Anytime, anywhere, anyplace.

Том подходит к Роберту, сидящему за столом, опускает руки на напряженные плечи. Мужчина, увлеченный чтением текста на планшете, вздрагивает от неожиданности, не расслышав, как к нему подошли. Том растирает напряженные плечи, с допустимой силой разминает натянутые мышцы, массирует большими пальцами у основания шеи, проходясь по позвонкам. И добивается тихого, благодарного стона. Мышцы расслабляются, плечи опускаются, а голова Роберта откидывается назад, находя опору на груди Холланда. Он, вообще-то, не мастер массажа, но ему самому часто его делали после особо сложных и изматывающих тренировок, поэтому азы он запомнил. И сейчас, очень довольный собой, продолжает разминать плечи мужчины. На носу Роберта очки для чтения, перед ним на столе планшет с мелким текстом. У Роберта удивительно домашний вид, несмотря на сосредоточенность. — Плохие новости? — спрашивает Том, наклонившись, чтобы потереться носом об ухо Роберта, а потом зарыться в мягкие волосы, вдохнуть родной запах. Том уже привык к своей потребности постоянно быть рядом. Даже за двадцать минут порознь, пока он делал себе чай, оставив Роберта работать, он соскучился. Мало, постоянно мало! Роберт вздыхает, словно это может служить ответом. — Это по работе, — говорит он, выключая планшет и снимая с носа очки. Мужчина закрывает глаза, полностью расслабляясь в руках молодого любовника. Из его горла вырывается еще один благодарный стон. Массаж — это очень приятно. У Тома длинные и умелые пальцы. Том не допытывается. Они давно заключили договор: никаких разговоров о работе, если это не совместные проекты. Он обходит стул и легким движением скользит Роберту на колени. Руки Тома по-прежнему у мужчины на плечах, только теперь пальцы невесомо касаются кожи, гладят чувствительное местечко за ухом, проходятся по коротким волоскам. — Ты устал. Роберт чувствует себя усталым, работа с почтой несколько его вымотала. Ответы на длинные письма с витиеватыми оборотами никогда не являлось его сильной стороной. Он кладет свои ладони на стройные бедра Тома, ведет их вверх, задирая свободную домашнюю футболку. Холланд вздрагивает, когда Роберт касается его кожи. Легонько царапает ногтями ребра, оглаживает подрагивающий живот. Том такой отзывчивый. Даже самая непритязательная ласка вызывает отклик, зажигает темный огонь в карих глазах, заставляя молодое тело дрожать от предвкушения удовольствия. Роберт обожает это в нем. Способность отдавать всего себя в этих отношениях. Мужчина старается действовать точно так же. Соответствовать, быть достойным. Сам не замечая, он уже неспешно поглаживает его соски, вслушиваясь в рваное дыхание Тома. Вес парня так правильно ощущается на коленях, которые, стоит признать, уже немного затекли. Том смыкает руки в замок за шеей Роберта, тянет на себя, требуя поцелуя. Роберт дает ему и это. Они целуются неспешно, развязно, с взаимным посасыванием языков, губ и низкими стонами. Как внезапно Том отстраняется. Роберт непонимающе смотрит на его влажные красные губы, ему хочется продолжить. Но Холланд, если судить по его хитрым глазам, явно что-то задумал. — Я сделаю тебе ванну, — заявляет он. — Что? — не совсем понимаем Роберт. — Ванну. Ты все еще напряжен. — Конечно, я напряжен, ты елозишь у меня на коленях, — Роберт изгибает бровь и делает попытку снова поцеловать Тома. Но тот отклоняется назад. — Нет, — он вскакивает с колен, и Роберт разочарованно вздыхает, больше не ощущая тепло и тяжесть вертлявой задницы. — Позволь мне сделать это, — просит Том, заломив брови — против такого Роберт бессилен. Он вздыхает. На самом деле горячая ванна не такая уж плохая идея. Особенно перед сном. На часах почти одиннадцать — Хорошо, — соглашается он. — Отлично. Я быстро! — Том наспех чмокает Роберта в нос и, стараясь незаметно поправить стояк в штанах, уходит в сторону ванной комнаты. Роберт какое-то время просто сидит, буравя взглядом выключенный экран планшета. К черту все! Ему нужно отвлечься. Минут через десять Том заходит в комнату, сияя очень довольной улыбкой. — Все готово! — Тогда пошли! — бодро отзывается Роберт, готовый ко всему, что Том ему приготовил. Он не очень любит все эти романтические вещи. Скорее просто потому, что не умеет их делать. Тем более, они оба были парнями, и Роберту казалось Том не очень настроен на эту ванильную хрень. Оказалось очень даже настроен. От горячей воды в ванной запотело зеркало. На бортике ванны стояли зажженные свечи, от которых шел тонкий аромат чего-то приятного и успокаивающего. На полке у шкафчиков воткнутая в кусок мыла, тлела ароматическая палочка. На поверхности воды в самой ванне плавала тонким слоем пена. Том явно готовился, только момента ждал. Роберт хмыкает. Почему бы и нет? Если пацану так хочется. Он, совершенно не стесняясь с невозмутимым видом, начинает раздеваться. Том принимает у него одежду, аккуратно ее складывает в стопку на корзине для грязного белья. Вода немного горячая, начинает чуть пощипывать кожу, когда Роберт залезает в ванну. Том тут же пристраивается на невысоком табурете у изголовья. Роберт с легким выдохом садится в ванне окончательно, откидывается на изогнутый бортик, где Том предусмотрительно положил свернутое в несколько раз махровое полотенце. Нет, ванна определенно является хорошей идеей. От свечей исходит приторный запах, как и от пены, не раздражает, успокаивает. Роберт прикрывает глаза, ощущая, как горячая вода забирает напряжение прошедшего дня. Том суетится рядом, плоской чашкой зачерпывает воду, поливает оголенные плечи мужчины. — Присоединяйся, — просит Роберт. Это все, конечно же, чудесно, но может быть еще лучше. С обнаженным Томом, естественно. — Я приготовил ванну только для тебя. Поэтому расслабься и позволь мне сделать все, что я задумал. — Это еще не все? Малыш, просто и сейчас уже все супер. — И чем ты такое заслужил? — лукаво подначивает Том. Он аккуратно льет воду на голову Роберта, второй рукой прикрывая лоб, чтобы вода не лилась мужчине на лицо. — Я подарил тебе курицу, — тут же откликается Роб. — Точно, — веселится Холланд, внимательно посматривая, все ли волосы намокли. — И она чудесная. Том откладывает чашку в сторону, берет приготовленный шампунь, выдавливая немного на ладони. От него пахнет мятой и кофе, молодой актер вспенивает шампунь в ладонях и принимается за волосы. Его движения медленные, приятные. Он нежно водит пальцами по коже головы, проходится за ушами, чтобы снова вернуться к голове. Роберт буквально плывет от этих прикосновений и от горячей воды, обнимающей его тело. Запах от шампуня приятный, немного щекочет нос мятой. Тому так нравится его занятие, что он явно перебарщивает со временем, которое уделяет мытью головы. Но ему нравится наблюдать за спокойным расслабленным выражением лица Роберта, на его покрасневшие от горячей воды плечи, на чуть согнутые ноги и, конечно, больше всего внимания привлекает член мужчины, просматривающийся сквозь мыльную воду. От расслабленного Роберта у Тома в паху закручивается узел. Домашние штаны вполне однозначно топорщатся. Благо Роберт этого не видит, иначе не избежать его язвительного замечания. Том принимается смывать с волос пену, стараясь, чтобы мыльная вода не попала в глаза. Роберт забавно фыркает, только больше отклоняет голову назад. Том сглатывает, когда напрягается шея мужчины и проступает косточка кадыка, которую так хочется несильно прикусить зубами. Роберт с мокрыми