Другой герой

— Они одолеют кого угодно, — несмотря на радужное убеждение, мрачно и как-то судорожно бубнила себе под нос Люси, поднявшись неожиданно рано.       Девушка совершенно не выспалась: сон был отчего-то беспокойный, то и дело мелькали смутные образы, совершенно не складывавшиеся в картину, они больше походили на кашу с неприятными комками. Кто ей снился? Почему? Ответов на эти вопросы Сердоболия не имела, а потому утро выдалось угрюмым.       Сегодня наверняка Хвост Феи покажет себя во всей красе. В глубине души Люси желала, чтобы Лаксус оказался на арене, но в то же время не хотела этого. Такие метания лишь усугубляли и без того шаткое её положение. — Бред, — уже в четвёртый раз ругалась девушка, не в силах распутать свой клубок чувств и привязанностей. Какая уж там расстановка приоритетов?       Вышла Заклинательница из своей обители, разумеется, раньше обычного — ей совершенно претила мысль о том, чтобы задержаться в комнате дольше необходимого. Нужно было развеяться, но она устремилась к своим, не желая сегодня оставаться в стороне. На душе всё ещё неприятно скребли кошки от проигрыша.       Был ли какой-то шанс, что она войдёт в новую команду гильдии? Стоит признаться: ни единого. Расстановка сил в Хвосте Феи говорила исключительно об этом. Как бы Люси ни ерепенилась и ни пыхтела, ей никогда не достичь высот многих своих друзей. Грудь обожгло, но она умела любить и восхищаться, и эти чувства буквально вытолкали непрошеные чувства обиды, зависти и несправедливости.       Гильдия едва ли не жила на арене, а потому Сердоболия ни капли не удивилась, заметив, что их ряды уже отчасти заняты. Леви приветственно махнула подруге, и на сердце Заклинательницы потеплело, на этот раз приятно. Девушка направилась на свободное место рядом с МакГарден. — И тебе доброе утро, малышка, — послышался чуть хрипловатый голос, и Люси повернула голову, заметив в тени арки Лаксуса. Разумеется, кто же ещё? — Не заметила тебя, — слегка виновато глянув на мужчину, пожала плечами девушка. Это было правдой. — Ну да, я же такой мелкий дракончик, — понимающе хмыкнул Дреяр, хоть и говорил совершенно не о понимании — ехидная шутка с утра пораньше, без неё жизнь не та. — Прости, розовые волосы заметить проще, — неожиданно для себя выдала Люси, понимая, что вот эта шутка была уже из другого арсенала.       Может, плохой сон так повлиял? Ведь день назад мужчина сам сделал несколько уверенных шагов навстречу, абсолютно и бесповоротно располагая к себе. Так что же пошло не так? Но Сердоболия покривила бы душой, если бы сказала, что не знает причин своей саркастичности.       На самом же деле Дреяр и правда уделил ей немало времени, всё прояснил и, пусть и поигрался с ней, как кот с мышкой, сделал для их сближения больше, чем сама Заклинательница. Только вот на следующий день она была, по сути, проигнорирована.       Поскольку жребий решил, что новая команда Хвоста Феи останется в стороне на первое время, Лаксус расслабился и перевёл своё внимание на окружение, которым, впрочем, оказалась Миражанна Штраус. И как они оказались рядом? Хотя это значения не имело — они о чём-то болтали в неожиданно свободной манере.       Нет-нет, звучит-то здорово, но здесь нужно вдуматься: Лаксус Дреяр открыто и по-своему мило общался с девушкой. Без подколов, без издёвок, мягко улыбаясь и порою даже легко касаясь Миражанны, например, её руки. То есть, совершенно не так, как с Люси. Да, он явно общался с ней не просто как со знакомой, да, изредка они даже как-то касались друг друга, некоторые моменты и вовсе заставляли забыть, как дышать, но это же просто небо и земля! «Отлично, я снова ревную. Очевидно», — мрачно думала Сердоболия. — «Шаг вперёд, два назад, да?»       А ведь как дивно начиналось утро! Да, тогда Заклинательница долго не могла уснуть, но виною тому были вымученные всеми писателями и романтиками бабочки в животе, причиной для которых послужил поздний визит Дреяра. А когда девушка наконец сумела провалиться в сон, тот встретил её лишь убаюкивающим теплом крепких рук и каким-то безумно приятным бормотанием в золотистую макушку.       