Другой герой

— Когда же это уже закончится… — простонала Люси, проснувшись помятой после ночного кошмара. — Видимо, нескоро, — услышала она патетичное с кухни. — Какого чёрта? — распознав в говорившем Лаксуса, взвилась девушка, махом сбрасывая с себя сонливость. — Ты что вообще тут забыл?! — запахивая на ходу халат, влетела Сердоболия в соседнюю комнату. — Фурия, — размешивая сахар в чашке с кофе, прокомментировал мужчина. И увернулся от полетевшего в него полотенца. — И тебя с добрым утром, — оскалился он, оставаясь невозмутимым. — На вопросы отвечай! — рыкнула, напоминая, Люси, складывая руки на груди. — Ну, принцесса, подумай сама, — нерасторопно начал Дреяр, — ты же упрекнула меня в том, что я, мол, игнорирую твою персону, не здороваюсь, доброго утра не желаю — вот, решил действовать на опережение. — Ты невыносим, — покачала поражённо головой Заклинательница и направилась в ванную. — А ещё что-то про Нацу говорил, — усмехнулась она. — И много чего ещё мог сказать, — бросил ей вслед Лаксус и, довольный, сделал глоток кофе.       Люси посмотрела в зеркало — отражение угрожающе сдвинуло брови. Что ж, в обрамлении спутавшихся волос её лицо и вправду грозило стать копией фурии. Пришлось вздохнуть и наконец умыться и привести себя в порядок. — Ого! Ты снова человек, — с наигранным восхищением присвистнул Дреяр, к которому Сердоболия вернулась спустя пятнадцать минут в привычном виде. — Хотя, знаешь, твой вид спросонья мне нравится даже больше, — маслянисто осклабился мужчина, оглядев хозяйку квартиры. — Продаются только абонементы на десятки лет, берёшь? — усмехнулась Люси и по-хозяйски расположилась за столом. — Маловато опций для таких вложений, — парировал Лаксус и сложил руки за головой. — Это я ещё расщедрилась, — фыркнула Сердоболия и приступила к завтраку, чувствуя себя растерянно из-за присутствия дракона за столом.       Стоит признать, утро прошло достаточно мирно. Разумеется, не без издёвок, но то был обоюдоострый меч, а потому обе стороны остались довольны. Люси старалась не вспоминать вчерашний разговор: грудь что-то каждый раз неизменно сдавливало, будто этот проигрыш не хило по ней ударил, что, впрочем, было правдой.       Да, Заклинательница сама вечно натыкалась на мысль о том, как блекло и жалко выглядит на фоне друзей, но когда тебе об этом говорят прямо в лицо… Ей было тяжело, ей было больно. Это оказалось сложнее вынести и забыть, чем девушка думала.       Разве же Дреяру такое объяснишь? Кто вообще примет эту проблему? Люси поняла, что вот об этом ей выговориться некому. Конечно, можно обсудить с Леви, она поддержит, но она не была на месте Сердоболии. И, кажется, никто из её знакомых не был.       Какая ирония! Некому поплакаться о собственной жалкости. До подступающих слёз и подкатывающему кому в горле иронично. А что тут скажешь? Мол, «смотрите, я в самой сильной команде, но я слабачка, мои друзья вечно меня спасают, поэтому пожалейте меня…» Курам на смех.       Такие мысли посещали светлую голову Люси не раз за эти часы. Раздрай в душе силился овладеть и разумом, и чувствами: думать получалось плохо, сдерживать слёзы и дрожь в пальцах — ещё хуже. Сердоболия сдавала позиции, снова. Столько из кожи вон лезла, а становилась лишь обузой — вот она, слава богатенькой принцесски. — Пора на игры, — вздохнул Дреяр, допив третью чашку кофе, — но было приятно посидеть. Ты идёшь? — спросил он у Заклинательницы как бы между строк: он точно знал, что девушка кивнёт и умчит собираться. Можно будет выкинуть ещё пару шуток о её нижнем белье в нужный момент… — Нет, хочу отдохнуть, — отказала Люси, заставив Лаксуса на мгновение растеряться. Мужчина нахмурился и обернулся к ней, вот только даже он в чём-то ей порою проигрывал: он ничего не нашёл. — От чего отдохнуть? — неудовлетворённый отсутствием результата своих поисков причины, немного резко спросил Дреяр. — Болеть за вас дело не из лёгких, — усмехнулась Сердоболия, — а пока я в ауте, можно и побездельничать, знаешь ли. — Я буду искать твой взгляд, — отыгрывая образ влюблённого Ромео, чувственно вздохнул Лаксус. Он всё же успокоился, приняв шутки Люси за хороший знак. — Сегодня твой цвет синий, — мягко поддела Заклинательница, совершенно не вкладывая негативных чувств. Вчера они всё прояснили, во всяком случае, поговорили на этот счёт, и девушка говорила правду. — А мне так нравятся карие, — театрально вздохнул напоследок Дреяр и всё же ушёл, иначе был риск опоздать и подвести команду, а этого мужчина позволить себе не мог. — Хорошая актриса, Сердоболия, — хрипло похвалила себя девушка, дождавшись, пока хлопнет дверь, и упала на стол, наконец давая волю рыданиям. — Какая же… жалкая, — всхлипывала она, не в силах и не в желании остановиться.       