Легенда о двойниках

Адриан старательно выводил каллиграфическим почерком буквы на большом чистом куске пергамента, полностью погруженный в это дело. Темноволосый семилетний мальчик прилежно писал букву за буквой, в то время как его светловолосый кудрявый брат не менее увлеченно рисовал на том же пергаменте корявые рожицы, абсолютно не заботясь о том, чтобы овладеть навыками письма. - Клаус! – сердито зашипел на него Адриан. – Ты что это делаешь? - Я рисую, - уверенно ответил мальчик. - А как же буквы? Ты так никогда не научишься! - А я и не хочу! – Клаус отбросил перо и потянулся. - Отец тебя за это не похвалит. - Да мне как-то все равно, - пожал плечами Клаус. – Как будто мы его так часто видим. - Ну, тогда хотя бы не разочаровывай маму! Она надеется, что мы подадим Элайдже хороший пример! У нее и так все время отнимают Роза с Джульеттой! А она скоро родит нам братика! Клаус зевнул. - Если Элайджа хочет, то и так будет прилежен, как ты. А если он не дурак, то не будет тратить время на эту чепуху, а станет легионером. Адриан запустил в Клауса кусочком пергамента. - Ему всего пять. Какой там легион? - Пойдем лучше погуляем… - протянул Клаус. - Я не пойду. Нужно дописать. - Дурак, дурак! – начал дразниться Клаус. – Сиди и пиши свои буквы! - Я дурак?! – Адриан обиделся и отбросил перо. – Хорошо, я пойду с тобой. Но если мама спросит, чья это была идея, я скажу, что твоя! Клаус открыл дверь классной комнаты, и мальчики вышли наружу. Клаус и Адриан были детьми королевской крови, и никто не смел останавливать юных сорванцов вопросом: куда это они собрались в обеденное время, которое должны были посвятить занятиям? Никто не осмеливался. Кроме… - Дети? Лицо Клауса побелело, он тихо пробормотал: - Нам крышка… - Нет, - спокойно ответил Адриан. – Выкрутимся. Когда дело дошло до серьезного, он мгновенно перестроился. Адриан всегда считал себя за старшего, хотя Клаус с ним часто спорил: они двойня. Подумаешь, родился первым! По коридору к ним, в развевающемся плаще, шел сам император Юстиниан. Очевидно, он хотел осчастливить сыновей своим визитом. Адриан развернулся к отцу и улыбнулся ему. - Куда это вы собрались? – подозрительно спросил Юстиниан или, как кратко называла его Венеция, Юстин. - В туалет, - не моргнув и глазом соврал Адриан, радостно улыбаясь отцу. Возглавлявший империю, он не мог все свое свободное время проводить с сыновьями, и те видели его очень редко. Юстин присел на корточки рядом с ребятами, хитро прищурился. - Помните, я обещал вам, что мы все вместе устроим небольшой пикник? - Помним! – хором закричали Адриан и Клаус. Глаза их радостно разгорелись – фиолетовые Адриана и серо-зеленые Клауса. - Мы можем это устроить сегодня, дети мои. - А как же твои дела? – робко спросил Клаус. - Я отложил их. Немного подождут. Должен же я хоть немного времени провести с вами? Дети радостно закричали и все вместе они пошли через огромный зеленый сад, располагавшийся позади дворца, к резной большой беседке, в которой их уже ждали Венеция, Элайджа, Роза и Джульетта. Элайджа болтал ногами, сидя на высоком стульчике. В руках он вертел тоненькую диадемку, снятую с волос мамы. Роза и Джульетта, находившиеся под присмотром кормилиц, одна четырех лет отроду, другая трех, увлеченно обрывали виноградные ягоды с лоз, вьющихся по самому низу беседки. Венеция тепло улыбнулась, встречая свою семью. Слуги расставляли последние яства и напитки на круглом прозрачном столе. - Привет, любимая… - Юстин обнял свою вторую жену, хоть и бывшую не законной, но любимой. Легко поцеловав ее в губы, император сел за стол, подзывая детей. Элайджа подтянул свой стул ближе, Клаус и Адриан заняли места рядом с отцом, Розу и Джульетту усадили кормилицы. Венеция, придерживая свой округлившийся живот, села напротив мужа. Роза, полностью уродившаяся в отца, - такая же рыжеволосая и кареглазая, тут же залезла ручкой в ближайшую к ней вазу фруктами. Джульетта, на