Подобный розе

      Чимин лениво потянулся в кровати, и спина тут же поспешила напомнить, как вчера выгибалась до самого хруста. Парень болезненно застонал, переворачиваясь на бок. Графа не было. Ничего удивительного. То, что он мог терпеть шлюху в своей постели, еще не значило, что он останется с ним. Юноша сел, сморщившись от боли в заднице, и тут же вляпался в засохшую сперму. Черт. Когда-то теплая и вязкая жидкость уже не была таковой. Да и жидкостью в целом. Парень свесил ноги с кровати, некоторое время играясь с ворсом ковра. Мягкий. Граф действительно постарался для него. Зашел в ванную, но не потрудился запереть дверь — прислуга не войдет без приказа Юнги. Потому что он всем банально противен. И почти всегда было так. Всего лишь игрушка. Не человек. Юноша взял полотенце, смачивая его холодной водой. Выглядело как возвращение в один из борделей лишь с тем отличием, что там он обычно был не в состоянии сделать это сам, настолько был затрахан. Возможно, это и к лучшему, что у него есть с чем сравнивать свое пребывание здесь. По крайней мере теперь он не намерен бежать. Да и зачем? Да, верно. Незачем. Он хотел остаться здесь. Остаться с Юнги.       Ради чистого интереса Чимин решил залезть в шкаф и тут же открыл рот. Нет, особого выбора не было, но… Тут столько всего! Но почему-то это самое «всего» было непременно короче колен. Шорты, шорты, шорты… Очень много шорт. Парень ухмыльнулся, решая, что действительно выглядит в них более, чем хорошо, раз их такое количество. Особо привлекал внимания ультрамариновый цвет. Ярко. Красиво. Парень потянулся к вещице, случайно роняя ленту, висящую там же. Смотрелось бы очень мило, если бы у него получилось завязать аккуратный бантик под воротом рубашки. Юноша попробовал сделать самый что ни наесть обычный бант, но одна сторона получилась короче второй. Чимин обреченно вздохнул, развязывая свой «шедевр». Во второй раз он и вовсе в ней запутался из-за чего получилось нечто, совсем не похожее на бант. Да и следующие несколько попыток закончились полным провалом. Не так-то просто сделать это без должной сноровки. Юноша недовольно пробурчал что-то невнятное и вернул ленту на место. Видно, не судьба ему выглядеть, как высокородный мальчишка.       Короткая стрелка часов, что стояли в своеобразной прихожей и были видны через открытую дверь, уже доходила до того состояния, когда смотрела ровно влево. Чимин не мог назвать цифр, но знал, что обычно за ним приходили примерно в это время, поэтому решил не дожидаться. По дороге ему попалась одна из служанок, по виду, недовольная тем, что именно ее отправили за ним. Что ж. Он облегчил ей работу.       За прошедшие дни юноша даже успел позабыть, какого это — сидеть с графом рядом. Но первоначальная паника на удивление быстро отступила, позволяя ему набивать рот сладостями и болтать под столом ногами. Не страшно. Ему не страшно рядом с Юнги. Но дерзнуть и уйти первым он так и не решился. Торопиться все равно некуда, он мог и подождать, делая вид, что этот… Это что, компот? Да, что этот компот очень вкусный, и он не мог от него оторваться. Граф заметил это и пропустил усмешку, из-за чего щеки парня залились нежно-розовым. С чего бы вдруг? Тело как-то совсем неадекватно реагировало на его присутствие. Наверное, ему нужно прогуляться. И, будто бы услышав его мысли, за окном раздался шум дождя. Ну вот. Даже природа его не жаловала.       После завтрака его тут же перехватила Лили. Девушка волновалась, ничего ли не случилось после возвращения графа, он ведь приехал так поздно. Чимин помотал головой, кротко улыбнулся и заверил, что все хорошо. И только после того, как юноша пережил пытку испытующим взглядом, она облегченно выдохнула, поверив.       — Что ты будешь делать, когда уйдешь отсюда? — как бы невзначай спросила девушка, так не по-девичьи запрыгивая на небольшой заваленный тканью стол в портняжной каморке.       — Уйду? Но я не собираюсь сбегать, — Пак округлил глаза и уставился на подругу, пытаясь разгадать смысл ее слов.       — Ну да. Граф же рано или поздно женится. Тогда твое присутствие в доме будет компрометировать его.       Чимин опустил голову, задумавшись. Чем он займется? Разве он что-то умеет? И куда ему идти, если Юнги его выгонит? Он принадлежал ему. И хотел принадлежать до конца.       — Я не хочу уходить, — с нескрытой печалью в голосе озвучил свои мысли.       — Разве тебя все устраивает?       — Вполне, — юноша пожал плечами. — Граф не сделал мне ничего плохого. Я хочу остаться с ним.       — С ним? — Лили лукаво улыбнулась. — То есть ты не хочешь, чтобы граф потерял к тебе интерес? Хочешь понравиться ему?       Чимин смущенно отвел взгляд. Возможно, она права. Юноша хотел не только остаться, но и стать для него кем-то особенным. Важным. Любимым. Возможно ли это?       — Думаю, есть способ. Ты не думал его соблазнить? — парень повернулся на подругу, непонимающе хлопая глазками. — В смысле, надеть что-то более… Как бы так сказать… — она задумалась, подбирая слова и подняв голову к потолку. — Нечто, что нельзя надеть в обычной обстановке. Что бы подчеркивало твою внешность и было бы даже немного неприлично…       У Чимина в голове пронеслись все его года, проведенные в борделе. Соблазнительное? Подчеркивающее внешность? Только полное отсутствие одежды и хитро сплетенные веревки на гибком теле. Страшно. Больно. Но многим это нравилось, несмотря на его слезы. Такую цену нужно заплатить за внимание Юнги?       — Я видела черный шелк на чердаке. Его, если честно, обычно ни для чего не используют, поэтому его часто разбирают слуги. Но на тебе… Граф его сразу заметит. Я знаю кое-что, что должно на тебе хорошо смотреться. Но, если господину все же придется не по вкусу, я возьму всю вину на себя, обещаю. Просто… — девушка замялась, глядя на него исподлобья. — Для меня в любом случае наказание будет мягче.       Шелк? Парень нервно сглотнул. Что можно сделать с ним? Он не представлял. Одежда… Но… Разве она будет иметь такой же эффект, как его обнаженное тело? Что она может подчеркнуть? Юноша невольно осмотрел себя. Мило. Но шорты скрывали его попу, которую можно было оценить по достоинству лишь без преград. Рубашка прятала талию, ключицы, лопатки… Нет, совсем не то, что нужно.       — Ты можешь снять жилет? — спросила Лили, уходя в глубь комнаты и начиная копаться в завалах в поисках, как выяснилось позже, ленты для замера. — Хочу снять мерки для покроя.       Неловко, но… Возможно, выйдет что-то действительно стоящее, так что попробовать стоило. Смиренно стянул с себя вещь, от чего-то заливаясь слабым румянцем. Девушка хихикнула, сказав что-то о том, что теперь поняла, почему граф его так мило одевал. И в процессе снятия мерок были отпущены комплименты по поводу его фигуры. Он настолько красив? Слабо верилось. Красивых, хорошеньких… Их обычно любили. Холили. Лелеяли. А его? А его просто использовали. Чимин помотал головой, будто желая сбросить с себя эти мысли.       — Лили… А ты уверена, что Юнги понравится? — голос прозвучал тихо, почти сломано, было видно, что он сильно переживал по этому поводу.       — Чимин! — девушка резко подскочила, уперев руки в бока, и посмотрела на него своим коронным лукавым взглядом, что так подходил к ее рыжим волосам. — А с каких это пор ты зовешь графа по имени? Он знает об этом? Как отреагировал?       