***
Итачи барабанил в деревянную дверь небольшого, слегка накренившегося домика, который находился где-то далеко на отшибе. Учиха потратил весь день, чтобы добраться до этого места. — Шисуи, открывай! — стуки Итачи с каждым разом становились все настырнее. — Я же знаю, что ты там. Через некоторое время послышалось позвякивание замка. И в узкой щели дверного проема показалась сонная темноволосая кудрявая голова с чёрной заплаткой на одном глазу. — Итачи? — парень, которого назвали Шисуи, изумлённо посмотрел на непрошеного гостя. Тот в свою очередь потянул дверную ручку на себя и, не спрашивая разрешения, вошёл в дом. — Ты тут какими судьбами? — Шисуи оглянулся. Итачи встал посередине комнаты, заваленной всяким бытовым хламом. — Мои родители погибли из-за Данзо. Теперь в «Акацки» начался полный хаос. — От удивления Шисуи заморгал своим единственным большим глазом: — Мне очень жаль… и… ты не выглядишь опечаленным… — Это произошло два года назад. Пока ты сидишь тут в своей скорлупе и прячешься от Данзо, время не стоит на месте. — Учиха с упреком взглянул на парня, который, к слову, был старше Итачи примерно лет на пять, шесть. Шисуи промолчал, ведь ответить было нечего. Он и правда прятался здесь. Парень лишился своего левого глаза как раз в перестрелке с Данзо. Шисуи знал то, что знать не следовало. Поэтому тот жаждал его смерти. — Они захватили власть. — Снова начал Итачи. — И я намерен вернуть ее клану Учиха. А для этого мне нужна твоя помощь. — Ты в своём уме? Что мы двое сможем противопоставить Данзо и его свите? — Шисуи отпустил нервный смешок. — Ну, во-первых, ты знаешь его секрет о том, что он ложно выдаёт себя за члена клана Учиха. А во-вторых, помнишь легенду об алых глазах? — Итачи аккуратно переложил вещи товарища с кресла на комод, и затем уселся в него. — Это же просто легенда. Что она даст? — А то, что это не легенда. У меня такие глаза. Они краснеют время от времени. И, похоже, я смогу попробовать научится это контролировать. — Ага, давай ещё скажи, что зубная фея существует. Положу зуб под подушку, авось деньги на хлеб перепадут. — Шисуи развёл руками, а Итачи вскинул бровь: — В твоём случае понадобится только глазная фея. Но, к сожалению, ты не располагаешь нужным сокровищем для выгодного обмена. — Ах ты мелкий говнюк! — кудрявый подросток направился в сторону Итачи. — Попрошу без оскорблений. — Тот выставил руку вперед. — На кону серьёзное дело. — Да в жопу твою месть! Тебе двенадцать лет! Как ты собрался это проворачивать? — Это не месть. Мне нет дела до мести. Я просто хочу восстановить порядок и справедливость. — Кстати, где твой младший брат? — своим вопросом Шисуи ввёл Итачи в ступор. — Он красиво рисует… — И это по твоему ответ? — нависла неловкая пауза. — Я пристроил его к одному художнику. Все будет нормально. Я контролирую этот процесс. — Знаешь, несмотря на всю твою гениальность, временами ты бываешь очень туповат. — Шисуи с прищуром посмотрел на друга. — Серьезно? Отдать ребёнка незнакомому человеку? Вы бы могли пожить у меня. — И как ты себе это представляешь? Мы и так все это время ютились в сарае, и из-за этого Саске начал болеть. И теперь ты предлагаешь сменить сарай на твой барак, который, к тому же, располагает рядом проблем, в числе которых Данзо. Я не собираюсь подвергать Саске дополнительной опасности. Найдут тебя, значит найдут и нас. Данзо думает, что я и Саске мертвы. Чем быстрее мы разберёмся с ним, тем быстрее я смогу забрать брата. Ведь он заслуживает лучшей жизни, и я ему ее обеспечу. — Шисуи выслушал убедительную речь Итачи. Он всегда восхищался самоотверженностью друга по отношению к младшему брату. Ради него Итачи мог изменить весь мир. Лишь бы Саске в нем было комфортно. — Ну хорошо… — выдохнув, произнёс подросток. — Что ты предлагаешь делать? — В моем плане уйма недочётов. Но мы сыграем на времени. Мне удалось узнать, что люди в «Акацки» недовольны тем, что пост обуяна занимает Данзо. Его методы бесчестны и омерзительны. За прошедшие два года погибло множество людей. Как и членов организации, так и простых граждан. Рано или поздно все взбунтуются. Другое дело — когда это произойдёт. Нужно будет дать им толчок. Некий повод. И шестеренки механизма задвигаются. — Итачи с живостью озвучивал свои мысли, а Шисуи внимательно слушал и иногда задавал интересующие его вопросы. — Какой толчок ты собираешься им дать? Это должен быть внушительный аргумент. — «Акацки» всегда уважали клан Учиха и привыкли видеть их во главе. Как бы ни хотелось это признавать, но