередной всхлип и я чувствую, как мужские руки начинают поднимать меня из ванны. Открываю глаза и вижу перед собой глаза Келлера. Он осторожно усаживает меня на бортик ванной и вытирает полотенцем, он смотрит очень внимательно. Вместо моей одежды, снимает с себя футболку, оголяя своё торс, быстро надевает её на меня и ещё раз смотрит на меня. Переведя взгляд на мою ладонь, он вздыхает и быстро достаёт из шкафчика над раковиной аптечку:       — Вероника, что с тобой случилось? — взволнованно спрашивает шериф, перематывая мне руку — Я уже видел подобное и не раз! — он делает паузу и смотрит в мои глаза — У тебя была истерика. — заключает он, а я лишь усмехаюсь — И сейчас тоже была она. Что с тобой происходит? — он ждёт ответа, но я молчу, не зная с чего мне начать.       — Может быть есть что выпить? — отвечаю я, глядя на него отстранённым взглядом.       Мы направились на кухню, где шериф молча налил мне немного рома. Поставив передо мной бокал, он налил немного и себе:       — Если твой отец узнает, что я наливаю тебе подобное, он меня убьёт! — уверенно произносит мужчина.       — Он не узнает. — так же уверенно говорю я — Кевина точно нет?       Он кивает, а я спокойно выдыхаю и быстро выпиваю ром. По телу проходит разряд тока, оставляя за собой жар. Горло обжигает и от этого я начинаю кашлять. Шериф улыбается, а я снова смотрю в его глаза. Мне кажется, что я перестала принадлежать себе. Тянусь через стол, обхватываю его лицо обеими руками и касаюсь его губ своими. Чувствую как слегка шершавые губы отдают некой сладостью, которая не могла появиться от рома. Чувствую лёгкую туманность, которая рождена алкоголем и этим поцелуем. Алкоголь попадает в кровь, заставляя сердце биться чаще, а сознание медленно покрывается дымкой. Прерываю сладостный поцелуй и усаживаюсь на место:       — Извини. — спешу извиниться я и смотрю снова на шерифа.       Он стоит с закрытыми глазами, долго пытаясь прийти в себя. Встаю со своего места и подхожу к нему. Обнимаю его со спины, заставляя задержать дыхание. Он такой горячий, что по телу проходит мелкая дрожь. Руки сами тянутся к его прессу. Чувствую, как его дыхание учащается и он начинает напрягаться:       — Вероника! — выдыхает шериф и накрывает мои руки своими.       Жду пока он повернётся, привстаю на носочки, чтобы поцеловать его. Он с огромным удовольствием отвечает на мой поцелуй. Его руки быстро оказываются на моей талии, медленно сползая ниже. Обвиваю руками его шею, зарываясь пальцами в его волосы. Его руки оказываются ещё ниже, а я стараюсь прижаться к нему сильнее. Разрываем поцелуй лишь для того, чтобы он смог приподнять меня над полом. Обхватываю его тело ногами, продолжая обнимать его за шею. Без особых проблем шериф прошёл со мной в гостиную, поцелуй продолжился лишь тогда, когда он опустил меня на диван, нависая надо мной. Чувствую, как сердце бешено колотится в груди, но мне плевать. Я слишком сильно окунулась в этот омут, погрузилась в него с головой. Горячее и сбивчивое дыхание обжигает моё кожу намного сильнее, чем это делала вода. Его руки уже под футболкой, они хаотично блуждают по моему телу, а я лишь томно вздыхаю, пытаясь сдержать стоны, чтобы он не понял, что я так быстро сдалась. От близости с ним сносит крышу. Адреналин разгоняет по крови алкоголь ещё быстрее и я чувствую это. Его поцелуи стали более беспорядочными. Казалось, что он уже и сам потерялся в этой пучине. Очередной его поцелуй заканчивается укусом. С моих губ слетает стон, который я просто не могла больше сдерживать. Нежность, сплетённая со страстью одурманивают ещё сильнее. Этот танец невозможно контролировать. Чувствую его тепло, тепло рук, тела, его дыхание, которое обжигает шею. Губы, блуждающие по шее и ключицам. Улавливаю момент и прикусываю мочку его уха, он стонет и мне это нравится. Его рука на внутренней стороне моего бедра, я чувствую то желание, которое таилось во мне долгие месяцы после расставания с Арчи.       Играю ли я? Возможно. Эта игра мне чертовски нравится. Кто-то скажет, что это неправильно! Но мне плевать! Я знаю, что я чувствую, знаю, что я не играю с ним, я ощущаю чувство, которое многие называют любовью. Но ведь у многих разное определение данного слова. Сейчас я чувствую страсть и желание это человека. Желание чувствовать его рядом, чувствовать его тепло и слышать его дыхание, голос. Сильные руки каждую секунду помогают мне забыться, окунуться в омут разврата, который кажется таким запретным и сладким. Стону уже в голос, не стесняясь и не пытаясь сдерживаться. Такое приятное чувство наполненности приходит вскоре после моих очередных стонов. Пытаемся отдышаться, удобнее устраиваясь на диване:       — Подожди. — произносит шериф, накрывая нас пледом, который валялся на полу — Думаю, что так будет более комфортно — он натягивает на меня плед — и теплее.       Улыбаюсь и смотрю в его глаза. Его волосы в свете уличных фонарей казались ещё белее, чем были на самом деле. Не могу сдержать желание потрогать их ещё раз:       — Что ты делаешь? — тяжело дыша, спрашивает шериф — Зачем ты мне их ещё сильнее взъерошила?       — Просто захотелось. — пожимаю плечами и чувствую его руку, которая опустилась на мою талию — Что ты делаешь?       — А мне просто захотелось тебя поцеловать. — хитро улыбается Келлер.       Его губы вновь накрывают мои, а рука сама тянется к моей ноге. Слегка отталкиваю его и начинаю смеяться. Он тоже улыбается, глядя на меня. Несколько минут нам потребовалось для того, чтобы отдышаться и ещё больше, чтобы спокойно уснуть на диване в гостиной. Пускай небольшом, но таком удобном.