О ком листья шепчут

      В этих землях всегда и отовсюду источался покой. Розово-оранжевое небо украшалось краснеющими облаками, что медленно плыли по своей небесной тихой реке. Легкий и теплый ветер приятно обдувал лицо, да и являлся он больше морским бризом. Вместе с ним летели и прекрасные песни. Эльфийское искусство завораживает в любом виде, до чего бы ни притронулись эти высшие существа - все будет на пике совершенства, всегда так было, но близится миг заката. Мысли словно улавливали посыл эльфийских песен, проникаясь ими и заставляя думать о далеком путешествии домой. Путешествии в один конец. И начало оно берет в Серых Гаванях, Митлонде, месте древнем и прекрасном. Резные колонны, выпуклые мосты, дома из белого камня гармонично смотрелись на фоне скал, крепких деревьев и бесконечного моря. В этом древнем городе-порте всегда стояли корабли, не людские громадины, а изящные эльфийские ладьи, но в этот раз их было особенно много. К причалам тянулась процессия эльфов. Двигались они так, будто парили над землей, укутанные в темно-синие накидки с капюшонами, держащие в руках факелы на резных ручках. А за всем этим отдаленно наблюдал дунадан, сидящий на набережной, свесив ноги к воде. Ничего в нем не было особенного: не самая аккуратная бородка, короткостриженый, со светлыми волосами, серыми глазами и пухловатыми губами. Его худощавое телосложение прикрывал темно-коричневый кожаный доспех, поверх которого был накинут бурый плащ, скрепленный с доспехом на ключице звездой — отличительным знаком дунэдайн Севера. Он внимательно слушал прощальные песни и от того впал в печаль, глазами отыскивая одну единственную фигуру в плотном строе синдар Лихолесья. — Кандайт. — Послышался суровый голос позади дунадана, но был он далек, словно из другого мира. — Кандайт! — Чуть громче и реальнее прозвучал голос, но ответа не было, следопыт слишком увлеченно провожал взглядом эльфов, подняв свою руку вверх. — Что ты пытаешься увидеть? Ты не найдешь ее, она наверняка уже плывет в сторону Валинора. Пойдем, брат. — Твердил Лотрандир, присоединяясь к другу чуть позади, не рискуя перекидывать ноги через каменное ограждение набережной. — Она должна чувствовать, она здесь, она обязательно увидит меня. — Тихо твердил себе под нос Кандайт, не в силах оторваться от шествия. — Прими всё это достойно, когда-нибудь и мы покинем этот мир. — Продолжал Лотрандир, скрестив руки на груди.       Кандайт прекрасно знал, что сейчас его друг стоит с умным видом, словно познал в этом мире абсолютно все тайны, чем иногда немало раздражал. — Что видишь ты на горизонте? Откуда белых чаек крик… — Нараспев, тихо, задал свой вопрос Кандайт, не меняя позиции и не отрывая свой взгляд. — Море, закат, вода. Неизведанные дали. — Спокойно ответил Лотрандир, повернув свою голову в сторону скал и выхода в открытое море. — Там дом, но нам не вернуться. — Подытожил Кандайт, опуская свой взор вниз, туда, где волны разбивались о камни. — Мы не покинем Средиземье. Здесь будем мы до конца мира. — Повторил следопыт девиз потомков Элендиля, обращая внимание через отражение в воде, что на том берегу остановилась одна фигура.       Да, это была она, вся его жизнь обретала смысл, когда черты этого нежного лица виднелись вновь. Эльфийка была так далеко, а дунадан был готов броситься в воды залива, лишь бы достичь цели. Сердце человека билось о грудную клетку так сильно, что отбивало мелодию о кожаный доспех и лишь вовремя подоспевшая рука Лотрандира напомнила о глупости этой затеи. Эльф, что единожды увидит море, не сможет жить на этой земле без тоски и будет увядать, а меньше всего Кандайт хотел причинить боль той, кого любил всем сердцем. Пусть их разделял целый залив, пусть он не мог разглядеть ее полностью, но улыбку на любимом лице он увидит сразу. Она медленно и грациозно взмахнула рукой, он нелепо ответил тем же, чувствуя, как все нутро разрывается от тоски и невозможности предотвратить неминуемое. — Канда… — Начал Лотрандир, но был перебит. — Замолчи! — Рявкнул Кандайт, поднимаясь на каменный парапет и глядя за тем, как эльфийка поднимается на белоснежную ладью с серыми парусами.       Следопыт быстро двинулся вдоль набережной, глядя за тем, как корабль отчаливает и медленно двигается вперед, разрезая волны и отправляя в разные стороны тысячи брызг почти что красного цвета. Закатная пора подходила к концу, скоро наступят сумерки, и двое дунэдайн будут одиноко бродить по полям, но об этом никто и не думал. Кандайт уже стоял на самом краю набережной, дальше нет пути, только водная гладь залива, а корабль медленно уходил вдаль. Закатное солнце отражалось от волн и в это зарево входила ладья. Уже нельзя было рассмотреть эльфов на палубе, да и судно казалось малым пятном в море, а два следопыта продолжали смотреть вдаль. Один — наслаждаясь видом, другой — в горе своем не смея отвернуться. Наступившее молчание наносило дополнительный урон моральному состоянию, ведь следопыт сражался за мир, сражался за Свободные народы и верил в то, что он обретет свое счастье после уничтожения Зла. Реальность же обманчива и ударила по дунадану сильнее любого противника, коих было несчитанное количество. И на глазах от этого проступили слезы, настоящие слезы отчаяния и разочарования. Словно почувствовав это, Лотрандир опустил свою руку на плечо Кандайта, обняв того одной рукой. — Не печалься, старый друг. Она будет дома, в месте, где ей суждено быть. И там она будет в безопасности и счастье. Она не забудет тебя, а жизнь ее не имеет конца, в отличие от твоей. — Попытался успокоить друга Лотрандир. — Долгая дорога домой. Столько лет я сражаюсь, столько лет воюю ради мира. Но не ждал я такого конца истории. — Закрыв глаза молвил Кандайт, на что рука собеседника лишь крепче сжала его плечо. — Мы воюем как раз за это. Пойдем, наш путь еще не окончен. — Прихлопнув по спине Кандайта, сказал Лотрандир, разворачиваясь и медленно шагая в сторону опустевших эльфийских построек. — До самой кончины я буду с тобой, Синиатиэль. Мой Колокольчик. — Произнес Кандайт, глядя в далекий горизонт, но на лице его уже красовалась улыбка, хоть и скатывалась по щеке скупая слеза.       Он не хотел уходить. Это место могло стать последним его пристанищем, он бы с радостью нашел покой на краю этого мира, но Лотрандир такого не допустит. Хранитель Форохеля замедлил шаг, дождавшись, когда его собрат поравняется с ним, чтобы всучить тому уверенным движением мех с элем. — Не стоит нам идти сквозь мрак ночи. Переночуем тут, но подальше от водной глади. — Взгляд дунадана пал на друга, который лишь растянул губы в понимающей гримасе, да кивнул головой, продолжая идти неровной походкой в сторону площади, сжимая в руках наполненный элем мех.