Легенда о двойниках

Голос воспоминаний 01 - Мама, мама, нет! Отдайте мне ее! Нет! Катерина рыдала, вырываясь из материнских рук. - Моя дочь! Верните мне ее! Умоляю! - Ты никогда ее больше не увидишь, - холодно сказал отец, передавая малышку на руки какому-то незнакомцу. – Этот позор навсегда останется в стенах нашего дома… - Отец, пожалуйста! Дай мне хотя бы подержать ее! – по щекам лились слезы, она задыхалась. – Всего один раз! - Никогда, - он вышел из комнаты ,и человек, держащий на руках ее малышку, последовал за ним. - Мама… - она обернула залитое слезами лицо к своей матери. – Мама, кто он?! Куда он ее увез?! - Тише, дитя мое… - мама ласково гладила дочь по голове. – Так будет лучше. Для всех нас. - Нет, нет, нет! – она закричала, вырываясь, но сильно ослабела после родов. – Моя дочь! - Тише… - мать ласково гладила ее по голове. – Лучше, если ты забудешь об этом. Не гневи отца! Он убьет тебя. - Моя дочь, - всхлипнула ещё раз Катерина. Мать прижала ее к себе, тихонько баюкая. - Ты начнешь все с начала. Уедешь учиться в Англию, в пансионат. У тебя все наладится. Ты сможешь выйти замуж за какого-нибудь дворянина или аристократа, будешь посещать балы, разгуливать в красивых платьях, и еще родишь себе много маленьких детишек… - Я даже имя ей не успела дать, - прорыдала Катерина. – А он забрал ее! Вырвал из твоих рук! Никогда ему это не прощу! - Не говори так, - ужаснулась мать. – Он твой отец. Он все делает для тебя и хочет, чтобы ты была счастлива! - Нет, - Катерина решительно вытерла слезы. – Этого я ему никогда не прощу. Раздались громкие быстрые шаги, Катерина испуганно сжалась в материнских объятиях. - Собирайся, - в комнату ворвался решительный отец. – Ты уезжаешь. Сейчас же. - Но как же!.. – всплеснула руками мама. – Прямо сейчас?.. - Прямо сейчас, - холодно повторил отец. – Пока ей не достало глупости рассказать о нашем позоре кому-нибудь. Катерина вцепилась в мать мертвой хваткой. - Я никуда не поеду! Я не хочу уезжать! Мама, сделай что-нибудь! Но мать лишь беззвучно плакала, не в силах противиться приказу отца. - Почему вы так жестоки? Почему вы отобрали мою дочь и избавляетесь от меня? Почему? - У тебя нет дочери, и никогда не было, - раздельно проговорил отец. – Запомни это, если не хочешь навредить себе в дальнейшем. Катерина медленно встала с кровати, стряхнув с себя руки матери, подошла к отцу вплотную, заглянула ему в глаза. Ничего. В глубине глаз лишь плотно запертые дверцы. - Я уеду. Уеду. Прямо сейчас, как ты хочешь. Но знаешь что? Если моей дочери нет, и никогда не было, то твоей тоже. Ты мне больше не отец. Дзынь. Звонкая пощечина прилетела изо всех сил на белую щеку, оставив на ней алый след и сбив девушку с ног. Мама залилась слезами пуще прежнего. С лица Катерины, прямо на пол, падали жгучие слезы отчаяния и обиды. - Собирайся, - повторил отец. – Карета подъедет через полчаса. С этими словами он вышел из комнаты, по-прежнему грохоча сапогами. Она встала с пола, отбросила назад волосы, сжала руки в кулаки. Она уедет. Как можно скорее. И никогда сюда больше не вернется. Никогда. Карета грохотала колесами по каменной мостовой. Серые каменные улицы навевали тоску, промозглая погода отнюдь не добавляла радости, а затянутое тучами небо и вовсе рождало мысли о том, чтобы просто удавиться. Так что Англия не понравилась Катерине сразу. Особенно тоскливо было от того, что ей придется здесь прожить несколько лет, а то и всю жизнь, если отец насильно выдаст ее за какого-нибудь кислого английского лорда. - Приехали, мисс, - сказал лакей, открывая дверцу кареты. Катерина поплотнее запахнулась в теплую шаль и, зябко ежась, вылезла из кареты. Пансион ей не понравился то же: унылое здание, с решетками на окнах, создающими впечатления тюрьмы, а не благородного заведения. И ей придется здесь торчать несколько лет: учиться