Любовь на три персоны.

      Дима на мне, весь поджарый, как жеребец. Блестит от пота загорелый торс. Он тяжело дышит, раздувает ноздри и я под ним такая маленькая, такая хрупкая, как овечка, лишь жалобно блею. Моё тело бьётся в его руках и содрогается от конвульсий нахлынувшего оргазма. И… проснулась. За окном солнце. Я, прищурившись, взглянула на часы. Было около десяти утра, мужа рядом не оказалось, значит уехал на работу. Ещё немного повалялась, потянулась и сладко зевнув пару раз, всё-таки решила встать. Приняла душ, разглядывая синяк на запястье. Да, всё же надо быть более осмотрительной в Диминых объятиях, очень уж у него сильные руки. Придумав какое-то нелепое оправдание, махнула рукой. Ай, ладно, пойдёт! Вот что-что, а врать я никогда особо не умела.       Улыбаясь своим мыслям вышла из душа. Накинула халатик, в котором не хватало пары пуговиц. — Ну, точно маньяк, — захихикала я и запрыгала вниз по лестнице. На кухне наткнулась на Катю. Выглядела она как-то слишком, одним словом-плохо выглядела: круги под припухшими глазами, бледная кожа. Правда и я сейчас выгляжу не ахти. Лохматая, с горящими щеками, вспухшими от поцелуев губами. Катя не поздоровалась, лишь мельком взглянула на меня, а я чувствуя себя ужасно неловко, налепила улыбку и нарочито бодро пропела:  — Доброе утро!       Я подскочила и полуобняв подругу за плечи, отвернулась к кофе машине. Поставила кружку и потыкала в панель. Под тихое жужжание машины и глядя в окно, спросила: — Что с тобой, дорогая? Выглядишь не очень, плохо спишь? Поднесла кружку к губам и сделала глоток ароматного кофе. Аж зажмурилась от удовольствия.       Катя медленно крутившая в пальцах вилку, подняла глаза и гневно глядя в белый глянец шкафчика процедила сквозь зубы: — Я вот всё думаю себе, решаю, куда бы эту вилку воткнуть? На всякий случай я отодвинулась от неё подальше. И не зря, потому что следующими произнесёнными ею словами я чуть кружку не выронила. — Может тебе в зад её всадить, что бы ты перестала им крутить перед моим мужем или в глаз всё-таки? Катя прищурилась, усмехнулась уголками губ и прошипела: — Перестань строить глазки моему мужу! Я замерла, мысли заметались подбирая достойный ответ, но если раньше всегда могла ответить на подобное, то сегодня совсем растерялась лишь, проскрипела, поперхнувшись: — Что? Подруга откинула вилку и поднялась из-за стола. — Я видела вас утром!       Катя медленно дошла до арки и оглянулась, сверкнув своими большими черными глазами: — Он мой, слышишь ты, сука, мой. Отвали от него! У нас будет ребёнок. Это его ребёнок. Её глаза пылали яростью:  — Только попробуй хоть раз приблизится к нему и тогда твой муж узнает какая у него верная жена. Все узнают, я позабочусь. Матвей же так гордится тобой. Ты же такая вся честная и верная, — последнее слово выделила особенно едко. — Ты же у нас всегда пример для подражания! Представляю как он обрадуется! Реанимация тебя ждёт не дождётся! Она зло усмехнулась и прежде, чем исчезнуть в коридоре, прошипела: — Держись от моего мужа подальше, крыса!       Руки дрожали, запах свежего кофе вызывал приступ тошноты. Оперевшись на край столешницы, я медленно опустилась на табурет. Прислонилась щекой к прохладной поверхности стола и тихо прошептала самой себе: — Нет, пожалуйста, только не сейчас, только не так.