в организации сформировалась своего рода монархия. Но в данном случае это сыграет нам на руку. Просто пустим слух о том, что Данзо выдаёт себя за члена клана Учиха. Организация просто не сможет простить такое. — Слух-то правдивый. — Шисуи почесал подбородок. — Но нужны доказательства. Я знаю, что у Данзо есть документы, подтверждающие, что его настоящая фамилия Шимура. Уничтожь он их, у него были бы большие проблемы. Но достать их будет очень тяжело. — Но все же возможно? — в глазах Итачи промелькнул живой огонёк. И оба товарища с азартом заулыбались друг другу. — Потребуются люди… — Найдем. Как только план с катализатором сработает, появимся мы. С помощью легенды, я смогу доказать свою причастность к Учиха. — Как будто живем в каком-то средневековье. Доказываем все легендами, а не документами. — Шисуи усмехнулся. — Ну у Данзо тоже документы. И как видишь… нужно ещё что-то помимо юридических бумажек. — Ты и правда собрался возглавить «Акацки»? Когда мы постоянно общались в малолетнем возрасте, ты был против. — Ну, отец всегда хотел видеть меня в качестве лидера. Что ж, теперь его можно поздравить с осуществлением мечты. — Итачи опустил свои красивые глаза, а на лице царила легкая улыбка. — И я хочу видеть тебя в правительстве Японии, Шисуи. — Что? — от неожиданности парень поперхнулся чаем, который успел заварить во время беседы. — Совсем крыша поехала? Нужно образование. Тем более, чтобы туда попасть, требуется время. — Значит, будешь учиться. А дальше воспользуемся связями «Акацки» с некоторыми депутатами, нажитыми с помощью Данзо. Они во всю там отрываются, как я погляжу. — А я погляжу, что тебе ещё и нужен контроль над государством. — Шисуи скрестил руки на груди. — Ты ещё козявка, Итачи. Все не так просто, как ты думаешь. — Моих родителей, которые являлись главарями самой сильнейшей преступной организации в стране, убили. При этом она оказывала и оказывает по сей день немало влияние на государство. Не мне ли не знать, что все непросто. — Ну ладно. Эти вопросы оставим на потом. Сейчас лучше разобраться с первостепенной задачей. — Итачи и Шисуи пожали друг другу руки в знак крепкого союза по достижению главной цели. В течении долгих шести лет товарищи претворяли свои замыслы в реальность. И в конечном итоге Шимура Данзо был разоблачён. А озлобленные члены организации сбросили его тело в реку. В возрасте восемнадцати лет Итачи возглавил организацию, и через некоторое время Шисуи удалось пустить свои корни в правительстве. До тринадцати лет Саске рос у Орочимару, пока Итачи не забрал его к себе. Младший Учиха заметно развил свои художественные навыки и уже был известен в узких кругах. Итачи пришлось взвалить на свои плечи обязанности хладнокровного лидера, плыть по ядовитым волнам преступного мира. Обратного пути не было ещё с тех самых пор, когда он своими руками отстрелил глаза собственным родителям. Исцеление души? Полный бред. Вместо того, чтобы стремиться к свету, он предпочёл опуститься на дно и в то же время подняться на пьедестал жестокости и манипуляции. Самым отвратительным являлось то, что из всего изложенного Саске не знал ровным счетом ничего. Эта грязная, подлая ложь преследовала старшего Учиху и по сей день. Но это же все ради тебя, мой любимый отото?Глава II. Наружу из этих стен.
2 февраля 2020 г. в 00:13
Примечания:
Автор очень извиняется за такую долгую публикацию главы. На самом деле они будут выходить не слишком часто из-за большого размера. Примерно раз в две недели или месяц.
С нетерпением жду ваших отзывов)))
Прохладный утренний ветер раздувал темные длинные волосы, аккуратно собранные в свободный низкий хвост. Итачи набросил на плечи чёрное пальто и мельком взглянул на наручные часы. Полшестого утра. Он повернул голову в сторону Какузу, готовившему место и винтовку для устранения цели.
— У тебя на подготовку около часа. — Равнодушно произнёс Итачи.
Они находились на крыше какого-то высотного здания, откуда открывался живописный вид на безмятежный, пока ещё спящий Токио. Ночная тьма уже уступила место свету, а солнце все никак не осмеливалось накрыть город своими яркими лучами. «Ранее утро в холодных тонах» — так бы назвал художник свою картину, если бы изображал нынешний пейзаж.
Какузу проверил прицел и принялся оглядывать местность:
— За это время все будет готово, Итачи-сан. А неплохое место вы выбрали. Отличный обзор: вся территория прекрасно просматривается. Ещё было бы неплохо узнать, что мне следует подбить. — Какузу закончил свой осмотр и повернулся к Итачи.