петь, танцевать, вышивать, играть на рояле… Катерина скривилась, как от зубной боли. Потрясающая перспектива… Лакей нес за ней чемодан, а сама Катерина уже стучалась в дверь, такую же мрачную и серую, как и все остальное. Дверь ей открыла экономка, в сером платье с длинными рукавами и туго застегнутым воротничком. - Могу я увидеть миссис Смит? – осведомилась Катерина, чуть присев в реверансе. - Идите за мной. Катерина покорно пошла следом, лакей плелся следом за ней. - Миссис Смит? – спросила экономка, заглядывая в дверь в самом конце пустынного коридора, по которому они прошли. – К вам посетитель. - Да, Мэри, пусть заходит. Экономка отступила в сторону, давая Катерине возможность пройти. Внутри кабинета было не уныло. А точнее, очень даже приятно: весело трещащий камин, пушистый ковер, красного дерева письменный стол, темно-красные шторы на окнах, золотистые подсвечники и мягкие кресла. Вот куда, наверное, уходили все деньги, присылаемые богатыми родителями на содержание своих дочерей. Катерина уже успела вообразить в уме затравленную вереницу унылых девушек, гуляющих строго по кругу вокруг здания. - Здравствуйте. Мисс Петрова, как я понимаю? - Да, - Катерина разглядывала хозяйку этого скорбного заведения. – Это я. Миссис Смит была женщиной строгой даже на вид. Катерина сразу подумала, что такую лучше не злить. Она была одета в длинное черное платье с белым воротничком, такое же глухое и застегнутое на все пуговицы до самого горла, как и у экономки. Волосы были стянуты на затылке в идеально гладкий пучок, такой, что нигде не выбивалось ни одной волосинки. Серые глаза были хищно прищурены, а губы сжаты в тонкую полоску. - Рада вашему прибытию. Я Амелия Смит, хозяйка пансиона. Думаю, вам здесь понравится, и хочу сказать, что от своих воспитанниц, ожидаю, прежде всего, безоговорочного послушания и покорности. Если вы хотите, чтобы у вас здесь не было проблем, подчиняйтесь мне во всем и строго соблюдайте установленные правила. Тогда, повторяю, вам здесь будет житься очень хорошо. Катерина еще раз с тоской подумала о том, куда же ее занесло. - Мэри, проводи девушку в ее комнату, - крикнула Амелия и Катерина послушно вышла из комнаты и вновь пошла следом за экономкой. Второй этаж, на котором располагались спальни девушек, был чуть более веселым: полы здесь были покрыты коврами, пусть не такими роскошными, как в кабинете Амелии, но все же коврами. На стенах висели канделябры со свечами, было тепло, и Катерина немного расслабилась. - Тебе сюда, - экономка остановилась возле двери с набитыми табличками: «Энни Чандлер» «Люси Палмер» «Саманта Моретти» «Катерина Петрова» Катерина вздохнула и толкнула дверь. «Была не была…» Голос воспоминаний 02 Комната напомнила Катерине тюремную камеру: деревянные темные кровати, накрытые темно-синими покрывалами. Возле кроватей небольшие тумбочки, накрытые белыми салфеточками, на полу большой ковер. У дальней стены большой шкаф. И все. Катерина успела мстительно подумать о том, что уж кто-кто, а она точно не будет следовать существующим порядкам, хотя бы потому, что это невыразимо скучно. А скуку она ненавидела больше всего на свете. - Это твоя кровать, - экономка Мэри показала Кэтрин на дальнее спальное место, располагавшееся у окна со светлыми занавесками. – Все вещи с твоего чемодана распакуешь и уложишь в тумбочку и шкаф. Остальное тебе расскажут девочки. Экономка махнула рукой, и Кэтрин только сейчас увидела, что в противоположном углу комнаты прячется небольшой круглый столик, за которым за рукоделием сидели три девушки. - Располагайся. Экономка ушла, лакей тоже. Катерина подхватила чемодан и потащила его к своей кровати. Все ее действия сопровождались гробовым молчанием. Должно быть, девушки изучали ее. Ей было наплевать. Катерина забросила чемодан на кровать и принялась распаковывать свои немногочисленные