Другой герой

— Какого чёрта?! — не сумев угомонить истерику, воскликнула Люси и вскочила на ноги. Ей хотелось кричать, бегать, крушить — выместить как-то боль и безудержные эмоции, которые клокотали в душе. — Тише, малышка, — продолжил утешать её Лаксус, судорожно придумывая, какую тактику лучше применить, — почему-то иллюзия для тебя продолжилась. — Хочешь сказать, для тебя никаких особых иллюзий не было, ты освободился? — нервно хохотнула Сердоболия, всем своим видом говоря, что она на волосок от взрыва. — Да, я просто… — кивнул Дреяр, стараясь даже смотреть на девушку ласково. — Но почему?! За что только я? Ты знаешь, что я пережила??? — тараторила Заклинательница, и звон ключей вторил её возмущению. — Я не знаю, Принцесса! — поняв, что ласка не помогла, твёрдо припечатал Убийца драконов. Рык немного отрезвил. — Хочешь спросить с кого-то — вперёд, но я не виноват.       Люси сомкнула дрожащие губы и сглотнула. Продолжать истерику она банально побоялась. Возможно, Дреяр избрал верную стратегию, чтобы избежать неадекватной реакции, но Сердоболию кольнуло подобное отношение к её трагедии. А эмоциональное состояние её буквально кричало о том, что произошедшее несколько минут назад именно трагедией и является. — Знаю, — отведя взгляд, просипела девушка и судорожно выдохнула. — Прости, — буквально через силу сумела выдавить она и едва обуздала свою боль, когда не услышала ничего на это — безумно дорогое для неё в этот момент — слово. Значит, переступать через себя должна вновь лишь Сердоболия. — В любом случае, испытание закончилось, — вновь став серьёзным и собранным, заключил мужчина. — Значит, мы в своей реальности, и скоро начнётся заключительный этап игр, — подвёл он следующий итог. — Нам нужно идти, — решил Дреяр, но Люси исчерпала запас согласия. — Тебе нужно на игры, а мне нужно отдохнуть, — всё же сумев скопировать спокойный тон, озвучила свои мысли Заклинательница и похвалила себя. Столько всего ей хотелось высказать, но она не могла. Не сейчас. — Ты же понимаешь, что в таком случае рядом со мной будет Миражанна? — напомнил Лаксус.       Наверное, да нет, даже наверняка он не хотел задеть Люси. Просто использовал первый же аргумент, пришедший на ум, который должен был стать важным фактором, к тому же, пожалуй, он пытался отвлечь девушку от иллюзии. Но ведь он не знал. — И что? — посмотрев прямо в глаза Дреяра, просто спросила Сердоболия, но не сдержала усмешки. Потому что это было чертовски не просто. — Что, мы так хорошо смотримся вместе? — фыркнул Лаксус, всё ещё, наверное, пытаясь пошутить и отвлечь. Но он всё ещё не знал. — Просто изумительно, — автоматически ответила Люси, вместо своей комнаты воочию увидев вновь площадку перед гильдией, где только недавно, словно наяву, произошёл почти идентичный диалог. Лицо начинало гореть, сердце истошно билось, руки дрожали, где-то под мечевидным отростком преотвратительно болело, а ещё начинало тошнить. И всё это лишь от пары слов. — Как скажешь, Принцесса, — подняв руки в акте капитуляции, мягко отступил Дреяр, но Заклинательница уже просто не могла не видеть в этом всём насмешку, издёвку, обман и источник нестерпимой боли.       Лаксус переместился с помощью молний — опаздывал — и оставил Люси одну. Девушка смогла продержаться, глядя в стену, ещё минуту, а после нервы дали сбой — тело затряслось, слёзы полились с новой силой, а горло сдавил крик. Сердоболия ненавидела приступы истерики, ведь они у неё почти не случались и душили, душили, душили, высасывая все силы.       Это была ужасная картина. Заклинательница скорчилась на кафельном полу кухни, трясясь в истерике, и впивалась руками в ключи так, что кожа ключницы смялась — от металла останутся отметины. Не будь у Люси того видения, разумеется, ничего из этого не случилось бы. Или, наверное, ей просто не доставало моральных сил, чтобы отмахнуться от иллюзии как от назойливой мухи, и с гордо поднятой головой пойти дальше.       Но Люси была недолюбленной девочкой, маминой сбежавшей принцессой, хрупкой девушкой, потерявшей и семью, и дом, и свою прошлую жизнь. Если она стала членом гильдии Хвост Феи и пережила немало трудностей, это не значит, что она перестала быть собой. И сейчас её избитая проверками судьбы душа просто хотела выплеснуть свою боль криком.       