***
Очередное утро застало Дэйзи за стойкой в таверне. Новость о великой победе разлетелась по всем регионам мира, Пустынный регион Эриадора вновь открыл тракты и торговцы нескончаемыми вереницами спешили в Бри, заглядывая на ночлег в единственный постоялый двор этого пути. У входа красовалась новенькая табличка и теперь «Забытый Приют» стал называться «Кардоланский Приют», как и обещала Дэйзи Кандайту, отправляя того в далекий, опасный, но победоносный поход. Каждый день Кирион и Атерол проводили на улице, ожидая возвращения дунэдайн, упражняясь в фехтовании и читая Историю Средиземья вместе. И сегодня был тот самый момент, которого Дэйзи ждала и боялась одновременно. — Мама, идут! — Забежавший в таверну Кирион чуть не выбил дверь с петель, а протирающая тарелки женщина бросила это дело, охнув от неожиданности. Осенний воздух прохладой своей ударил в открытое пространство, но Дэйзи этого не почувствовала. Она просто села на каменные ступеньки, глядя на стоящего напротив Саэрадана, ровно на том месте, где он с ней прощался, где обещали стоять следопыты, принесшие победу и мир во всё Средиземье. Следом за ней показалась морда Чипа, медленно подкрадывающегося к женщине. В совсем малом возрасте она потеряла отца, пережила смерть любимого мужа и матери, будучи девушкой в расцвете сил, а сейчас она потеряла человека, в любой период жизни заменяющего всех этих людей, не родного, но ставшего настоящим членом семьи. Саэрадан медленно снял с пальца древнее кардоланское кольцо, передавая его Дэйзи. — Он просил, чтобы я отдал тебе это. — Голос следопыта дрогнул и он сел на одно колено перед сраженной горем девушкой и глядящим на него бобром. — Ждешь? — Задал свой вопрос Саэрадан, поджимая губы и почесывая Чипа за ушком. — Думаю, ты заслужил это. — Он сдернул серебряную застежку, роняя свой походный плащ и оставляя звезду перед лапами бобра. Люди зайдут в таверну, и будут вспоминать былые годы, тех, кто не дожил до победы и тех, кто эту победу ковал, но Чип еще долго просидит на крыльце, вглядываясь в тусклое отражение своего носа от металла. Позже он схватит зубами застежку и быстро засеменит к Заверти, где покосившаяся и изодранная палатка являлась единственным убежищем Кандайта, которое он наказал охранять до своего возвращения. И бобер будет ждать, выполняя последнее поручение хозяина.Цена победы
29 июня 2020 г. в 18:44
Умереть ради того, чтобы жили другие.
Древнее пророчество давало ясно понять, что спустившийся под свод последнего пристанища клятвопреступников не поднимется обратно. Кандайт всю жизнь посвятил связи двух миров, помогал душам обрести покой и старался донести до собратьев, что нет ничего страшного или запретного в этом благородном деле. Он же и должен был отправиться на заведомо самоубийственную миссию с надеждой, что благодаря личному опыту попытка обернется успехом. Смерть не страшна кардоланцу, это просто естественное стечение обстоятельств и не более, куда хуже жить без цели. Кандайт свою задачу выполнил, но его смерть сильно изменила жизни близких друзей и знакомых.
Серые Плащи насчитывали тридцать человек, на момент выхода из Ривенделла, и терять воинов на переходе в Рохан было слишком расточительно, что понимал Хальбарад. Вся его строгость и холодная жестокость была направлена на удержание единой сплоченной силы, но потеря капитана подорвала настрой и требовалась передышка. Земли Дунланда оккупировали силы Изенгарда, и вышедший из Энедвайта отряд должен был сильно постараться, чтобы найти здесь хоть какой-то пригодный для лагеря клочок земли. Им повезло. В столице Дунланда, поселении Галтрев, было создано сопротивление, отдельные лица которого посоветовали дунэдайн выйти в горы, где сокрыт стан дикарей Тал Метедрас.
Вождь клана принял следопытов, как почетных гостей, позволяя тем разбить лагерь и пользоваться любыми услугами дунландцев. С неделю дунаданы помогали жителям Тал Метедраса, кто-то охотой, кто-то уходом за скотом, кто-то руководил строительством, и всё было весьма удачно, пока в Галтреве не уничтожили ячейку сопротивления. Под пытками в темницах Изенгарда лидер повстанцев выдал Саруману новость о проходе следопытов через Дунланд, их нынешнем местоположении и сокрытом лагере дикарей в горах.