— Вертолет, принадлежащий одному телевизионному каналу. — Учиха перевел взгляд и не заметил, как лицо Какузу искривилось в недоумевающей мимике.
— На кой черт нам сдался вертолет телевизионщиков? И что они собрались снимать, чтоб порхать тут в такую рань?
— Они не будут ничего снимать. — Быстро выпалил Итачи. — Им нужно перевезти крупную партию наркотиков в другой район. В последнее время полиция начала проявлять чрезмерную активность, вследствие чего территории хорошо проверяются и охраняются. Канал принадлежит одному депутату из палаты советников в японском правительстве. Недаром там чаще всего транслируют политические дебаты. Но основная суть заключается в том, что этот человек напрямую связан с наркоторговлей. Мои люди в правительстве предоставили нам эту информацию. Все бы ничего, если бы его группировка спокойно торговала своим товаром, но они крупными партиями скупают наш, отличающийся высоким качеством и действенностью, выдавая за свой собственный, что в какой-то степени подрывает наш авторитет, как ведущей преступной организации в Японии. Но даже это не основная часть данной проблемы. Самым отвратительным является то, что им ничего не стоит распространить наркотические вещества среди несовершеннолетних детей и подростков. — Итачи подробно обрисовал Какузу всю ситуацию. Он не любил, когда мирное население, а тем более детей подвергают опасности. Все это напоминало ему о маленьком и любимом Саске.
— Теперь понятно. — Задумчивый и протяжный тон Какузу пронесся по ветру. — Подобная мерзость полностью противоречит моральным нормам и принципам нашей организации. Какой урод будет продавать дурь детям?
— Не нам судить о морали. — Снова заговорил Итачи. — Но подобному не суждено существовать, по крайней мере, точно не на моем веку. — Какузу с почтением посмотрел на своего босса и снова принялся подготавливаться к делу, но Учиха вновь подал голос:
— Скорее всего, где-то в городе будет небольшая отвлекающая диверсия. Было бы странным, если бы вертолет СМИ без причины кружил над Токио.
— Да какая уже разница? На месте крушения полиция в любом случае обнаружит контрабанду, и все встанет на свои места. А про нас они и так знают. Боятся даже… Какое они нам название дали? Что-то вроде «местная якудза»! — Какузу рассмеялся. От ветра его коричневые волосы лезли в лицо, и он решил завязать себе небрежный пучок на голове. Итачи издалека рассматривал оружие Какузу. Учиха хорошо разбирался в боевой технике, поэтому он был в состоянии дать ей более-менее подробную характеристику. Совсем недавно его организация приобрела партию американских винтовок, рассчитанных на высокую пробиваемость, крупнокалиберные патроны и неплохую дальность около двух километров. И именно одну из них вручили Какузу для миссии. Сам Какузу являлся отличнейшим стрелком. Поэтому проблем быть не должно.
— Я рассчитываю на тебя. — Напоследок бросил Учиха. И, как всегда, по своему обычаю собрался уходить. К тому же его снова настигло острое желание покурить. И он уже было приготовился достать свой портсигар, как тут же вспомнил с какой осторожной настырностью Кисаме прилепил ему на внутреннюю сторону предплечья три никотиновых пластыря. «Как такой сильный человек как вы, может идти на поводу у какой-то вредной привычки? Вы не бережете свое здоровье, Итачи-сан», — всегда повторял тот. Кто в здравом уме думает, что эти наклейки способны помочь в борьбе с курением? Но все же в этот раз Итачи решил воздержаться.
***
История о безупречной лжи и о том, каким образом Итачи затянуло в глубины преступного мира, начиналась с самого детства Учихи. Вина за произошедшее висела тяжёлым камнем на шее и перекрывала кислород. А воспоминания свели мужчину к чрезмерному употреблению табака. Тяжелее всего было врать Саске. Строить из себя заботливого старшего брата, когда на самом деле ты собственными руками сводил толпы людей в могилы.
Саске почти не помнил родителей. На тот момент ему едва ли исполнилось пять. Зато Итачи помнил отлично. Он помнил мать, помнил отца, и хорошо знал чем они занимались и чем предстояло заняться ему самому. Первый раз Итачи пришлось убить в возрасте десяти лет.
Преступная организация «Акацки», которую в дальнейшем полицейские прозвали обобщенным термином «якудза», разрослась по территории всей Японии и в некоторой степени могла функционировать за ее пределами. В то время ею управлял отец обеих братьев — Фугаку Учиха. «Акацки» нередко участвовали в распрях с другими преступными группировками. А из-за идеологии наживали себе немало врагов.
В день трагедии ночь была тёплой. Цикады шумели сильнее обычного, а небо было усыпано миллионами звёзд.
— Папа, когда ты расскажешь Саске чем занимается наша семья? — Итачи сидел на полу, напротив отца и матери, подобрав ноги под себя и сложив руки на коленях. Они находились в небольшой комнате просторного дома, построенного в традиционном японском стиле.