волосами выглядит забавно, Том не удерживается от улыбки, принимается намыливать губку. Роберт открывает глаза, мотнув головой. — Что? — спрашивает Том, немного смутившись такого пристального взгляда. Рука с губкой скользит по плечам мужчины, полукруглыми движениями заходят на грудь, дразнящим движением задевая соски. Том берет одну руку мужчины, вытягивает ее, придерживая рукой. А второй водит мочалкой от кисти, по предплечью, по бицепсу, а потом снова спускается к кисти. Чтобы снова повторить свой путь. Потом Том берет вторую руку. Роберт, без каких либо слов, позволяет проводить все эти манипуляции. — Ты удивляешь меня, малыш. Все-таки говорит мужчина, когда Том заставляет его повернуться спиной. И теперь сильными размашистыми движениями парень водит мочалкой между лопатками. — Чем же? — с намеком на томность, выдыхает Том прямо в ухо Роберту. Отчего тело того покрывается мурашками. — Тем, что мне нравится заботиться о тебе? — Да. Роберт отвечает совершенно честно. От Тома вполне ожидаемо получить такую ласку, вообще-то. У него нет такого предубеждения, что это «не для парней». У Роберта есть. Чуть-чуть. Глядя на Тома в душе мужчины просыпаются странные чувства откомфортить парня по полной. А, иногда, его открытая улыбка будит низменные желания. Такие как: взять грубо, вжать в любую горизонтальную поверхность, иметь долго, до криков Тома от наслаждения. Бывают времена, когда они оба настроены на грубость. И Роберту они тоже нравятся. Не меньше, чем чувственный неторопливый секс. — Странно, — Том выдавливает новую порцию геля для душа на мочалку, легким прикосновением руки, просит Роберта вернуться в исходное положение. Роберт смотрит на парня в упор, замечая покусанные губы. Взгляд тут же опускает вниз. — Да, у тебя стоит, — как Том и предполагал без язвительных замечаний не обошлось. Холланд вздыхает и начинает намыливать грудь мужчины, спускаясь ниже, на живот. — Конечно, — он соглашается, отрицать очевидное бессмысленно. — Ты голый. Этого, вообще-то, достаточно. Роберт наблюдает, как щеки Тома розовеют. Ох, этот парень может совершенно бесстыдно раздвигать ноги, насаживаться на его пальцы, требовать более глубоко проникновения, но все равно все еще краснеет перед ним. Дауни находит это милым. Мягкие домашние штаны темно-серого цвета стояк совершенно не скрывают, и Роберт облизывается, рассматривая очертания члена молодого любовника. Том краснеет еще больше, когда замечает этот взгляд. — Ты все еще не хочешь присоединиться? — спрашивает Роберт. — Все еще нет. — Стоит на своем Том. — Упрямец. Том, закусив губу, начинает мыть ноги Роберта, погружая руку в воду по локоть. Он водит мочалкой по ногам, по внутренней поверхности бедра. От таких провоцирующих прикосновений, Роберт начинает возбуждаться. Том же с совершенно невинным видом продолжает свое занятие, словно ничего не видит. — Ну хватит, — Дауни никогда не отличался терпением, особенно, когда дело касалось Тома. Он хватает Тома за руку, пытаясь затащить того в ванну. Пусть даже в одежде. Вода плещется во все стороны, в том числе и на штаны Холланда. Отчего его член становится еще более заметным под мокрой тканью. — Эй, — он сопротивляется. — Я тебя еще не домыл. Сидите спокойно, мистер Дауни. Роберт ожидаемо рычит, потому что это «мистер Дауни» звучит невинно и очень грязно одновременно. Особенно, когда Том закусывает губу и хлопает глазами. Маленький паршивец. Надолго Тома не хватает, он начинает смеяться. — Роберт, я серьезно. Он садится обратно на свою низкую табуретку, и для Роберта начинается новый круг Ада, потому что теперь Том начинает натирать мочалкой его член. Губка скользит мягко, Том надавливает так, как нужно, чтобы получать некое