Любовь на три персоны.

      Я лежала прикрыв глаза и думала о Диме. Слышала, как включился душ, как мой муж что-то мурлыкает себе под нос. Это была его особенность, постоянно что-то напевать в душе, странно так, ведь раньше считала, что это чисто женская причуда. Как любопытно. Внезапно захотелось пить. Легко соскочив с кровати и накинув халат на обнажённое тело, выскользнула за дверь и побежала босыми ногами вниз по ступенькам. В кухне царил полумрак, небо наполнялось светом и проскальзывало сквозь неплотно задёрнутые шторки. Свет зажигать не стала. А зачем? Я и так отлично ориентируюсь в «Эдеме». Это я дала дому такое громкое имя, когда Матвей первый раз привёз меня сюда. Белый камень стен, резные колонны, мраморные лестницы, он всегда был для нас оплотом спокойствия и любви. Прошлёпала к холодильнику и достала бутылку минералки, когда внезапно тень у стола шевельнулась. Я ойкнула и отпрянула к стене, нащупала выключатель. Кухню озарил яркий свет. За столом сидел Дима. Его обнажённый торс поблёскивал на свету, волосы были влажные: — Не спалось, решил поплавать, — тихо произнёс он, щурясь от яркого света. На столе стоял стакан с остатками какой-то жидкости, подозреваю, что алкогольной и он покручивал его пальцами. — Почему не спалось? — спросила я чуть слышно, медленно приходя в себя. — Ты знаешь почему!       Дима поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Посмотрел с такой злостью, что я тут же опустила глаза. Конечно, я знала и очень хорошо знала. И если бы его жена так кричала и стонала несколько часов подряд, я бы… я бы… наверное, задушила его! Голос пропал, но от вредности замотала головой: — Нет, не знаю — одними губами прошептала я.       Он резко поднялся, ножки табурета скрипнули по плитке, и оставив стакан на столе, сделал несколько шагов в мою сторону. Я вжалась в стену и бросила быстрый взгляд на тёмную арку коридора. Он резко подошел. Я вжалась в стену ожидая пощёчины. И закрыла глаза. А он схватил меня за подбородок, дёрнул голову вверх и накрыл своими губами мои. — Что же ты делаешь со мной, «мышка»?       И с жадностью дикого зверя принялся целовать губы, щёки, плечи, срывая с меня халат и остатки разума. Приподнял за попу и прижал к стене. Я задохнулась от желания, будто бы и не было у меня бурного секса несколько часов подряд. Стонала в его руках, а он лишь сильнее сжимал меня. Тело пылало, глаза горели. Я хочу его, хочу его до безумия, до зубного скрежета, до умопомешательства. Я должна была его оттолкнуть, но лишь сильнее прижималась к его крепкой загорелой груди и мне хотелось умереть в его руках.       Дима целовал мою грудь, а у меня сердце стучало, как колокольный набат и я даже удивилась, неужели никто его не слышит. Он развернулся и усадив меня на стол, подтянул к себе.       Затем уткнулся носом в ложбинку меж грудей и тихо простонал: — Я не могу больше без тебя. Но тут что-то грохнулось об пол и покатилось, а мы не сговариваясь резко замерли, тяжело дыша. — Не здесь и не сейчас, давай чуть позже на нашем месте. Я люблю тебя, — простонала я ему в ухо и выскочила из кухни, быстро запахивая халатик.       Оглянулась, встретилась с любимым глазами и перевела взгляд на упавший предмет. Бутылка минеральной воды сиротливо лежала возле ножки стола.       Быстро взбежав по ступенькам, прошмыгнула за дверь спальни и прислушалась. Матвей лежал на животе, раскинув ноги. Тихонечко подошла и опустившись на край кровати, погладила мужа по волосам. — Прости меня, дорогой, я люблю тебя. И я смогла бы жить для тебя, но без него — уж лучше смерть, — прошептала одними губами, а на душе сразу стало невыносимо тоскливо. Одеяло съехало на пол и я аккуратно накрыла мужа и быстро поцеловав его в тёмный «ёжик» волос, на цыпочках скользнула в ванную.