— Должность обуяна нашей организации передаётся из поколения в поколение среди клана Учиха. — Низкий и воинственный голос Фугаку заполнил собою все пространство. — Несмотря на свой возраст, ты умный мальчик. Поэтому мы позволили тебе знать о наших делах. И я верю, что когда-нибудь ты станешь достойным лидером…
— Я это знаю. — Перебил отца Итачи. Его чёрные блестящие глаза смотрели прямо на Фугаку. Учиха словно не понимал устоявшихся разграничений между отцом и сыном, поэтому взгляд отводить он не собирался. — Меня интересует ответ на вопрос: когда Саске узнает правду?
— Итачи, пусть Саске поживёт как все нормальные дети. Ему пока не нужна эта информация. — Мать Итачи старалась хоть как-то разрядить напряженную обстановку. Она ласково смотрела на сына.
— Микото, не будь такой мягкой! — снова раздался голос Фугаку. Но на этот раз в нем уже присутствовали нотки ярости. — Саске слишком мал и глуп, чтобы знать об этом. И ты тоже должен держать рот на замке! — Итачи нахмурил брови и собрался было уже возразить, как вдруг, разбив окно, в комнату влетел какой-то небольшой круглый предмет.
— Ложись! — неожиданно закричал Фугаку. Итачи быстро среагировал на восклицание отца и накрыл маму собой, притягивая к полу. Отсчитывая секунды, Фугаку схватил бомбу, собираясь выкинуть её обратно в окно. Но мужчина не рассчитал свои действия, и бомба взорвалась практически в его руках. Послышались истошные крики боли и ужаса. Итачи раскрыл глаза, а затем посмотрел в сторону согнувшегося пополам отца. Все было забрызгано кровью, на полу валялись ошмётки горелой плоти. На лице Итачи застыла гримаса сильнейшего шока, бешено колотилось сердце, удар которого с каждым разом все сильнее и сильнее эхом раздавался в голове. Микото зажала рот ладонями, чтобы не закричать слишком громко. По ее щекам скатывались крупные капли слез. Фугаку старался подавить в себе чувство невыносимой боли. Он глухо стонал, и его тяжелое болезненное дыхание внушало страх и подводило к осознанию того, что произошло.
Ему оторвало обе руки. Кожа лица и шеи покраснела от ожогов и потихоньку начинала покрываться волдырями. Микото подползла к мужу, разорвала подол своего домашнего платья и принялась кое-как перевязывать раны Фугаку. Она боялась. Ее руки дрожали, а в глазах помутнело от слез.
— Зачем ты это сделал? — всхлипывая спросила она?
— Вы бы погибли… Там был большой заряд. — Фугаку скорчился от боли. Говорить становилось просто невозможным. — Твою мать! Я так и знал! Проклятый Данзо!.. — Итачи смотрел как отец, стиснув зубы, посылает проклятия в адрес неизвестного человека. Это имя хорошенько вбилось ему в голову. Итачи встал. В ушах звенело. «Нужно помочь Саске» — думал он. Вот основная цель и желание — спасти во что бы ты ни стало! Послышались звуки перестрелки. Наконец охрана очухалась. Итачи понимал, что это поможет выиграть ему немного времени.
— Итачи! — Фугаку окликнул сына. И в то же время неожиданно закашлял кровью. — Как поможешь Саске, вернись сюда. Есть важное дело. — Глава семейства был настолько уверен в собственном ребёнке, что ему даже не приходило в голову, что тот может пострадать. Итачи ничего не ответил, а лишь метнулся вон из полуразрушенной комнаты.
Он бежал по длинному коридору. Дыхание сбивалось от волнения. Но Учиха понимал, что паниковать было некогда. На счету каждая секунда.
Комната Саске находилась в самом конце дома рядом с комнатой Итачи. Они жили по соседству. Маленький Саске частенько пробирался к брату и просился поспать вместе, ведь ему было так страшно ночью совсем одному. И практически каждую ночь они спали вдвоем в обнимку.
На глазах у Итачи выступили слезы. Он не мог сдерживать нарастающее волнение за младшего братика. Он побежал еще быстрее. Осталось совсем немного, и он увидит мирно спящего Саске. Совсем чуть-чуть…. Учиха вытер слезы и резко раздвинул двери в комнату. Каким же сильным было его облегчение, когда он увидел, как Саске сидит на постели и протирает кулачками свои глазки.
— Нии-сан, я слышал шум. — Сонным голосом произнес малыш.
— Ничего не спрашивай. — Итачи взял Саске на руки и начал продвигаться к своей комнате.
— Что случилось, братик? Что это за звуки? — вопросы посыпались градом на голову. Итачи поставил Саске на пол, а сам принялся отодвигать свою кровать.
— А что ты делаешь? — снова послышался детский голос.
