Легенда о двойниках

Солнце не успело даже выглянуть из-за горизонта, восток лишь наметился серо-розовым цветом, а Катерина уже открыла глаза. В ее голове фигурировал четкий план, как будто она не спала всю ночь, а тщательно его разрабатывала. Тихо встав, чтобы не разбудить своих соседок, Катерина достала из шкафа свое самое красивое малахитово-зеленое платье, повозилась с корсетом – затягивать его самой себе ох, как неудобно! – собрала каштановые волосы в незатейливую, но очень милую прическу, обула туфельки на низком каблуке и тихо выскользнула из комнаты. Впрочем, выйти обычным способом ей не удалось: дверь была крепко заперта, а в гостиной чутко дремала большая породистая собака. Тихонько чертыхнувшись про себя, Катерина вернулась в комнату и обнаружила сидящую на своей кровати Энни. - Так и знала, что ты вернешься, - усмехнулась она. – Почему у тебя расстроенный вид? - Потому что мне не удалось выбраться из пансиона, - мрачно ответила Кэтрин. - Ну, обычным способом да, - сказала Энни и встала с кровати. – Но мы это делаем по-другому. - Как? – Катерина оживилась. Энни, тем временем, залезла под свою кровать, и девушка услышала звук доставаемой половицы, а затем шуршание. - Держи, - в руки Катерине легла крепкая веревка с навязанными узлами, чтобы легче было спускаться. – Так уж и быть, я тебя прикрою. Катерина довольно улыбнулась. За окном чуть посветлело, серого стало меньше. - Спасибо, Энни. - Да не за что, - отмахнулась девушка. – Иначе здесь было бы совсем невыносимо. На подоконнике обнаружился и ржавый гвоздь, на котором удобно было закреплять веревку, чем Катерина не преминула воспользоваться. Она легко скользнула вниз, благодаря Бога, что здание было всего лишь двухэтажным, и помахала Энни на прощание рукой. Веревка втянулась обратно. Катерина, весело насвистывая, пересекла поперек несколько улиц, как можно дальше удаляясь от пансионата. На улицах появлялись ранние прохожие – слуги не в счет, они встали задолго до Катерины. Девушка увидела экипаж, стоящий невдалеке и подошла ближе. - Здравствуйте, мисс, - отреагировал кучер на ее приближение. – Куда изволите вас отвезти? - Туда, где чаще всего охотиться мистер де Сальянти, - решительно ответила она, подавая кучеру золотую монету. – И вы меня не видели. - Конечно, мисс, - кучер спрятал монету. – Только вряд ли у вас что-то получится. - Все у меня получится, - сквозь зубы пробормотала Катерина. – Ты, главное, отвези. Она села в экипаж, кучер хлестнул лошадей, и карета двинулась с места, прочь, за пределы Лондона. Лес, в котором предпочитал охотиться Адриан, был огромным, и в глубине своей очень старым. Впрочем, Катерине было наплевать на это. Она выяснила, что к лесу можно подъехать лишь одной-единственной дорогой, так что место, которое она выбрала для своей проделки, невозможно было обойти, и в то же время оно не бросалось в глаза. Отпустив кучера, Катерина принялась за дело. Энни рассказала ей, что Адриан выезжает на охоту в восемь часов утра, иногда один, иногда с Николаусом или близнецами. Катерина достала из своей корзиночки маленькое зеркальце и принялась искусно портить свою прическу, превращая ее в некоторое подобие того, будто кто-то, минутой ранее, нещадно оттаскал ее за волосы. Платью тоже досталось: наполовину расшнуровав корсет, она разорвала его в нескольких местах, с сожалением подумав о том, что ему после этого точно придет конец. Но задуманная ею шалость того стоила. В Катерине начал просыпаться адреналин, присущий только охотникам да любителям азартных игр. В приступе этого адреналина она даже в кровь расцарапала себе руки и шею, довершив начатое легкими штрихами застрявших в платье листьев и веточек, затем измазалась землей и приготовилась ждать. Цоканье копыт и звук хлыста не заставили себя долго ждать. Быстро упав на землю лицом вниз, она притворилась, что без сознания, и прислушалась. Цокот копыт приближался, но смеха и разговоров не было слышно. Значит, он приехал один. Жаль. Она надеялась увидеть еще нескольких братьев. Катерина издала тихий жалостливый стон и опять прислушалась. Цокот копыт стих: всадник спешивался. Катерина постаралась расслабиться, чтобы выглядеть как можно естественнее. Всадник приближался: она слышала его уверенные шаги. Издав еще один слабый стон, Катерина зашевелилась и рискнула чуть приоткрыть глаза. И едва не вздрогнула. Казалось, всадник был еще, как минимум, шагах в тридцати от нее, а тут вдруг оказался рядом. Но отступать было поздно. Катерина пошевелилась, издав еще один болезненный стон. Она услышала, как Адриан чертыхнулся и наклонился, чтобы взять ее на руки. Сделал он это довольно-таки