Пак покраснел до мозга костей. Юнги. Юнги, а не господин или хозяин. Так просто. Так обыденно. Ему нравилось это имя. Он хотел называть его именно так. Но когда это началось? Сегодня? Или он уже не сдержался и позвал его так вчера? Юнги. Это так ненормально. Кто-то особенный. Кто-то, кому можно доверять. Но почему он ничего не сделал, услышав свое имя вместо почтительного обращения? Почему позволил себе стать таким важным для юноши?       — Я не знаю, — пробурчал смущенный парень. — Само получилось.       Девушка на это только ухмыльнулась. А после Чимин и вовсе оказался выставлен за дверь, потому что «нельзя мешать творческому процессу». И почти сразу после того, как он перешагнул порог, ему досталось от горничной, которая его искала уже достаточно давно. Ну, а дальше день в целом прошел без каких-либо инцидентов: его особо не трогали, и он старался не путаться под ногами. Но на следующий день едва он успел высунуть голову из комнаты, как его тут же перехватила Лили, потянув за собой за руку, едва ли не сшибая при этом безразличного дворецкого. Чуть не сшибла-то она. А вот извинялся почему-то Чимин. Знакомая каморка и девушка торжественно показала ему… Парень невольно покраснел. Халат из черного шелка красиво отливал дневным светом. Страшно представить, насколько соблазнительно он будет выглядеть, играясь с пламенем свечей, в ночном полумраке. Хорошо, девушка определенно знала, чем можно зацепить.       — Разве не хочешь померить? — она испытующе изогнула бровь, усмехаясь. — Раздеваться я тебя, конечно, не заставлю — иначе граф меня казнит — но мне нужно посмотреть длину.       Почти невесомая, такая гладкая и приятная на ощупь ткань перекочевала в руки юноши. Он накинул халат на плечи и тут же ойкнул от неожиданности, уколовшись булавкой.       — Прости, забыла предупредить, — девушка виновато улыбнулась, поправляя в нужных местах, чтобы спрятать булавки, и засуетилась в ногах, делая какие-то пометки портновским мелом. — Вот увидишь, тебе очень пойдет!       И Лили тут же принялась что-то кромсать, пришивать, подравнивать и так увлеклась процессом, что совершенно забыла про бедного парня. Чимину стало скучно. Поэтому, стараясь не отвлекать, он тихо прошмыгнул в дверь, тут же налетая на горничную, что расплылась в ехидном оскале.       — Шлю-ю-юха, — наигранно сладко протянула девушка. — А тебя как раз господин ждет к себе. И он очень зол.       Пак сначала непонимающе наклонил голову на бок, а потом почувствовал, что руки невольно стали трястись. Граф зол? Из-за него? Юноша судорожно стал вспоминать все, в чем только мог провиниться. Не пришел вчера ночью? Но его, собственно, никто и не звал, да и раньше он тоже не являлся каждый день. Не то. Может, что-то уронил и разбил? Вроде, нет. Нагрубил кому-то? Однозначно, нет. Ложное донесение? Но вряд ли кто-то стал бы рисковать своей шкурой только ради того, чтобы оклеветать его. Тоже не подходили.       Горничная завела его в ту часть поместья, где он еще не был — Лили говорила, что здесь почти никому не разрешено бывать, ей в том числе. Здесь находился рабочий кабинет графа и несколько комнат, отведенных для развлечения гостей. Прислуге тут было попросту незачем находится. Юнги был в кабинете. Девушка открыла дверь, пропуская его, учтиво поклонилась господину и захлопнула дверь, запирая его в ловушке. Он так и не понял, за что ему оправдываться. И стоило ли. Юноша замер примерно на середине комнаты, лишь мельком взглянув в глаза напротив, и тут же смиренно опустил голову. Он действительно выглядел как минимум недовольным. Было не по себе.       — Тебя не было на завтраке, — граф вопросительно поднял бровь, приглашая к диалогу.       — Я… — Чимин снова на мгновение поднял взгляд, столкнувшись с холодом чужого, и тут же вернул все в исходное положение, ища себе оправдание. — Только проснулся.       — Ложь, — остро, почти безразлично.       