Тайный агент Белой длани явился в Тал Метедрас под покровом ночи, выдвигая условия своего хозяина, которые были просты и ясны – встать на сторону сил Саурона или быть атакованными на рассвете. Дикари выбрали первый вариант.
Рано утром началась неравная битва между дикарями и следопытами, в ходе которой двое из дунэдайн оказались убиты. Отступающие поклялись отомстить, но не всех устраивал подобный исход. Гордый сын Артэдайна, Лотрандир, остался прикрывать отход дунэдайн вместе с тремя следопытами, сражаясь с волнами дунландцев, и как бы хорош на мечах не был хранитель Форохеля - он попал в плен.
Хальбарад и Каленглад приняли решение не останавливаться до самого Рохана, пересекая Дунланд исключительно лесами и под покровом ночи. Так Серые Плащи вышли к месту, что названо Изенскими бродами, пересекая мелководье в бескрайние поля страны коневодов. На берегу реки Изен они и встретили первых настоящих союзников.
— Кто вы такие и что делаете в этом месте? — Грозным был голос всадника, опустившего свою пику к груди Хальбарада.
— Разве не видишь ты звезду на моём плаще? Мы – дунэдайн далекого Севера, идущие по зову своего вождя. Не стой на нашем пути. — Несколько следопытов показались за камнями, целясь в грозного всадника, но к нему уже стремительно приближалось подкрепление.
— Хальбарад! — Воскликнул Арагорн, быстро спешиваясь и заключая в объятия старого друга и соратника.
Так произошло воссоединение дунэдайн со своим правителем. Пусть и опоздал отряд Серых Плащей, отгремела битва за Хельмову падь, но впереди было еще достаточно врагов. Вместе с роханскими правителями и членами Братства, дунэдайн пошли к осажденному и затопленному Изенгарду, где лицезрели они могущество и буйство природы Средиземья. Саруман сумел бежать, но его войско и твердыня были разбиты. Саурон потерял свою очередную пешку в последней шахматной партии этого мира.
Разрушенная плотина позволила горному потоку затопить все подземные ямы уруков, их казармы и кузни. Вместе с ними затопленными оказались темницы, но Раданир чувствовала, что ее брат всё еще жив и уговорила Хальбарада снарядить рискованную экспедицию в подземелье. В некоторых местах вода доходила до подбородка, где-то можно было пересечь коридор исключительно погрузившись в мутные воды, заполоненные трупами рабов и орков-надсмотрщиков, но в итоге следопытам вновь сопутствовал успех.
Лотрандир был подвешен за руки к потолку, не подавая признаков жизни. Он стойко выдержал все пытки, не раскрыв Саруману истиной личины наследника Исильдура, но и потерял в этих катакомбах воспоминания о былой жизни. Исхудавший, избитый и обезвоженный он не был способен держать в руках меч, но и оставить своих сородичей не мог. Все дунэдайн отправились в Эдорас, где состоялся большой совет рохиррим.
Теоден, король и предводитель Марки, принял единственное верное решение, а именно поддержать Гондор в близящейся битве, не смотря на огромные потери собственного народа. Арагорн, Леголас, Гимли и отряд Серых Плащей поддержали это начинание, но пробыли с воинством Рохана только до лагеря в предместьях Дунхарроу. Призрачное воинство, поднятое Кандайтом, выполнило первую часть избавления от проклятия, вернувшись в то место, где некогда приносилась клятва Исильдуру. Теперь же Арагорн, на правах законного наследника, должен был повести их в бой.
Путь через каменистое ущелье был нелегким, но все стойко выдержали новое испытание. Бриту, король клятвопреступников, принял наследника и согласился отправиться за ним в бой, подняв всю мертвую рать.
Гондор осаждали со всех сторон. Пираты Умбара заблокировали верфи Дол-Амрота и намеревались штурмом уничтожить береговой город Пеларгир, где в кольце осады остались многие воины этой страны и Арагорн повел клятвопреступников именно туда. Следопыты ощущали близость решающего сражения, и настрой их был непоколебим, один только Лотрандир отрешенно наблюдал за соратниками, перечитывая дневник Кандайта, отнятый у Саэрадана.
