Что не так с Блум?

— Айси, почему ты не солгала? Когда они отошли достаточно далеко от фей, чтобы те их не могли подслушать, Сторми не выдержала и всё же спросила то, что не давало ей покоя. За всё время обсуждения Айси не сказала ни слова лжи. Да, всё закончилось даже лучше, чем можно было ожидать, но вопрос, почему она так поступила, оставался. Айси оглянулась на неё с выражением безразличия и апатии, ответив просто: — Лгать не имело смысла. — Если бы мы попробовали, — Сторми не унималась, — может что-то бы и получилось… Например, их наказание было бы мягче или его вовсе не было. Наверняка должен был быть способ выкрутить всё в свою пользу, выставив преступницами сторону потерпевших! Ну, как-то так делали в сериалах о судопроизводстве… в них показывали, что достаточно обладать красноречием, чтобы выиграть дело. Дарси закатила глаза, догадавшись, что её старшая сестра слишком много смотрела сериалы, когда отлынивала от учёбы… этот вид деятельности очень успокаивал Сторми. На самом деле, именно Дарси порекомендовала это ей. — Айси права, — кивнула Дарси. — Чтобы блефовать, нам прежде нужно было стереть Блум память. Но мы этого не успели сделать, она сбежала. Во время столкновения в Магиксе у них была возможность стереть девчонке память, решив эту проблему. Но кто же знал, что она окажется непроста? Они не могли признать, что фея-желторотик может быть сильнее них, вместо этого им нравилось считать, что дело в «земных особенностях». Бегло пробежавшись по учебнику истории магии, можно выцепить строчку о том, что в старые времена земные феи были очень сильны и могущественны. Сторми раздражённо выдохнула, скрежетнув зубами. Так или иначе, проблема упирается в эту Блум. Если бы они только смогли схватить её тогда в переулке, этого разговора с директорами бы не состоялось. Досадно. Айси решила промолчать и не говорить, что даже если бы они втроем смогли тем вечером поймать Блум, то у них тогда не было и мысли, что она побежит к директрисе стучать на них. Это сейчас, когда уже всё случилось, было легко рассуждать, что им следовало сделать в прошлом. Когда троица вернулась в бальный зал, они уже обсудили и приняли решение пройтись по своим знакомым из Магикса, чтобы те выяснили что-нибудь о взломе порталов в день инцидента. Айси не особо рассчитывала, что они что-нибудь узнают, ведь прошло достаточно дней, за которые неизвестный мог стереть все следы своего пребывания. Чем больше людей ввязываются в это дело, тем больше лишних пятен на месте преступления. Ах, как же было бы удобно иметь при себе контакт волшебника-экстрасенса, способного заглядывать в прошлое предметов… но увы, такие люди встречаются чрезвычайно редко в волшебном измерении, а артефакты со схожим эффектом и того реже. Как только Трикс оказались в шумном зале, о них вспомнили другие ведьмы Облачной Башни. Все видели, как три гения их потока уходили в компании директоров и фей. Понятно, что произошло что-то крайне интересное! Но увы, это Трикс, они вряд ли окажутся столь щедрыми, чтобы потешить публику, рассказав всё. В этот момент, на радость толпе, появился доброволец, желавший узнать, что же произошло, почему ведьмы вернулись раньше фей и где собственно феи. — Хэй, Дарси! — смело окликнула её эта ведьма, — а куда подевались феи, что уходили вместе с вами? — Ха? Дарси, не ожидавшая, что у кого-то хватит смелости с ней заговорить в столь фамильярной манере, была ошеломлена. Но в их разговор быстро вмешались. — А с чего тебя это так волнует, Селина? Ты со своей коалицией теперь дружишь с феями? — насмешливо улыбнулась Айси, потешаясь над ней: — Тогда можешь вступать в клуб неудачниц. Это вон там, в углу, где Мирта! Другие ведьмы окружили их плотным кольцом, внимательно следя за шоу. Их улыбки были точно такими же, как и у Айси – сквозили презрением и насмешкой. Преподаватели Алфеи, смотревшие на всё со стороны, были обеспокоены происходящим, но они не могли вмешиваться до тех пор, пока кто-либо не посмеет применить силу. Они с укоризной посматривали на учителей школы ведьм, которые улыбались, глядя на детскую ссору. Юные феи решили отойти от стаи ведьм на безопасное расстояние, игнорируя их и лишь иногда бросая осуждающие взгляды. Даже на празднике они умудрились испортить всем настроение своим дурным конфликтным характером. Видя полные фальшивого сочувствия и жалости взгляды однокурсниц, Селина сохранила лицо спокойным. Её мало заботило чужое мнение и, тем более, она никогда не была зависима от толпы. Она тонко улыбнулась, коснувшись рукой своих губ, и легко парировала: — «Держи друзей близко, а врагов – еще ближе». Мы, — говорила она, имея в виду свою группу с Дармой, Шилли и другими дружественно настроенными ведьмами, — считаем взаимовыгодным изучение слабостей и сильных сторон друг друга, чтобы использовать эти знания в будущем, — при следующих словах её глаза опасно сузились, а тон голоса