Подобный розе

      Чимин лениво приоткрыл глаза, сонно зажмурился и сладко зевнул. Тепло. Даже слишком. Жарко. Первое, что поймал сонный взгляд — валяющаяся на полу рубашка. Его рубашка. Черт. Оглянулся назад — граф мирно сопел на соседней подушке, разместив одну руку на его талии. Тепло чужого тела. Вот что юноше показалось странным. Он ни разу не просыпался с кем-то после секса. Ему нельзя находится в господской кровати. Нельзя.       Чимин начал медленно переворачиваться на живот, чтобы затем незаметно соскользнуть с кровати и сбежать. Сжал зубы, ощутив боль во всем теле. Вполне терпимо, но приятного мало. Несвязное мычание, раздавшееся сзади, и юноша невольно замер.       — Полежи ещё немного, — сонно протянул хриплый ото сна голос, и чужая рука утянула его обратно.       Мурашками по телу пробежало теплое дыхание, коснувшееся затылка и заставившее чуть трепетать короткие волосы. Чимин перестал дышать. Его заметили? Или граф всё ещё видел какой-то сон с кем-то приятным? Боязнь пошевелиться охватила все его существо. Прикосновение кончика носа в самое основание шеи. Рука где-то на талии. Слишком ли глупо, если он хотел, чтобы так обнимали его? Его, а не просто какую-то шлюху.       Одеяло оголяло часть ноги. Коленка, с красовавшимся на ней бутоном засоса. Его целовали. Его пометили. Значило ли это, что теперь его больше никто не коснется? Провел рукой по своему телу, будто надеясь найти остальные на ощупь. Целовали… Приятно. Невероятно приятно. До этого только он отдавал все, что мог. Вынужден был отдавать. Все движения, все поцелуи… Он никогда не понимал, почему от него этого хотели. Почему его заставляли это делать. Но теперь он видел оборотную сторону. Он помнил, как вздрогнул, когда Юнги коснулся губами его шеи. Такими тёплыми. Влажными. Мягкими. Приятно. Щеки юноши покрылись нежным румянцем. Он смущён. Но чем? Не было ничего такого, чтобы отличало произошедшее от того, что было до этого. Граф просто был с ним… Аккуратнее? Да, всего лишь аккуратность. Тогда почему он так смутился, снимая одежду? Почему вел себя так робко? Он же знал, что делать. Но почему позволил себе потерять контроль? Надежда. Ему хотелось, чтобы граф был кем-то другим, не похожим на его предыдущих хозяев. Чтобы хоть как-то считался с его чувствами. И пока он ощущал отдачу, даже самую минимальную — она жила. Жила надежда! Граф не просто насиловал его, но он заставил Чимина считать, будто так и надо, что он сам тоже хотел этого. И, если честно, парень был благодарен ему за это. Лучше красивый обман, лучше быстрочахнущий цветок, чем одинокая ветка с шипами.       На соседней подушке снова замычали по новой притягивая податливое тело ближе, мешая улизнуть. Юноша затаил дыхание. Может, есть смысл спросить что-то? Какова вероятность того, что его не выпорют за дерзость? И все же. Он же ещё не проснулся — может и забыть.       — Х-хозяин? — осторожно позвал Чимин, мысленно сжимаясь в маленький комочек и чувствуя, как сердце начало отбивать бешеный ритм под влиянием наполнившего кровь адреналина, когда услышал по-прежнему сонное мычание с лёгкой ноткой вопроса. Его слушали. — Сколько… Сколько стоит мое тело?       Снова замер в ожидании ответа. В голове набатом отдавался пульс. Бум… Бум… Бум… Бесконечно долго.       — Бесценно… — протянул граф, зарываясь носом в пепельные волосы.       — Но… Вы меня выкупили… Я…- начал было Чимин, но тут же осознал свою дерзость и испуганно закусил щеку. Хоть бы не обратил внимания.       — Нет, — Мин зевнул. — Я тебя не покупал. Ты сам согласился.       — То есть, отец не знает, что я здесь?! — мгновенно оживился парень, резко развернулся лицом к своему господину, чувствуя, как его сценарий проживания тут рушиться.       — Скорее всего, — граф сморщил нос, выказывая нежелание просыпаться и уж тем более разговаривать, и отвернулся на другой бок, откуда в глаза засветило солнце, и он был вынужден почти полностью укрыться одеялом.       