Парень сжался под пристальным взглядом. Он не мог сказать. Не сейчас. Еще рано. И слишком неловко. Вдруг не получится? Будет ли теперь к нему другое отношение? Граф поманил его к себе. Юноша сглотнул, будто готовясь к смерти, и сделал первый шаг на ватных ногах. Остановился лишь когда вальяжно сидящий в кресле мужчина оказался совсем рядом.       — Скажи правду, даже если считаешь, что она мне не понравится. Я ничего тебе не сделаю.       — Я н-не могу, — Юнги удивленно изогнул бровь, пытаясь прочитать ответ на смущенном и напуганном лице. — Это сюрприз.       Чимин повернул голову в сторону, едва сдерживаясь, чтобы не спрятать лицо руками, и тихо вскрикнул, когда граф утянул его себе на колени, начиная разглядывать радужки шоколадных глаз.       — Не смей мне лгать. Я все равно узнаю, — мужчина коснулся подушечками пальцев щеки, ведя по мягкой коже, заправил прядь волос за ухо, что уже горело ярко-розовым. — Надеюсь, сюрприз хороший?       Юноша повиновался легкому движению руки, поднявшему его голову, и принялся рассматривать глаза. Почти черные. Если присмотреться, можно даже увидеть крошечные блики, такие же ничтожно маленькие, как звезды во вселенной. Красиво. И он, как завороженный, подался вперед, повинуясь влечению, коснулся длинными ресницами чужой щеки, почувствовал прикосновение кончика носа, мягко проводящего по скуле. Нежно. Касание влажных губ. Язык, бесстрашно исследующий неба. Глубже. Но без жажды. С лаской. Чимин почти ушел в забытье, когда Юнги прокусил нижнюю губу и отстранился, наблюдая, как на ней образовывалась капелька крови. Одно дыхание на двоих, и мужчина снова потянулся к нему, слизывая, чем вызвал легкое жжение в ранке.       — Господин, — в дверь постучали, и на пороге показалась девушка в длинном платье с белым фартуком — горничная — поклонилась и ушла, оставляя дверь открытой как приглашение следовать.       Парень тут же подскочил, будто ошпаренный кипятком. Щеки и уши пылали, казалось, даже шея пошла красными пятнами. Граф ухмыльнулся. Милый и невинный. Так напугался быть застуканным, будто еще ни разу не заходил дальше поцелуя, будто Юнги был его первым и никто еще не видел его обнаженным. Такая пьянящая иллюзия.       Чимин бросил последний смущенный взгляд и выбежал вслед за девушкой, уже в коридоре пряча лицо в ладонях и из-за этого врезаясь в угол на повороте. Он окончательно облажался перед Мином. Казалось, сейчас даже вылезет шишка, что потом еще долго будет напоминать мужчине неуклюжесть его пассии. Но пока парень убивался по поводу этого промаха, Лили уже успела привести свой план в действие и сейчас стояла перед ним с шелковой тканью в руках.       — Я не надену это! — одной попытки девушки приложить изделие к нему оказалось достаточно, чтобы его лицо приняло, казалось, уже естественный розоватый оттенок, выдавая смущение. — Оно же короткое!       — Верно, — девушка улыбнулась, будто изображая Чеширского кота. — Но ты ведь хотел его соблазнить. И понравиться ему. Разве не так?       Чимин, изобразив максимальное недовольство на лице все же принял одежду, смотря ей вслед прожигающий взглядом. А она… Она весело помахала ему ручкой, кинула на прощание: «Веселой ночи», — и, кажется, даже побежала вприпрыжку, тихо хихикая себе под под нос. Вот ж… Парень обреченно выдохнул все же осматривая свой «наряд». Деваться некуда. Даже Юнги уже знал, что он что-то для него готовил. Вместо рубашки на тело лег шелковый халат, обдавший приятным холодом. Вот только… Он едва ли прикрывал задницу, что крайне смущало. Но на этом его «пытка» не закончилась. Шорты. Он скоро будет уверен, что все в этом доме на них помешаны. Вот только эти не похожи на те, которыми был набит его шкаф. Эти обтягивающие. Короткие. Совсем короткие. Черт. Слишком сильно подчеркивали зад. Вдох. Выдох. Чимин, успокойся. Все будет хорошо. По крайней мере, на это стоило надеяться.       