беспардонно, закинув ее на плечо, вместо того, чтобы картинно понести на руках. Издав про себя немного раздосадованный вопль, Катерина приоткрыла глаза, но разглядеть всадника не смогла: вставшее на востоке солнце слепило глаза. Она попыталась вникнуть в ощущения: несший ее человек был очень сильным, она не чувствовала ни малейшего напряжения. Помимо того, он не был размазней, сжимавшие ее руки были просто каменной твердости, как и грудь, к которой он ее прижимал. Отогнав сладкие мысли о его фигуре во всех расписных подробностях, Катерина застонала еще раз, чуть громче. - Ну, хватит уже стонать, симулянтка, - проворчал всадник. Ее неожиданно опустили на землю, Катерина, успевшая расслабиться в руках Адриана, натурально пошатнулась и чуть не упала, но успела ухватиться за лошадь, рядом с которой ее и опустили. Ее лицо по-прежнему было отвернуто от всадника, и поворачиваться она не спешила. - Что, понравилось на руках кататься? – усмехнулся Адриан. – Ноги не держат? Катерина уцепилась за седло, продолжая играть. - Пить… - прошептала она тихо. - Воды у меня нет, - отрезал Адриан. – Ну, давай, рассказывай свою душераздирающую историю. Я слушаю. Блефовать дальше было бессмысленно. - А что у тебя есть попить? – Катерина открыла глаза, выпрямилась, начала оттряхиваться, но по-прежнему не повернулась к нему, преодолевая искушение встретиться с всадником глазами: пусть он первый сделает это. - Вино. Из притороченного к сумке седла появилась бутылка, которую он перебросил Катерине. Девушка откупорила пробку и с наслаждением отпила несколько глотков. Солнце спряталось за тучу, но теперь, когда она рискнула обернуться, Адриан стоял к ней спиной. Но даже от одного вида его спины захватывало дух. Он стоял крепко, как каменное изваяние, настоящий английский лорд, с внушительным размахом крепких плеч, каменной шеей и изумительными черными кудрями, зачесанными назад, как подобает моде, в высоких черных ботфортах с отворотами и квадратными каблуками. Он возился с седлом и молчал. Затем запрыгнул на своего коня (Катерина поспешила демонстративно отвернуться) и опять чертово солнце скрыло его лицо! Катерина мысленно выругалась. - Дойдешь пешком. В следующий раз будешь осторожнее. - И ты бросишь меня здесь? – возмутилась Катерина. – На растерзание диким животным? - А до того, как разыграть из себя жертву, ты об этом не думала? – вопросом на вопрос ответил Адриан. - Я думала, вы джентльмен! – холодно бросила Катерина. – А вы негодяй. Разбойник. Бесчувственный монстр, бросающий девушку посреди дороги в плачевном состоянии. - Да, я рад, что ты поняла все и сразу. Катерина обиделась. - Раз так – вперед. Пожалуйста. Пойду пешком. Она смело зашагала по дороге вперед, но ее остановил смех Адриана: - Вообще-то Лондон в другой стороне. Делать вид, что ей не в Лондон, было глупо, поэтому Катерина гордо развернулась и зашагала в другую сторону, по-прежнему отворачиваясь от всадника. - Ох, что с вами делать… - вздохнул Адриан. – Девушки… сколько я охот из-за вас пропустил. Он быстро догнал ее, подхватил и усадил впереди себя. - Куда вас? - Пансионат благородных девиц миссис Смит, - сказала Катерина. - По-моему, вам явно не туда, - усмехнулся Адриан. – Во всяком случае, по вашему виду никак не скажешь, что едет благородная девушка. - А я и не претендую на звание благородной девушки! – заявила Катерина. – Мне больше по душе свобода. - Да, конечно, - коротко ответил Адриан и замолчал. Слышен был лишь цокот копыт идущего рысью коня. Катерина нарушила молчание первой: - Меня зовут Катерина. Катерина Петрова. - Из Болгарии? – безошибочно угадал Адриан. - Да. Опять тишина. Ну, неужели ей все придется делать самой? А она надеялась, что ей придется только запустить процесс… Решительно вздохнув, она рискнула пойти напролом: - Вы так со всеми девушками обращаетесь? Адриан хмыкнул. - Со всеми, кто имеет глупость вести себя так, как повели себя вы сегодня. - А по-другому, говорят, с вами нельзя познакомиться. - Ну почему же, можно, - невозмутимо отозвался Адриан. - Вот только девушкам это добра не приносит. - Так… - протянул Адриан. – И кто же вас надоумил? - Энни. Слышали о такой? Дочь Артура Уэльского? Руки Адриана ощутимо напряглись, он резко остановил коня, соскочил с него, стянув за собой девушку, и прижал к лошадиному боку, вцепившись каменной хваткой в ее подбородок и заглянув в глаза. То, что произошло дальше, было невероятным. Катерине показалось, что она тонет. Потому что глаза Адриана, горящие фиолетовым огнем, как два редчайших аметиста, притягивали магнитом, заглядывали в самую душу, выворачивая ее наизнанку. Катерина задохнулась, не в силах