Последнее слово

Юрий Плисецкий боится взглянуть на Отабека. Всё потому что он знает, что расплачется, когда увидит его. Но ведь больным нельзя показывать слёзы, поэтому юный фигурист пообещал себе держаться. Открыв дверь в нужную палату, Юра медленно зашёл и закрыл дверь. Практически всё в ней было белое: стены, пол, потолок, шторы, кровати. Больные были отгорожены друг от друга ширмой. В палате лежало четверо человек и все мужчины. Но никто даже не взглянул на пришедшего. Все были либо чем-то заняты, либо спали. Кровать Отабека была у окна. Он не заметил гостя, так как читал какую-то книгу, изредка хмуря брови. Видимые части его тела были перебинтованы, на тумбе лежали какие-то лекарства, а рядом с кроватью стояла капельница. — Привет, Бека. Казах перевёл взгляд в сторону звука и тут же его лицо стало светлым, на устах появилась улыбка. Он был очень рад видеть фигуриста. Юра хотел бы сильно-сильно обнять его, но понимал, что может сделать ему больно. Поэтому просто сел на рядом стоящий стул и взял его за руку. — Как ты? — Всё хорошо, не переживай. Рану зашили. Может быть через недели две выпишут. — Что вообще произошло в тот день? — Что ж, я думаю, что сообщение ты видел. Я спустился вниз и передо мной стоял человек в капюшоне. Мне было понятно, кто он. Но это не точно, могу ошибаться. Этот человек начал говорить, что ты принадлежишь только ему, что никто не встанет у него на пути. И потом ударил меня ножом в бок. Далее я смутно помню, что было. Во время рассказа Плисецкий всё сильнее сжимал свободную руку в кулак, оставляя следы от ногтей на ладони. Он понял, что это точно был Леруа, и надеялся, что его посадят за это. Надеялся, так как был уверен, что тот увильнёт от наказания. Отабек сразу заметил, что фигурист злится, поэтому притянул его руку к своему лицу и поцеловал. — Успокойся и не делай глупостей. Я жив, всё хорошо. — Слава богу, что жив. Я бы не пережил, если бы ты… — Тшшш, не надо об этом. Не хорони раньше времени. Юра провёл целый день у Отабека, рассказывая различные истории и шутя, чтобы разрядить сложившуюся обстановку. Но мысли всё равно были о Джей-Джее, а точнее о том, как убрать его. Он не хотел, чтобы эта ситуация повторилась. Ему было важнее состояние казаха. А все эти выходки только усугубляли их совместную жизнь. А как хотелось фигуристу, чтобы Алтын быстрее выздоровел и вернулся домой. Чтобы они начали заново их счастливое будущее. Казах, хоть и улыбался в ответ на шутки Плисецкого, но так хотел почувствовать его тело, его губы, его любовь. Но он понимал, что, во-первых, они в больнице, а во-вторых, ему ещё больно шевелиться. Поэтому Отабеку оставалось только наслаждаться присутствием Плисецкого и ещё тем, как он вырисовывает какие-то узоры пальцами на его ладони. Юный фигурист и сам хотел поцеловать Алтына, но очень стеснялся делать это на людях. Они разговаривали до самого вечера, прерываясь только на обед. Но счастье быть вместе рано или поздно заканчивается. — Приём окончен. Покиньте, пожалуйста, помещение. — Хорошо. Я ещё приду. Выздоравливай, Бека. Юра поцеловал его руку и вышел из палаты. По пути домой он много думал о Леруа и когда проходил мимо его дома, не выдержал и свернул к подъезду. Ему не хотелось оставлять всё просто так, поэтому Плисецкий решил покончить с этим раз и навсегда. Однако фигурист пока что не знал, что сказать или сделать. Жан-Жак сильнее его раза в два точно и может просто снова изнасиловать или запереть в своей квартире. Но Юру это не остановило. Он решил придумать всё на ходу, так как было уже поздно, ведь ему только что открыли дверь в подъезд. Плисецкий лишь надеялся, что всё закончится благополучно. Что всё не повторится вновь.