наполнился презрением куда более сильным и пробивающим чем стадное презрение во взглядах толпы, она осуждала их: — Леди Гриффин поощряет трудолюбие и самоотверженность в учебном процессе. Те, кто бездумно прогуливают уроки, считая это частью «ведьминского кредо», искажают идеал ведьмы. Леди Гриффин призывает соревноваться с феями, находя их достойными и интересными соперниками, благодаря взаимодействию с которыми мы становимся лучше, сильнее, хитрее и опытнее. Те, кто решили, что феи – естественные враги ведьм, просто ту-пи-цы. Те ученицы Облачной Башни, к которым напрямую обращалась Селина, стиснули зубы от ярости. Другие недовольно поджали губы. Слова этой маленькой земной ведьмы с пышной копной русо-зелёных волос, которые визуально придавали её фигуре больший объём, полнились высокомерием, хоть в них и было зерно правды, которую никто не мог отрицать. Если бы ту же речь произнесла фея, её заклевали до смерти. Но когда такое утверждает такая же ведьма, знающая на собственном опыте, какую дискриминацию проявляет общество в их отношении, это по-настоящему больно и неприятно. Те ведьмы, которые не поддерживали Трикс, чувствовали себя подавленно. Однако. Пускай эти слова правильные и соответствуют представлениям величайшей ведьмы Магикса, мисс Гриффин, которую безмерно уважают и восхваляют, не все могут с ними согласиться. Протянуть оливковую ветвь феям первыми? С какой стати?! Их унижают по факту рождения, оправдываясь делами минувшего тысячелетия! Из-за спора, возникшего на заре зарождения магической вселенной! И подобное общество они должны уважать и почитать? С этим они должны соглашаться и мириться?! Даже если им нечего было ответить Селине на её выпад, часть ведьм осталась придерживаться той же позиции, что и Трикс. И их было намного больше, чем тех, кто перешёл на сторону смелой и самонадеянной ведьмы с Земли – забытого богом места. В частности с ней никогда не смогли бы согласиться такие как Люси – ведьмы, узнавшие свою природу много позже остальных, у кого была популярность в социуме и кто этой популярности в одночасье лишился, как и всех друзей и близких, повернувшихся к ним спиной и осуждавших их! Люси никогда не смирится с тем, что общество смотрит на неё свысока только из-за её природы. Выгляди она красивее, как эти феи, смотрели бы на неё с тем же презрением? Ответ – нет, книгу судят по обложке, хотя ярлык «ведьма» будет отпугивать даже если девушка красива, мила и носит светлые одежды! — Меня не так легко обидеть, как маленькую Мирту, — почувствовав от этой толпы угрозу, нахмурившись, предупредила Селина. Трикс направились к ней, обходя и продолжая свой путь в глубины зала, желая отойти в тёмный угол. Проходя близко, Айси злобно прошипела рядом с ухом Селины, но это было слышно всем, кто находился поблизости: — …если бы мы не были на фейском празднике, я бы уже сделала из твоего тельца кусок льда и вырвала этот ядовитый язык, — она была вне себя от злости из-за того, что какая-то ведьма, к тому же, снова с Земли, смеет ей перечить. От того, чтобы привести свою угрозу в реальность, её останавливали только бдительные взгляды преподавателей Алфеи и Облачной Башни, чутко наблюдающие за этой сценой. Но совсем скоро бал закончится, ученицы школы ведьм вернутся в свой мрачный замок, и тогда уже никто не сможет помочь маленькой заплутавшей ведьмочке, попутавшей берега при желании высказать своё очень важное и определённо нужное мнение. — Ха, — Селина самонадеянно улыбнулась, стараясь скрыть, что испугалась, и не обращать внимание на вставшие дыбом волосы на затылке. Сегодня она была в раздрае, и если уж помирать – то с музыкой! Она фыркнула: — Коли такая смелая, давай, попробуй это сделать! Но если последствия тебе не понравятся, не плачься потом! Айси нахмурилась. С чего вдруг эта маленькая ведьма с никчемным даром манипулирования змеями такая борзая? Она хмыкнула и отвернулась, не решаясь продолжать этот спор. Если она впадёт в ярость и неистовство, даже на преподавателей ей станет наплевать. Она подождёт, когда мероприятие закончится. И тогда, выловив борзую девчонку в коридорах, подвесит на пиках крыш мрачного замка и превратит её тело в решето своими ледяными иглами. Селина с тревогой провела пальцем в кожаной перчатке по своему брелоку в виде миниатюрной книги, что висел на поясе юбки. Это действие успокаивало её и вселяло уверенность, что в крайнем случае она всегда сможет защитить себя. Кто-то вроде тройки ведьм-гениев ей не соперник, пока у неё есть эта вещь. Троица ведьм вернулась в свой угол зала. Айси развернулась, скрестила руки и стала внимательно наблюдать за входом, ожидая, когда появятся Блум и Стелла. Их маленькая операция должна вот-вот начаться, и важно, чтобы все пешки были расставлены по своим местами. Блум должна обязательно увидеть, что трое главных подозреваемых находились всё это время в зале и до конца вечера его не покидали.