— Мы с тобой будем играть в прятки. — Итачи на секунду прикрыл глаза. Несколько минут назад он просил родителей перестать обманывать Саске, а сейчас нагло лжет ему сам. — Даже мама с папой захотели поиграть. Мы разбились на две команды. Сейчас я спрячу тебя, а затем тоже спрячусь в другом месте. Так им будет тяжелее найти нас. — На лице Саске сияла радостная азартная улыбка. Весело восклицая, он запрыгал на месте.
В полу под кроватью Итачи был спрятан деревянный люк, который вел в подземный проход. Фугаку специально спроектировал его на случай подобных ситуаций. И близко к детям, чтобы они смогли спастись первыми. Итачи открыл проход и ласково приказал Саске лезть вовнутрь. Тот охотно согласился.
— Что бы ни случилось сиди здесь и жди меня. И не подавай звуков. Помни: что бы ни случилось. Я обязательно вернусь за тобой. — Итачи потянулся к Саске и поцеловал его в лобик. Длинная черная челка защекотала нос младшему брату, и тот мило хихикнул.
— Хорошо, нии-сан, будет сделано! — Итачи улыбнулся и закрыл деревянную дверь люка. Кровать тоже пришлось отодвигать в изначальное положение.
Звуки выстрелов участились, и становилось понятным, что охрана долго не продержится. Итачи вновь рванул по длинному коридору обратно к отцу и матери, но на этот раз его путь стал труднее. По окнам начали яростно палить из автоматов. Осколки стекла и деревянные щепки летели со всех сторон. Мальчик пригнулся. Теперь пришлось замедлить темп и продвигаться совсем осторожно, чтобы избежать свистящих пуль.
— Черт… — вслух выругался Итачи. Где-то на подсознательном уровне он понимал, что желание спасти Саске преобладало над желанием спасти родителей. Но он должен помочь им всем.
Когда Учиха добрался до нужного места, картина произошедшего стала ещё ужаснее. Сидя на коленях, Микото обнимала мужа. Светлые тряпки, перевязывающие оставшиеся обрубки конечностей, полностью пропитались кровью и приобрели темно красный оттенок. Оба родителя прижались к стене в углу. Времени оставалось мало, а бежать было некуда.
Итачи подобрался поближе к отцу и прикоснулся рукой к его лбу.
— У тебя сильный жар. — Тихо проговорил парень.
— Я знаю… Но я все равно выживу. А это в данной ситуации нам совершенно не нужно. — Фугаку решительно посмотрел на сына. В тот момент по лицу Микото покатились слезы отчаяния и смирения. Итачи отвёл взгляд в сторону. Он уже догадался о просьбе отца, но возражать что-либо было бесполезно и, тем более, совершенно не уместно.
— Нас схватят и будут пытать, потому что мы оба знаем то, чего не знают они. Под моим началом «Акацки» всегда действовали в рамках преступного мира и никогда не посягали на жизни мирных, не втянутых в эту клоаку, граждан. Но им этого мало…
— «Им» это Данзо, да? — Итачи перебил отца.
— Да… Данзо и его люди. Они хотят полного контроля. Желают вмешаться в дела страны, развить тотальный бандитизм. В общем устроить хаос. Если мы всегда поддерживали чашу весов «хорошего» и «плохого» в равенстве, то их чаша полностью на стороне так называемого «плохого».
— Саске будет тяжело жить в таком мире. — Итачи сложил руки на коленях и опустил голову. В его голосе почувствовалась дрожь.
— Информация, которой мы владеем, позволит врагу совершить задуманное. Это недопустимо. — Фугаку снова сорвался на кашель. — Итачи, ты должен помешать этому. Я уверен, что вы оба спасётесь. Ты что-нибудь обязательно придумаешь, недаром именно ты являешься моим сыном. Но прежде выполни нашу просьбу… — последовала долгая напряженная пауза. — …убей нас. — В тот момент Итачи резко взглянул в лицо Фугаку. В глазах парня прочитывалось полное непонимание и отторжение действительности. Конечно же, он предсказывал подобный исход. Но чтобы совершить подобное своими собственными руками.
— Она не сможет. — Фугаку повернул голову к плачущей жене. — Она слишком слаба для такого. Но ты мужчина! И тебе придется это сделать во имя долга клана Учиха! — отец повысил тон, отчего в ушах Итачи начинало сильно звенеть. — У нас слишком мало времени. За нами скоро придут. Поэтому действуй. В левом шкафу лежит пистолет. Он заряжен. Возьми его. — Повелительная интонация Фугаку пробирала до мозга костей, но Итачи все равно оставался сидеть на месте. — Возьми!!! — в этот момент Фугаку грозно рявкнул на сына, и тому пришлось подчиниться. Он вскочил с места и направился к шкафу, поспешно открыл створки дверей и застыл напротив одиноко лежащего на средней полке оружия. Тело отказывалось двигаться, а биение сердца своим шумом пробивало трещины в черепной коробке, и, казалось, что голова сейчас треснет пополам.