Пожалуй, Сердоболия слишком часто плакала, но она нередко принимала важные и сложные решения, встречалась лицом к лицу с испытаниями, страхом и болью, так почему ей нельзя побыть слабой хотя бы один на один с собой?       Конечно, отдельной проблемой Люси было то, что она искала в Лаксусе ещё и отца — того человека, который приласкает, защитит, выслушает и укроет от бед. Такого отца, которого у неё не было и, очевидно, никогда не будет. Но любви, вот такой, крепкой и заботливой, терпеливой и нерушимой всё равно хотелось.       Чтобы выплыть из пучины отчаяния, Сердоболия начала рыскать по иллюзии, выискивая что-то хорошее. Это часто срабатывало — думать о том, что даже в кромешной тьме было нечто светлое. И она нашла. Например, поведение лже-Грея, почему нет? Наверное, её мозг подсознательно выстраивал образ человека с подобной линией поведения, но так уж получилось, что в иллюзии это был не Лаксус, к которому Люси была уже слишком привязана, а Грей, который логически мог подойти на подобную роль.       Из этого Заклинательница вычленила для себя тот факт, что она знает, чего ищет, что ей понравилось в своё время в Дреяре, ведь он может быть таким. Не всегда, конечно, но в этом мужчине есть и твёрдость, и забота, и умение мягко успокоить, и… Да, в нём явно есть многое, просто в каждом человеке должны быть отрицательные стороны, которые нивелируют положительные.       Истерика довольно быстро сошла на нет, и Люси заслуженно присвоила себе эту победу. Девушка поднялась с пола и, осознав, что замёрзла, первым делом отправилась в ванную. Горячая вода убаюкала и дала ощущение защищённости, тепла и спокойствия. Сердоболия даже задремала, но всё же нашла силы выбраться из ванны и распластаться на кровати.       Сознание назойливо тюкала мысль о том, что вообще-то заключительный этап игр посетить нужно всенепременно, ведь там решается судьба всей гильдии. Но либо Люси была уверена, что ребята со всем справятся, либо у неё банально не было сил, хотя правильнее было бы сказать, что оба фактора оказались равносильны. — Удачи, ребята, — шепнула в подушку девушка и вскоре провалилась в сон, который, впрочем, долго не продлился. — Люси? — услышала Заклинательница издалека. Пришлось разлепить глаза. — Что?.. — промычала она, пытаясь осознать себя в этом мире. К счастью, её моральные силы явно в какой-то степени восстановились, а боль притупилась. — Мы, в общем-то, победили, — со смесью гордости, радости и толики обиды сообщил Грей. — Грей? — подскочила Сердоболия и впопыхах заправила халат, на что маг лишь понимающе хмыкнул. Девушка даже не успела решить толком, что она чувствует по поводу присутствия Грея, а не Лаксуса. — Да, спящая принцесса, это я собственной персоной, — фыркнул парень и подал руку, чтобы Заклинательница наконец поднялась с кровати. — Вообще-то, красавица, — буркнула пунцовая Сердоболия. — Выпрашиваешь комплимент? — усмехнулся Фуллбастер. — Да красавица спящая! Не принцесса! — вспыхнула пуще прежнего девушка, что лишь рассмешило Грея. — Ну тебя! — махнула Люси на него рукой и пригладила волосы. — Отмечаете? — Отмечают, — поправил её маг, — я, как видишь, пришёл за тобой, думал, что-то случилось, а ты тут дрыхнешь. — Я… Прости, мне было плохо, — стыдливо потупившись, пролепетала Сердоболия. — Всё нормально? — быстро переменившись в лице, серьёзно спросил Грей. Да, именно это Люси и ценила в друге. — Да, спасибо, я теперь в полном порядке и готова отрываться всю ночь в вашу честь! И вообще, делайте со мной что хотите, раз провинилась! — став вновь зажигалочкой гильдии, задорно протараторила Сердоболия. — Но сначала мне нужно одеться! — крикнула она, уже убегая в ванную с кипой вещей.       Грей проводил её задумчивым взглядом и покачал головой, вздохнув. Разумеется, он отметил резкую перемену настроения, да и отсутствие Люси на финале игр было нонсенсом, который, к счастью, от фурора многие не заметили. Но тем, кто заметил, было даже обидно — Фуллбастер отметил и дрогнувшие губы Титании, и сложенные на груди руки Лаксуса, и рыщущего глазами Нацу. Да он и сам не ожидал, что подруга может не поддержать их в такой важный момент, поэтому и отправился к ней первым делом. И лишь увидев её, понял, что у Люси были свои причины, которые он уважал и понимал — обида улеглась, на душе вновь стало радостно спокойно. — Я готова! — звонко сообщила Сердоболия, и они вдвоём отправились к месту празднования, дружески переговариваясь по пути.