Его похитили. Банально украли из-под носа отца. Кто бы мог подумать, что ему удастся сбежать, пусть и не так однозначно? Но теперь он зависел от Юнги намного больше, чем думал. Если он решит сбежать — придется вернуться домой, ведь больше некуда, где ему обязательно достанется за сорванную сделку, пусть и не по его вине. По той же причине ему не следовало и злить графа — выгонит. Или, ещё того хуже, убьет. Чимин принадлежал Юнги так, как еще никому не принадлежал. Теперь он один его полноправный обладатель, не желающий делиться ни с кем. И в то же время, он здесь свободнее, даже чем дома. Ему можно выходить из комнаты. Можно свободно ходить по поместью. Можно разговаривать с прислугой. Это лучшее, что у него было за последние несколько долгих лет. Он не хотел сбегать.       Укутался одеялом. Мягкое. Воздушное. Так приятно касалось обнаженного тела, на котором наконец-то не было ни одного синяка или пореза, только следы поцелуев. Приятный запах от букета цветов в вазе. Вчера его здесь не было. Должно быть, горничная принесла рано утром.       — Я… Могу выйти на улицу?       — После завтрака, если дождя не будет,  — граф бросил короткий взгляд одним, чуть приоткрытым, глазом за окно. Пасмурно. — И вернись к ужину.       — И со мной никто не пойдет?       — Если боишься потеряться, можешь взять мальчишку на побегушках.       — А если я сбегу?       В повисшем молчании Чимин испугался своих слов. Как он мог сказать господину о желаемом побеге? Граф обернулся, изучая перепуганные глаза юноши. Казалось, ещё немного, совсем чуть-чуть, и он начнет дрожать всем телом, смазано прося пощады сквозь рыдания.       — А ты хочешь сбежать?       — Нет.       Глупый вопрос. На него нельзя отвечать положительно. Не имеет смысла получать лишнюю порцию наказаний. Но сейчас Чимин, слыша набатом отдающееся сердцебиение, не солгал. Он не хотел отсюда уходить. Если из двух зол выбирают меньшее, то лучше быть с графом, который, по крайней мере пока, не собирался зверствовать. Глубокий вдох. Выдох. Парень заставил себя расслабиться. Ничего криминального не произошло. Граф ухмыльнулся, наблюдая за его реакцией, и отвернулся назад к окну, рассматривая колышущиеся кусты роз на ветру. Чимин такой же. Если ветер подует — он прогнется. Он боялся дать отпор. Как роза. Красивый, но беспомощный.       Видя, что мужчина больше не обращал на него внимания, парень соскользнул с кровати, быстро сгреб в кучу все, что вчера было на нем надето, и юркнул в боковую дверь. Он не ошибся. Их комнаты действительно соединены этим проходом. Можно, не попадаясь на глаза прислуге в коридоре, пройти к шлюхе. В его ситуации, это крайне удобно. В зеркале отражалось красивое тело, усыпанное засосами в самых разных местах. Это даже… Красиво? Да, наверное. В конце концов именно за этим их и оставляли. Потому что владельцу это нравилось. В данном случае им выступал граф. И это намного лучше, нежели он бы метил ножом, оставляя кровавые полосы, или же ставил синяки, которые потом долгое время будут болеть. Эти следы не болели. Возможно, именно поэтому они пришлись Чимину по вкусу.       В дверь, за которой находилась ванная, постучали. Парень резко вздрогнул, оборачиваясь. Шаги. Скрип второй двери. Хлопок. Затишье. Юноша приоткрыл дверь. Никого. Только появились несколько деревянных ведер. Чимин подошел ближе. Вода. Горячая и холодная. В каких пропорциях смешивать — выбирай сам. Неплохо. Запер изнутри обе двери. Должно быть, граф уже проснулся и отдал приказания, но он даже рад. Парень забрался в ванну. Приятно. На лице глупая улыбка и почти обжигающая вода. Шлюх обычно просто обтирали холодным влажным полотенцем. Никто не хотел лишней суеты. Поэтому подобное внимание со стороны Юнги льстило. В голове даже проскользнула шальная мысль, понравилось ли ему? Чимин бы хотел, чтобы понравилось. Он ведь не зря старался?       Мокрые волосы. Чистое тело. Мягкое полотенце. И свежая одежда. Он в сказке. Правда, не самой приличной, но тем не менее. Снова шорты? Только теперь темно-коричневые, как шоколад. Чимин усмехнулся. Все же у графа были определенные фетиши. Ему нравились помладше. Это, конечно, не плети и не револьвер в глотке, но тоже весьма некультурно. У кого вообще встанет на пьяного мальчишку в детской одежде? А у него вот встал. И еще как.       — Шлюха, давай, выходи! — послышалось из-за двери сопровождаемое нетерпеливым и громким стуком.       Пак наскоро причесался и вылетел за дверь, стараясь спуститься к завтраку раньше горничной, чтобы не видеть ее презрительного взгляда и не слышать едких упреков. Не сегодня. Оказалось, что граф уже ждал его. Чимин покраснел и опустил голову. Давно ли? Вряд ли. Горничная ведь совсем недавно пришла, если, конечно, девушка не решила его подставить. Смущающе. Он не мог адекватно смотреть на руки мужчины, помня, что они с ним вчера вытворяли. Раньше он никогда не задумывался о том, что бы чувствовал, увидев своих насильников в повседневной, обычной для других обстановке. Не в стенах борделя. Смог бы он так же сидеть всего в метре от них с набитым каким-то салатом ртом? Вряд ли. Они ему противны. Он их боялся. Но чем отличался Юнги? Он не заплатил за него. С одной стороны — не поступил как с вещью. С другой — возможно, просто не посчитал достойным. На каждый плюс найдется свой минус. Так почему он чувствовал себя рядом с ним по-другому?       Граф внезапно встал, подозвал дворецкого, отдавая приказания, но Чимин не расслышал какие. После спешно сделал глоток чая, уже вставая, и скрылся за дверью. Юноша все это время сидел с полным непониманием на лице, а потом резко ускорился, не желая получить, что называется «по балде», от ненавидящей его прислуги. И с видом брошенного щенка убежал на кухню. Лили говорила, что обычно там.       — Идём! — парень засиял улыбкой, потянув девушку к выходу из поместья. — Идём на улицу!       Девушка скептически осмотрела его, скрестив руки на груди. Улыбка на лице Пака сменилась непониманием. Его отпустили. Разве не здорово? Он даже не заметил, что первый раз так ярко улыбнулся после продажи.       — Ты выпросил? Как? Он тебя бил? Сильно?       — Н-нет, — парень наклонил голову чуть на бок, не понимая, откуда такие вопросы. — Граф меня не бил.       — Но я слышала, как ты кричал! И ещё есть доказательства, — Лили ткнула пальцем в его коленку, на которой шорты так и не скрыли засос.       Черт. Парень вмиг стушевался, начиная ковырять пол носком обуви. Хорошо, объяснить, что это не синяк, он ещё мог. Но как сказать, что кричал он не от боли? Закрыл лицо руками тихо пробубнив: «Он меня не бил». Жалкое зрелище. Но почему она настолько внимательна? Это так… Неловко. Но после этого, к его счастью, девушка лишь устало вздохнула и больше расспрашивать не стала, хотя парень видел, что и не поверила. Так даже лучше.       Сад оказался огромным. Он никогда раньше не видел столько разных цветов в одном месте. И даже Лили, живущая здесь всю жизнь, не знала все названия. Удивительно. Некоторые только-только распустились, некоторые готовились увядать, а другие — еще ждали своего часа. Настолько разные и красивые, что Чимин даже не заметил, как начало темнеть. Он помнил, что к ужину ему нужно было вернуться, и не собирался это нарушать. Вот только зря старался: даже оббежав весь дом, он не смог найти графа. В дверь скромно постучали и в его комнату вошла Лили, с подносом, полным снеди.       — Я подумала, что тебе будет скучно одному. Я могу посидеть с тобой? — Чимин кивнул, но, видимо, в его глазах слишком очевиден был вопрос, из-за чего девушка добавила: — Господин уехал утром. Он разве не сказал тебе?       Парень помотал головой. С чего бы? Граф не обязан перед ним отчитываться, но он ощутил себя брошенным щенком. Он фактически выкрал его, чтобы потом и вовсе оставить предоставленного самому себе? В чем смысл? А смысла нет.       Лили, смеясь, рассказывала истории из своего детства. Пак бы хотел поддержать разговор, но не помнил ничего, кроме борделей, пьяных озверевших мужиков, злых владельцев, презирающего его отца и бесконечно доброго лица покойной матери, что вгоняло его в тоску. Печальная история жизни, не так ли? Только вот жалости от «публики» он не видел. На него всем было плевать.       