вещи. - Ты Катерина Петрова? – наконец спросила одна из девушек тоненьким голоском. Катерина, наконец-то, подняла глаза. - Да. Кто из трех говорил? - Я Люси. Люси Палмер, - сказала по-прежнему тоненьким голоском девушка, сидящая с краю. У нее были светлые белокурые волосы, переплетенные в две толстые косы и большие бледно-голубые глаза. Светлая почти прозрачная кожа украшена бледной россыпью веснушек. Катерина с облегчением заметила, что одеты они были по-разному. Слава Богу, в этом дурацком пансионате нет формы. - Очень приятно, - ответила Катерина и продолжила заниматься своими вещами. - Ты откуда? – на этот спросила другая девушка, с сильным итальянским акцентом. Очевидно, Саманта. Она была высокой, на голову выше сидящих рядом с ней подруг. Темно-карие глаза были чуть раскосы, а черные волосы обернуты вокруг головы несколько раз тугой косой. - Из Болгарии, - спокойно ответила Катерина. – А ты, как я вижу, из Италии? -Да, - девушка высоко подняла подбородок. – Меня зовут Саманта. - Отлично, - буркнула Катерина, захлопывая чемодан и села на кровать. - Ты так и не будешь ничего делать? – подала голос третья. Катерина не видела ее лица, скрытого пепельными локонами, но голос был тих и прохладен. - А что я должна делать? – вопросом на вопрос ответила Катерина. Третья девушка отложила свое рукоделие и подняла голову. У нее были кристально чистые зеленые глаза под тонкими стрелами светлых бровей и бледно-розовые губы со скорбно опущенными уголками. Черты лица были настолько правильными, что Катерина ни на секунду не усомнилась в том, что Энни была очень и очень благородных кровей. - Как ты сюда попала? – спросила Энни. - Отец отправил, - скупо ответила Катерина. - Ну же, не стесняйся, - подбодрила ее Люси. – Никто из нас не попал сюда по собственному желанию и доброй воле. И Катерина неожиданно выдала все, единым духом: - Я опозорила свою семью. Родила ребенка, не будучи в браке. Вот и угодила сюда, чтобы никому не проболтаться. - Я попала сюда по той же причине, - сочувственно произнесла Саманта, тоже откладывая свое рукоделие. - Правда? – Катерина сразу прониклась симпатией к подруге по несчастью. - А мне вот просто не нашлось места в родном доме, - вздохнула Люси. – Мои родители погибли, а быть бедной родственницей мне не хотелось, поэтому, дядя с тетей, посовещавшись, отправили меня сюда. А вот Энни… - Довольно, - резковато сказала Энни. – Нам пора идти на урок музыки. Хотите получить взбучку от Амелии? - Нет, - виноватым голосом сказала Люси, и тоже отложила свое рукоделие. – Идемте. Девушки поднялись со своих мест, надели шляпки, перчатки, каждая взяла в руки по небольшой корзиночке, в которых, как оказалось, лежали письменные принадлежности. Катерина нашла такую корзинку и рядом со своей кроватью, поэтому не преминула последовать примеру девушек. - А что, занятия проходят не здесь? – шепотом спросила она у Люси, когда девушки покидали спальню. Коридор, как по волшебству, заполнялся девушками, хотя еще несколько минут назад он выглядел так, будто все комнаты абсолютно пусты. Все с интересом поглядывали на новенькую. - Здесь мы только живем, - ответила Люси, когда они спускались по лестнице. – А школа находится на пару улиц дальше. Сейчас сама увидишь. Они вышли из дома, спустились по каменным ступеням крыльца и вышли за решетчатую ограду. - А развлечения у вас здесь какие есть? – спросила Катерина. Ее вопрос немного озадачил Люси. - Развлечения?.. ну… мы поем, вышиваем, читаем, стихи пишем. - И все? – Катерина была разочарована. Да у нее дома, в Болгарии, развлечений и то больше было. - А танцы? Балы? Парни, в конце концов? - Упаси бог! – ужаснулась Люси и перекрестилась. – Если тебя увидят с парнем, то твоя репутация мгновенно рухнет. Это же позор! Такой позор! Катерина поняла, что жизнь ее здесь будет очень и очень невеселой. Они