другом конце стола, увлеченно поедала кусок клубничного пирога с вареньем. Элайджа все так же увлеченно изучал диадему, пытаясь доказать отцу, что камни в ней не настоящие, а поддельные, и что диадему необходимо немедленно отдать ему, чтобы он занялся расследованием. Клаус вовсю спорил с ним, утверждая, что их мама не стала бы носить поддельные камни. Адриан же, перебив их всех, заявил, что, кроме того, их отец не стал бы дарить поддельные камни. Венеция и Юстин улыбались. Между ними тоже шел разговор. - Ты опять покидаешь нас? – в голосе наложницы прозвучала боль. - Я вынужден вас покинуть, - тихо ответил Юстиниан. – Во имя империи… - Прекрати все войны, - в голосе Венеции прозвучала мольба. - Я не могу. На африканском побережье опять вспыхнули восстания. Они пытаются отвоевать независимость. Я должен их остановить. - Отправь туда полководцев. А сам останься здесь. - Не могу, - просто ответил Юстин. – Это мой долг. Венеция опустила глаза. Юстиниан наклонился к ней и приподнял рукой ее подбородок. - Почему я вижу слезы в этих прекрасных глазах? - Это слезы разлуки, - прошептала Венеция. – Каждый раз, провожая тебя на войну, я не надеюсь увидеть тебя вновь. Ты уходишь на смерть. Ты встаешь в первые ряды своего легиона, сражаясь вместе со своими воинами. Ты рискуешь жизнью, совсем не думая, что дома тебя ждет наложница и пятеро детей, и еще двоих я ношу под сердцем… - Не называй себя так… - мягко прервал ее Юстиниан. – Если бы я мог, я бы женился на тебе. Но судьба распорядилась иначе. Я обязательно вернусь. Обещаю тебе. Когда империя окрепнет, я прекращу войны. Я буду править из столицы, не покидая вас. - Да, мой господин… - Папа! Элайджа бриллиант оторвал! – завопил Клаус, отбирая у младшего брата диадему. – Он его себе забрал! Элайджа разревелся, когда старший вырвал у него корону и швырнул в него мелким бриллиантиком, попав прямо в глаз. - Мой! Мой! – закричали Роза с Джульеттой, ныряя под стол в поисках камня. Адриан вовремя поймал край сползающей скатерти и ухватил подвернувшую ногу Джульетту, которая случайно заехала рукой по лицу Розе. Теперь ревели уже трое. Венеция и кормилицы кинулись наводить порядок, пытаясь утихомирить разбушевавшихся детей. - Идем, Адриан, - император тихо тронул сына за рукав. – Я покажу тебе кое-что. И ты, Клаус, следуйте за мной. Дети побежали за отцом вприпрыжку, сгорая от любопытства. - Что ты хочешь нам показать? - О, всего лишь небольшую мелочь, - император улыбнулся. – Но, думаю, вам понравится. Они миновали половину сада, когда Адриан услышал отдаленное ржание. Они вышли на ровную подстриженную лужайку, на которой, гарцуя, трясли гривами два прекрасных скакуна. Один - вороной жеребец с сильными стройными ногами, покрытыми длинной атласной шерстью и шелковистой гривой, разметавшейся по красиво выгнутой шее. Второй ослепительно белоснежный, с гордо вскинутой вытянутой мордой, с силой бил позолоченными копытами по траве. Они дико ржали и вырывались из поводи крепко державших их слуг. Дети кинулись к жеребцам. Адриан – к белому, Клаус – к вороному. - Как здорово! – вопил Адриан. – А когда ты возьмешь нас с собой на охоту? А мы сможем ездить с тобой на войну? А мы сможем сражаться рядом с тобой? Юстин улыбнулся. - Для начала я отменяю ваши скучные занятия в душном кабинете. Будете учиться верховой езде. А затем, когда научитесь сидеть верхом, я, так уж и быть, возьму вас с собой на охоту. Дети в восторге завопили. - А прокати нас! – попросил Клаус. – Прокати! Мы так хотим прокатиться с тобой! - Всему свое время, мальчики. Всему свое время. Адриан нахмурился. Прошло всего не более получаса, с тех пор как отец встретил их в коридорах замках, а к нему уже спешили советники. - Ты уйдешь? Император бросил на сына быстрый взгляд и отошел в сторону. Он быстро поговорил с подошедшими советниками, нахмурился, вернулся к детям. - Мне нужно идти, - он присел на корточки рядом с Адрианом. – Долг