Кровавый закат

- Феодосия, - Достоевский подозвал девочку. Её настоящего имени в организации не знали, либо девочка не говорила умышленно, либо не знала. Федор всё же склонялся к первому варианту, так как это маленькое создание совсем не глупое. Так же у него была версия, что она не говорит имени, чтобы её не отправили домой. Хотя на самом деле этого делать никто и не собирался. И вообще, у Достоевского были определённые планы на эту девчушку. Которые, возможно не одобрили бы другие люди, но которые также были весьма и весьма выгодны. Феодосия подошла: - Вы что-то хотели? - Сегодня тебя будут учить пользоваться одной вещью, ты должна быть очень внимательной и собраной, поняла? - Да, - вообще малышка не любила лишних разговоров, всегда слушалась и не создавала проблем. Что удивительно для ребёнка, на неё не поступали жалобы, по поводу того, что она мешается под ногами. Или например капризничает, когда её просят уйти. С ней всё было наоборот. Она была тихой девочкой, но не сказать, что мирной. Когда ей кто-то не нравился, была на то причина или нет, он получал презрительный, почти осязаемый взгляд в спину. А обернувшись, человек видел весьма недовольного ребенка, который всеми силами старался выглядеть серьёзно. Жаль, что детей так не воспринимают, и почти никогда не слушают. Но никто не сказал, что из маленького чуда не вырастет полноценный человек, и уж тогда берегитесь, обидчики детства. Так как долго уговаривать Феодосию не пришлось, он сразу отвёл её в какое-то помещение (Многие говорили Фёдору, мол: "Чего ты у неё вообще спрашиваешь, просто отведи, куда надо, и всё, она же всё равно согласиться". Но они не учитывали, что если не спрашивать, то реакция может быть полностью противоположной. Фёдор об этом знал и не допускал такой ошибки). Уже через пару минут Феодосия осталась наедине с каким-то незнакомым ей человеком. После недолгого знакомства он начал знакомить её с "новой вещью". Это был пояс шахида*. Незнакомец, который явно работал на Федора, около часа объяснял девочке, как этим пользоваться и куда нажимать. Хотя на самом деле она поняла всё с первого раза. У неё было только два вопроса "Зачем?" и "Когда именно нажимать?". На самом деле, человек, который занимался инструктажем Феодосии, очень уклончиво говорил про то, что это бомба. И ни разу не упомянул, что она взрывается, а вместе с ней и ты. Не смотря на свою немногословность, девочка всё же спросила: - Что должно произойти, чтобы я её нажала? - Об этом я расскажу тебе в следующий раз, - мужчина немного замялся. - Почему? Такой вопрос в лоб немного обескуражил инструктора. - Приказ поступил научить использовать, и не больше, а приказы надо выполнять, - на самом деле он просто не хотел тратить ещё один драгоценный час своего времени, чтобы объяснять, что к чему, недоходчивому ребёнку. Ох, если бы этот лентяй только знал, что с этой девочкой всё проще, он не искал бы глупых оправданий и не врал. Вскоре Феодосия была уже в кабинете Фёдора и что-то рисовала. Опять. Это можно назвать нездоровой любовью к рисованию, но что поделать. На этот раз она воспользовалась тонкой кистью, что делала не часто. Её мазки были осторожными и немного неровными. Хотя обычно она от всей души малевала огромной кистью по листу. Вскоре картина была готова. В ней преобладали синие и зелёные цвета. Линии были неровные, а некоторые и вовсе волнистые. Так что на неё нельзя было взглянуть без волнения. Кажется картина так и кричала "Что-то грядёт! Берегись!". А её владелеца спокойно смотрела на своё творение. Все эмоции она уже выплеснула. На листе. И к ней вновь пришло спокойствие. Фёдор по своему обычаю отвлёкся от работы и подошёл посмотреть на новоиспеченную картину. Он стоял и любовался этим произведением, а сам думал: "Эта девочка чувствует всё, что грядёт, в этом не остаётся сомнений". Он ухмыльнулся сам своим мыслям и продолжил созерцать прекрасное.