прошли пару улиц, и вышли на круглую площадь, по которой сновала уйма народа. Катерина разинула рот от изумления. На площади высился такой красоты особняк, что дух захватывало! Высотой в несколько этажей, украшенный каменными барельефами, огражденный высокой ажурной оградой с каменными львами у ворот, зеленой лужайкой и фонтаном, арочными высокими окнами, балконом и многим другим. - Кто здесь живет? – прошептала Катерина, не в силах отвести глаз от дома. Люси мельком глянула на особняк. - А, здесь… старинная английская семья. Лорд де Сальянти со своей женой и семью детьми. - А как их зовут? – взгляд Катерины уперся в великолепный цветник с невероятно прекрасными и редкими цветами. Люси наморщила лоб, вспоминая. - Лорда, вроде бы, Кристофер, жену не помню… а старших трех сыновей, вроде как, Адриан, Николаус и Элайджа. Катерине на мгновение показалось, что штора на втором этаже задернулась, как будто кто-то минутой ранее незримо наблюдал за ней. - Идем же, - поторопила ее Люси. Девушка поспешила следом. - А ты с ними знакома? - Нет, что ты! Они из высшего общества, а я не благородных кровей, поэтому не бываю на подобных приемах. - А Энни? Люси бросила на Катерину испытующий взгляд. - Да, ты верно угадала. Энни знакома. И весьма близко, насколько я знаю. Но зачем это тебе? - Просто так, - легкомысленно отозвалась Катерина, а сама подумала, что, кажется, смысл ее существования здесь начал проясняться… Занятия девушек проходили в довольно милом особнячке, пожертвованном пансионату какой-то старой умершей вдовой. Катерина, в первые же минуты урока, поняла: музыка это не ее. Пока остальные девицы чинно по очереди играли на рояле и арфах, пели высокими хорошо поставленными голосами, Катерина откровенно зевала. - Ваша очередь, мисс Петрова, - сказал их молодой учитель. Катерина давно уже продумала, что и как ей сделать, чтобы на уроках музыки к ней цеплялись как можно меньше. Подойдя к роялю, она изо всех сил и как можно грубее ударила по клавишам (хотя дома играла вполне прилично) и заорала чуть ли не на весь класс какую-то легкомысленную песенку. - Довольно, довольно! – их учитель зажал уши, спасая их от варварских звуков, что издавала Катерина. – Идите на свое место, мисс Петрова! Катерина довольная слезла с табурета – хотя бы на этом уроке ее не будут трогать - и пошла на свое место, по пути поймав изумленные взгляды других девиц и насмешливый взгляд Энни. - Ты ведь это специально сделала, да? – спросила она прохладным тоном, когда Катерина села рядом. - Ну конечно. Нет ничего скучнее музыки. - Да неужели? - Нет, - призналась Катерина. – Есть. Рукоделие. Обе расхохотались, Энни смотрела на нее уже с большей симпатией. - Я хотела тебя кое о чем спросить, - решительно начала Катерина, но Энни перебила ее, хитро прищурившись: - Уж не о братьях ли де Сальянти? - Да. А как ты догадалась? - Все меня об этом спрашивают. Не ты первая, не ты последняя. - Познакомишь нас? – попросила Катерина. - Нет. - Почему? – вскинулась девушка. - Потому что. Не суй нос не в свое дело. - Ну, хотя бы расскажи о них, - взмолилась Катерина. – Кто они, откуда, чем занимаются, где их можно встретить? - Ни в одном из тех мест, в которые ходят благородные воспитанные девушки. - Ага. Вот они пусть и не ходят. А я пойду. Они опять расхохотались, и Энни сменила гнев на милость: - Лорд Кристофер де Сальянти, итальянец. Как, впрочем, ты могла догадаться по их фамилии. Сколько себя помню, живет он в Англии вместе с женой и детьми. Все на удивление прекрасны и молоды, годы щадят их. Кристофер в свое время женился на одной английской герцогине, Эшли Дельгадо. Результатом долгих счастливых лет брака стали семеро детей. Пятеро сыновей и две дочки. - Вот про сыновей поподробнее, а про дочек можешь не рассказывать. Девушки опять захихикали, и Энни продолжила: - Ладно, во-первых, скажу