— Это ведь для мира, в котором будет жить Саске… — послышался нежнейший и родной голос матери. Итачи обернулся. Микото улыбалась, и её влажные от слез щеки поблескивали на лунном свете. Рука мальчишки потянулась к оружию. Он осторожно взял его и направился обратно к родителям. Они оба уже сидели на коленях и смотрели на сына. Тот стоял перед ними, направив дуло пистолета сначала в сторону отца.
— Итачи, ты воистину добрый ребёнок. — Тихо проговорил Фугаку. — Защити эту страну. Я верю в твои силы.
— Защити Саске… Не оставляй его. — Микото все так же улыбалась, а слезы вновь покатились по ее красивому лицу.
Выстрелы за окном стихли. Наступила мертвая тишина. Все погрузилось в ужасающий мрак. И только свет от луны освещал три родственных силуэта.
Руки предательски дрожали. Итачи старался сдерживать эмоции, но глаза все равно наполнились слезами. Он стиснул зубы, и вскинул голову…
Раз… два…
Два коротких, последовательных выстрела. По одному на каждую жертву. Пули точно попали в цель. И кровь забрызгала стену. Итачи опустил руку с пистолетом. Он медленно подошёл к родителям. Пустые, уже утратившие жизненную силу, взгляды смотрели точно в сторону Итачи. Его тело задрожало ещё сильнее. Он стал задыхаться. Начался приступ панической атаки.
— Не смотрите на меня. — Детский голос превратился в ужасный хриплый стон. — НЕ СМОТРИТЕ НА МЕНЯ! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ СМОТРЕЛИ! — Итачи сорвался на крик и его руки снова яростно схватили рукоятку пистолета. Послышалась ещё одна серия точных выстрелов…
Теперь уже никто не смотрит. И никогда не посмотрит. Теперь вместо глаз у них были по две чёрные бездонные зияющие дыры. Крови стало ещё больше. Комната словно окрасилась в смертельно-красный оттенок.
Итачи выпустил оружие из рук, и оно с грохотом рухнуло на пол. А сам парень упал на колени. Его глаза уже высохли от слез. Они изменились. Изменилась их природа, как и изменилась природа доброй души Итачи Учихи. Зрачки налились алым цветом и блестели в темноте, словно у хищного зверя.
В «Акацки» ходили легенды об алых глазах клана Учиха, которые наполнялись жутким красным оттенком во времена сильнейших эмоциональных потрясений.
Итачи старался перевести дух. Нужно было срочно что-то придумать. Саске все ещё находился в опасности. Данзо уже ищет их.
— Он наверняка в курсе о нашем существовании. — Учиха вслух озвучивал свои мысли.
Никаких эмоций. Только точный холодный расчёт. Это и есть ключ к гарантированному спасению. Парень поднялся с колен и оглядел комнату. Глаза уже пришли в норму, но придёт ли в норму его душевное состояние?
Итачи принялся поднимать с пола куски отцовской плоти с разорвавшихся рук. Уже никакая мораль не могла остановить его перед целью. Он собрал достаточное количество нужного. И вот теперь пришлось снова пробираться через весь дом. Но в этот раз Итачи добрался до места другим путём, дабы не наткнуться на врага.
Первым делом он забежал в комнату Саске. Скинув одеяло с постели младшего брата, он принялся раскладывать плоть, накрывая её разными тряпками. А сверху опять набросил одеяло. В другой комнате Итачи нашёл зажигалку. И затем поджег жилище Саске.
— Теперь здесь будет вонять горелой плотью, и они подумают, что мы сгорели заживо. — Итачи недолго смотрел на своё творение. Нужно было поджечь ещё коридор и свою собственную комнату, чтобы огонь охватил весь дом.
Учиха собрал все легковоспламеняющиеся вещи Саске и разбросал их по коридору. Так огонь распространится быстрее.
Затем он наконец вернулся к себе. Поджег какой-то освежитель воздуха и огонь заплясал перед дверью в комнату.
Итачи быстро принялся отодвигать кровать. Времени было чертовски мало. Уже слышались недовольно рычащие чужие голоса. Он выбил деревянный люк и в проеме показалось детское личико Саске.
— Нии-сан! Это было долго! — воскликнул тот. Итачи спустился вниз и закрыл за собой люк. Все должно было сгореть и это место не обнаружат.
Старший Учиха схватил младшего за руку и быстрым шагом потащил за собой. Саске обратил внимание на то, что руки «нии-сана» были измазаны в засохшей крови.
— Братик, что случилось? Что с твоими ладошками? — Саске тяжело поспевал за старшим братом, и поэтому перешёл на бег. Итачи молчал, тем самым выводя младшего брата из себя.