отвести глаз от него. Адриан был красив, как античный бог, безумной варварской великолепной неземной красотой. Все слова Энни меркли в сравнении с ним. Благородные английские черты лишь подчеркивали его красоту, а центром этого были глаза… Потрясающие аметистовые глаза, как два хрустальных омута, сверкающие фиалковым огнем. И за несколько секунд в этих глазах сменилась буря чувств: изумление, ужас, отчаянье, недоверие, испуг и… восторг. Адриан отшатнулся от нее, как от прокаженной, смятение, написанное на его лице, поразило ее. Казалось, он силился произнести что-то, но затем выдавил лишь: - Катерина? Так ты сказала тебя зовут? - Да, - она подтвердила свои слова кивком. – Катерина. Петрова. - А имя Айвен Грей тебе ничего не говорит? – он жадно всматривался в черты ее лица, как будто искал что-то. Катерина забеспокоилась. - Говорит. - И что же? – он опять напрягся. - Так меня вчера назвал парень на площади. Твой брат, Николаус, как мне потом сказали… В глазах Адриана – в двух фиолетовых безднах, от созерцания глубины которых она не могла оторваться – мелькнул ужас. Он опять схватил ее в охапку и забросил в седло. - Тебе нельзя оставаться в пансионате. Тебя нужно спрятать. - Нет! – запротестовала Катерина. – Верни меня домой! - В Болгарию я тебя не повезу. Далековато. - Ах… ты… - она силилась и не могла найти подходящего для него определения. – Мерзавец! - Ведьма! - Хам! - Стерва! - Подонок! - Довольно! – он резко поднял руку, и Катерина задохнулась словами. - Тебя нужно спрятать. Речь идет о твоей жизни, тем более прискорбно, что Клаус уже видел тебя. Это очень печально. И опасно. - Я никуда не поеду, - она скрестила на груди руки, хотя в душу закрался страх. – Пока ты мне не объяснишь все! Он опять схватил ее лицо, приблизил к своему, заглянул в глаза: его зрачки странно, почти жутко, запульсировали: - Ты поедешь со мной. Спокойно. Без протестов. - Никуда я не поеду, - она вырвалась из его рук. – Я уже сказала. Адриан выглядел потрясенным, а затем пробормотал что-то вроде: - Ну конечно. Амелия знает. - Что знает Амелия, но не знаю я? – громко поинтересовалась Катерина. - С тебя хватит уже знаний на сегодня… - Да, и что же я такого узнала? – возмутилась Катерина. Адриан нахмурился. - Ты хочешь спасти свою жизнь или нет? - Да что угрожает моей жизни, в конце концов, ты можешь объяснить или нет?! - Не могу. Ты должна поверить мне на слово… - Блестяще! – расхохоталась Катерина. – То есть, по твоим словам, я должна бросить все и уехать за тобой неведомо куда? - Бросать тебе, как я понял, особо нечего. И ты ведь не этого только что добивалась, чтобы ехать следом за мной? – Адриан улыбнулся. - Наглец, - проворчала Катерина. - Нахалка. - Негодяй! - Чучело. - Я чучело?! – от возмущения у Катерины дыхание перехватило, она слезла с лошади. – Дальше я иду пешком, господин де Сальянти! До свидания. Но не успела она сделать и двух шагов, как снова оказалась на плече у Адриана, затем в седле, и вот уже лошадь во весь опор несется по дороге, подстегиваемая кнутом, и поднимает клубы пыли. - Отпусти меня! – завопила Катерина, вырываясь. - Сиди смирно. А то поедешь связанная и поперек седла. Повозмущавшись для приличия еще пару минут, Катерина притихла. Такого внимания она никак не ожидала. - Куда ты меня везешь? – спросила она тихо спустя несколько минут. – Мне нужно бояться? - Еще как, - заверил ее Адриан. – Но не меня, а Клауса. - А мне он показался вполне милым. - Он милый тогда, когда ему нужно. И с тем, с кем хочет. - А с тобой? Энни говорила, что вы братья и любите друг друга. - Что еще успела наговорить тебе Энни? – подозрительно поинтересовался Адриан. - Немногое. Но все, что знала. И все же, почему моя жизнь в опасности? Я ничего не понимаю… – она чуть повернула лицо и захлопала ресницами, которые оказались на уровне губ Адриана. Поспешно отвернувшись, она подумала о том, что его губы были очень даже ничего. - Тебе очень не повезло. - Да в чем же мне не повезло? – рассердилась Катерина. – Может быть, в том, что я родилась?! - Именно так. Воцарилась тишина, разрываемая лишь цокотом лошадиных копыт. - Я умру? – едва слышно спросила Катерина. - Нет. Если будешь слушаться меня и Элайджу. - Ты так ничего и не объяснил, - напомнила она ему. - Лучше, если ты не будешь ничего знать. Поверь, тебе это не понравится. - Но я хочу знать! Она уже видела вдалеке каменные башни Лондона. В голове лихорадочно роились мысли. Как только они въехали в город, Катерина укусила Адриана в руку, держащую поводья и, спрыгнув с седла, спотыкаясь, побежала по узкой кривой улочке. - Глупая… - проворчал ей вслед Адриан. – Ты сама выбрала смерть…