Разумеется, проснулась Сердоболия счастливой, полной сил и готовой покорять миры. И после этого с ней не поздоровались — а Люси как бы невзначай прошагала мимо Лаксуса — и отдали предпочтение Штраус. Собственно, из-за этого вчерашний день имел какой-то горький налёт, да и сон вышел не лучше.       Итак, всё это вылилось в эту неосторожную и, прямо говоря, грубоватую фразу. Шутку, как окрестила это для себя Сердоболия, хоть и как-то неуверенно. — Моя драконья гордость задета, — спустя всего секунду молчания, выдал Дреяр, впрочем, совершенно не выглядевший оскорблённым. Люси даже не сумела распознать хоть каплю негативных чувств в его интонациях, словно мужчину это не волновало совершенно. — Придётся вызвать его на дуэль. — Всё закончится через мгновение, быть может, два, — усмехнулась Люси, вспоминая все потуги Драгнила сразиться с громовым Убийцей драконов. — Он вырос, — покачал головой Лаксус, смотря на ложу их команды. — В вашей команде все сильные и достойны звания мага S-класса, — серьёзно сказал Дреяр, в голосе которого прорезалось нечто, сильно похожее на гордость. «Кроме меня», — словно бы закончив его предложение, подумала Сердоболия и, к сожалению, проиграла мужчине в самоконтроле. В который раз. Она резко выдохнула и сжала кулаки, опустив взгляд. Зубы неприятно скрипнули. — Что такое, принцесса? — Разумеется, Лаксус заметил эти перемены в настроении. — Тебе не понять, — хмыкнула Люси, впрочем, не только из злости: она была права, они на разных уровнях. — Потому что ты слабая, а я сильный? — прямо спросил Дреяр, зная, что бьёт в цель. Сердоболия вновь шумно вдохнула воздух, ногти впились в ладони. — Ты же сама об этом постоянно напоминала. — И что с того? — глухо отозвалась девушка, уже жалея, что не закончила разговор на приветствиях. В горле пересохло, она боялась, что голос задрожит или сядет в ненужный момент. Хотя здесь любой момент был бы ненужен. — Это правда, ты не ровня ни мне, ни им, — спокойно ответил Лаксус, и Люси застыла, едва ли не осязая, как кровь превращается в нечто кипящее и жгуче солёное. — И ты решил мне об этом сказать лично? Какая честь, — сочась ядом, неприятно улыбнулась Сердоболия, позволяя чему-то тёмному овладевать собой. — Ты знала это с самого начала. На что ты злишься? — вроде как говорил разумные вещи Дреяр, однако девушка понимала лишь, что он безумно раздражает её. Быть может, это правда. Но зачем делать так больно? Почему нельзя промолчать? Она же не просит врать и нахваливать — просто промолчать! — Заткнись, — прошипела Заклинательница, не поднимая взгляда.       В ней боролись разум и чувства, как бы прозаично это ни звучало. Лаксус был чертовски прав и говорил ровно, без издёвок, освещая и так понятные факты. Он не подтрунивал, не пытался задеть за живое, быть может, даже старался открыть глаза Люси… Вот только все эти доводы разбивались о чувства, которые буквально полыхали в душе. Было обидно, горько, отвратительное ощущение собственной бесполезности накрывало с головой.       Она ведь старалась быть полезной, старалась доказать всем, включая себя, что достойна знака гильдии. Пожалуй, Сердоболия не в малой степени пыталась поставить себя вровень с Миражанной, хотя бы так уравнивая шансы. Но всё пошло прахом — у неё только что не просто забирали этот шанс, его буквально вырывали из мёртвой хватки оцепеневших пальцев. — Принцесса… — вроде даже примирительно начал Лаксус, но это обращение скорее оказывало действие бомбы. — Я не твоя принцесса, — вперив в мужчину злобный взгляд карих глаз, прошипела, выплюнула Сердоболия, тыча пальцем в его грудь. — Я никогда и не называл тебя своей, — до боли спокойно заметил Дреяр, даже не меняя позы. Неужели ему и правда плевать?       