Когда девушка ушла, он переоделся, забрался в кровать и долго не мог уснуть, рассматривая потолок. В голове творилась жуткая каша, что никак не хотела укладываться по полочкам. Он был скорее похож не на заложника, а на содержанта. Своеобразная оплата сексом за проживание. При чем даже не ежедневная, а по желанию хозяина. Неплохо так устроился.       Когда же он проснулся и рискнул выглянуть из комнаты — едва не словил по носу метлой. Графа не ждали домой сегодня, поэтому затеяли генеральную уборку. Ковров в коридорах не было — их понесли выбивать. Полы были намыты, так что ходить стоило лишь прыжками от одного сухого места до другого. Весьма забавно, если так посмотреть.       Лили услышала заливистый, почти детский смех, а после — крик какой-то старой горничной и тут же открыла дверь рабочей зоны портных, заранее зная, кого увидит. Юноша коротко ойкнул и принялся тереть ладонью ушибленный лоб, пока девушка, улыбаясь от его хорошего настроения, извинялась и бегала в поисках чего-нибудь холодного во избежание шишки. Все же не стоило портить ему лицо. После они уже привычно стащили с кухни все, что увидели, и забежали в небольшую комнатку для слуг, дабы не попасться копошащимся и намывающим все и вся горничным. Чимин впервые был свидетелем подобного переполоха. Обычно комнаты убирали поочередно, чтобы не мешать хозяевам, но когда они уезжали… Начинался сущий хаос. Он даже хотел в этом поучаствовать, но его прогнали тряпкой, выгнав на улицу до конца уборки. Лили же оказалась в это вовлечена, так что в качестве развлечения приставила к нему своего брата Элфи, которому все равно было не с кем поиграть. Прятки, салки, жмурки — Чимин уже успел забыть все, из-за чего ему по-новому пришлось объяснять правила, как бы восполняя пропавшее детство. И Лили потом долго оттирала с его лица грязь и ворчала по поводу запачканной одежды. Ей даже удалось упросить кого-то нагреть воду, чтобы парень все же смог отмыться. Действительно, как в детстве. Девушка, несмотря на то, что была младше него, стала ему как старшая сестра и постоянно шутливо ворчала, что ей и хулигана Элфи хватало.       Но когда парень забрался в кровать, подсознание почему-то решило напомнить об отъезде графа. Конечно, он тут не скучал, но… Почему-то его тянуло в хозяйские покои в каком-то непонятном, смутном и подавляемом всеми силами желании найти там Юнги. Но он же знал, что его там нет. Тогда зачем? Уснуть на его кровати? Нельзя… Но в голову при упоминании той самой кровати с мягким матрасом, горой подушек, укрытой балдахином и пропахшей дорогим одеколоном, смешанным с запахом самого графа, полезли совсем не те картинки. Он всего лишь касался его тела. Проводил рукой. Целовал. Прикусывал. А тело отзывалось полной эйфорией. Так не бывает. Чимин повернулся на бок, желая прогнать навязчивые мысли. Но память тут же поспешила напомнить, что примерно в такой позе он сидел на его коленях, когда он… Парень сжался в комочек, стараясь игнорировать приливший к низу живота жар. Совсем как в ту ночь. Нет, не похоже. Тогда это было из-за Юнги. Тогда он видел его. Тогда он его трогал. Чувствовал. Нет, нет, нет!       Чимин жалобно заскулил. Он больше не мог это игнорировать. Взял пальцы в рот, смачивая их слюной. Ничего страшного. Он уже растягивал себя раньше. Просто доведет непослушное тело до разрядки и все. Никто и не узнает, о чем он думал в тот момент. Развел ноги, задирая рубашку. Теплые, влажные пальцы коснулись набухшей головки, и он закусил губу. Пара движений по стволу и он решился. Один палец прошел спокойно. Неприятно, но вполне терпимо. Второй входил хуже, а, когда парень стал раздвигать внутри пальцы, пришлось закусить скомканное одеяло, чтобы приглушить стоны. Болезненно. Приятно. Но не то. Не так глубоко. Не так умело. Неудобно. Развел ноги шире. На лбу испарина, внутри три пальца, а он все не мог найти простату. Как Юнги это сделал так легко и быстро, когда он сам со своим же телом управиться не мог?       