О ком листья шепчут

      Пятеро следопытов удерживали громоздкие врата библиотеки, но их потуги были совсем необязательны. Еще пятеро прижались к стене, будучи на балконе у бойниц, без возможности вести ответную стрельбу по противнику. Остальные же собирались в центре главного зала, дожидаясь решения Хальбарада или Каленглада, отчаянно спорящих о тактике и стратегии на неожиданный бой. Все прекрасно понимали, что на этих землях повсюду глаза врага, соглядатаи только и ждут возможности выслужиться перед хозяевами, но все равно следопыты оказались не готовыми к такому повороту событий. Слишком удачный день закончился, и новое утро принесло свои проблемы. Явно сколоченный на скорую руку таран бестолково бился о каменную стену, разнося глухие стуки по всей библиотеке. Только гномы выглядели спокойными в этой ситуации, заверяя остальных в нерушимости собственной твердыни. — Они могут год пытаться пробить стену Зудругунда! — Гордо заявил Фритгейр, ударяя себя в грудь. — Запасов у нас достаточно, а в прочности ворот сомнений быть не может. — Слова были направлены на успокоение дунэдайн, но едва ли кто-то думал отсидеть тут целый год. — Год, два, десять, у нас нет времени. — Проскрежетал зубами Хальбарад, гневно вздыхая. — Слишком быстро они нас нашли. Арбалеты простреливают бойницы, не дают головы поднять, а открывать им врата глупо, волной задавят, будь они неладны. — Мотал головой предводитель отряда, но никто не мог предложить что-то дельное. — Так есть второй выход, к водопаду, но тропка-то занята, тихо не проскочишь. — Гном предлагал свои варианты, но Хальбарад лишь поднял руку, в немом знаке замолчать.       Дунэдайн должны были решить сами дальнейший план действия. Никто не хотел вступать в открытый бой, никто не хотел пасть раньше, чем произойдет воссоединение с вождем Арагорном, так и Хальбарад не хотел терять людей в локальных стычках с многочисленными отрядами крыс Изенгарда. Кандайт одиноко стоял между собранием следопытов и теми, кто зачем-то удерживал величественные ворота гномьей работы. Но раз за разом глухой стук тарана заставлял обращать внимание на угрозу извне, перекрывающую путь к продвижению вперед. — Значит так, их там десятков пять, не меньше. Арбалеты в тылу, им иначе по бойницам не попасть, но и нам не высунуться. Говорят, что есть второй проход, если к нам еще не нагрянули сюда уруки, значит, они о нем не знают, кто готов к вылазке? — Хальбарад не успел договорить, как раздался ответный голос. — Я пойду. — Кандайт даже не смотрел на сородичей, найдя что-то притягательное в каменных вратах. — Я с ним. — Хриплый голос Голодира раздался следом, и это было неожиданно.       Кандайт обернулся к остальным следопытам, улавливая полный недовольств взгляд Лотрандира. Голодир же преспокойно поглаживал свои топоры, ожидая дальнейших распоряжений. — Отлично, больше и не нужно. Двое спускаются к водопаду и ждут нашего сигнала. К бойницам отправляются еще пятеро, стрелять будете поочередно и не мешкайте. Прижимайтесь к стене слева, пробуйте задеть уруков за тараном и сразу опускайте головы, первые отстреляли — вторые на готовности. Остальные встают у ворот и готовятся к их открытию, как только Голодир с Кандайтом уведут в стороны арбалетчиков, так мы бросимся в атаку и скинем тварей со скалы. Всё ясно? Тогда чего стоим? — Рявкнул Хальбарад, дважды прихлопнув в ладоши.       Голодир кивнул головой, призывая следовать за ним, но Лотрандир перехватил друга за локоть, буквально шипя от недовольства и прикрытой злости. — Я не прощаюсь, а это значит, что ты вернешься. Или я тебя подниму и убью еще раз. — После этих слов хранитель Форохеля отпустил руку Кандайта, добавляя: — Удачи там.       