Покрутился перед зеркалом, пытаясь натянуть шелковую ткань пониже. Не вышло. Слишком хорошо сидело на фигуре. Видно, что Лили постаралась. Юноша нервно сглотнул, ступая босыми ногами к боковой двери. Всего лишь толкнуть ее и предстать перед судом графа. Немного боязно. И сладкое волнение разлилось по венам. Замкнувшись на своих чувствах, парень запнулся, резко падая на дверь. Юнги обернулся на скрип, округляя глаза при виде такого Чимина. Намеренно растрепанный, смущенный и… В шелке? Неловко выпрямился, облокотился на дверь, закрывая ее, и поднял взгляд на мужчину. Слабо завязанный пояс почти развязался, из-за чего ткань так и норовила оголить плечи. Юношу поманили ближе, и он послушно сделал первый шаг навстречу. Нерешительно подошел вплотную, смотря сверху вниз. Стоило только потянуться рукой к графу, как его тут же перевернули на кровать. Юнги прижал запястья по обе стороны от головы, принимаясь рассматривать облачение подчиненного.       — И это твой сюрприз? — прошептал на ушко, целуя за ним же, и мокрой дорожкой спускаясь к плечам. — Как ты только уговорил на это мою портниху? Шалишь, малыш.       Чимин закрыл глаза, плавясь под горячими прикосновениями. Верно. Он для Юнги малыш. Вечно смущающийся и от того краснеющий ребенок. С одним только отличием, что с ребенком нельзя было вытворять подобное: стягивать зубами халат, кусать за ключицу, тут же зализывая, отпускать руки, заранее зная, что они останутся там же, пока он не разрешит их убрать… Коротко улыбнулся, потому что приятно. Потому что нежно.       — Прекрасный…       Мужчина удобно устроился между раздвинутых ног. Оголенные ключицы, подчеркнутые блестящей тканью. Действительно прекрасный. Череда поцелуев, вынуждающих шелк отступать с груди. Прикосновение к внутренней стороне бедра, и тело отозвалось мурашками. Чувствительный. Даже слишком. Юнги прикусил нежную кожу, получая в ответ сладкий стон. Оставил несколько отметин, добиваясь окончательно сбитого дыхания юноши и проволоки в его шоколадных глазах. Длинные ресницы дрожали, пока он пытался уследить за каждым движением графа. Запомнить его.       Мин нарочно медленно под нетерпеливые скулящие вздохи развязал пояс и тут же откинул его в сторону. Провел ладонью по торсу, освобождая его от ткани и одновременно лаская. Задел бусину соска. Парень сдавленно промычал и зажмурился. Нравилось. Мужчина припал к нежно-розовому ореолу губами. Прошелся кончиком языка, очерчивая круг. Приятным холодом воздух приласкал мокрые участки кожи. Вобрал в рот сосок, начиная посасывать его. Провел руками по бокам, практически пересчитав все ребра. Подушечками пальцев дотронулся до шрама в виде розы. Учащенное сердцебиение. Напряженный вздох. Чимин закрыл глаза и расслабился, вверяясь чужой власти. Если Юнги сейчас решит надавить — его тут же прошибет острой болью старой раны. Но граф лишь невесомо водил по узору, будто обещая, что подобного не повторится. Юноше хотелось, чтобы это было так. Поэтому он позволил себе закинуть ноги на поясницу, чуть притягивая к себе. И мужчина понял эту немую просьбу, прижимаясь ближе и переходя на губы, позволил лишь небольшой глоток воздуха перед тем, как заставить задыхаться до помутнения сознания. Пухлые губы. Сладкие стоны, срываемые со скользкого, проворного язычка и утопающие в поцелуе. И парень выгнулся в спине, сжимая ноги сильнее, чтобы притянуть графа ближе.       — Пожалуйста… Хочу… — беспорядочный шепот и случайное прикосновение горячих губ на шее свели Юнги с ума.       