то, что, наверняка, тебя волнует больше всего: ни один из них не женат. - Это здорово, - оживилась Катерина. - Нет, это не здорово, а… как бы так сказать… безнадежно. За все годы, что я слышала, ни кому из них не приглянулась ни одна девушка. Многие пытались женить их насильно, и куча девушек обесчестилась, пытаясь скомпрометировать их, но братьям хоть бы хны. - Расскажи о них, - поторопила Катерина. - Еще одно: все они красивы, просто великолепны. Наверное, благородные английские черты и горячая южная кровь всегда дают такую смесь. Старший из них – Адриан, пожалуй, самый красивый. По нему вздыхает половина Лондона. Из всех светских развлечений он предпочитает охоту. - И я уже знаю, как с ним познакомиться, - заключила Катерина. - Не торопись, - усмехнулась Энни, ее стрельчатые брови взметнулись вверх. – Адриан не промах, он мгновенно раскусит любую фальшь. - О, поверь, мою – нет. - Ну ладно, слушай дальше: Вторым родился Клаус. Насколько я знаю, он обожает Адриана и души в нем не чает. Готов всюду хвостом таскаться за ним: на охоту, балы, по гостям, да хоть куда! Это самый большой и искренний пример братской любви. Он тоже весьма хорош собой, хотя и явно не дотягивает до Адриана. Ведь первый полностью уродился в отца и мать, а Клаус, как говорят, пошел в прадеда по материнской линии. Третий брат, Элайджа. Тоже весьма привлекателен собой, хотя разительно отличается от старших братьев. Этому ничего не интересно кроме книг да звезд. На светских вечерах он показывается редко, все больше по тому, что этому обязывает этикет. А так самая большая его любовь – это наука. А лучшие друзья – все великие умы Англии. - Надо поставить себе в уме галочку, что интересуюсь наукой, - ухмыльнулась Катерина. - Четвертой и пятой родились сестры, Роза и Джульетта. Весьма легкомысленные особы, интересующиеся только балами и модой. - Можно подобраться к братьям через сестер, - задумчиво сказала Катерина. - О, дорогая моя, поверь: все, что бы ты ни предложила, давно использовано английскими невестами. Ты просто не представляешь, насколько они великолепны, эти де Сальянти. - С ума сойти, - пробормотала Катерина. – А оставшиеся двое? - Близнецы. Леонардо и Льюис. Этим тоже кроме друг друга ничего не надо. Нет, конечно, они интересуются девушками, но ровно настолько, насколько ими могут интересоваться семнадцатилетние оболтусы. - Да уж, - вздохнула Катерина. – Это все? - Да. Я рассказала тебе все сплетни, что ходят в высшем обществе. - Так это все сплетни? Правды в них грамм? - Ну почему же? Правдой является то, что семейство де Сальянти очень и очень скрытно и замкнуто, и допускает к себе лишь очень узкий круг людей. Я знаю всего один-два человека, которые могут похвастаться тем, что находились на пороге их дома. - А ты? Как тебя угораздило с ними познакомиться? - Я пару раз была на балах, там случайно познакомилась с Леонардо и Льюисом, мимолетно с Розой, чуть-чуть поболтали, вот и… - Не мямли, - одернула Энни Катерина. – И не ври. Ты что-то скрываешь? Как тебя занесло на бал? Насколько я поняла, эти ребята вращаются в высших кругах, а ты, значит, благородных кровей? - Как ты собираешься знакомиться с ними? – пропустила вопрос Катерины мимо ушей девушка. - Как ты познакомилась с братьями? – по-прежнему гнула свое Катерина. Энни вздохнула и отложила нотную тетрадь. - Ты думаешь, в пансионате миссис Смит девушки не влюбляются? И не ищут встреч с юношами? - Ага, - понимающе произнесла Катерина. – Так с которым из них ты… - Замолчи, - сердито ответила Энни, уткнулась в свою тетрадь, заскрипела пером. Потом, через некоторое время, тихо произнесла: - С Льюисом. Он был так мил, вежлив, так уговаривал меня выпить шампанского… - Ну, это как водится, - хмыкнула Катерина. – Затем темная беседка, головокружительное признание в любви, колючие кусты и… - Нет! – сердито