Тот факт, что мужчина был прав в каждой своей фразе, едва ли не физически сдавливал горло. Люси глотала и обидные слова, и, возможно, даже слёзы. Кричать хотелось не меньше, чем бить Лаксуса куда только руки дотянутся, и контроль, эта кроха контроля, что оберегала от подобных выходок, был на исходе. Кажется, девушке впервые было так больно от обыкновенной правды. «А кого называл?» — зло подумала Сердоболия и вовремя прикусила язык, чтобы не озвучить вопрос. Нет, давать очередной повод Дреяру для самоутверждения было бы верхом безрассудства. — Отлично, — наконец раздался хриплый голос Заклинательницы, и она убрала руку, разрывая их единственный телесный контакт. Да, с Миражанной у него всё было иначе. Люси уже открыла рот для очередной — не особо продуманной — реплики, но с усилием сделала вдох и развернулась, направляясь к месту рядом с подругой. Ей нечего было сказать. — Даже не дашь договорить? — окликнул Лаксус своим чёртовым бесстрастным голосом. Где хоть что-то? Издёвка? Насмешка? Серьёзность? Сопереживание? Теплота? Хоть проблеск какой-то интонации! — А тебе разве есть что сказать? — всё же остановившись, вздёрнула бровь Сердоболия. Подходить она не стала, лишь повернула к мужчине корпус. — Видимо, я зря нарушил границы твоего личного пространства в тот вечер, — неторопливо рассуждал Дреяр, впрочем, не считавший это истиной. — Видимо, зря, — поддакнула Сердоболия, разумеется, из злости, ведь и она не считала свои слова правдой. — Видимо, это разрешено только обладателям розовых волос, — тем же тоном продолжил Лаксус, и Люси застыла на время.       В голове закопошились мысли, спесь поубавилась. Неужели это ревность? Вот так просто? Ну не было в его словах привычной шутки, не было необходимого для такого эффекта окончания. Он определённо понимал, как это звучит со стороны, особенно для Заклинательницы. То есть, Дреяр намеренно дал понять, что это его задело? Что он говорит так не из желания отдалиться и уделить внимание другому человеку, а по причине, как минимум, собственной гордости, которая была задета? И он не постеснялся вот так прямо это выдать? — Дело не в цвете волос, — отмахнулась Сердоболия. — Значит, проблема в том, что это я, — холодно и вроде как понимающе усмехнулся Лаксус, и девушка впервые услышала какие-то эмоции в его голосе. Его это задело! — Какого чёрта? — возмущённо выдохнула Люси. — Ты сам отдалился вчера, Лаксус, почему вина теперь перекладывается на что угодно, кроме твоего игнорирования? — Не видел, чтобы ты подходила, ты же была вне зоны досягаемости, — парировал мужчина, и Сердоболия вновь распалялась. — Потому что очень увлечённо болтал с Мирой, — ядовито пояснила она, выдавливая кривую улыбку. — Я думал, этот момент мы… — Да делай с ней что хочешь, — прервала речь Дреяра Люси. — Загвоздка лишь в том, что при этом я буквально отхожу на задний план. — Что, правда только в этом? — усмехнулся мужчина. Взгляд Сердоболии потемнел. — Ты мне собираешься долго ещё мозги промывать? Я сказала, что не так. — Так может, мне просто, — начал Лаксус и неожиданно исчез в молниях, тотчас же появляясь прямо перед девушкой, заставив её вздрогнуть и даже сделать шаг назад, но мужчина удержал её за руку и дёрнул на себя, совершенно сокращая расстояние между ними, — убрать эти самые границы, которые я так тщательно стараюсь соблюдать, буквально споря с самим собой?       Люси вздрогнула, чувствуя, как организм буквально взрывается то тут, то там: сердце начало колотить как отбойный молоток, колени задрожали, в груди потеплело, выдох вышел чересчур рваным. Дреяр был близко. Чертовски близко, позволяя почувствовать и свой запах, и жар собственного тела, и от этого Заклинательница начала чувствовать себя зачарованной, словно бы кто-то применил к ней какое-то заклинание. — Ты… — только и сумела вымолвить девушка, голос её заметно дрожал, как и она сама. — Что и требовалось доказать, да? — позволив себе мягкую усмешку, спросил Лаксус, прекрасно зная, какое влияние оказывал на неё. Дразнить Сердоболию было до одури приятно. — Хотя ты можешь воспротивиться, — понизив голос, примерял на себя мужчина роль некоего искусителя. — Сказать, чтобы я отпустил тебя сейчас же, оттолкнуть, ведь тебе это всё чертовски не нравится. Ты же принцесса, какое дело до наглого дракона, не так ли? — продолжал наступать он, и Люси едва ли не всхлипывала от осознания