— Скажи что-нибудь! Куда мы идём? Где мама с папой? — звонкий голос эхом раздавался в пустом и темном тоннеле, кое-где освещённом тусклыми фонарями с желтоватым светом.
— Как выберемся отсюда я тебе все объясню. А сейчас иди за мной. — Итачи был суров и прямолинеен. Это пугало Саске, поэтому он замолчал и проложил семенить за братом.
Они шли примерно около двадцати минут, прежде чем выбрались наружу и оказались в какой-то лесистой местности. Итачи остановился и начал прикидывать, где они могли бы находиться.
— Тут недалеко должны ходить электрички. Нам нужно как можно скорее добраться до станции. — Парень снова взял Саске за руку и теперь им предстояло пробираться сквозь высокие кусты и заросли. Передвигаться в темноте было крайне тяжело, к тому же в лесу всегда холоднее. Саске начинал замерзать и его маленькое тельце временами подрагивало от ветра. Сняв с себя верхнюю кофту, Итачи заботливо протянул ее братику.
— А ты не замёрзнешь, нии-сан?
— Нет. Со мной все будет в порядке. Это ты в одной пижаме. Давай, суй руку. — Саске послушно оделся, и они двинулись дальше.
С каждым шагом тьма все сгущалась. Казалось, что вся природа была настроена против них. Наконец, послышался стук рельс.
— Поезд! — уставший Саске словно воспрянул духом и прибавил ходу. Они прошли ещё немного и остановились возле небольшого пруда.
— Подожди пожалуйста, мне нужно отмыть руки. — Проинформировал брата Итачи. Тот послушно стоял и смотрел, как старший Учиха отмывает кровь со своих детских и когда-то безвинных ладоней.
— Все равно скажи… где мама с папой? С ними все хорошо? — молчать уже не было сил. Рано или поздно придётся сказать правду. Итачи набрал в легкие побольше воздуха:
— Они погибли… — наступила секундная тишина. — В наш дом пробрались грабители. Мама с папой погибли, защищая нас. И, к слову, дом тоже сожгли. — Старший Учиха вытащил руки из ледяной воды и обернулся к Саске. У того задёргался подбородок и покраснело лицо. Итачи резко метнулся к брату и крепко прижал к себе:
— Я понимаю, как тебе плохо, но мы не можем стоять и плакать. Нас могут догнать, а потом убить. — После этих слов он взял Саске на руки и поспешил уйти как можно дальше от злополучного места происшествия.
Во время всего их похода Саске рыдал не переставая. Его глаза опухли от слез. И успокоился он только тогда, когда они сели в электричку и Итачи уложил его спать на своих коленях. Они ехали в другой район. И так начались их тяжёлые скитальческие и нищие два года жизни.
Они жили в заброшенном сарае на окраинах Токио, где располагались дачные дома и жилые коттеджи.
Первое время, чтобы добывать еду, Итачи приноровился к воровству в супермаркетах и рынках. А затем начинал промышлять карманничеством.
На работу не брали даже нелегальным путём. Одиннадцать лет — слишком маленький возраст для наёмного труда. Пристраиваться в различные приюты было опасно. Данзо в любой момент мог узнать об их местоположении, и обман бы не удался.
В общем, выживать было достаточно трудно, особенно в зимний период, пока однажды Итачи не обрёл постоянный доход в качестве пропитания и одежды.
Иногда к ним приходили поиздеваться дворовые мальчишки. Обычно старший Учиха не придавал этому особого значения. Но в дальнейшем он понял, что из этого можно было извлечь выгоду. В юном пареньке просыпались качества сумасшедшего манипулятора, а так же проявлялась склонность к насилию. Он старался не показывать этого при Саске, которому и без того было тяжело. Он часто болел и тяжело переносил смену погодных условий.
В один из жарких летних дней, когда мальчишки снова появились у порога их сарая, который уже был более-менее обжит, Итачи жестоко прессанул ребят, которые были старше самого Итачи, вследствие чего началась потасовка, из которой Учиха вышел победителем.
— Не кажется ли вам, что шестеро на одного не слишком честно? — в моменты сильной ярости глаза Итачи приобретали тот самый пугающий красный отблеск, который наводил страх на окружающих людей.
— Да ты псих! — выкрикнул один из вредителей. За что, к слову, и поплатился. Учиха сильно схватил пацана за волосы и запрокинул его голову по направлению к себе. Остальные изумлённо смотрели со стороны не в силах пошевелиться.
— Скажете хоть кому-то об этом и сильно пожалеете. — Красные глаза прожигали душу насквозь. И тот бедный пацан начал реветь. — Слушай меня. — Итачи сжал волосы ещё сильнее. Парень тихо вскрикнул. — Теперь каждый раз вы будете обязаны приносить нам порции еды и воды для полноценного существования. Три раза в день. Ослушаетесь, и я уже сказал, что будет. И постарайтесь делать это тихо, чтобы никто не заметил. Не думаю, что для шестерых отбросов это станет большой проблемой. Повторишь мои слова для тех, кто не расслышал. — Итачи отпустил всхлипывающего парня и тот запинаясь побежал к своей, пребывающей в страхе, компании.