Умбарский флот появился на горизонте в закатный час, подплывая к забаррикадированному порту и высаживая штурмовой десант. Велико было удивление пиратов, когда оказалось, что город совершенно пуст и лишь неестественный вой разносился по улицам Пеларгира, занятого воинством мертвецов. Солнце не успело скрыться за горизонтом, являя узкую кроваво-красную полоску, когда Бриту и его воины явились в мир живых, устраивая бойню и вырезая абсолютно всех умбарцев на своем пути. Тогда же была исполнена клятва, и Арагорн простил клятвопреступников, позволяя тем познать покой.
Войско Центрального Гондора и дунэдайн заняли корабли пиратов, отправляясь к Пеленнору, где проходила жестокая сеча за Минас-Тирит, оплот людей Юга. Завидевшие черные паруса орки радовались новому подкреплению, которое сломит последних защитников этой земли, но все они пали в Харлондской гавани. Король вернулся! Подкрепление людей ударило в тыл воинства Мордора, но битва на этом не завершилась. Кровь лилась рекой, стоны раненых и хрипы умирающих смешались с лязгом стали и отчаянными криками сражающихся.
Все следопыты рьяно бросились в этот бой, выкрикивая боевые кличи северян и заставляя отступать грязные отряды орков Мордора и Моргула. Лотрандир, все еще не готовый сражаться, был оставлен прикрывать гавани, а с ним осталась Раданир, переживающая за своего брата. В ходе этой обороны она получила ранение и была перенесена на корабли, откуда продолжала вести стрельбу из лука, наблюдая за передвижениями войск.
Хальбарад и Голодир, вместе с остальными рудаурцами, врывались в строй врага клином, не позволяя никому занимать первые ряды. Их боевой дух заставлял всех вокруг сражаться еще яростнее, и даже в моменты всеобщего отступления они оставались на своем месте, сражая тех противников, кто осмеливался подобраться слишком близко. Оставшись вдвоем, Хальбарад и Голодир продолжали сеять смуту в рядах орков и вастаков, собирая вокруг себя горы трупов, переводя сражение всё выше и выше. Даже присутствие кольценосцев в небе не могло удержать грязных тварей от ропота и страха перед рыцарями Арнора, казалось, что они бессмертны и могущественнее их нет, но это не так. От усталости и глубоких ран первым пошатнулся Хальбарад, падающий на колени и удерживающий себя лишь воткнутым в орка мечом. Он переглянулся со своим лучшим другом, на прощание одарив того последней улыбкой, и пал на бок, более не поднимаясь. Голодир же до последнего оборонял тело Хальбарада, сразив еще множество противников, пока на него не вышел лично Грублук, боевой тролль из племени олог-хай, погонщик войска Минас-Моргула. И не было тени сомнения в глазах следопыта, бросившегося на бронированного исполина с боевыми топорами, свергающего его на землю и раскалывающего шлем беспрерывными ударами. Когда последний рык издал Грублук, тогда и Голодир прочувствовал тяжесть полученных ран, пошатываясь продолжая рубить пробегающих мимо врагов, но не суждено было капитану дунэдайн пережить этот бой. Копейщики харадрим окружили его, и три копья потребовалось, чтобы сразить рудаурца, павшего рядом со своим другом на чужой земле Пеленнорских полей.
Кардоланцы прорывались к Минас-Тириту вместе с Арагорном. Присутствие вождя и короля давало им сил, что даже Саэрадан выкрикивал имя Элендиля, повергая на землю очередного орка. Правый фланг проминался под натиском громадных мумакил, а лучники харадрим выпускали стрелы без разбора, чувствуя свою защищенность на спинах этих существ. Роханская конница сражалась на том фланге и ценой многих жизней задержала прорыв южан к воротам Минас-Тирита, но пехота вастаков преодолела эти барьеры. Защищая своего короля, вечно юный Халрос, бросился в бой на окружающих его противников, умело парируя выпады копейщиков и вырезая их друг за другом, но предательская стрела в спину сбила с ног дунадана. Саэрадан и Каленглад пытались спасти его жизнь, но до последнего вздоха хранителя Шира волновали лишь оброненные в пылу битвы лесные орехи старика Тома Беляка.
До самого вечера сопротивлялись мордорские прихвостни, гонимые вперед волей своего хозяина, но не суждено было сегодня им одержать победу. Ценой великого множества жизней была добыта победа на Пеленнорских полях, освобожден Минас-Тирит и Осгилиат. Орки бежали до самого Мораннона, но преследование не велось.