И никаких ответов не последовало. Кандайт просто бросил беглый взгляд на собрата, перехватывая копье и продолжая преследование Голодира. Тот спускался куда-то вниз, ведомый гномом, и, судя по всему, такая компания не очень-то и радовала рудаурца. Нижний уровень был занят кладовыми, везде стояли и лежали бочки, откуда-то веяло прохладой, но следопытов вывели к двум каменным лавкам перед заросшей кустарниками пробоиной в стене. Голодир сразу бросил лишние предметы, аккуратно выглядывая в проход и возвращаясь к Кандайту. — Не меньше пятидесяти. — Недовольно качнул головой рудаурец, поднимая взгляд на собеседника. — Маловато. — Хищный оскал украшал лицо бывалого воина, усаживающегося на скамью и начинающего расстегивать ремни походных котомок.       Кандайт молчал. Он прекрасно понимал, что в прямом столкновении не понадобится лук и колчан стрел, который оказался на щите, непривычном руке следопыта. Все сумки аналогично уместились вокруг щита, рядом с копьем. Кандайт взялся за свой меч, проверяя остроту лезвия, изредка глядя на собрата напротив. С Голодиром у него никогда не было теплых отношений, они и виделись через раз на советах народа, а перебрасывались фразами еще реже. Даже приветствовали друг друга несколько раз за последнее десятилетие. Характер этого рудаурца был куда более вспыльчивый, нежели у Хальбарада, но почему-то именно он стал преданнейшим и ближайшим соратником для предводителя отряда дунэдайн. Когда-то, в полях Форноста, Кандайт нанес серьезное ранение Голодиру, в порыве ярости и темного воздействия прокалывая того кинжалом. Это часто всплывало в воспоминаниях и, наверное, чувство вины до сих пор осадком тяготило душу кардоланца, особенно подпитываемое слухами о дальнейших потерях и ударах капитана удаленного лагеря дунэдайн в землях Ангмара. — Говори уже. Я не очень люблю, когда меня взглядом прожигают. — Голодир достал точильный камень, аккуратно проводя им по лезвию боевого топора. — В последнюю нашу встречу с обнаженным оружием. — Кандайт замялся, вздохнув. — Я хочу извиниться и принести свои соболезнования, Лорниэль была прекрасным следопытом и хранит ее душу Звезда. — Он договорил фразу, хоть указательный палец собеседника уже вовсю требовал молчания.       Голодир оставил топор на коленях, освободившейся рукой касаясь кожаного панциря в районе ключицы, куда и был нанесен удар Кандайта. Пусть он и молчал, но эмоции рудаурца изливались в мимике, грустной улыбке и покачивании головы. — Знаешь, я злопамятен и жесток. Я потерял сначала родню, потом жену, потом друзей убили, вот и дочь забрала бесконечная война. — Каждое новое слово сопровождалось резким движением точильного камня по лезвию топора. — У меня большой список тех, чью жизнь я должен забрать. Мне есть кому отомстить, но имени Кандайта в перечне нет. — Голодир остановился, свой холодный взгляд устремив в глаза кардоланца. — Смешно, да? Мне есть за что умирать, но незачем жить. Знаю лишь то точно, что заберу с собой, куда бы ни отправился после смерти, столько врагов, сколько потребуется для сооружения склепа. Эпохи сменятся, мы не можем ничего с этим поделать, но в наших силах приблизить конец великой войны, куда бы ни качнулись весы. Я не думаю о том, кто остался за нашими спинами, зато думаю, что обратно возвращаться уже нет никакого смысла, шагаем к смерти в распростертые объятия. — С усмешкой твердил Голодир, хватаясь за второй топор и вновь бросая взгляд на молчаливого собеседника. — Ну, а ты за что сражаться пошел? Только давай без предков и своей исторической тирады, уснуть перед бойней мне совсем не хочется. — Все-таки характер рудаурца давал о себе знать и Кандайт даже не знал, как можно ответить на этот вопрос. — Я думаю о тех, кто остался поддерживать наши земли и верю, что они будут жить в лучшем мире, если война окончится победой. И надеюсь, что их ждет быстрая смерть, если мы обречены на провал. — Кандайт не стал добавлять о взглядах предков и тяжелой ноше его души, но и этих слов было достаточно, чтобы получить реакцию Голодира: — И не слова о себе. Значит, и ты на смерть идешь. Вместе веселее. — Закончил он весь диалог, поднимаясь со скамьи и хватаясь за застежку плаща. — Ты плащ сними, а копье мне дай, сейчас что-нибудь соорудим до сигнала. Уруки тут совсем рядом, но камни больно скользкие, надо будет воспользоваться тем, что они нас не ожидают. — Голодир распоряжался и Кандайт охотно поддерживал эти начинания.       