Выгнул спину, начав похныкивать. Хотелось больше. Глубже. Резче. Но он не мог. Потянулся второй рукой и сочащемуся смазкой члену. Сбился со своего же темпа. Тяжёлое дыхание. И куча непристойных картинок перед глазами, где все это делал граф. Грязно. Откинул голову назад, роняя одеяло на пол и срываясь на стон. Как долго он способен так протянуть? Пухлые губки беззвучно шептали что-то, и слова мешались с новыми стонами. Как он до этого докатился? Извращенец. Юноша зажмурил глаза, хныча от удовольствия и поглаживая простату.       — Юнг-ги… — сорвалось с губ прежде, чем он успел осознать это.       Кто-то хмыкнул в темноте комнаты и парень моментально замер, слыша за своим сбитым дыханием и тяжёлым сердцебиением чьи-то шаги. Темная фигура приближалась. Страх слишком медленно доходил до сознания, и он просто лежал неподвижно. Тень забралась на кровать. Подползла ближе. И вот он уже различал красивое лицо графа.       Спалился.       — Ну и как оно? — мужчина сидел слишком близко, слишком пристально смотрел в глаза. Хотелось умолять. — Лучше, чем когда тебя трахал я?       — Н-нет, — сглотнув вязкую слюну, пролепетал Чимин. — Вы лучше. Приятнее. Хочу.       Усмешка. Огонь похоти в глазах. Он совсем рядом. Едва не касался губ.       — Тогда проси.       — Пожалуйста. Господин. Хозяин. Юнги. Возьми меня. Я… Я так хочу тебя. Прошу.       — И что ты больше не станешь делать?       — Трогать себя. Не буду. Клянусь… Пожалуйста.       — Хороший мальчик, — Мин медленно убрал руки хнычущего парня, прижимая их к кровати. — Надеюсь, такого больше не повторится?       — Н-нет! Ник-когда…       Юнги усмехнулся, отпуская запястья и поднося свои тонкие пальцы — как же Чимин о них мечтал — к его губам. Он хотел. Он зависим. Теперь точно не сбежит. Не потому что некуда — он больше не мог без этих прикосновений влажных губ. Без новых меток. Без пальцев, входящих так глубоко и безошибочно попадающих с первого раза по нервам. Чертовски хорошо. Он ждал его. Принадлежал ему. И будет стонать для него.       Граф поднял рубашку почти до подбородка, укусил бусину соска, наслаждаясь даже слишком сладким для парня, но таким приятным стоном. Тут же принялся зализывать ранку. Остановился, поднимая взгляд на юношу. Мокрые растрёпанные волосы. Блестящее от пота лицо. Румяные щеки. Приоткрытые губы и прикрытые глаза с дрожащими ресницами. Он сам довел себя до ручки мыслями о нем. Такой пошлый мальчишка. И такой прекрасный.       — Красивый, — прошептал Юнги, делая пробный толчок, и остановился, понимая, что парень не расслышал за собственным полукриком. — Такой красивый.       Чимин сжал простынь, но от мягкого поцелуя хватка ослабла, и он остался без опоры. Руки сами собой нашли шею Юнги. Так удобно. Он чувствовал его. Его тепло. Сбитое, горячее дыхание. Сильные руки на бедрах. Чувство наполненности, о котором напоминали хлюпающие звуки. Восхитительно. Ему нравилось. И граф должен это знать.       — Юнг-ги, — простонал юноша, сильнее сцепляя руки. — Ах… Глуб-бже. Пож-жалуйста.       Мин поцеловал основание шеи и прошёлся языком по ключице, ускоряя темп. Довести его до края, так и не позволив прикоснуться к себе. Не сегодня. Он уже исчерпал лимит. Стонал. Извивался. Просил. Шептал его имя. Соблазнительный. Желанный. И желающий. Сейчас его не насиловали, он сам хотел этого больше Юнги. Намокшие от слез ресницы слиплись, брови уползли домиком, губы дрожали — невинный. Затуманенный взгляд, большие черные-черные зрачки, капли слюны на чертовски пухлых губах — манящий. Быстрее. Внутри все пульсировало. Ещё немного и будет пик. Стоны громкие, нередко переходящие в крик. Сладкие. Высокие. Но уже слышны нотки хрипоты. Услышав особо громкий и полный облегчения и удовольствия крик, Юнги резко вышел, пока стенки внутри не успели сжаться, и кончил, заливая живот и смешивая свою сперму с чиминовой.       Юноша шумно дышал. Глаза через какое-то время открылись и попытались сфокусироваться на Мине. Слизал с губ капельки слюны. Он отошёл быстрее, чем в прошлый раз, хотя все ещё был крайне расслаблен после оргазма.