Шатры победителей раскинулись по всей протяженности внешних стен Белого города, но отдыха никто не познал. Всю ночь жглись костры и разгребались горы трупов, раненых перевозили в Палаты Исцеления, где Каленглад истратил все запасы трав и настоек, чтобы спасти хоть сколько-то жизней. Командующие армиями Свободных народов Средиземья приняли решение отправиться к вратам в Мордор, без передышки между боями и без пополнения в рядах. Арагорн поднял палантир, бросая вызов лично Саурону, открывая свое лицо и демонстрируя восстановленный меч предков, хорошо знакомый темному лорду.
Все, кто мог держать оружие, пошли в очередной поход, названный Маршем Короля. Даже Лотрандиру дали возможность пролить кровь врагов за сраженных собратьев, утверждая его на пост капитана разведчиков Итилиена. Каленглад занял место Хальбарада, а из отряда Серых Плащей осталось всего девять дунаданов, готовых броситься в бой, не смотря на тяжесть ранений и перенесенных ужасов.
Ничто не препятствовало переходу войска до Мораннона, и близок был час очередного сражения. В очередной раз выжженная земля равнины Дагорлад приютила на себе противоборствующие армии. Арагорн выбрал местом проведения боя два холма, на один из которых встали воины рохиррим, под командованием Эомера, а на втором уместились гондорцы и дунэдайн, ведомые своим вождем и ожидающие распоряжений.
Но этого не потребовалось. Мораннон раскрылся, выпуская из Мордора лавину орков и уруков, двигающихся вперед под взором алого Ока. Небеса разрывались от визга кольценосцев, потерявших своего предводителя, но все еще готовых сеять ужас в ряды защитников мира. И вновь началась сеча, кровь стекала с холмов, смешиваясь с лужами ядовитой жижи, погружая в нее бездыханные тела. Несколько раз оборона была близка к смятению, но воодушевляющие речи полководцев и проблески света в плотных тучах возвращали бойцов на позиции.
Каленглад, самый скрытный и таинственный из капитанов дунэдайн, бросился на павшего со своей крылатой твари кольценосца, без страха вступая в бой на краю холма, заведомо зная, что если прорвется этот призрак, то защитники дрогнут. Сближаясь, совершенно не обращая внимания на путы страха, следопыт схватился за своего могущественнейшего противника, вместе с ним сваливаясь вниз в тот момент, когда орлы прилетели на выручку сражающихся воинов света.
Завидев это, Ланглас бросился на выручку собрату, пробиваясь вниз и удивляя этим всех вокруг. Его меч сразил множество орков на подступах к заслону гондорцев, но бесчисленной была орда Мордора и пал в этой волне хранитель земель Эред Луин. Каленглад же пал от моргульского клинка, но проклятье не подействовало на дунадана, когда тот обратился к своей покровительнице Гвиндет. Тело хранителя Эвендима так и не нашли, его приняли в себя силы природы.
Битва при Моранноне медленно шла к логическому завершению, силы добра таяли, а бескрайнее плато Горгорот заполоняли новые отряды орков, пока могучий толчок не сотряс землю и не остановил продвижение темных тварей. Око Саурона обратилось к Ородруину, испускающему огненные потоки ввысь. Хранитель выполнил свою задачу, и великая победа ознаменовала смену эпох.
Силы людей отступали с холмов, отыскивая глазами выживших друзей, и приветствуя друг друга. Одна только Раданир не могла найти своего брата, покинувшего поле боя и бесследно исчезнувшего. Лотрандира более никто не встретит, его тела не найдут, а следов и подавно.
На верхнем ярусе Минас-Тирита Арагорн примет корону и вновь засияет Звезда рода дунэдайн в Воссоединенном королевстве Арнора и Гондора. Среди бесчисленного множества стягов Рохана, провинциальных гондорских городов и эльфийских штандартов не затеряется выцветшее зеленое полотно Кардолана, которое одиноко удерживал Саэрадан, не подпуская никого на соседнее место по левую руку от себя, веруя в то, что Кандайт сейчас стоит там и радуется этой победе вместе с выжившими. Теперь его будет ждать долгий путь домой, к мирной жизни, в которую никто не верил, которую никто не ждал. Началась Четвертая эпоха Средиземья, эпоха Короля.