***

В то же время, когда Трикс оставили их в покое, Блум и Стелла собирались также вернуться в бальный зал. — Прости, Блум. Я сказала, что поддержу тебя, но переоценила свои силы… — Ничего, всё в порядке, — она успокаивающе погладила девушку по плечу и спине. Блум решила, что ей не следует озвучивать, что она и не рассчитывала на помощь Стеллы. — Блум! — Стелла схватила её за локоть, крепко вцепившись пальцами. — Прости меня, пожалуйста! Это из-за меня твоя семья пострадала! Мне очень, очень, очень жаль! Блум моргнула, удивлённо уставившись на бледное посиневшее лицо. Фея магии света чувствовала себя плохо, по ней было видно, что ей не здоровилось, и… похоже, что её рассудок серьёзно повредился в течение беседы, иначе почему ещё она винит себя в произошедшем в Гардении? Блум коснулась руками плеч Стеллы и похлопала по ним, обнадеживающе улыбнувшись в надежде, что той станет легче. Задумавшись немного, Блум начинала догадываться, в чём дело. Быть может последние слова недавно, сгоряча брошенные в сторону Айси, могли напугать Стеллу. — Ты не виновата, Стелла, тебе не за что извиняться, — помотала головой землянка. — Ты же сама сказала, что у тебя не было иного выбора. Кто-то подстроил всё так, что мы пятеро стали актёрами, сыгравшими на одной сцене. Если ты считаешь себя виноватой и желаешь загладить свою «вину», единственное, что ты можешь, это помочь нам найти разгадку, кто за всем этим стоит. Стелла внимательно слушала Блум. Ей казалось, что девушка, которая ещё минуту назад угрожала насилием Айси, куда-то исчезла, словно её здесь и не было. Большую часть времени Блум не была похожа на ту себя. Стелла знала, что у встреченной ею землянки есть какие-то секреты. Иначе тогда в Гардении… Блум бы не вырубила её магией и не оставила у поста охраны. Хотя она не понимала, почему Блум ничего не помнит об этих событиях, но могла догадаться, что проблема в потере контроля над магическими силами. Принцесса предположила, что, когда Блум высвобождает много магической энергии, она страдает амнезией. В волшебном мире такое не было редкостью. Неожиданно у Стеллы подкосились ноги, Блум едва успела её подхватить, вскрикнув. — С тобой всё хорошо?! — Я… немного не в порядке, — с трудом выдавила из себя солнечная фея, чьё лицо казалось измученным. Блум помогала, поддерживая её за плечи, поскольку девушке было тяжело стоять. — Давай постоим так ещё немного прежде, чем вернёмся. — Ты… уверена? — в голосе было слышно сомнение. — Если плохо себя чувствуешь, мы можем вернуться в комнату. Услышав её слова, Стелла повысила голос, быстро проговорив: — Нет! Всё хорошо. Мне просто нужно немного передохнуть, — вздохнув, она вымученно улыбнулась, принявшись отвлекать Блум бессмысленным рассказом: — Знаешь… мой отец позвонил директрисе посреди ночи и учинил скандал. Говорят, это было так громко, что полшколы слышали, хаха! Фея рассмеялась, но звуки её смеха были очень слабыми и вялыми. Блум догадалась, что Стелла пытается расслабить атмосферу юмором, чтобы она не обращала особое внимание на её состояние. Увы, с Блум такое редко срабатывало. — Давай я всё же отведу тебя в комнату, — мягко, но решительно предложила фея. — Нет, — Стелла мотнула головой, — я должна вернуться, Скай всё ещё ждёт меня. Я обещала ему ещё хотя бы один танец, я не могу уйти, не попрощавшись. Вспоминая обозначенного шатена, Блум удивилась. Ей он показался довольно хорошим и понимающим парнем, наверняка если бы он узнал о состоянии Стеллы, первым предложил отвести её в спокойное комфортное место, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Скай выглядел как заботливый внимательный парень. Чего, впрочем, не скажешь о его заносчивом сквайре… — Я думаю, Скай поймёт. Я могу отвести тебя, а затем вернуться и рассказать ему. Всё будет в порядке, — Блум попыталась убедить её. — Мне нужно всего пару минут. Пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Блум не смогла противостоять её мольбе и беспомощно вздохнула: — …хорошо. Вместе дойдя до