Ей было нужно поплакать, ей безумно хотелось почувствовать тёплые объятия и услышать слова поддержки; Люси с разочарованием понимала, что не в силах справиться сама, и это лишь больше удручало.       В истерике, которая то бушевала, словно разгневанный океан, то стихала, будто пиано в музыкальной композиции, она провела без малого пару часов. Сердоболия временами сама себя успокаивала, затем, зацепившись за что-то, сама же себя утаскивала на дно самобичевания.       По счастью, всё когда-то заканчивается, слёзы и силы на них — тоже. Заклинательница старательно умылась, накрасилась, чтобы скрыть одновременно и красноту, и бледность, и опухлость и нашла в себе силы выйти на улицу. Разгар дня совершенно не гармонировал с её опустошением, однако Люси всё же неспешно двинулась к арене, то и дело смешиваясь с людьми. Никогда раньше она не была такой незаметной.       Голоса болельщиков сливались в единый гул, и Сердоболия впервые почувствовала себя отрешённой от этого роя, словно бы отбилась от стаи. К сожалению, чувство это было для неё далеко не в новинку. Сложно осознавать, что, потеряв один дом, ты не находишь другой. Да, Хвост Феи — замечательная гильдия, ребята там чудесные, мастер самый лучший, вот только слава их силы воли держится отнюдь не на имени Люси Сердоболии.       Девушка решила остаться в тени. Несколько мгновений внутренних споров и метаний привели к выводу, что уж в таком состоянии точно не следует показываться друзьям. Нельзя играть вечно, Люси всё же Заклинательница звёздных Духов, а не актриса. «Духи…» — с грустью подумала она. — «Может, вызвать Локи? Чёрт, как это всё эгоистично, я действительно просто избалованная девчонка», — усмехнулась про себя Сердоболия и прикусила губу от досады.       В арочном проёме было пыльно, прохладно и достаточно темно, чтобы действительно почувствовать себя в тени по сравнению с людьми на трибунах и игроками на арене. Грудь вновь сдавило, и Люси, не выдержав, стукнула кулаком по стене. Костяшки опалило жаром, боль прокатилась до локтя неприятной волной, стало немножечко легче.       И вновь иронично: не так давно Грей оставил отметину в такой же стене на противоположной стороне стадиона, несколько камней сломал, а Сердоболия только кожу с костяшек стесала. Кажется, девушка видела параллели и причины для угнетения себя же чуть ли не везде.       Долго смотреть на игры Люси оказалась не в силах, а потому она развернулась и пошла в город, доходя до его окраин. Людей было на удивление мало: ВМИ заняли умы не только приезжих, но и столичных жителей. Что ж, тем паче для Заклинательницы, отчаянно желавшей быть незаметной.       Оказавшись в совершенно безлюдном месте, далёком как от промышленной, так и от жилой зон, Сердоболия наконец остановилась и упала на землю, приспособив толстовку как подушку. Звякнули ключи на поясе, напоминая о своём присутствии, и Люси в привычном жесте пригладила их ладонью, будто бы вся её жизнь заключена в этих ключиках, что, в сущности, было правдой.       День у магов выдался жаркий: соревнования подходили к концу, сопернический дух всё рос. Лаксус, погруженный в свои мысли, так часто обводил глазами трибуны, что даже мастер Макаров заподозрил неладное, однако выяснять причину не решил: внук взрослый, сам справится. — Ты вообще где витаешь сегодня? — с небольшой ноткой раздражительности поинтересовалась Миражанна, устав прослеживать мужской взгляд. — В нашей победе, — отмахнувшись, словно от назойливого продавца с рынка, ответил ей Дреяр.       Мужчина понял, что, кажется, Люси говорила правду: не придёт. Вот только он, то ли по привычке, то ли из-за переживаний за маленькую принцессу, не мог заставить себя прекратить её поиски. На мгновение становилось отчего-то страшно, в другое мгновение приходило успокоение с мыслью о том, что ей просто хотелось отдохнуть. Вот только он так и не нашёл её глаза.