Этот весьма жестокий план сработал, и пацаны реально три раза в день старались приносить пропитание для обеих братьев. В моменты болезней Саске, Итачи требовал с них ещё и лекарства.
Но долго так продолжаться больше не могло. Приближался момент, когда Саске пора было отдавать в школу. На свое образование Итачи уже давно забил. Да и в школе он считался без вести пропавшим. Так же он был достаточно умен, чтобы обучаться самому. Но Саске нужно было дать достойное образование.
Как раз в то время Итачи обнаружил у младшего брата потрясающие данные в области изобразительного искусства. Он думал, как можно было этим грамотно воспользоваться, пока не узнал об Орочимару. Тот являлся выдающимся художником прошлых лет, к тому же его интересовали талантливые в этой сфере дети. Ему даже удалось взрастить парочку неплохих художников.
— Идем, Саске. Если повезет, вероятнее всего тебе больше не придется спать на обшарпанных старых футонах и картонках. — Итачи помог брату собрать все его ободранные бумажки с рисунками, и они отправились в путь.
Орочимару жил в прекрасном небольшом особняке, с не менее прекрасным садом на заднем дворе. Оба брата стояли перед красивым узорчатым в форме змей кованным забором. И Саске завороженно смотрел на роскошное жилище художника. Итачи нажал на кнопку звонка. Первое время никто не открывал, но потом с противным треском сработал автоматический механизм, и входная часть забора отворилась перед братьями.
На пороге их ждал высокий худощавый мужчина с длинными черными волосами. Он был одет в сиреневый атласный халат. Итачи пристально рассматривал Орочимару. От его взгляда не укрылась болезненная бледность и какой-то змеиный взгляд: с желтой радужкой и вертикально вытянутыми зрачками.
— Чем могу быть полезен таким милым маленьким гостям? — лицо Орочимару скривилось в странной, но доброжелательной улыбке.
— Помогите моему младшему брату. — Итачи пронзительно посмотрел в сторону Орочимару. И тот опешил от такой неожиданности. — Он красиво рисует. — Старший Учиха протянул листы бумаги бывшему художнику, и он принялся оценивающе рассматривать рисунки Саске.
— Сколько лет? — спросил Орочимару, не отводя взгляда от детских набросков.
— Почти семь. — Отвечал Итачи. — У нас нет дома. Наших родителей убили, а дом сожгли. Мне все равно, что будет со мной, но я прошу помощи за Саске….
— Для шестилетнего ребенка это весьма неплохо. — Орочимару будто не слушал причитания Итачи, он смотрел то на рисунки, то на самого Саске, и при этом загадочно улыбался. — Ладно, я помогу ему. И даже готов пристроить в местную школу. Но, что же на счет тебя? Что можешь ты? — Мужчина со взглядом змеи легким жестом указал в сторону Итачи, а тот заметно нахмурился:
— Я же сказал, мне ничего не нужно. О себе я позабочусь сам. Я прошу помощи за Саске.
— Саске значит… — Орочимару протянул руку младшему Учихе. — Ну что, будем знакомы, малыш! — Саске неловко ответил на рукопожатие. А Итачи напрягся:
— Только позвольте мне его навещать хотя бы раз в неделю. — Быстро выпалил он.
— Раз в неделю? Нии-сан, это мало. Я так не согласен. — Саске состроил обиженную мордашку. Итачи сел на колени перед младшим братиком, а затем двумя пальцами тыкнул его в лоб:
— Ну-ну, если будешь слушаться дядю и хорошо учиться в школе, я буду заглядывать к тебе почаще. — Учиха перевел взгляд с Саске на Орочимару. И, сменив тон с ласкового на вопросительно-грубый, спросил: — Ведь так?
Орочимару сильно удивился такой прямоте, но все же свое согласие дал. Саске снова начал хныкать от разлуки с любимым «нии-саном». А Итачи решил не затягивать, поэтому быстро попрощался с братишкой и поспешил удалиться. Саске смотрел вслед удаляющемуся изящному силуэту старшего брата. Орочимару бережно взял малыша за хрупкую ладошку и мило произнес:
— Нам пора в дом. Я попрошу, чтобы тебе приготовили ванную. — И Саске послушно последовал за мужчиной.
Итачи смог внушить Орочимару неподдельный страх. Хоть и внешне художник выглядел весьма невозмутимым, внутри у него кружилась буря эмоций. Он был точно уверен, что это необычный ребенок. Он кардинально отличался от остальных. Он утратил, присущую всем детям, детскую невинность. Смотрел глазами охотника, выискивающего следующую жертву. И Орочимару казалось, словно следующей жертвой на этот раз станет он сам.