Он передал свое копье собрату, аккуратно расстегивая плащ и касаясь губами серебряной звезды. Конечно, Голодир не придавал значения этим манипуляциям, будучи полностью уверенным в том, что знаки и звезды тут не помощники, но зато он сложил два копья рядышком, размашисто ударив по древкам своим топором. Кандайт молча наблюдал за тем, как дунадан поднимает поочередно получившееся укороченное оружие. — Баланс нарушен, острие рассчитано на длинное древко, но метнуть сможешь. Главное — вложись как следует. У них толстые латы, но полностью открытые ноги и руки, если попасть в бок, то пробьешь доспех на стыке пластин. Дорога там узкая, одного собьем, так и еще нескольких с горы сбросим, нас интересуют только арбалетчики, и они будут прямо перед нами. Держимся спина к спине, обращай внимания на копейщиков с фланга, в общем, сам всё знаешь, а по ходу дела и разберешься. — Голодир уверенно кивнул головой, сделав пару шагов к проему скрытого хода. — И это, Кандайт, не маячь перед глазами. Спина к спине, не хочу по тебе попасть. — Добавил следопыт Ангмара, перехватывая копье на манер метательного, полностью готовый броситься в бой.       Рядом с ним встал и Кандайт, разглядывающий кустарники, за которыми плотная стена водопада отделяла следопытов от отряда урук-хай. Сложно было разглядеть что-либо за ней, но серые мелькающие фигуры и являлись нынешними противниками дунэдайн. Протяжный вой боевого рога был необходимым сигналом к действию и Кандайт уверенно выдохнул, готовый броситься в бой, но его остановил Голодир. — Ждем. Сейчас они подозревают что-то неладное, но успокоятся, когда ничего не произойдет. Наше преимущество в неожиданности и я хочу видеть растерянность в зенках умирающих тварей. — Он был заряжен, ненависть лилась через край и этого никогда не поймет Кандайт, проявляющий какие-либо эмоции в исключительных случаях.       Даже сейчас он мыслями пребывал где-то в прошлом, вспоминая былые сражения и их исходы. Сейчас несколько десятков урук-хай осаждают гномью пещеру, а раньше сотни и тысячи прихвостней врага лавинами обрушивались на лагеря следопытов, восстановленные руины и простые колонны разведчиков. Дунэдайн уже привыкли вести неравные сражения, так что очередная стычка не являлась удивительным и неожиданным событием. Наоборот, Кандайт ничего не чувствовал, готовый схлестнуться ради выполнения своей личной задачи. — Пора. — Голодир вытянул в сторону собрата наручный щиток, дожидаясь ответного глухого соприкосновения. — Спиной к спине. — Добавил он, уверенно шагая к проему.       Без каких-либо боевых кличей они прошли к водопаду, оставляя зал за собой и ощущая всю прохладу горного воздуха, да слушая лязг нескольких десятков тяжелобронированных врагов. Голодир обошел естественную преграду слева, Кандайт пошел справа, открываясь всему отряду уруков. Они не ожидали такого поворота событий, первый ряд арбалетчиков сидел на коленях, целясь в бойницы, а второй ряд стоя контролировал ворота и дальний периметр. Первым метнул копье Голодир, сопровождая это отчаянным рыком, поражая стоящего урука прямо в открытый бок. От такого удара противник пошатнулся, утягивая за собой в пропасть еще нескольких, но Кандайт уже отправил следующий снаряд вперед, попав лишь в ногу арбалетчика.       