удовольствие, но не причиняя дискомфорт. Роберт откидывается на бортик и закрывает глаза. Полная капитуляция. Том бросает на Роберта короткие взгляды, продолжает водить мочалкой по внутренней поверхности бедра, задевая член и яички, снова возвращаясь к ногам. Он смотрит, как грудь Роберта вздымается и опускается от участившегося дыхания. Как мужчина проводит языком по пересохшим губам. Как с мокрых волос срываются капли на плечи и текут вниз. Как и Том сейчас тек. Благо, уже намокшие штаны это скрывали. Тому трудно сказать, что он сейчас чувствует. Какие страсти сейчас бушуют в нем. Любовь, обожание, поклонение, нежность. Порой хочется сжать Роберта в своих объятиях так сильно, чтобы услышать треск его костей. Кажется, этому чувству тоже есть название. Хочется доставить мужчине такое удовольствие, чтобы он и думать больше ни о чем не мог. Том не очень искусен в таких делах. — Сильнее, детка, — просит Роберт. — Если ты кончишь, то придется вылезти из ванны. — Кажется, кто-то настроен на грязные разговоры? — Роберт изгибает бровь. — Тем более ты меня уже всего вымыл, так что давай, поработай ручками. Том фыркает. Но убирает мочалку и начинает водить по члену Роберта рукой. Вода начинает остывать, поэтому действительно пора из ванны вылезать. Он уже давно знает ритм и как Роберту нравится. Быстро, чуть сжать у головки, провести по ней большим пальцем. Пальцы Роберта вцепились в бортик ванны, голова запрокинута. — Да, детка, да, — бормочет он, а Том только двигает рукой, хотя положение не очень удобное. И собственный член тоже требует к себе внимания. Но это потом, подождет. Роберт напрягается, застывает на секунду, а потом разом обмякает весь. В мутную воду выплескивается белесое пятно спермы. Роберт трет лицо ладонью. И улыбается. — Это было отлично, Том. Холланд улыбается, счастливый оттого, что Роберту понравилось. — Ты расслабился? — спрашивает Том, вытаскивая пробку из отверстия слива. Он встает и тянется к полотенцам. — Так, что если сейчас не вылезу, то усну прямо тут. Роберт принимает протянутую руку Тома, тот помогает ему подняться, накидывает на плечи полотенце. — А как же ты? — мурлычет Роберт и кладет ладонь на мокрые штаны Тома. Холланд шипит, дергается вперед, к ласкающей руке. Но потом, опомнившись, отступает. — Ничего страшного. Я же говорил, что ванна для тебя. И все остальное. — Ты уверен? Я вполне способен позаботиться об этом. — Уверен, — кивает Том, он накидывает еще одно полотенце на голову Роберта и начинает вытирать ему волосы, стараясь абстрагироваться от ноющего члена. Они идут в спальню, где на прикроватной тумбочке стоит чашка зеленого чая с ромашкой. Том откидывает в сторону одеяло. — Ложись, а я пока переоденусь. — Эй, ты же не собираешься трогать себя, да? Потому что я хотел бы на это посмотреть. Том лишь показывает язык. Маленькая зараза! Роберт делает пару глотков чая, откидывается на подушки. Том возвращается довольно быстро. И по-прежнему со стояком. Значит, не трогал себя. Холланд залезает под одеяло, пытается устроиться удобно, возится под боком, а потом затихает. Роберт чуть сползает вниз на подушке, чтобы прикоснуться губами к виску парня. — Спасибо, — шепчет мужчина. Свет уже не горит, и они так близко, как даже во время секса не бывают. Просто лежат обнявшись, Роберт оставляет на щеках парня невесомые поцелуи. Том успокаивается, его дыхание приходит в норму. — Засыпай, — шепчет Роберт, — потому что утром я разбужу тебя охренительным минетом. Том давится. — Я же только успокоился! — возмущается он. Роберт только хмыкает, прижимая к себе парня ближе. И улыбается. Кажется, завтра утром Том разбудит соседей своим криком. Потому что Роберт намерен исполнить свое обещание.