перебила ее Энни. – Все было не так! - А как? - Я ничего не помню. - То есть как?! Совсем ничего?! - Он… он явно поцеловал меня, а потом… - Энни наморщила лоб, вспоминая. – Что-то произошло… я помню, что сильно испугалась, но… когда он сказал… он сказал мне успокоиться, и я успокоилась. А затем… нет, дальше совсем ничего не помню, до тех пор, пока не очнулась одна, в беседке… платье все в крови, хотя видимых ран не было… вот я и подумала… - Энни покраснела. - Что он, подонок, воспользовался твоей беспомощностью и сбежал, - заключила Катерина. – И что ты предприняла? - Ну, во-первых, к родителям сунуться я не смела. Поэтому пошла сразу к Льюису, к нему домой, требовать объяснений. Вместо него мне открыл Адриан. Он повел себя довольно смешно: заглянул мне в глаза и приказал все забыть, а когда я сказала, что в жизни этого не забуду, озадачился и пригласил войти. Казалось, он был удивлен моим поведением и долго перешептывался с Клаусом, прежде чем в прихожую выглянул Льюис. Представляешь, они даже не предложили мне войти! Аристократы! Льюис был порядком удивлен. Он тоже потребовал у меня все забыть, на что я ответила ему пощечиной. Мне тогда показалось странным: казалось, мой отказ все забыть удивил его больше, чем пощечина. Я заявила, что если он не женится на мне, то об этом станет известно во всем обществе, Адриан тогда шепнул что-то вроде: «… не получиться, они под воздействием ве…», а чего «ве», я так и не разобрала. Впрочем, какая теперь разница. Я все-таки рассказала все родителям. Отец был в бешенстве, запер меня в этом чертовом пансионате, а сам кинулся к лорду Кристоферу, спасать свое и их доброе имя. - Но из этого ничего не вышло, ведь так? – тихо спросила Катерина. - Именно, - мрачно подтвердила Энни. – От него не было вестей несколько дней. Я не знаю, о чем они тогда говорили, но после этого разговора у отца как будто напрочь из головы вылетел мой рассказ. На все попытки поговорить еще раз отвечал одинаково: «я должен держать тебя в пансионате». Сначала я сильно обижалась, плакала, злилась, а потом привыкла. Здесь я ни в чем не нуждаюсь, денег отец высылает достаточно. - А кто твой отец? - Самое смешное, что моя мать Екатерина Арагонская, а отец принц Артур Уэльский, сын ныне здравствующего короля Генриха VII. Скандал мог бы быть грандиозный, от де Сальянти мокрого места бы не осталось. Как так вышло… - вздохнула Энни. - Со мной такого не будет, - вскинула голову Катерина. - Урок окончен, - провозгласил учитель, и девушки начали поспешно складывать тетрадки и книжки обратно в корзинки. Катерина одной кучей, не глядя, смела все содержимое и вышла следом за Энни. - Как прошел первый урок? – спросила Саманта на выходе. - Блестяще, - воодушевлено ответила Катерина. – Узнала много интересного. - Уж не о братьях ли де Сальянти? – спросила возникшая рядом Люси. - Именно, - довольно ответила Катерина. Поток девушек вынес их на улицу, и она не смогла опять отвести взгляда от великолепного особняка. - Айвен? Айвен Грей? – кто-то взял ее за локоть и развернул к себе. Задохнувшаяся от такой наглости Катерина гневно уставилась на говорившего: высокий светловолосый парень, с зачесанными назад кудрями, светлой кожей и аристократичными чертами лица, смотрел на нее взволнованным взглядом. - Никакая я вам не Айвен. Мое имя Катерина. Вы ошиблись, - холодно ответила она. Парень, почему-то, вместо того чтобы расстроиться или смутиться, три раза поменялся в лице, причем ни одно из этих выражений не было дружелюбным, а затем склонился в извиняющемся поклоне. - Примите мои извинения, Катерина. Я обознался. Она смерила его уничтожительным взглядом, подобрала юбки и поспешила догнать подруг. Энни смотрела на нее насмешливым взглядом зеленых глаз. - Что? Что-то не так? - Поздравляю тебя, моя дорогая. Ты только что нахамила лорду Николаусу де Сальянти.