ближайшей кушетки, они сели передохнуть. В коридорах Алфеи было тихо. Единственный шум исходил из бального зала, который располагался в нескольких дюжинах шагов от переговорной комнаты. Директора, должно быть, всё ещё вели разговор о своих делах. Хотя Блум было интересно их подслушать, она знала, что это невозможно – они наверняка наложили те же заклинания от лишних ушей и глаз. Эх, если бы Блум владела теми же навыками и уровнем контроля над магией, что тот «шпион», она смогла шпионить за другими. Но и как землянка она тоже на кое-что способна… на будущее было необходимо задуматься о диктофонах. Если взять диктофон и уменьшить его размеры, а затем оставить в месте, где должен произойти очень интересный разговор, у неё начали бы появляться улики. Конечно, всё это звучало перспективно, но пока не имело конкретной цели, и было чисто забавными мыслями. — Я… рада, что эта история наконец закончилась, — Стелла подняла голову и посмотрела на Блум благодарным взглядом: — Спасибо, Блум. Стелла, пускай понимала, что Блум участвовала в этом в первую очередь для себя и своих родителей, всё равно не могла не поблагодарить её за разрешение этой ситуации. Её преследовали ведьмы на протяжении прошлого учебного года, и об этом никто не знал, кроме неё и самих ведьм. Она никому не жаловалась и не просила помощи. Блум и ранее казалась эта ситуация странной. Когда она начинала свой рассказ о произошедшем Фарагонде, Стелла даже пыталась её остановить, прося не лезть в это, но эта попытка была вялой. Словно в ней боролись два желания: она хотела замять конфликт, боясь нежелательных последствий или распространения неприятных слухов, но также желала помочь Блум и избавиться от старых преследователей, вновь обретя чувство защищённости. Блум отвернулась, рассматривая картины, висевшие на стенах вдоль коридора. Глядя на них, можно догадаться, что Алфее много столетий – не каждое учебное заведение может похвастаться таким количеством живописи, скульптур и прочих видов произведений искусства, так гармонично расставленных и развешанных по школе. Это приятное место, веющее загадочностью и мистичностью, но сохраняющее современный вид. Думая о волшебной школе, Блум в первую очередь представляла Хогвартс. Но сравнивая его с Алфеей, ей казалось, что именно таким должно быть настоящее волшебное учебное заведение – оно обязано идти в ногу со временем, а не изображать из себя средневековый замок без телефонов и связи. Немного подумав, она произнесла, пробуя объяснить своё видение ситуации Стелле: — Ничего ещё не закончено. Они получили выговор и наказание, но это их лишь разозлило. Моей целью было не избавиться от них, а немного проучить. Но ты сама видела их лица после выхода. Эти ведьмы будут искать способ заполучить кольцо снова. И пока они не научатся просить об этом по-хорошему, наша задача им противостоять, не позволив получить то, что принадлежит тебе, Стелла. Блум повернулась, взглянув девушке в лицо и коснувшись рукой её ладони в надежде, что это придаст ей хоть немного уверенности: — В этот раз ты не будешь на этом пути одна. Если ты попросишь меня о помощи, я сделаю всё, что в моих силах, — секунду поразмыслив, она добавила: — В разумных пределах. Иногда Митси действительно злилась на Блум за эту её черту – стремление быть супергероиней и лезть в чужие проблемы. Мессия во плоти, сующая свой нос, куда не следовало. Когда это привело к похищению из-за того, что она встряла в спор с плохими парнями, Митси очень злилась. Подобно Флоре незадолго до этого разговора. Из-за проявленных Флорой эмоций, напомнивших Блум о земной подружке, она почувствовала с цветочной феей близость. С Флорой её не объединяли долгие отношения или пережитый опасный инцидент. Их близость зародилась благодаря совместной жизни и мягкому понимающему характеру девушки. Стелла же… стала кем-то, за несправедливые обиду и игнорирование кого Блум злится. И эта злость имеет весьма малое отношение к ведьмам, а скорее… к директрисе. Весь прошлый год Стелла