Любовь на три персоны.

      Когда я зашла в дом, мне попались на глаза две большие сумки в коридоре. Дима вышел с кухни с кружкой в руке, трезвый, побритый. — Привет, — он улыбнулся и я заподозрила неладное, — Ты где шатаешься по ночам? Поезд прибыл в час дня. Я вытаращилась на него. — Ты знаешь, где я была? Дима пожал плечами, и зашёл обратно в кухню. — Да, — произнёс он от туда, — Я звонил Тимуру Петровичу. Всё хорошо надеюсь? Не стоило одной ехать, тебе рожать скоро, мало ли… Я обомлела и шлёпнулась на пуф в гардеробной. — Мне папа ничего не говорил, — промямлила я. — Да, я знаю. Я попросил его об этом. — Я хочу развестись, — не давая себе передумать, произнесла я.       Дима вышел уже без кружки, взял мои руки в свои и присел рядом на корточки: — Я виноват перед тобой, Кать. Я знаю, что нет мне прощения, но я всё-таки хочу его попросить. Прости меня! Я всячески измывался над тобой, унижал, оскорблял, насиловал. Последнее слово он как-то скомкал, вроде как поперхнулся, но потом продолжил, — А ты становилась лишь сильнее. Я понял, что ничто не сможет тебя сломать и тогда начало ломать меня. Наверное, если бы не она, я смог бы тебя…       Дима замолчал, подбирая слова. И я молчала. Но после продолжительного молчания лишь тихо сказал, — Прости… — Матвей не отдаст её просто так, он попробует тебя раздавить. Муж поднял глаза и улыбнулся: — Да, я знаю. — Но ведь ты тоже… ты не отступишь, верно? Я уже знала его ответ и от этого мне становилось жутко. Дима просто улыбался глядя мне в глаза. А я жалобно прошептала: — Мне страшно… очень страшно за тебя. Он прижал ладошки к моему животу и поцеловал куда-то в пупок, потом прижался к нему щекой и произнёс: — Ничего не бойся, всё будет хорошо! Потом он поднялся, повесил на плечо сумки и пошёл в сторону гаража, но перед дверью оглянулся и сказал, — А насчёт развода, ты права. Я не сделаю тебя счастливой. Я даже себя счастливым сделать не могу. И вышел, плотно закрыв дверь. А я закусив пальцы тихо заплакала.