зовет меня. - Как? Ты снова уедешь? - Я должен. - Но я не хочу, чтобы ты уезжал! - Я тоже этого не хочу. Но я в ответе за империю. Когда-нибудь, когда ты станешь императором, ты поймешь меня, сын. Ты будешь гордо зваться Императором Восточной Римской Империи, Адрианом де Сальянти Первым. Или, как будешь править, народ сам наречет тебя: Адрианом Смелым или Великодушным, Завоевателем или Карателем. Юстиниан взъерошил сыну волосы. - Мне нужно идти… до свидания, дети… Он поцеловал напоследок Клауса и Адриана, и ушел. Алый плащ развевался за его спиной как боевое знамя. - Почему он сказал, что ты будешь императором? – спросил Клаус. – Он же всегда говорил – один из нас? - Не знаю, - Адриан был слишком занят мыслями об уходящем отце, чтобы расслышать в голосе Клауса зависть и обиду. – Просто сказал. - Он всегда разговаривает больше с тобой. Меня почти не замечает. Не потому ли, что ты похож на маму, а я на ее дедушку, которого он никогда не видел? - Не знаю, - Адриан пожал плечами. – Я так не хочу, чтобы он уходил. А ты? - А я хочу пойти с ним! Вот я бы показал всем врагам, чтобы слушались нашего отца и боялись! И не устраивали бунтов! - Да… - Адриан вздохнул. – Я бы тоже этого хотел… Была поздняя ночь, но Адриану не спалось. Хотя Клаус уже спал, он никак не мог сомкнуть глаз. Их комната, расположенная на самом верху башни, принадлежала только им двоим по праву старших. Адриан видел звезды в окне напротив своей кровати, видел очертания соседней башни, в которой жила мама. Видел, что в ее комнате горел свет, что она сидит у окна печальная и грустная. Он даже вскочил с кровати, когда увидел, что дверь ее комнаты открылась, и внутрь вошел отец. Он прижал ее к своей груди. Кажется, мама плакала. Адриан старался сдержать слезы. Он уже был большим, чтобы плакать. А еще… Он должен был стать императором! А императоры не плачут. Адриан яростно сжал губы, пытаясь удержаться и не проронить ни слезинки. Папа что-то тихо говорил маме, гладил ее роскошные черные волосы, трижды обернутые вокруг головы толстой косой. Она лишь кивала. Затем он уложил ее в кровать, тихонько накрыл одеялом. Сидел рядом. Ждал, пока мама уснет? Затем встал, погасил свет и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Адриан мигом заскочил в кровать. Он не хотел показать, что не спит. Тогда отец рассердится. А еще он боялся разреветься. Как будто ему не семь, а шесть или пять лет! Он долго прислушивался, пока раздались шаги отца, и он не вошел тихонько в комнату, чуть скрипнув дверью. Затем подошел к кровати Адриана, погладил его по волосам, поцеловал, шепнул: - Спи, мой маленький наследник. Спи, будущий правитель империи, Адриан Справедливый. Мальчик едва сдержал улыбку. Затем он также тихо вышел, не подойдя к кровати Клауса. А Клаус не спал. Он проснулся в тот момент, когда Юстиниан вошел в комнату. Он обрадовался, что отец зашел попрощаться, ведь уедет он рано-рано утром, вместе с солнцем, когда они будут еще спать. Клаус даже приподнялся в кроватке, чтобы лучше видеть отца, склонившегося над Адрианом. - Спи, мой маленький наследник. Спи, будущий правитель империи, Адриан Справедливый… - прошептал отец. «Как?! - в горле Клауса встал комок от обиды. - Он опять назвал его правителем! Но почему? Ведь я имею такое же право быть императором! Почему ты выбрал его»? Клаус упал обратно на подушки. «Сейчас он подойдет ко мне, и я спрошу у него. Ведь Адриан не лучше меня! Ведь мы все делаем одинаково, с самого детства»! Но отец не подошел. Поцеловав Адриана, он вышел из комнаты, даже не взглянув в его, Клауса, сторону. Мальчика душили слезы. Отец его не любит? Почему? Почему он любит Адриана, а не его? Почему он любит всех, кроме него? Розу, Джульетту, Элайджу, Адриана!!! Он не любит только его одного! Два мальчика лежали в кроватях. Оба не спали. Один счастливо думал о своем отце и светлом будущем. Другой горько размышлял о своей ненужности и одиночестве. И плакал.