Последнее слово

Юрию Плисецкому стало легче дышать и жить. Он не знал, что Отабек сказал Леруа, но, видимо что-то действующее, так как тот оставил его в покое. Единственное, что было интересно: надолго ли? На самом деле, Алтын хотел избить Джей-Джея, чтобы он понял суть сказанных слов и чтобы они глубоко засели в пустой голове. Но в реальности казах просто немного придушил канадца и грубо объяснил, что Плисецкий принадлежит ему и только ему. Но Жан-Жак лишь громко рассмеялся и выплюнул в лицо, что «русская фея» не может быть его, так как он даже признаться в своих чувствах не может. На это Отабек отшвырнул Леруа в стену и ушёл. Но тот был прав. Чертовски прав. Разговор Алтына и Джей-Джея особо никаких плодов не принёс. Он всё равно хотел сделать своё дело, так как давно желал получить тело Юры. Канадец хоть и оставил юного фигуриста в покое, но ненадолго. Он просто выжидал лучшего момента, когда казаха рядом не будет. С Отабеком ему не справиться, поэтому лучше всего было выждать удобное время. И он случился, потому что Алтын уехал в свой родной город, а Плисецкий тренировался. И как раз после Леруа, поэтому он дождался окончания и прижал его к стене в раздевалке. — Ну что, Юрочка, уехал твой Отабек. Теперь ты весь мой. — Отпусти меня, иначе я буду кричать! — Не будешь, так как твой рот будет занят. И лучше не сопротивляйся. Леруа заткнул его грубым поцелуем, вталкивая свой язык в чужой рот. Юра бил в грудь, кусался до крови, но это только раззадоривало канадца. Желание разжигалось всё сильнее. Опустив свободную руку вниз, он сжал ягодицу и притянул к себе. Оторвавшись от желанных губ, Джей-Джей опустился к шее и начал оставлять новые метки рядом со старыми. Юра чувствовал стояк Леруа и боль от его зубов. Он не хотел всего этого, поэтому пнул Жан-Жака в пах, от чего тот согнулся пополам, быстро взял рюкзак и выбежал из раздевалки. Канадец выпрямился и, хитро улыбаясь, смотрел ему в след. Сейчас он был дьяволом в аду, который пытается затащить туда ангела. — Беги, беги. Я всё равно поймаю тебя и возьму своё.

***

Отабек не знал о случившемся. И не должен был. Юрий не хотел говорить ему, ведь тогда он просто убьёт Леруа. И этого ему не нужно было. А точнее, дурная слава Алтына. Но когда казах снова приехал в Россию и встретился с Плисецким, то сразу же всё понял. По виду фигуриста было легко узнать правду. Он постоянно о чём-то думал, глаза выглядели грустными и заплаканными. Будто Юра каждую ночь ронял горькие слёзы. И, возможно, держится постоянно из последних сил, чтобы не упасть посреди улицы от жуткой боли в душе. — Он опять взялся за старое, не так ли? — Бека…что мне делать? Помоги мне,.пожалуйста. Юра прижался к груди Алтына, постоянно всхлипывая и цепляясь ноготками в кожаную куртку. Тот лишь успокаивающе гладил его по спине и шептал, что всё будет хорошо, что он поможет ему. Именно сейчас казах хотел признаться в своих чувствах, которые давно скрывались в его душе, но боялся сделать только хуже. А юный фигурист только этого и ждал. — Ну-ну, успокойся. Я буду рядом и он не тронет тебя. — А когда ты…будешь уезжать домой? — Вот что, никогда не ходи один и лучше сиди дома. Может, я попрошу Виктора побыть твоим телохранителем. Естественно, на время моих отъездов. Но пока что я тут, рядом с тобой. — Хорошо. Спасибо, Бека. Юра долго не мог успокоиться, но, благодаря Отабеку, всё же перестал лить слёзы ему на кожаную куртку. Казах хотел увезти его к себе, спрятать от животных глаз, но боялся причинить боль. А Плисецкий просто не мог признаться из-за страха быть отвергнутым. Они долго будут бояться, засыпать и просыпаться с мыслями друг о друге, видеть красочные сны, не имея возможности остаться в них. И пока кто-нибудь из них не рискнёт упасть в пропасть, чтобы потом взлететь ещё выше.