собственного поражения, походившего на сладкую пытку. — Тебе же плевать, — склонившись к её уху, выдохнул Дреяр, наслаждаясь пробежавшей по девушке дрожью, — это же я чокнутый и вижу то, чего на деле нет. Твоё желание, например. Или то, что ты давно выросла из детских забав Драгнила, которого так часто упоминаешь, надеясь меня задеть. Я же просто псих, — потешался Лаксус, являвшийся абсолютным победителем в этой схватке. — Ну же, принцесса, докажи свою правоту, борись, убеди меня, что я ошибаюсь, — подтрунивал он, прекрасно зная, что завладел и вниманием, и всеми ощущениями Сердоболии. Она ничего не могла сделать, ловя каждое слово, каждый выдох, теребивший локоны её волос. Как же это было приятно… и немного кололо. — Ты ведь этого добивалась, ну же. Хотела показать, что можешь играть на этом уровне, что ты такая же. Давай, я весь внимание.       Вот только сказать Люси было нечего — она прикладывала все силы, чтобы не потянуться за вожделенным в тот миг поцелуем. Как же обидно было вот так проигрывать, слышать такого рода правду, ещё и из этих уст, быть не в силах противиться этому вызову. — Хватит, — взмолилась Заклинательница, готовая хоть сотню раз признать своё поражение, лишь бы эта пытка закончилась. Как же тяжко далось ей это слово! — Я проиграла, Лаксус, проиграла, — почти хныкала она. — Ненавижу тебя, — в отчаянии шепнула девушка. — О, а мне это чертовски нравится, — выдохнул мужчина ей в губы, — принцесса. — Лаксус, ты в команде, если не забыл! — послышался оклик. Впрочем, пусть Сердоболии и казалось, что голос прилетел из другой вселенной, она быстро распознала Миражанну. — О нет, я заставил тебя ждать, — притворно каялся Дреяр. — Что ж, придётся мне как-нибудь позже расплатиться за этот непристойный поступок, — усмехнулся он. Совершенно не так, как усмехался Люси. Здесь была неприкрытая игривость, граничащая с откровенной похотью.       Дальше Сердоболия не запомнила. Наверное, Лаксус и Мира перекинулись ещё парой подобных фраз, пока он приближался к собеседнице. Потом они скрылись за поворотом, оставив Заклинательницу стоять в тени арки. Она прислонилась к каменной стене и присела на корточки, зарываясь пальцами в волосы. Причёска была испорчена, но на тот момент это едва ли можно было назвать проблемой. Разумеется, сердце колотилось как бешеное, по ряду причин. Разумеется, Сердоболия сумела взять себя в руки, пусть и не сразу. Как бы то ни было, она оставалась собой, всё же какую-то пользу её прошлая жизнь однозначно приносила.       Леви увидела привычно энергичную подругу и разразилась тирадой о том, что нельзя пропадать из виду вот так резко. МакГарден уже было думала спуститься и искать Люси, и та виновато улыбнулась. Сердоболия знала, что за ней следит как минимум один зарвавшийся дракон, а потому не давала себе никакой слабины — свой же образ она отыграла идеально. Ни единой неверной улыбки, ни минуты слабости, ничего, за что мог бы ухватиться Дреяр.       Лаксус и правда следил. И, разумеется, в который раз восхищался Люси, что, впрочем, не мешало ему поступать так, как он поступал. Видит бог, Заклинательница сама решила играть по его правилам, думая, что справится. Разве же он против? Мужчина не сдержал тёмной улыбки — пусть играется. Обожжётся, конечно, но куда без этого?       Где-то на задворках мелькнула скука: с такими девочками играть было не то чтобы очень интересно, но Дреяр соврал бы, сказав, что Сердоболия хоть как-то наскучила. Она умела удивить, и мужчину это чертовски заводило. Разве же можно смягчиться и уступить, когда происходит такая отчаянная борьба? Именно поэтому мужчина не прекращал эту игру, не давал слабины. Пусть учится, а он с удовольствием поможет. — Лаксус, — позвала Миражанна, вырывая дракона из собственных мыслей. Мужчина переключился на демонессу.       Вместо участников игр на арене Люси целый день видела собственную копию, которая бросалась со всем, чем только можно, на уверенно стоящего Лаксуса Дреяра. И, разумеется, Сердоболия неизменно падала, терпя поражение. Сон в ту ночь выдался не менее скверным.