справлялась с ведьмами в одиночку, не имея никого, к кому бы она могла обратиться. Даже статус принцессы не спасет от того, что какая-то безумная ведьма придет и будет тебя терроризировать. Так ли несправедливо администрация школы предупреждает учениц не иметь никаких отношений с ведьмами, словно говоря этим, что они пропащий народ, который не исправить? Или только эти трое столь безумны? Блум предстояло это узнать. Она не желала судить обо всех ведьмах по трём представительницам, хотя злость в ней требовали этого, поскольку это был самый простой путь. Ненавидеть всегда проще, чем пытаться понять. Как бы там ни было, решение администрации о том, чтобы позволять ученикам другой школы запугивать своих подопечных, явно противоречило представлениям Блум о прекрасном обществе. Возможно, однажды это её желание справедливости станет чем-то большим. Принцесса далёкой планеты, которую всегда освещают сразу несколько звёзд, была тронута заботой девушки, с которой знакома всего несколько дней, её проявленным сочувствием. Хотя она испугалась слов Блум ранее о том, что её не касаются конфликтные отношения Трикс и Стеллы, но услышав это сейчас, она кажется поняла, что под этими словами неловко подразумевалось. Стелла не просила её о помощи, более того, всю «дорогу» она была той, кто не желал публичности, умолял Блум не вмешиваться и не доводить эту историю до суда. Блум защищала исключительно свои интересы, о чём она напомнила. А сейчас она спрашивала её, желает ли Стелла того, чтобы она защитила и её интересы тоже. — Тогда мне придётся тебя побеспокоить, — прикрыв глаза, она отвела взгляд в сторону, не желая встречаться глазами. — Меня кое-что беспокоит из тобою сказанного, — Блум улыбнулась, поднявшись и протянув принцессе руку, — но спрошу я позже, когда бал закончится. Пойдём? Стелла улыбнулась, схватившись за её ладонь, и они вместе, держась за руки, вернулись обратным путём до бального зала. Но когда они заходили внутрь, ладонь Стеллы, быстро шедшей впереди и спешившей увидеть своего принца, выскользнула из руки Блум. Стелла этого не заметила, отправившись дальше и потонув среди множества пятен из платьев и плащей, а Блум насмешливо улыбнулась. Любовь Стеллы и Ская была тем, чему Блум могла только позавидовать: они не так давно начали встречаться, но у них всё было идеально, гармоничные отношения без капли недопонимания, забота и нежность, словно они знали друг друга всю жизнь. Их разговоры казались глупыми и бессмысленными, но они были счастливы проводить время в обществе друг друга, вместе им было комфортно. Из-за этих мыслей на лицо Блум ложилась тень. Настолько идеальные с иголочки отношения вызывали у неё горькие чувства. Оставшись наедине с собой, стоя рядом с дверями бального зала и глядя на людей за ними, Блум невольно нахмурилась, ощутив неприятный холод в груди. Она вспоминала то, что было сегодня сказано. Историю о короле и королеве, чьи дочери погибли, а родители вскоре отправились вслед за ними, принеся мир и спокойствие этому измерению. Отчего-то этот рассказ вызывал в её сердце неприятное ощущение, беспричинную тревогу, и это чувство сдавливало ей грудь. Она грустно усмехнулась: «Похоже, эта сказка оказалась достаточно романтичной, чтобы меня зацепить». Блум задумалась: если бы в тот вечер в Магиксе она погибла, то что стало бы с её родителями, Майком и Ванессой? Узнали ли они об этом? Или всю жизнь прожили с мыслью об исчезнувшей дочери, надеясь, что она жива и здорова, просто забыла о них? Эта воображаемая ситуация пугала её до такой степени, что её глаза начало пощипывать, но она быстро мотнула головой, прогоняя наваждение и пытаясь прийти в себя. Этого не случится. Она сделает всё, чтобы безопасно вернуться домой, на родную Землю. Майк, Ванесса, Митси, Энди… все они ждут её возвращения, и Блум никак не может их бросить. Взглянув на своих земных подруг, которые поступили на обучение в Облачную Башню, Блум тепло улыбнулась, направившись к ним. Хорошо, что хотя бы они будут рядом.