Следопыты двумя рывками преодолели шаткую поверхность горного склона и оказались на тропе, сражая ошеломленных уруков. Пока Кандайт занимался одним, Голодир успел поймать кураж и оставлял за собой по два-три противника. Его топоры беспощадно вспарывали глотки, направляемые умелой рукой, так, чтобы не застревать и не дробить кости позвоночника, но оставлять задыхающиеся тела. Постепенно в рядах уруков начались движения и перестановки, тяжелые пехотинцы шли на подмогу арбалетчикам, но задача дунэдайн уже была выполнена. В бойницах показывались лица собратьев, выпускающих стрелы по носителям тарана и отступающим противникам, внося дополнительную смуту. Кандайт спокойно парировал выпады мечей уруков, пока Голодир беспощадно расправлялся со своими целями. В отличии от топоров рудаурца, меч кардоланца часто не пробивал доспех противника, добавляя хлопот и ускоряя потерю сил. В какой-то момент Кандайт начал отступать назад, но тут же к нему на помощь ворвался Голодир, уверенно сталкивая ногой в пропасть первого урука и добавляя второму удар топором наотмашь по хребту.       Горячая черная кровь вырвалась из зияющей раны заваливающегося вперед противника. Кандайт отрешенно смотрел в сверкающие глаза Голодира, не обращая внимания на стекающую со лба мерзкую жижу из грязных внутренностей урука. Со стороны ворот прорывались дунэдайн, ведомые Хальбарадом, сминающие разрозненные ряды противников и закрепляющие безоговорочную победу следопытов. — Что может быть лучше унижения вражьих тварей? — Начинал свой монолог Голодир, пребывая в экстазе от кровавой бойни. — Тотальное доминирование, хаос, даже воздух пропитан страхом и не поможет тут воля их полководцев. Столетие я заверял вождей в необходимости ответных ударов, в нашей готовности и силе, но только сейчас дождался возможности пролить кровь на вражеской земле. Слишком долго мы пребывали в тени, но теперь изменится абсолютно всё. В их глазах будет отражаться мой топор и это, — Голодир очертил круг перед собой, намекая на свое лицо, — последнее, что увидит каждая из встречных тварей.       Кандайт молчал. Ответить на этот монолог ему было нечем, да и спорить тут бессмысленно. Хальбарад бросил свой взгляд на окровавленную пару следопытов, одобрительно кивнув головой. Задача оказалась не такой уж и сложной, следопытам все еще сопутствует удача, но никто не стремился отмечать разгромную победу, наоборот, дунэдайн собирались у тарана, окружая нечто лежащее у их ног.       Ланглас сидел на коленях, удерживая труп следопыта на руках, все остальные молча скорбели. Первая жертва похода и первое напоминание о том, что жертв будет предостаточно. Этот дунадан был из отряда Лангласа, один из следопытов Эред Луина по имени Ингольфир, совсем молодой по меркам Серых Плащей. Кандайт с ним познакомился только благодаря этому походу и сейчас вынужден прощаться, отправляя мысленные мольбы всем предкам о принятии новой души в чертоги. — Надо как-то организовать похороны. — Раздался голос Саэрадана, но пресекая любые попытки поддержки, выступил Хальбарад. — И что? Процессией выдвинемся обратно? Это война, все знали куда собираются и он в том числе. Выкопаем внизу яму и никаких отметок. Мы достаточно времени потеряли, а впереди не самый приятный разговор с призраками, так что пошевеливаемся. — Его голос звучал подобно приговору, но никто не сопротивлялся.       Даже Ланглас понимал, что тут Хальбарад прав, но мысли дунэдайн были направлены куда-то в будущее, гадая, кто следующим отправится за Ингольфиром. И почему-то Кандайту казалось, что ответ уже найден. Следопыты кротко распрощались с гномами, продолжая свой путь навстречу вождю. Яму выкапывали молча, молча погружали в нее тело и прощались. Хальбарад отвел в сторону Кандайта, сверяясь с его информацией и выстраивая примерный маршрут в сторону пресловутых Мертвых холмов. Как только приготовления были завершены, так и продолжился путь дунэдайн по землям врага, где ночью даже не поймать глазами их извечную небесную спутницу.