Граф отстранился, скинув с себя ноги, оплетающие талию, и некоторое время всматривался в темные от возбуждения глаза. Провел ладонью по ноге, забираясь под ткань шорт, из-за чего та ощутимо натянулась. Чимин заскулил и вильнул бедрами, почувствовав, как тонкий палец коснулся кольца мышц.       — Уже настолько отчаялся, что согласен на сухую? — Юнги зацепил край одежды, потянув ее вниз, оголяя кожу. — Бедный красивый мальчик. Не нравится, когда тебя дразнят?       Ухмыльнулся, поднося палец к пухлым губам. Провел, собирая капельки слюны. Юноша ухитрился высунуть язык и начать ласкать фалангу, добивая в мужчине остатки воли и сдержанности нуждающимся выражением лица. Похотливые искорки в глазах переросли в яркое пламя, подчиняя графа стихии желания. В конце концов, парень слишком хорошо принимал. Внутри влажно. Жарко. И он точно знал, где и как дотронуться, чтобы доставить максимум удовольствия. Юнги успокаивающе гладил по торсу, как завороженный наблюдая, как за пухлыми губами исчезали фаланги его же пальцев, а потом появлялись вновь. Наклонился, целуя линию подбородка, спускаясь мокрыми пальцами вниз.       — Молодец… — коснулся яичек, получая несдержанный стон. — Ты такой молодец, Чимин.       Парень что-то промычал, расплываясь в улыбке и ластясь под прикосновения. Дразнящие прикосновения ко входу, заставляющие скулить, просить и извиваться. Внутрь медленно вводили сразу два пальца, и Пак моментально откинул голову назад, концентрируясь на ощущениях. Он достаточно растянут для этого. Ни меньше, ни больше. Юнги опять умудрился подобрать идеальный вариант, чтобы довести его до полной неразберихи в голове.       — Юнг-ги… Ах…       Мучительно медленная растяжка. Мужчина тянул время, упиваясь сладостью тела. Наклонился ближе, проходясь языком по линии подборка, поцеловал основание шеи, оставляя очередную метку, спустился влажной дорожкой к соску, принимаясь играться с ним. Чимин не выдерживал. Слишком много. Слишком сильно. Слишком жарко.       — Терпи, — приказал граф, чувствуя приближение грани, отстранился, позволяя телу немного остыть, а дыханию хоть сколько-нибудь успокоиться, чтобы ослабить напряжение.       Внутри уже хлюпало от переизбытка слюны. Юнги приставил головку, но решил потянуть время, чтобы подразнить. Юноша резко вильнул бедрами, насаживаясь самостоятельно, и громко простонал.       — Какой нетерпеливый, — цокнул мужчина, стараясь придать голосу недовольство, когда и сам едва сдерживался.       Вошел на всю длину и сразу начал двигаться, не давая времени на привыкание — Чимин и не хотел его. Громкие стоны снова особой мелодией заполнили помещение, отдаваясь в голове многократным эхо. Красиво. Сладко. Очень сладко. Юнги прижался ближе, вовлекая в поцелуй, чтобы заглушить очередной полукрик. На розовых щечках уже появились разводы слез. Ресницы слиплись, и юноша выглядел таким податливым и беззащитным, что графу буквально сорвало все барьеры: он кончил глубоко внутри, опираясь на выставленные по бокам от разгоряченного тела руки. Вдох — выдох. Еще пара движений, чтобы добить и парня по собой. Несколько размашистых движений по просящему прикосновений члену, и хруст от выгнувшейся дугой спины, заглушаемый почти чистым криком. Белесая вязкая жидкость толчками залила кубики пресса. Чимин растянул искусанные губы в немного болезненной улыбке, считая фейерверки за закрытыми веками. Нужно приводить мысли в порядок. Пак почувствовал, как граф свел ему ноги и опустился рядом. Слишком открыт после оргазма. Все защитные стены снесены в один миг. Сейчас от него исходило тепло вместо привычного холода. Юноша повернулся на бок, упрямо игнорируя потеки спермы на бедрах и животе и уткнулся носом ему в плечо, заранее зная, что он не оттолкнет. Не сейчас. Биение чужого сердца. Какое же оно красивое. Он так хочет остаться рядом.